Глава 3. Дао
Глава 3. Дао
Дао есть то, чему нельзя не следовать; то, чему можно не следовать, не есть Дао" [95а][7.1]. Это высказывание из "Чжун-юн" свидетельствует о том, что нет ничего общего между Дао и западным представлением о Боге, а также между Дао и божественным, или естественным законом, которому можно следовать или не следовать. Приведенное высказывание понять нелегко, поскольку и Лао-цзы и Чжуанцзы часто говорят о надуманных действиях, которые не согласуются с Дао. Этот парадокс был разрешен в диалоге, который спустя столетия имел место между чаньскими наставниками Нан-цюанем и Чжао-чжоу:
- Что есть Дао? - спросил Чжао-чжоу.
- Твое обычное сознание и есть Дао, - ответил мастер [Нан-Люань].
- Как можно вернуться к гармонии с ним?
- Намереваясь вернуть себе гармонию, ты сразу же теряешь ее.
- Но разве без намерения можно познать Дао?
- Дао, - молвил мастер, - не является ни познаваемым, ни непознаваемым. Знание - это только ложное понимание; незнание - это всего лишь слепое неведение. Когда ты воистину познаешь Дао вне всяких сомнений, оно подобно безоблачному небу. При чем тут истинное и ложное?[95Ь][7.2]
Другими словами, люди добиваются чего-то только тогда, когда не понимают, что это невозможно - что от пути развития природы отклониться нельзя. Вы можете воображать себе, что вы мне Дао, отличны от него и, таким образом, можете следовать ему, а можете не следовать. Однако само это представление принадлежит потоку, ибо нет другого пути, кроме Пути. Хотим мы того или пет, мы суть Путь и следуем ему. Со строго логической точки зрения, это не значит ничего и ничего нам не говорит. Дао - это просто название всего происходящего, или, как сказал Лао-цзы, Дао - это все то, что случается само по себе (цзы-жань).
Вот почему "Дао дэ цзин" открывается загадочными словами, которые обычно переводятся так: "Дао, о котором можно сказать, не есть вечное Дао" [149с]. Этот перевод не отражает то, что иероглиф, переведенный как "сказать", в оригинале пишется так же, как иероглиф дао, поскольку это слово в китайском языке имеет также смысл "говорить" или "сообщать", хотя точно не известно, использовалось ли оно в этом смысле в -III веке. Буквально сентенция Лао-цзы звучит так: "Дао может быть Дао не вечное [то есть настоящее] Дао". Таким образом, возможно много переводов:
Дао, о котором можно сказать, не есть Абсолютное
Дао (Линь Юдин).
Путь, о котором можно сказать, не есть
Неизменный Путь (Уэли).
Дао, являющееся предметом обсуждения, не есть подлинное Дао (Олд).
Путь, который можно по праву считать Путем,
отличается от постоянного пути (Дайвендак).3
Течение, которому можно следовать, не есть вечное Течение (автор).
Насильственная Сила - не подлинная Сила (автор).
Дао, которое проявляет себя как Дао, не есть неизменное Дао (Фун Ю-Лань [Бодд]).
В ранних вариантах иероглифа дно можно увидеть изображение перекрестка, окружающее изображение головы, хотя в поздние времена этот радикал (перекресток) был назван чжо, что означает "двигаться шаг за шагом", а не сип - "идти" или "маршировать"[7.3]. Мы могли бы, возможно, прочесть чжо как "движение с остановками" (УУк^ег (I), стр. 789), а значит, "ритмическое движение", когда перемещение есть ян, а ожидание - инь. Таким образом, в иероглифе дао чжо сочетается с шоу (I олова), и поэтому Виэгер (стр. 326) видит основной смысл Дао в "движении вперед"[7.4].
Об этом можно также говорить как о разумном ритме. Различные переводчики называли его Путем, Причиной, Провидением, Логосом и даже Богом (как в Ware (I)), однако во введении автор этой работы не забывает сказать, что Бог-Жизнь и что в его переводе это слово следует понимать в самом широком смысле.
