Энгельс как соавтор «Манифеста Коммунистической партии»

Энгельс как соавтор «Манифеста Коммунистической партии»

[456] 

Известно, что одним из излюбленных приемов со стороны критиков марксизма является противопоставление Маркса и Энгельса друг другу. Несостоятельность подобных попыток очевидна: трудно указать в истории другой пример столь глубокого единства взглядов двух теоретиков. Но в борьбе против подобных фальсификаций всегда есть опасность впасть в противоположную крайность и отрицать всякое различие между этими двумя друзьями-единомышленниками. А ведь не кто иной, как Энгельс, писал, что «говорить: белое, потому что мой противник говорит: черное – значит просто подчиниться закону своего противника, а это ребяческая политика»[457].

В этой связи уместно напомнить, как В.И. Ленин учил подходить к критике идеализма. «Философский идеализм, – писал он в известном наброске „К вопросу о диалектике“, – есть только чепуха с точки зрения материализма грубого, простого, метафизического. Наоборот, с точки зрения диалектического материализма философский идеализм есть одностороннее, преувеличенное, ?berschwengliches (чрезмерное. – Ред.) …развитие (раздувание, распухание) одной из черточек, сторон, граней познания…»[458].

На первый взгляд попытки противопоставить Маркса и Энгельса – «только чепуха». При более глубоком подходе к критике таких попыток становится ясно, что объективно они представляют собой одностороннее искажение, сознательное или бессознательное извращение некоторых реальных фактов, закрепляемое определенным классовым интересом. Как правило, такие попытки представляют собой не что иное, как стремление спекулировать на действительно существовавших различиях между Марксом и Энгельсом, связанных с известным разделением труда, которое в ходе их беспримерного почти сорокалетнего сотрудничества сложилось между ними. Но если враги и фальсификаторы марксизма пытаются паразитировать на извращении каких-то фактов, то единственно правильным ответом может быть подлинно научный, глубокий анализ действительных фактов, дающий объективный материал и для предметной критики фальсификаций всякого рода.

Очень хорошо, очень точно сказал в своих воспоминаниях об Энгельсе Поль Лафарг: «Нельзя думать об Энгельсе, не вспоминая в то же время Маркса, и наоборот: жизни их настолько тесно переплелись, что составляли, так сказать, одну единую жизнь. И тем не менее каждый из них представлял собой ярко выраженную особую индивидуальность; они отличались друг от друга не только по внешнему облику, но и по характеру, по темпераменту, по манере мыслить и чувствовать»[459].

Анализ истории создания первого программного документа коммунистического движения – «Манифеста Коммунистической партии» – в свете новых данных о процессе выработки его содержания позволяет на этом важнейшем примере выявить и своеобразное разделение труда между его соавторами и подлинное, глубокое, принципиальное единство их взглядов и яснее представить себе сам процесс выработки содержания этого гениального произведения. Выясняя роль Энгельса в создании «Манифеста», нельзя, разумеется, обойтись без общей характеристики того решающего вклада, который внес Маркс в создание этого исторического документа.

* * *

Когда в феврале 1848 г. в Лондоне вышел в свет «Манифест Коммунистической партии» (на немецком языке), лишь немногие из активных участников коммунистического движения того времени достоверно знали, кто был автором этого первого программного документа научного коммунизма. Только через два года, в 1850 г., имена их были указаны в печати: при публикации III главы «Манифеста» в издававшемся Марксом и Энгельсом журнале «Neue Rheinische Zeitung. Politisch-?konomische Revue», в редакционном примечании, и при публикации английского перевода «Манифеста» в чартистском органе «Red Republican» («Красный республиканец»), в предисловии, написанном редактором журнала Дж. Гарни.

Впервые с предисловием Маркса и Энгельса «Манифест» появился в 1872 г. в Германии. С тех пор их имена уже неразрывно связаны с величайшим историческим документом революционного коммунистического движения.

