[в) Обмен капитала на капитал среди производителей средств производства. произведенный за год продукт труда и продукт вновь присоединенного в данном году труда]

[в) Обмен капитала на капитал среди производителей средств производства. произведенный за год продукт труда и продукт вновь присоединенного в данном году труда]

Итак, рассмотрим вопрос в том виде, в каком он предстоит теперь перед нами.

Стоимость ¹⁰/₁₂ (или ⁵/₆) арш. машиностроитель оставляет себе для возмещения износа машин. В ³/₄(или ⁹/₁₂) арш. представлена соответствующая стоимость дерева и железа. Машиностроитель отдал их железоделателю и лесопромышленнику, чтобы возместить свое сырье. Общий остаток холста [не подлежащий дальнейшему разложению на свои составные части] составляет у нас ¹⁹/₁₂(или 1⁷/₁₂) арш.

⁵/₆ арш., которые машиностроитель удерживает у себя в виде остатка для возмещения износа своих машин, равны ¹⁵/₆ шилл. = ¹⁵/₆ часа труда; они, следовательно, равны 2³/₆ = 2¹/₂ шилл. или 2¹/₂ часам труда. Эта стоимость не может быть возмещена машиностроителю в виде холста; ведь этот холст ему пришлось бы перепродать, для того чтобы возместить этими 2¹/₂ шилл. износ своих машин, одним словом, для того, чтобы произвести новую машиностроительную машину. Но кому же мог бы быть продан этот холст? Производителям других продуктов (помимо железа и дерева)? Но эти производители уже потребили в виде холста все, что они могут в этом виде потребить. Только те 4 арш., которые образуют заработную плату и прибыль в ткацком предприятии, могут быть обменены на другие продукты (кроме тех, которые входят в постоянный капитал ткацкого производства, или кроме того труда, к которому сводится этот постоянный капитал). А эти 4 арш. мы уже приняли в расчет. Или, может быть, машиностроитель должен оплачивать этим холстом рабочих? Но ведь мы уже вычли из его продукта все то, что присоединено к продукту трудом, и все это, по нашему предположению, потреблено в виде холста.

Представим дело в другом виде:

Для упрощения расчетов примем: 4 арш. = 12 шилл. = 12 часам труда, из которых на труд (прибыль и заработную плату) идет одна треть, т. е. ⁴/₃ арш., или 1¹/₃ арш.

На долю постоянного капитала остается 2²/₃ арш., из которых ³/₄ идут на сырье, а ¹/₄ — на возмещение износа машин. 2²/₃ = ⁸/₃ = ³²/₁₂. Одна четверть этого количества равна ⁸/₁₂ арш.

Эти ⁸/₁₂ арш., идущие на возмещение износа машин, — все, что остается в руках машиностроителя, так как ²⁴/12 арш. (2 арш.) он уплачивает за сырье производителям железа и дерева.

[294] Было бы ошибочно заставлять производителей железа и дерева вновь платить за машины, так как все, что они должны возместить в машинах, а именно ⁷/₁₂ арш., уже было занесено в счет машиностроителю. В данную статью уже занесены все машины, необходимые им для производства железа и дерева, а потому эти машины не могут быть поставлены в счет вторично. Таким образом, последние 2 арш., идущие на оплату железа и дерева (остаток от 2⁸/₁₂), сводятся, — так как здесь нет сырья, — целиком к труду и могут поэтому быть потреблены в виде холста.

Итак, весь получающийся остаток выражается в ⁸/₁₂ арш. (²/₃ арш.), которые приходятся на износ машин, применяемых машиностроителем.

Проблема, взятая в целом, получила отчасти свое разрешение тем путем, что та часть постоянного капитала земледельца, которая не сводится ни к вновь присоединенному труду, ни к машинам, вовсе не вступает в обращение, а заранее вычитается: эта часть сама себя возмещает в своем собственном производстве, и, следовательно, весь вступающий в обращение продукт земледельца, за вычетом машин, распадается на заработную плату и прибыль и поэтому может быть потреблен в виде холста. В этом состояла одна часть решения.