С самого начала должно быть ясно, что Дао нельзя понимать как "Бог" в смысле правителя, монарха, архитектора и создателя вселенной. Образ военного и политического руководителя или творца, внешнего по отношению к природе, не имеет никакого отношения к представлению о Дао.
Великое Дао течет [фан, также "парит" и
"плывет"] повсюду, налево и направо.
Существование вещей зависит от пего,
И Дао не покидает их.
Оно не претендует на свои свершения.
Оно любит и питает все вещи,
Но не повелевает ими. [149d][7.5]
И в то же время Дао является окончательной реальностью и энергией вселенной, первоосновой бытия и не-бытия.
Дао реально и очевидно, но не имеет действия и формы. Его можно передать, но нельзя получить. Его можно достичь, но нельзя увидеть. Оно существует в себе и через себя. Оно существовало до неба и земли, воистину в течение целой вечности. Благодаря ему боги становятся божественными, и возникает этот мир. Оно выше зенита, но не высоко. Оно ниже надира, но не низко. Хотя оно было до неба и земли, оно не древнее. Хотя оно старше, чем самое древнее, оно не старо. [109а][7.6]
Дао ассоциируется с образом матери, а не отца.
Есть нечто таинственное, пребывающее в
совершенстве
До возникновения неба и земли.
Спокойное, безмятежное, оно недоступно изменениям
И беспрепятственно движется повсюду.
Оно может быть матерью всего.
Не зная его имени, я называю его Дао. [149е][7.7]
Ни в коей мере не являясь действующим лицом, существительным для глагола, создателем и хозяином вещей, "Дао не делает [вэй] ничего, однако ничего не остается несделанным" [148а]. Оно наделено силой пассивности, которая - считается одним из достоинств женщин. Можно также сказать, что тяготение Дао есть его энергия.
Знай мужское, но держись женского,
И тогда станешь вселенской рекой-долиной.
Будучи вселенской рекой-долиной,
Ты обретаешь неделимую вечную добродетель [дэ]
И становишься снова, как ребенок[7.8].
Тяжелое есть источник легкого;
[или, Тяготение есть основа легкости;]
Спокойствие есть хозяин торопливости. [148b][7.9]
Так, Дао есть путь, течение, или процесс развития природы, и я называю его Путем воды, потому что как Лао-Цзы, так и Чжуанцзы используют воду в качестве его основной метафоры. Однако суть их философии в том, что Дао не является идеей или представлением; ею вообще нельзя определить с помощью слов. Чжуанцзы говорит: "Его можно достичь, но нельзя увидеть", или, другими словами, о нем нельзя составить представления, но его можно почувствовать; его не удается выразить па языке философских категорий, зато его можно интуитивно осознать; оно необъяснимо, и все же о нем можно догадываться. Подобным образом, воздух и воду нельзя ни рассечь, ни схватить рукой, а их течение приостанавливается, когда их заключают в ограниченное пространство. Нет никакой возможности поместить поток в ведро, а ветер в ящик. Словесные описания можно уподобить топографической сетке, которую накладывают на землю и на небо, чтобы определять положения гор и озер, звезд и планет. Реальные же земля и небо не рассечены такой сеткой. Виттгенштейн сказал: "Законы, подобные закону причины и следствия, определяют свойства сети, а не того, что сеть описывает"[7.10].
Игра западной (философии и науки состоит в том, чтобы поймать вселенную в сеть слов и чисел, и поэтому человек постоянно подвергается искушению принять грамматические и математические правила и законы за реальные проявления природы. Однако мы не должны упускать из виду, что человеческие вычисления также являются проявлением природы, но подобно тому, как деревья не представляют и не символизируют камин, наши мысли - как бы мы к этому ни стремились - не представляют деревья и камни. Мысли появляются в мозгу подобно тому, как трава вырастает в поле. Любое соответствие между нашими мыслями и тем, о чем мы думаем, так же абстрактно, как и соответствие между десятью розами и десятью камнями - если не принимать во внимание того, что запах и цвет роз можно поставить в соответствие с формой и структурой камней. Хотя мысль - это проявление природы, мы не должны пугать правила игры в мышление со структурами природы.
