270

270

173. Эти характеристики языка Блока могут показаться упрощенными. Но, во-первых, вольное и местами как бы фамильярно-упрощенное изложение («поэт, который все свободное время проводит в шатаньи по кабачкам», герой «Соловьиного сада», которого «можно ввести в профессиональный союз») очевидно является установкой автора в этих лекциях. А затем, и это главное, в подобном описании блоковского языка, по-видимому, в резкой форме высказана существенная правда о широте и психологического, и речевого диапазона поэзии Блока, создавшей ему исключительное положение единственного поэта для столь широких кругов «читающей России». Ведь иным языком, но о том же широком значении Блока для русской жизни сказал другой поэт, когда писал, «что Блок — это явление Рождества во всех областях русской жизни, в северном городском быту и в новейшей литературе, под звездным небом современной улицы и вокруг зажженной елки в гостиной нынешнего века» («Доктор Живаго»).