В предисловиях, написанных совместно Марксом и Энгельсом к немецкому (1872 г.) и русскому (1882 г.) изданиям и одним Энгельсом к двум немецким (1883 г. и 1890 г.), английскому (1888 г.) и польскому (1892 г.) изданиям, в трех биографиях Маркса, составленных Энгельсом[460], а также в работе Энгельса «К истории Союза коммунистов» (1885 г.) содержались важные сведения о создании «Манифеста», характеризовалось его историческое значение. Так, в предисловии 1872 г. Маркс и Энгельс, рассказывая о том, как возник «Манифест», сообщали, что на втором конгрессе Союза коммунистов, состоявшемся в конце ноября – начале декабря 1847 г. в Лондоне, им было поручено выработать «развернутую теоретическую и практическую программу партии»[461]. А в предисловии 1883 г. – первом после смерти Маркса, – говоря об основной идее материалистического понимания истории, Энгельс подчеркивал, что «основная мысль, проходящая красной нитью через весь „Манифест“, …принадлежит всецело и исключительно Марксу». Об этом он писал и в предисловии 1888 г.: «Хотя „Манифест“ – наше общее произведение, тем не менее я считаю своим долгом констатировать, что основное положение, составляющее его ядро, принадлежит Марксу»[462]. Однако наиболее подробные данные о создании «Манифеста» Энгельс сообщает в работе «К истории Союза коммунистов»[463].

Ряд публикаций литературного наследства основоположников научного коммунизма, осуществленных уже после смерти Энгельса, пролил дополнительный свет на историю создания «Манифеста» и на роль каждого из соавторов в его выработке. Так, в 1913 г. во впервые опубликованной переписке Маркса и Энгельса было помещено письмо Энгельса Марксу от 23 – 24 ноября 1847 г., написанное за несколько дней до начала второго конгресса Союза коммунистов, в котором Энгельс предлагал назвать разрабатываемый программный документ Союза «Коммунистическим манифестом». В.И. Ленин, конспектируя в декабре 1913 г. эту переписку, по поводу письма Энгельса заметил: «Энгельс написал набросок „Коммунистического Манифеста“»[464]. В 1914 г. появляется в печати упоминавшаяся в этом письме работа Энгельса «Принципы коммунизма» – предварительный вариант «Манифеста Коммунистической партии». В 1932 г. в Советском Союзе была впервые полностью опубликована рукопись «Немецкой идеологии», в которой Маркс и Энгельс сообща разработали принципы материалистического понимания истории – теоретическую основу «Манифеста». В том же году публикуются две рукописные страницы Маркса: набросок плана III главы и единственная сохранившаяся страница черновой рукописи «Манифеста»[465].

Большое значение имело осуществленное в последние годы издание документов Союза коммунистов[466]. Наконец, важнейшим событием явилась недавняя находка документов первого конгресса Союза коммунистов[467]. Среди них основную ценность представляет написанный рукой Энгельса «Проект Коммунистического символа веры» – первоначальный вариант программы Союза коммунистов[468], позволяющий теперь в деталях проследить процесс становления идейного содержания «Манифеста Коммунистической партии», начиная с разработки его теоретических основ в «Немецкой идеологии», и выяснить вклад каждого из авторов – Маркса и Энгельса – в создание этого исторического документа.

Предыстория «Манифеста Коммунистической партии» в известном смысле начинается с весны 1845 г., когда в начале апреля Энгельс приехал в Брюссель и Маркс изложил ему свою почти сложившуюся к тому времени основную концепцию материалистического понимания истории, то есть исторического материализма. Эта концепция и составила впоследствии основное ядро содержания «Манифеста».

Тогда же, весной 1845 г., Маркс и Энгельс решили сообща разработать новое диалектико-материалистическое мировоззрение в форме критики немецкой послегегелевской философии. Первым наброском идей будущего произведения явились знаменитые «Тезисы о Фейербахе», а сам замысел был реализован позднее, осенью 1845 – весной 1846 г., в рукописи «Немецкой идеологии».

Как неоднократно подчеркивал Энгельс и как показывает конкретный анализ содержания «Немецкой идеологии», решающий вклад в создание материалистического понимания истории и тем самым в первоначальное обоснование научного коммунизма сделал Маркс. Но и Энгельс к весне 1845 г. самостоятельно пришел к аналогичному результату, что нашло наиболее полное отражение в его книге «Положение рабочего класса в Англии». В разработке же нового мировоззрения он принял самое непосредственное участие, о чем наглядно свидетельствует рукопись «Немецкой идеологии», почти целиком написанная его рукой.