Отметим, что даосский термин цзы-жань, который мы переводим как "природа", означает "спонтанное" - то, что происходит само по себе. Мы бы могли перевести цзы-жань как "автоматическое" или "самодвижущееся", если бы эти слова не ассоциировались у нас с механизмами и искусственными изделиями, которые не могут существовать сами по себе. Природа в смысле цзы-жань может быть определена как все то, что растет и развивается независимо, само по себе. Именно о таком росте идет речь в стихотворении:
Сижу в безмятежности, не делаю ничего,
Весна приходит, трава вырастает сама по себе[7.11].
Однако в основе даосского видения мира лежит понимание, что каждая вещь-событие (ши, или у) как таковая существует только с связи со всеми остальными. Земля и каждая вещь на земле неизбежно "идут-вместе" с солнцем, луной и звездами. Они нуждаются друг в друге точно так же, как нуждаются в своих составных элементах, из которых они составлены. По аналогии с этим, солнце не было бы светом без глаз, равно как вселенная не могла бы "существовать" без сознания и наоборот. Это принцип "взаимною возникновения" сян-шэн, о котором говорится во второй главе "Дао дэ цзина"[7.12].
Принцип "взаимною возникновения" гласит, что если предоставить всему следовать своим путем, во вселенной воцарится гармония, поскольку каждый процесс в мире может "делать свое дело" лишь в связи со всеми остальными. В политической сфере этот принцип может быть проиллюстрирован "кропоткинской анархией" - теорией, которая утверждает, что если люден оставить в покое и позволить им делать все, что они пожелают, они последуют своей природе и сами придут к тому, что им нужно, и тогда общество упорядочивается само по себе. Индивид неотделим от общества. Другими словами, природный порядок - это порядок ненасильственный; он не возникнет, если людей силой заставлять выполнять чуждые им законы и заповеди, ведь, с даосской точки зрения, отстраненного внешнего мира не существует. Все то, что пребывает внутри меня, неотделимо от того, что наблюдается вовне, и хотя эти два измерения жизни различны, их невозможно отделить друг от друга.
Таким образом, "собственный путь" любой вещи есть "собственный путь" вселенной. Дао. Поскольку все вещи в мире взаимозависимы, они достигают гармонии, если их предоставить самим себе и не навязывать им произвольный, искусственный и абстрактный порядок - причем эта гармония воцарится цзы-жань, сама по себе, без какого-либо нажима извне. Ни одна политическая или коммерческая организация не является органичной. Такие организации основываются па следовании линейным правилам и законам, наложенным извне. Эти законы представляют собой повторяющиеся, состоящие-из-ряда-отдельных-элементов последовательности слов и символов, которые не могут объять природу, ведь последняя представляется "сложной" только с точки зрения возможности перевода ее на язык линейных символов. За пределами человеческого общества мир природы развивается не по книгам - однако мы, люди, постоянно боимся, что Дао, о котором нельзя ничего сказать, или же порядок, который невозможно описать словами, является хаосом.
Если Дао обозначает порядок, или путь, природы, возникает вопрос, что это за порядок? Лао-Цзы (гл. 25) действительно для описания состояния Дао до возникновения неба и земли использует термин хун - загадочный, хаотический, неясный, - однако я не думаю, что он имеет в виду хаос в смысле путаницы или беспорядка, который мы видим, когда нарушается привычный нам порядок вещей. По смыслу слово хун ближе к сюань - ко всему тому, что глубоко, темно и загадочно, что существовало до появления разделения на порядок и беспорядок, то есть до идентификации и классификации всех аспектов мира.
Безымянное - источник неба и земли;
Именование-мать десяти тысяч вещей.