Другая часть решения состояла в следующем: то, что в одной сфере производства выступает как постоянный капитал, в других сферах производства выступает как новый труд, присоединенный в течение того же самого года. То, что в руках ткача выступает как постоянный капитал, сводится в значительной своей части к доходу прядильщика, машиностроителя, льновода, железоделателя, лесопромышленника (углепромышленника и т. д.; но для упрощения вопроса мы последнего не вводим в наш расчет). (Это со всей ясностью обнаруживается в том, что когда, например, один и тот же фабрикант прядет и ткет, то его постоянный капитал меньше, чем постоянный капитал ткача, а присоединенный им труд, т. е. та часть его продукта, которая сводится к присоединенному труду, к доходу — к прибыли и заработной плате, — больше, чем у ткача. Так, у ткача доход равнялся 4 арш. = 12 шилл.; постоянный капитал равнялся 8 арш. = 24 шилл. Если же он одновременно прядет и ткет, то его доход = 6 арш., его постоянный капитал = тоже 6 арш., а именно: 2 арш. приходятся на ткацкий станок, 3 арш. — на лен, 1 арш. — на прядильную машину.)

В-третьих, найденное до сих пор решение состояло в том, что все производители сырья или орудий труда, необходимых для производства того продукта, который входит, наконец, в индивидуальное потребление, потребляют свой доход — прибыль и заработную плату, представляющие вновь присоединенный труд, — не в виде своего собственного продукта. Ту часть их продукта, которая сводится к доходу, они могут потребить лишь в виде того пригодного для непосредственного потребления продукта, о котором здесь идет речь, или — что равносильно — в виде пригодного для непосредственного потребления продукта других производителей, полученного в обмен и имеющего ту же стоимость. Вновь присоединенный труд производителей сырья и орудий труда входит как составная часть стоимости в конечный продукт, в виде которого он только и служит потреблению, в то время как по своей потребительной стоимости этот вновь присоединенный труд содержится в конечном продукте в качестве сырья или в качестве потребленных машин.

Итак, та часть проблемы, которую остается еще решить, свелась к следующему: что будет с ²/₃ арш., приходящимися на износ машиностроительной машины машиностроителя? (Речь идет здесь об износе именно этой машины, а не об износе примененных ткачом, прядильщиком, льноводом, железоделателем, лесопромышленником рабочих машин, ибо эти последние сводятся к новому труду, а именно к новому труду, придающему форму новых машин такому сырью, которое как таковое само уже не имеет своего сырья, требующего издержек.) Или, иначе говоря: при каких условиях данный машиностроитель может потребить в виде холста эти ²/₃ арш., равные 2 шилл. или 2 часам труда, и в то же время возместить свои машины? В этом суть вопроса. Этот факт действительно имеет место. Он существует как нечто необходимое. Задача, следовательно, состоит в том, чтобы объяснить это явление.

[295] Ту часть прибыли, которая превращается в новый капитал (стало быть, как в оборотный капитал, так и в основной; как в переменный капитал, так и в постоянный), мы здесь оставляем совершенно без внимания. Она не имеет никакого отношения к нашей проблеме, ибо в этом случае новый переменный капитал, как и новый постоянный капитал, создается и возмещается новым трудом (той или иной частью прибавочного труда).

Итак, если оставить этот случай в стороне, то вся сумма присоединенного (например, за год) нового труда, равная сумме прибыли и заработной платы, т. е. сумме годового дохода, затрачивается на продукты, входящие в индивидуальное потребление, — на предметы питания, одежду, отопление, жилище, мебель и т. д.

Сумма этих входящих в потребление продуктов равна по своей стоимости сумме присоединенного за год труда (сумме стоимости дохода). Это количество труда должно равняться сумме содержащегося в этих продуктах труда, как вновь присоединенного, так и прошлого. При покупке этих продуктов необходимо оплатить не только содержащийся в них вновь присоединенный труд, но и заключенный в них постоянный капитал. Их стоимость равняется, как сказано, сумме прибылей и заработных плат. Когда мы в качестве примера берем холст, то он является для нас представителем суммы продуктов, вступающих в течение года в индивидуальное потребление. Этот холст не только должен равняться по своей стоимости всем своим стоимостным элементам, но и вся его потребительная стоимость должна быть пригодна для потребления различными производителями, получающими в нем свои доли. Необходимо, чтобы вся его стоимость распадалась на прибыль и заработную плату, т. е. на составные части вновь присоединенного за год труда, хотя состоит этот холст из присоединенного труда и постоянного капитала.