Главным теоретическим достижением авторов «Немецкой идеологии» явилось выяснение диалектики взаимодействия и развития производительных сил и производственных отношений. Это дало ключ к пониманию всей структуры человеческого общества и всего исторического процесса его развития, позволило Марксу и Энгельсу разработать материалистическое понимание истории как целостную концепцию и как непосредственную философскую основу теории научного коммунизма.

В противоречии между производительными силами и производственными отношениями буржуазного общества Маркс и Энгельс обнаружили объективную основу неизбежной пролетарской, коммунистической революции, основу исторически неизбежного коммунистического преобразования общества. Развивая идею об определяющей роли материального производства, они сформулировали одно из важнейших положений научного коммунизма – положение о двух материальных предпосылках коммунистического преобразования общества. Такими предпосылками являются: развитие материальных производительных сил, представленных достаточно высоким уровнем развития крупной промышленности, и формирование революционного класса, современного крупнопромышленного пролетариата. В «Немецкой идеологии» были заложены основы марксистской теории классов и классовой борьбы, впервые в общем виде высказана идея диктатуры пролетариата и в общих чертах разработана целостная теория будущего коммунистического общества.

Диалектика взаимодействия производительных сил и производственных отношений формулируется в «Немецкой идеологии» как соотношение производительных сил и «формы общения», то есть общественных отношений. Более точная формулировка этого положения была дана затем Марксом в «Нищете философии». Это позволяет считать, что и в «Манифесте Коммунистической партии» она исходит в первую очередь от Маркса.

В «Немецкой идеологии» рукой Маркса вписан тот важный фрагмент, в котором впервые формулируется развитое затем в «Манифесте» положение о двух материальных предпосылках, а вместе с ним и положение о всемирном характере коммунистической революции.

Что касается идеи диктатуры пролетариата, высказанной в рукописи «Немецкой идеологии» (впервые в печати она появляется в статье Энгельса «Коммунисты и Карл Гейнцен», а затем развивается в его работе «Принципы коммунизма» и, наконец, в самом «Манифесте»), то хотя подходы к этой идее можно обнаружить в работах обоих авторов, относящихся еще к 1844 г., однако у Энгельса такой подход обнаруживается несколько раньше[469]. Он же начинает разрабатывать и программу диктатуры пролетариата (см. «Проект Коммунистического символа веры», «Коммунисты и Карл Гейнцен» и «Принципы коммунизма»), сформулированную затем в виде 10 пунктов во II главе «Манифеста»[470].

В «Немецкой идеологии» находим мы и первую формулировку, предвосхищающую исходный тезис «Манифеста» о классовой борьбе как движущей силе истории: «Общество развивалось до сих пор всегда в рамках противоположности, которая в древности была противоположностью между свободными и рабами, в средние века – между дворянством и крепостными, в новое время – между буржуазией и пролетариатом»[471]. Теоретическим источником этого положения явилась известная мысль, высказанная еще сен-симонистами[472], однако в «Немецкой идеологии» она получила уже чисто материалистическое обоснование, а в «Манифесте» стала исходным пунктом всего анализа буржуазного общества – анализа, завершающегося выводом о неизбежном революционном преобразовании этого общества в бесклассовое, коммунистическое общество. Переходным звеном между «Немецкой идеологией» и «Манифестом» является то место в «Принципах коммунизма», где Энгельс отвечает на вопрос, какие трудящиеся классы существовали до промышленной революции. Его ответ гласит: рабы, крепостные, ремесленные подмастерья, мануфактурные рабочие.

В «Немецкой идеологии», по существу, вырабатывается основное программное требование коммунистов – обобществление средств производства, хотя сама формула появляется позднее, лишь в 1850 г., в работе Маркса «Классовая борьба во Франции». Энгельс во Введении к «Классовой борьбе во Франции» (1895 г.) подчеркивал значение этого требования. В работе Маркса, писал он, «впервые дана формула, в которой рабочие партии всех стран мира единогласно кратко резюмируют свое требование экономического преобразования: присвоение средств производства обществом… Таким образом, здесь впервые сформулировано положение, которым современный рабочий социализм резко отличается как от всех разновидностей феодального, буржуазного, мелкобуржуазного и т.д. социализма, так и от туманной „общности имущества“, выдвигавшейся утопическим и стихийным рабочим коммунизмом»[473]. Характерны уточнения, которые в этом плане сделает Энгельс в «Принципах коммунизма» по сравнению с первоначальным «Проектом»: не «уничтожение собственности», а «уничтожение частной собственности», не «общность имущества», а «так называемая общность имущества».