Тот, кто лишен желаний [или намерений],
Лицезрит тайну;
Тот, кто исполнен желаниями,
Видит только поверхностные проявления.
Эти двое имеют общее основание,
Но отличаются друг от друга только именованием.
Их тождество есть сюань;
Сюань за пределами сюань - вот врата всех
тайн. [148с][7.13]
Хаос сюань - это упорядоченность мира до того, как проявились и были названы различия; это причудливая роршаховская клякса природы. Недавно Дж. Спенсер Браун показал (G;. Spencer Brown (1)), что стоит только провести хотя бы одно различие, например, между инь и ян или между 0 и 1, как из него неизбежно следуют все законы и принципы математики, физики и биологии. Однако эта неизбежность не является обязательством или силой, внешней по отношению к самой системе. Другими словами, порядок Дао не подразумевает подчиненности чему-то стороннему. Чжуанцзы говорит, что этот порядок существует в себе и через себя; это порядок sui generis (само возникающий) и цзы-жань (сам по себе таковой). Он обладает одним из забытых атрибутов Бога - само сущностью (aseity, от лат. a (благодаря) и se (себе). Между тем порядок Дао не только свободен от какой-либо внешней необходимости; он не налагает никаких ограничений на вселенную - что имело бы место, если бы Дао и вселенная были различны. Другими словами, порядок Дао не есть закон.
Китайское слово цзэ лучше других подходит для описания того, что мы понимаем как "закон" - письменный свод правил поведения, перечень всего, что можно и чего нельзя делать. Таким образом, закон подразумевает жизнь по книге. В "Хуай-нан-цзы" читаем:
Дао Небес работает таинственно (сюань) и скрытно; оно не обладает фиксированной формой; оно не следует определенным законам (у-цзэ); оно так велико, что найти его предел невозможно; оно так глубоко, что достичь его дна не удается[7.14].
Хотя Дао и является у-цзэ (не законом), оно обладает порядком или структурой, которые можно ясно понять, однако нельзя определить с помощью книги, поскольку у него слишком много измерений и слишком много переменных. Такой порядок называется принципом ли - словом, которым вначале обозначали прожилки в нефрите или волокна в древесине[7.15].
Таким образом ли следует понимать как органический порядок, отличающийся от механического или юридическою порядка, которые сверяют по книге. Ли - это несимметричный, неповторяющийся и нерегулируемый порядок, который мы обнаруживаем в структуре движущейся воды, в очертаниях деревьев и облаков, в кристаллах изморози на оконном стекле или в камнях, разбросанных но песчаному берегу моря. Пейзажная живопись возникла в Китае задолго до ее появления в Европе, именно благодаря пониманию порядка ли. Поэтому художники и фотографы снова и снова являют нам неопределимую красоту водопадов и нагромождений пены. Даже абстрактные и несюжетные полотна могут изображать формы, которые встречаются в молекулах металла или рисунках на ракушках. Достаточно один раз указать человеку эту красоту, и он сразу замечает ее, хотя и не может сказать, в чем конкретно ее привлекательность. Когда эстеты и знатоки искусства объясняют ее, показывая нам полотна с нанесенными на них эвклидовскими диаграммами - которые призваны демонстрировать правильность их пропорций и ритма, - они просто обманывают себя. Пена привлекает нас не потому, что является нагромождением шестиугольников или обладает измеримым поверхностным натяжением. Геометризация всегда сводит естественные формы к чему-то меньшему, нежели оно само, к сверху прощению или жесткости, которые скрывают танцующие извилины природы. Создается впечатление, что закрепощенным людям изначально присуще отвращение к кривым линиям; они не могут танцевать, не видя перед собой диаграмму шагов, и чувствуют, что движения бедрами неприличны. Они желают "выпрямить вещи", то есть подчинить их линейному порядку, который есть не ли, а цзэ.
Но кто может выпрямить воду? Вода - основа жизни, и поэтому Лао-Цзы использует этот символ как емкую метафору Дао.
Высшее благо подобно воде,
Ибо благо воды в том, что она питает все без
напряжения.