Рукопись «Немецкой идеологии» опубликовать не удалось. «Мы тем охотнее предоставили рукопись грызущей критике мышей, – писал впоследствии Маркс, – что наша главная цель – уяснение дела самим себе – была достигнута». И как бы подхватывая эту мысль, Энгельс много лет спустя вспоминал: «Как только мы все уяснили сами себе, мы приступили к работе»[474]. Они приступили к подготовке условий для создания пролетарской, коммунистической партии. А в борьбе за создание партии выработка ее научно обоснованной программы была одним из главных направлений деятельности основоположников научного коммунизма.

Первым шагом на этом пути явилась организация в начале 1846 г. Брюссельского коммунистического корреспондентского комитета. Началась переписка с единомышленниками в Германии, Франции, Англии. Устанавливались связи, вырабатывалось единство взглядов. 22 июня в письме Брюссельского комитета Лондонскому коммунистическому корреспондентскому комитету (фактически руководству тогдашнего Союза справедливых) было выдвинуто предложение о созыве коммунистического конгресса[475]. В середине августа по поручению Брюссельского комитета Энгельс едет в Париж. Здесь он развертывает пропаганду коммунизма среди рабочих.

В конце января 1847 г. руководители Союза справедливых сделали Марксу и Энгельсу официальное предложение вступить в Союз. Убедившись в готовности его руководителей осуществить реорганизацию Союза на основе принципов научного коммунизма, Маркс и Энгельс дали согласие. Реорганизация предусматривала и выработку новой программы. Эта задача была сформулирована в обращении руководящего органа – Народной палаты Союза справедливых к членам Союза, датированном февралем 1847 г.[476].

2 – 9 июня в Лондоне состоялся конгресс, на котором Союз справедливых был реорганизован в Союз коммунистов, – первый конгресс Союза коммунистов. Маркс не смог поехать в Лондон. Энгельс же принял самое активное участие в работе конгресса. Этот первый конгресс принял проект нового устава и составленный Энгельсом проект программы Союза коммунистов – «Проект Коммунистического символа веры». Прежний девиз Союза справедливых «Все люди – братья» был заменен новым, марксистским девизом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

В конце октября в ходе борьбы за программу пролетарской партии, основанную на принципах научного коммунизма, Энгельс по поручению окружного комитета Союза коммунистов в Париже составил новый проект программы – «Принципы коммунизма»[477].

И первоначальный «Проект» и «Принципы» были составлены в традиционной для тогдашних коммунистических организаций форме катехизиса, то есть в форме вопросов и ответов. Но именно Энгельс выдвинул идею отказаться от этой устаревшей, недостаточно гибкой формы и составить программу Союза коммунистов в форме манифеста. За несколько дней до второго конгресса Союза в упомянутом уже письме Марксу он писал:

«Подумай над „Символом веры“. Я считаю, что лучше всего было бы отбросить форму катехизиса и назвать эту вещь „Коммунистическим манифестом“. Ведь в нем придется в той или иной мере осветить историю вопроса, для чего теперешняя форма совершенно не подходит. Я привезу с собой здешний проект, составленный мною[478]. Он написан в простой повествовательной форме[479], но ужасно плохо, наспех отредактирован. Я начинаю с вопроса, что такое коммунизм, и затем перехожу прямо к пролетариату – история его происхождения, отличие от прежних работников, развитие противоположности пролетариата и буржуазии, кризисы, выводы. Попутно – различные второстепенные вещи, и в конце партийная политика коммунистов, поскольку о ней можно говорить открыто. Здешний проект целиком еще не утверждался, но я надеюсь добиться того, чтобы в него не попало – за исключением некоторых, не имеющих значения мелочей – ничего такого, что противоречило бы нашим взглядам»[480].

29 ноября – 8 декабря в Лондоне состоялся второй конгресс Союза коммунистов. Маркс и Энгельс сыграли решающую роль в его работе. Конгресс окончательно принял устав Союза. После подробного многодневного обсуждения взгляды Маркса и Энгельса получили полное признание. Им было поручено выработать программу Союза. Этой программой стал «Манифест Коммунистической партии».