Она занимает место, которое все почитают плохим
[то есть низший уровень] [148d][7.16]
Воистину Дао в мире подобно реке,
Которая по долине течет к океану, [148е][7.17]
Самая мягкая вещь в мире преодолевает самую
жесткую. [148g][7.18]
Почему моря и океаны становятся повелителями
сотен рек?
Потому что они умеют держаться внизу -
Вот как они становятся повелителями сотен
рек. [148][7.19]
В мире нет ничего слабее воды,
Однако ничто не сравнится с ней в способности
побеждать силу. [147а][7.20]
У Чжуанцзы также читаем:
Когда вода спокойна, она, подобно зеркалу, отражает бороду и брови. Ее уровень всюду одинаков, и поэтому философ почитает ее своим идеалом. И если такую ясность от покоя получает вода, что уж и говорить о способностях ума? Ум мудреца, пребывающего в безмятежности, отражает вселенную и становится зеркалом всего мироздания. [98а][7.21]
Текучесть воды является ее естественным свойством, а не результатом приложения усилии. Добродетели совершенного человека таковы, что даже без специальных занятий он обладает всей их полнотой. Небо естественно высоко, земля естественно тверда, солнце и луна естественно светлы. Разве они развивают в себе эти качества? [102b][7.22]
Чжуанцзы рассказывает также историю о старике, который прыгнул в водопад, а затем вышел ниже по течению целым и невредимым. Когда его попросили объяснить, как ему это удалось, он сказал:
Нет... у меня нет метода [чтобы делать это]. Вначале у меня была расположенность, затем развилась привычка, и, наконец, следование привычке переросло в судьбу. Я прыгаю в поток, а потом выхожу из потока. Я приспосабливаю себя к воде, а не жду, пока вода приспособится ко мне. Поэтому мне удается действовать в воде подобным образом... Я родился на суше. .. и приспособился к жизни на суше. Это было моей расположенностью. Я вырос на воде и приспособился к воде. Вот что я называю привычкой. И поступая так, как я поступаю, я не прикладываю усилий - вот что я называю судьбой. [106а][7.23]
Швенк, Кипис и Хайхе (Schwenk (1), Kepes (1), Huyge (1)) показали, что структура текущей воды запечатлелась в виде мускулов, костей, древесины и камня и нашла отражение в искусстве еще в самые древние времена. Наблюдая за ее течением, нам не удается заметить эстетических ошибок со стороны воды; она неизменно грациозна и в волне, и в разлетающихся брызгах, и в тоненькой струйке. Мы сами как минимум на восемьдесят процентов состоим из воды, и поэтому даосы считают, что она должна служить нам образцом, о чем свидетельствует этот замечательный отрывок из книги "Гуань-цзы" (вторая половина -IV века)[7.24]:
Вода есть кровь Земли, и течет она в ее мышцах и жилах. Поэтому говорят, что вода обладает совершенными качествами... Она собирается в Небе и Земле и накапливается в различных вещах [этого мира]. Она выделяется из металла и камня и собирается в живых существах. Поэтому говорят, что вода есть нечто духовное. Когда она накапливается в растениях и деревьях, их стволы получают регулярный прирост, их цветы распускаются в должном количестве, а их плоды приобретают необходимый размер. Наполняясь водой, тела птиц и зверей становятся большими и упитанными; их перья и шерсть становятся лоснящимися, а отметины и полосы - хорошо заметными. Твари потому и могут проявить присущие им свойства и вырасти до нужного размера, что внутренний баланс воды у них в порядке...
Человек есть вода, и когда рождающие органы мужчины и женщины соединяются, жидкость обретает форму. .. Так вода собирается в нефрите, давая начало его девяти добродетелям. Вода приобретает форму человека, и так появляются его девять отверстий и шесть внутренних органов. Таково утонченное строение тела... Что же дает ему все эти совершенные свойства? Вода. Нет ни одной вещи, которую вода бы не порождала. И тот лишь может поступать правильно, кто знает, как следовать ее принципам...