Выработка марксистской программы возникающей пролетарской, коммунистической партии явилась значительным шагом вперед в развитии самой марксистской теории. Как выяснилось теперь, после обнаружения первоначального варианта Энгельса, весь этот длительный и сложный процесс прошел через три основные фазы, причем на первых этапах главную роль сыграл Энгельс, тогда как на заключительном этапе решающая роль принадлежала Марксу. Вот эти три стадии разработки программы Союза коммунистов:

1) Начало июня 1847 г. Энгельс: «Проект Коммунистического символа веры».

2) Конец октября 1847 г. Энгельс: «Принципы коммунизма».

3) Декабрь 1847 – январь 1848 г. Маркс и Энгельс: «Манифест Коммунистической партии».

Сопоставление и сравнительный анализ этих трех программных документов представляют огромный научный интерес и заслуживают специального исследования.

Круг вопросов, рассматриваемых в этих трех вариантах программы, был в значительной степени предопределен теми проблемами, которые являлись тогда предметом дискуссий среди участников коммунистического движения и которые были намечены для обсуждения в февральском обращении Народной палаты Союза справедливых. Характер же рассматриваемых вопросов в значительной степени предопределял и общую структуру создаваемой программы. Однако в одном существенном отношении уже первоначальный «Проект» Энгельса отличается от круга вопросов, намеченных в февральском обращении. В центре его внимания стоит характеристика революционного класса, созданного промышленной революцией, – современного пролетариата. С этим связан важнейший тезис, что коммунистическое преобразование общества стало возможно только с развитием крупной промышленности. Так писать мог только автор «Положения рабочего класса в Англии» и соавтор «Немецкой идеологии».

В общих чертах план «Принципов» соответствует «Проекту». Правда, первые шесть пунктов «Проекта» были радикально переработаны. В «Принципах» они опущены или существенно изменены и перемещены. Это дало основание автору публикации Б. Андреасу утверждать, что «хотя Проект несомненно написан Энгельсом, но составлен не им одним. Он представляет собой… компромисс… Вопросы 1 – 6 Энгельс не включил в парижский вариант»[481]. Такая оценка не вполне соответствует фактам. Из первых шести пунктов «Проекта» Энгельс не включил в «Принципы» три с половиной. Содержание остальных он использовал, отчасти буквально, в другом месте (II часть 13-го и 14-й пункт «Принципов»). Энгельс был не соавтором, а автором «Проекта». Но в немногих пунктах он вынужден был сделать некоторые уступки незрелым еще воззрениям руководителей Союза справедливых. Насколько возможно, он смягчил неправильность или неточность навязанных ему формулировок. Однако такого рода уступки составляют незначительную долю всего содержания «Проекта» – документа в целом вполне марксистского, составленного исходя из принципов уже научного коммунизма.

В остальной части, начиная с 7-го вопроса «Проекта» и соответственно 2-го вопроса «Принципов», оба документа в структурном отношении соответствуют друг другу, а различие между ними сводится к тому, что в «Принципах» добавлен ряд новых вопросов: 5 – 6, 10 – 14, 19 – 20 и 24 – 25.

Часть новых вопросов касается более подробной характеристики буржуазного общества. Добавлен известный вопрос о том, может ли пролетарская революция произойти в одной стране. В ответе на него Энгельс развивает положение, впервые сформулированное в одном из фрагментов «Немецкой идеологии», вписанном там рукой Маркса. Два новых пункта – 14-й и 20-й – содержат развернутую характеристику будущего, коммунистического общества. Наконец, два добавленных в заключение: «24. Чем отличаются коммунисты от социалистов?» и «25. Как относятся коммунисты к остальным политическим партиям нашего времени?» – касаются проблем, составивших затем предмет двух последних глав «Манифеста»: «III. Социалистическая и коммунистическая литература» и «IV. Отношение коммунистов к различным оппозиционным партиям».

Особый интерес представляет упомянутый 20-й пункт «Принципов коммунизма», содержащий суммарную, целостную характеристику собственно коммунистического общества. Анализ его позволяет выявить четыре основные характеристики коммунистического общества, четыре главных результата окончательного уничтожения частной собственности:

1) Всеобщая ассоциация всех членов общества в целях совместной и планомерной эксплуатации производительных сил.

2) Развитие производства в такой степени, чтобы оно удовлетворяло потребности членов общества.

3) Полное уничтожение классов.

4) Всестороннее развитие способностей всех членов общества, путем

– уничтожения прежнего, классового разделения труда,

– производственного воспитания (то есть соединения воспитания с производительным трудом),

– всестороннего удовлетворения потребностей каждого члена общества.

Прямо или косвенно здесь охарактеризованы все основные стороны коммунистического общества: производство и потребление, общественные отношения и общественное сознание и, наконец, сам человек.

«Всестороннее развитие способностей всех членов общества» определялось в «Проекте» как цель коммунистов. В «Принципах» оно определяется как объективный конечный результат уничтожения частной собственности. Но то, чт? подлинно научная теория предвидит как закономерный результат объективного исторического развития, то для политической партии, основанной на принципах этой научной теории, для коммунистической партии, становится целью ее сознательной борьбы – целью, к которой она сознательно стремится и за скорейшее достижение которой она борется, содействуя объективному историческому процессу и ускоряя его ход. Определение цели Союза коммунистов было сформулировано – при непосредственном участии Энгельса – в виде первой статьи его Устава. В проекте Устава, принятом на первом конгрессе, еще сохранялась прежняя, недостаточно определенная фразеология: «Целью Союза является раскрепощение людей путем распространения теории общности имущества и возможно скорейшего ее практического введения»[482]. В Уставе Союза коммунистов, принятом на втором конгрессе, была дана уже классическая марксистская формулировка основной цели революционного коммунистического движения: «Целью Союза является: свержение буржуазии, господство пролетариата, уничтожение старого, основанного на антагонизме классов буржуазного общества и основание нового общества, без классов и без частной собственности»[483].

Текст первоначального «Проекта» позволил установить ответы на три вопроса, отсутствовавшие в рукописи «Принципов», – на 9-й вопрос: «Чем отличается пролетарий от ремесленника?» – и на 22-й и 23-й вопросы. В двух последних случаях в «Принципах» было:

22. «Как будет относиться коммунистическая организация к существующим национальностям? – Остается».

23. «Как будет она относиться к существующим религиям? – Остается».

О том, что пометка «остается» относится к какому-то предшествующему, не дошедшему до нас варианту, где ответ уже был, – об этом догадывались и раньше. Но теперь, после находки документов, относящихся к первому конгрессу Союза коммунистов, мы впервые узнали, какие именно ответы были даны на эти два вопроса.

Вот эти вопросы и ответы, как они были сформулированы в «Проекте»:

21. «Сохранятся ли при коммунизме национальности? – Национальные особенности народов, объединяющихся на основе принципа общности, благодаря этому объединению должны будут сливаться друг с другом и таким способом исчезнут точно так же, как отпадут всевозможные сословные и классовые различия благодаря уничтожению их основы, частной собственности».

22. «Отвергают ли коммунисты существующие религии? – Все существовавшие до сих пор религии были выражением исторических ступеней развития отдельных народов или народных масс. Коммунизм же является той ступенью развития, которая делает излишними все существующие религии и приводит к их исчезновению».

Итак, в коммунистическом обществе национальности и религия исчезнут. Очевидно, что в основе того и другого процесса будет лежать уничтожение частной собственности.

Если структура «Принципов» представляет собой дальнейшее развитие структуры первоначального «Проекта», то по точности, глубине, богатству содержания «Принципы» заметно отличаются от него, представляют новую ступень в разработке теории и программы формирующейся коммунистической партии и уже приближаются к уровню «Манифеста». По содержанию отличие «Принципов» от «Проекта» сводится к следующим основным моментам: 1) устранены остатки донаучных представлений, 2) существенно развернуто историческое обоснование неизбежности коммунистического преобразования общества, 3) развернута программа конкретных революционных мероприятий после установления прямого или косвенного политического господства пролетариата, 4) дана развернутая целостная характеристика коммунистического общества, 5) выявлена специфика и намечена тактика коммунистической партии. Все эти изменения можно свести к одной фундаментальной тенденции: усиление научного характера коммунистической теории, углубление научного обоснования программы борьбы коммунистической партии.

«Принципы коммунизма» явились непосредственной основой, предварительным вариантом «Манифеста Коммунистической партии».