Поэтому мудрец, желающий преобразить мир, возводит воду в свой идеал. Когда вода замутнена, в сердцах людей царит смута. Если же вода чиста, сердца людей пребывают в покое. Поэтому мудрец, управляя миром, не наставляет людей по отдельности, дом за домом, а во всем уподобляется воде[7.25].
Подытоживая все сказанное до сих пор, можно сказать, что Дао - это путь течения природы и вселенной; ли - это его принцип порядка, который, согласно Нидхэму, адекватнее всею переводится как "органическая структура"; тогда как вода - это его красноречивый образ. Однако мы не можем объяснить ли, начертив геометрическую диаграмму и объяснив его особенности с помощью слов, хотя, как это ни парадоксально, сейчас я пытаюсь это сделать. Кроме того, Дао и его структура недоступны нам потому, что это мы сами, а мы
Подобны мечу, который рассекает, но не может
рассечь себя;
Подобны глазу, который видит, но не может узреть
себя[7.26].
Наблюдая за частицей, мы влияем на ее поведение; наводя свой телескоп на далекие галактики, мы видим, что они убегают от нас, - а пытаясь проникнуть в структуру мозга, мы обнаруживаем, что у нас нет для этого более утонченного инструмента, чем сам мозг. Главным препятствием к объективному знанию является наше субъективное присутствие. Поэтому нам ничего не остается, как довериться Дао и последовать ему - источнику и первооснове нашего бытия, который "можно достичь, но нельзя увидеть".
Существует ли какой-нибудь простой признак, но которому органическую структуру можно было бы отличить от линейной или механической структуры? Очевидно, ни одно животное или растение не сделали", подобно тому как стол сделан из дерева. Живое существо не составлено из отдельных частей, сколоченных, свинченных или склеенных вместе. Его члены и органы не собраны из различных источников и одном месте. Дерево не сделано из древесины; дерево - это и есть древесина. Гора не сделана из камня; гора - это и есть камень, (семечко становится растением благодаря расширению изнутри, а его части или отдельные органы по мере роста развиваются одновременно. Очевидно, что растущее семечко впитывает в себя вещества из окружающей среды, однако этот процесс не является склеиванием вместе питательных элементов, поскольку по мере роста они поглощаются и преображаются, тогда как при изготовлении электромотора или компьютера мы не видим ничего подобного. Хотя мы и говорим о механизмах организма, очевидно, что это не более чем аналогия.
Изучая организм аналитическим путем, разбивая его на части, мы создаем механический образ его структуры. Такой анализ является линейным, последовательным методом сознательного внимания, тогда как в живом организме так называемые "части" действуют одновременно по всему телу. В природе нет "частей", кроме тех, которые видит человеческий разум, и поэтому лишь благодаря изощренной хирургии отдельные части могут быть заменены. Тело не является хирургической конструкцией, которую создают с помощью скальпелей, зажимов и швов. Мы должны проводить различие между организмом, который можно расчленить, и машиной, которая изначально состоит из отдельных деталей. Машины, порождающие другие машины, всегда будут делать это с помощью сборки и линейных методов, хотя в настоящее время мы приближаемся к тому, чтобы начать сочетать подобные машины с органическими элементами. Фактически у компьютера всегда был один "органический элемент" - сам человек, поскольку именно человек является его творцом и хозяином.
Однако Дао не считается творцом и хозяином нашей органической вселенной. Оно может пребывать, но оно не правит. Это структура вещей, а не навязанный им закон. Таким образом, мы читаем в книге "Нан-фей-цзы" (начало -III века):
Благодаря Дао все вещи таковы, каковы они есть; с Дао согласуются все принципы. Принципы (ли) являются отметинами (вэнь) завершенных вещей. Дао есть то, благодаря чему все вещи становятся завершенными. Поэтому говорят, что Дао есть то, что дает начало принципам. Когда вещи обладают принципами, одна вещь не может быть другой... Все вещи обладают своими собственными принципами, тогда как Дао согласовывает принципы всех вещей. Поэтому оно может быть одновременно одним и другим и не содержится целиком ни в одной вещи[7.27].
Это опять напоминает нам о кропоткинской анархии. Если какая-либо вещь следует своему ли, она оказывается в гармонии с другими вещами и будет следовать ли этих вещей не потому, что она подчиняется правилу, а потому, что она пребывает в гармонии (ин) и взаимосвязи с ними.
Итак, даосы говорят, что вселенная, увиденная как целое, представляет собой гармонию, или симбиоз структур, которые не могут существовать друг без друга. Однако если смотреть на вселенную как на совокупность отдельных частей, мы обнаруживаем конфликт. Биологический мир - это общество взаимного поедания, в котором каждый вид является пищей для какого-нибудь другого. Но если случается так, что на какой-то вид охота прекращается, его численность будет возрастать до тех пор, пока он не окажется на грани само удушения. Подобно этому люди, благодаря своему умению побеждать другие виды живых существ (бактерии, например), могут нарушить биологическое равновесие на планете и тем самым погубить себя. Таким образом каждый, кто стремится подчинять себе мир, подвергает опасности все сущее и, в том числе, себя самого.
Те, кто стремятся овладеть миром и
управлять им, -
Я вижу, что они не постигли его;
Ибо мир есть духовный (шэнь) сосуд
И не подчиняется силе.
Каждый, кто принуждает его, портит его.
Каждый, кто постигает его, теряет его. [147b][7.28]
В свете этого отрывка из Лао-Цзы мы должны посмотреть на важное описание самоуправления или регулирования мира и его организмов у Чжуанцзы. Проведя в начале аналогию между звуками, возбуждаемыми ветром в различных отверстиях, и эмоциями, мыслями и изменяющимися настроениями человеческой души, Чжуанцзы продолжает:
Если нет другого человека, не будет и меня. Если нет меня, не будет и того, кто проводит различия. Кажется, это верно. Но что порождает все это многообразие? Воистину может показаться, что есть подлинный Господин, однако у нас нет никаких доказательств Его существования. Можно верить, что Он существует, однако мы не видим Его формы. Он может быть реальным и не иметь формы. Сотни частей человеческого тела, с его девятью отверстиями и шестью внутренними органами, совершенны на своих местах.
Какую из них мне следует предпочесть? А вам они нравятся в одинаковой мере? Или какие-то из них вам более по душе, нежели другие? Являются ли все они слугами? Способны ли эти слуги управлять друг другом и обходиться без правителя? Или они становятся слугами и правителем по очереди? Или же существует правитель, отдельный от них самих? [112а][7.29]
Подобно тому, как любая точка на поверхности сферы может считаться центром этой поверхности, каждый орган тела и каждое существо в космосе может считаться его центром и правителем.
Это напоминает индуистско-буддистский принцип кармы: все, что случается с вами, есть ваше собственное действие, или деяние. Так, во многих мистических состояниях, при переживании космического сознания, различие между тем, что вы делаете, и тем, что случается с вами, между произвольным и непроизвольным аспектами переживания, как бы исчезает. Это чувство можно понимать как ощущение, что все происходит по вашей воле - что вся вселенная является вашим собственным действием и волеизъявлением. Но это чувство может также перейти в ощущение, что все происходит самопроизвольно. Индивид и его воля - это ничто, а все, относящееся к сфере нашего "я", так же не поддается контролю, как вращение земли по орбите. Однако, с даосской точки зрения, ни то ни другое мнение не соответствует действительности. Это полярные подходы к одной и той же истине: контролирующего и контролируемого не существует. Все, что происходит, просто случается само по себе (цзы-жань), без подталкивания и без подтягивания, поскольку каждый толчок является рывком, а каждый рывок толчком - как происходит, когда вращают руль автомобиля. Таким образом, мы получаем трансакциональное видение мира, поскольку нет покупки без продажи; нет окружения без организма, и наоборот. Это еще одно проявление принципа "взаимного возникновения" (сян-шэн). Так же как вселенная порождает сознание, сознание порождает вселенную; это постижение выходит за пределы противоположностей и примиряет разногласия между материализмом и идеализмом (или ментализмом), детерминизмом и свободой воли - учениями, которые представляют инь и ян философских мнений.