В отношении «Манифеста», как и в отношении «Немецкой идеологии», встает вопрос об авторской принадлежности тех или иных теоретических положений совместно написанного произведения. Но в случае «Манифеста» задача решается значительно проще. В основном она ограничивается анализом того, чего не было в «Принципах» и что появляется в «Манифесте».

«Манифест» представляет собой переработку «Принципов», осуществленную главным образом Марксом. Об этом свидетельствуют его содержание, стиль и две сохранившиеся рукописные страницы: одна с фрагментом II главы, другая с наброском плана III главы.

Так, можно считать, что автором известного положения «Манифеста»: «Господствующими идеями любого времени были всегда лишь идеи господствующего класса»[484] – является Маркс. Ведь аналогичное положение было сформулировано в «Немецкой идеологии» Маркса и Энгельса: «Мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями»[485]. Оно отсутствует в «Принципах» Энгельса, но снова появляется в «Манифесте» Маркса и Энгельса. Авторство Маркса подтверждается и типичным для него антитетическим стилем обеих формулировок (антитеза: господствующие идеи – идеи господствующего класса). Поэтому почти с полной уверенностью можно утверждать, что и в «Немецкой идеологии» и в «Манифесте» соответствующие положения исходят от Маркса.

Другой пример связан с характеристикой отличия научного коммунизма от утопического. Первый раз она появляется в первой половине 1847 г. в «Нищете философии» Маркса, но ее не было ни в первоначальном «Проекте» (июнь 1847 г.), ни в «Принципах» Энгельса (октябрь 1847 г.), и она снова появляется в III главе «Манифеста». Естественно считать, что и здесь она исходит от Маркса. Хотя впоследствии именно Энгельс развил ее в «Анти-Дюринге»[486].

Бесспорной заслугой Энгельса явилась выработка общего плана «Манифеста». Этот план вырос из структуры «Принципов коммунизма». Следует заметить, что до сих пор мало уделялось внимания своеобразию общего построения первых двух, теоретических глав «Манифеста».

В основе плана I главы, где дается обоснование неизбежности коммунистической революции, лежит марксистская концепция двух материальных предпосылок. В этой главе, озаглавленной «Буржуа и пролетарии», речь идет не только о борьбе двух основных классов буржуазного общества, но и о двух материальных предпосылках коммунистического преобразования общества. В первой половине главы прослеживается развитие новых производительных сил, которое происходило под руководством буржуазии, а теперь переросло его и требует его упразднения. А во второй половине главы прослеживается процесс становления и развития современного пролетариата – той объективной силы, которая вынуждена будет упразднить буржуазные производственные отношения, ставшие оковами для дальнейшего развития современных производительных сил. Глава завершается выводом, что гибель буржуазии и победа пролетариата одинаково неизбежны.

Основная часть II главы написана в полемической форме и посвящена опровержению обвинений коммунистов в том, что они якобы хотят уничтожить: 1) собственность, 2) семью, 3) национальность, отечество, 4) религию и мораль. В связи с вопросом о собственности затрагиваются три других: о личности, о стимулах к труду и об образовании. Опровергая обвинения противников, авторы «Манифеста» так или иначе характеризуют соответствующие стороны будущего, коммунистического общества. Затем авторы как бы возвращаются к тому моменту, к которому подвело читателя изложение в конце I главы, и теперь, в заключение II главы, рассматривают три вопроса: пролетарская революция, переходные мероприятия, общая характеристика коммунистического общества.

Очень четко сформулированы здесь две общие задачи диктатуры пролетариата: 1) последовательно отобрать у буржуазии все средства производства и сосредоточить их в руках пролетарского государства, то есть превратить частную собственность на средства производства в общественную (в данный период – государственную) собственность[487] и 2) «возможно более быстро увеличить сумму производительных сил», то есть максимально быстро увеличить производство[488].

Программа конкретных переходных мероприятий, хотя и представляет собой переработку аналогичной программы, разработанной Энгельсом в «Принципах коммунизма», но содержит некоторые новые моменты и отличается большей логической последовательностью. Сравнительный анализ того и другого варианта показывает, что по содержанию они в целом совпадают. Различия же сводятся к двум моментам. Во-первых, формулировки в «Манифесте» более точные и, как правило, более обобщенные (более осторожные). Во-вторых, группировка пунктов в «Манифесте» более строгая, внутренне более логичная. В целом здесь можно установить соответствие между первой общей задачей диктатуры пролетариата и первыми шестью пунктами этой программы, между второй общей задачей и остальными четырьмя пунктами. Обе части сводятся в конечном счете к разрушительной и созидательной задачам преобразования общества.

Вероятно, содержание каждого из пунктов программы в том или ином виде можно найти уже у предшественников Маркса и Энгельса. Но общий теоретический контекст, в котором их развивают основоположники научного коммунизма, придает им новый смысл. В чем же тут новое? Пожалуй, в двух специфических особенностях. Во-первых, это программа, которую может и должен будет осуществить пролетариат как политически господствующий класс. Во-вторых, эта программа не самоцель, а лишь совокупность переходных мероприятий, ведущих к коммунизму, но еще не приводящих к нему.

Анализ содержания «Манифеста» показывает, что по сравнению с «Принципами» здесь появляется ряд новых моментов. Некоторые из них, пожалуй, даже большинство, можно с уверенностью приписать Марксу. Это также позволяет считать, что решающая роль в переработке «Принципов» в «Манифест» принадлежала Марксу.

Такой вывод подтверждается и некоторыми данными из истории создания «Манифеста». Второй конгресс Союза коммунистов закончился 8 декабря. Около 13 декабря Маркс возвратился из Лондона в Брюссель. 17 декабря из Лондона в Брюссель приехал Энгельс, а в конце декабря он уехал в Париж. Набросок плана III главы «Манифеста», сделанный рукой Маркса, находится в его тетради, датированной «Брюссель, декабрь 1847 г.». В той же тетради находится и рукопись Маркса «Заработная плата», представляющая собой подготовительный набросок для последней или для ряда последних лекций о наемном труде и капитале, которые во второй половине декабря Маркс читал в Немецком рабочем обществе в Брюсселе. Из всего этого следует, что Маркс и Энгельс могли сообща работать над составлением «Манифеста», по всей вероятности, только во второй половине декабря 1847 г.

Однако работа тогда еще не была завершена. Она не была закончена и около 25 января 1848 г. Ибо в этот день Центральный комитет Союза коммунистов направил из Лондона в Брюссель письмо с предложением Марксу прислать текст «Манифеста» не позднее 1 февраля. Значит, в течение января 1848 г. над «Манифестом» работал только Маркс, и именно он придал ему окончательный вид. Очевидно, к концу января он был наконец готов. Когда 31 января Энгельс возвратился в Брюссель, судя по всему, рукопись «Манифеста» уже была отослана в Лондон[489]. Здесь он вышел в свет около 24 февраля, почти одновременно с началом европейской революции 1848 – 1849 гг.

Таким образом, вклад Маркса в создание первой программы коммунистической партии состоит в том, что он: 1) открыл материалистическое понимание истории и, исходя из него, применив его к анализу современного ему буржуазного общества, разработал основы теории научного коммунизма (1843 – 1847), 2) опираясь на выработанные Энгельсом «Принципы коммунизма», развил их содержание дальше и 3) придал «Манифесту Коммунистической партии» его окончательную классическую форму. В то же время вклад Энгельса состоял в том, что он: 1) принимал непосредственное участие в разработке теоретических основ научного коммунизма и его основных положений, 2) в форме «Проекта Коммунистического символа веры» и «Принципов коммунизма» выработал основное содержание и общую структуру будущего «Манифеста Коммунистической партии» и, наконец, 3) предложил саму форму манифеста. Сверх того и Маркс и Энгельс своими теоретическими работами, выступлениями в печати, в результате письменного обмена мнениями, непосредственным участием во многих дискуссиях с членами Союза справедливых, в особенности на первом и втором конгрессах Союза коммунистов, убедили передовых представителей рабочего движения в правильности своего нового мировоззрения и добились того, что принципы научного коммунизма стали теоретической основой программы пролетарской партии.

Собственные достижения Энгельса в разработке теории научного коммунизма в период до революции 1848 г. представлены наиболее полно в его «Принципах коммунизма». Но со времени создания «Манифеста Коммунистической партии» теоретическое содержание этого произведения, как высший результат развития научного коммунизма за данный период, становится общим достоянием его творцов. А со времени принятия данной программы первой международной коммунистической организацией борющегося пролетариата и после опубликования «Манифеста» идеи его включаются в объективный всемирно-исторический процесс развития человечества.