Многие будут протестовать против такого видения вселенной, поскольку оно упраздняет закон причины и следствия, проявление которого, как нам кажется, можно увидеть в следующей цепи явлений: недостаток дождя вызывает засуху, засуха чревата голодом, тогда как голод означает смерть. Между тем недостаток дождя, засуха, голод и смерть - это просто четыре точки зрения на одно и то же событие. При наличии живых организмов, недостаток дождя = смерть. Причинно-следственная связь - это просто неудачный способ связать друг с другом различные стадии одного события, выделенного и разделенного нами с целью описания. Таким образом, попав в ловушку собственных слов, мы начинаем думать об этих стадиях как о различных событиях, которые нужно склеивать между собой при помощи причинности. Фактически, единственным целостным событием есть сама вселенная. Ли, а не причинность - вот первооснова этого мира[7.30].
Когда мы пытаемся свести идеи даосизма к категориям западной науки, оказывается, что мы имеем дело с натуралистическим пантеизмом, в котором Дао - не будучи личностным Богом - оказывается бессознательной, хотя и созидательной энергией, подобной магнитному полю. Насколько я понимаю, основная идея формального пантеизма выражается так: вселенная, составленная из множества различных вещей и событий, есть Бог - причем называние ее Богом ничего не добавляет к ней, кроме, быть может, отношения благоговейности и уважения. И хотя даосы говорят о вселенной (следуя китайской традиции) как о вань-у, или "десяти тысячах вещей", это не значит, что они имеют в виду просто совокупность различных объектов. Вещи (у) - это не столько самостоятельные сущности, сколько разграничения или очертания (ср. санскритское рупа) в едином поле Дао. Такое понимание вещей неизбежно следует из принципа "взаимного возникновения".
Знание древних было совершенным. Почему совершенным? Вначале - потому что они не ведали о существовании вещей. Это самое совершенное знание; к нему ничего не прибавишь. Затем - потому, что они знали о существовании вещей, но все еще не проводили различий между ними. И наконец - потому что они провели различия между вещами, но не высказывали о них суждений. Когда высказывают суждения, Дао разрушается. [111а][7.31]
И еще:
Вселенная начала быть вместе с нами; вместе с нами все вещи образуют одно целое. [112b][7.32]
Но представлять себе Дао как бессознательную энергию так же нелепо, как представлять себе Дао в виде личностного правителя или Бога. Между тем, если Дао действительно непостижимо, зачем описывать его словами или что-нибудь о нем говорить? Мы говорим о Дао только потому, что интуитивно чувствуем присутствие того измерения нас самих и природы, которое невозможно представить, потому что оно слишком близко, слишком всеобще и слишком всеобъемлюще, чтобы быть выделенным в качестве отдельного объекта. Это измерение является основанием всех осознаваемых нами форм и переживаний. Поскольку мы осознаем, оно не может быть бессознательно, хотя мы и не осознаем его как нечто - как внешнюю вещь. Таким образом, мы можем дать ему имя, но не можем сказать о нем ничего определенного - нечто подобное, как мы видели, имело место при попытках описания так называемого электричества. Мы можем познать Дао, лишь когда наблюдаем процессы и структуры природы, а также когда постигаем его в спокойной медитации, позволив уму без словесных комментариев ясно осознавать "то, что есть".
Младенец целый день смотрит на вещи, не жмурясь и не мигая; и это потому, что он не фиксирует внимания на отдельных объектах. Он идет, не ведая, где идет, и останавливается, не осмысливая то, что делает. Он сливается с окружением и течет вместе с ним. Таковы принципы ментальной гигиены. [103b][7.33]