Это, как сказано, объясняется отчасти следующим:

Во-первых: часть постоянного капитала, необходимого для производства холста, не входит в холст ни в качестве потребительной стоимости, ни в качестве меновой стоимости. Это та часть льна, которая сводится к семенам и т. д., та часть постоянного капитала земледельческого продукта, которая не вступает в обращение, а прямо или косвенно возвращается производству, земле. Эта часть возмещает сама себя; она, следовательно, не нуждается для своего восстановления в оплате холстом. {Крестьянин может продать весь свой сбор хлеба, скажем, 120 квартеров. Но в таком случае он должен купить семена (например, 12 квартеров) у другого крестьянина. Этот последний должен, таким образом, из своего продукта (120 квартеров) обратить на семена не 12 квартеров, а 24, не одну десятую часть, а одну пятую. Следовательно, также и в данном случае из 240 квартеров возвращаются земле в качестве семян 24 квартера. Но в сфере обращения здесь действительно имеется различие. В первом случае, когда каждый удерживает одну десятую часть, в обращение вступают 216 квартеров. Во втором случае в обращение вступают 120 квартеров первого крестьянина и 108 второго, т. е. 228 квартеров. На действительных потребителей приходится, как и прежде, только 216 квартеров. Здесь, следовательно, мы уже имеем пример того, что сумма стоимостей, обращающихся между одними «деловыми людьми» и другими, может быть больше суммы стоимостей, обращающихся между «деловыми людьми» и потребителями[51].} (Такая же разница, далее, существует во всех тех случаях, когда часть прибыли превращается в новый капитал; затем тогда, когда сделки между одними «деловыми людьми» и другими простираются на целый ряд лет, — и т. д.)

Таким образом, значительная часть постоянного капитала, требующегося для производства холста, т. е. продукта, пригодного для индивидуального потребления, не нуждается в возмещении холстом.

Во-вторых: значительная часть постоянного капитала, необходимого для холста, т. е. для произведенного за год предмета потребления, на одной ступени выступает как постоянный капитал, а на другой — как вновь присоединенный труд и поэтому действительно распадается на прибыль и заработную плату, составляющие доход для одних, тогда как та же сумма стоимости выступает для других как капитал. Так, часть постоянного капитала [ткача] сводится к [вновь присоединенному] труду прядильщика и т. д.

[296] В-третьих: на всех промежуточных стадиях производства, необходимых для изготовления продукта, пригодного для потребления, значительная часть продуктов — за исключением сырья и некоторых вспомогательных материалов — никогда не входит в потребительную стоимость предмета потребления, а входит в него только как составная часть его стоимости; это относится к машинам, углю, маслу, салу, ремням и т. д. На каждой из этих стадий, которые на деле всегда производят лишь постоянный капитал для следующей ступени, — поскольку они вследствие разделения общественного труда выступают как особые отрасли, — продукт каждой ступени распадается на две части: в одной представлен вновь присоединенный труд (эта часть сводится к прибыли и заработной плате, сводится, при указанном выше ограничительном условии[52], к доходу), а в другой части представлена стоимость потребленного постоянного капитала. Таким образом, ясно, что в каждой из. этих сфер производства своим собственным производителем может быть потреблена тоже только та часть продукта, которая распадается на заработную плату и прибыль, только та часть, которая остается после того, как вычтена масса продуктов, равная стоимости постоянного капитала, содержащегося в продукте данной сферы. Но никто из этих производителей не потребляет ни малейшей части продуктов предшествующей ступени, продуктов всех тех ступеней, которые на деле производят только постоянный капитал для дальнейшей ступени.

Итак, хотя конечный продукт (холст, который играет здесь роль представителя всех пригодных для потребления продуктов) состоит из вновь присоединенного труда и постоянного капитала, так что последние производители этого предмета потребления могут потребить лишь ту его часть, которая сводится к присоединенному на последней стадии труду, к сумме заработных плат и прибылей, к их доходу, — тем не менее все производители постоянного капитала также потребляют, реализуют свой вновь присоединенный труд только в продукте, пригодном для потребления. Несмотря на то, что этот последний состоит из присоединенного труда и постоянного капитала, его покупная цена выражает, — кроме той части продукта, которая равна количеству труда, вновь присоединенного на последней стадии, — все то совокупное количество труда, которое было присоединено в процессе производства постоянного капитала этого продукта. Производители постоянного капитала реализуют весь присоединенный ими труд не в своем собственном продукте, а в продукте, пригодном для потребления, — и постольку получается то же самое, как если бы этот последний состоял только из заработной платы и прибыли, из присоединенного труда.

Из предмета потребления, из холста, производители холста, выпускающие его из своей сферы производства в готовом виде, сами удерживают ту часть продукта, которая равна их доходу, равна труду, присоединенному на последней стадии производства, равна сумме заработных плат и прибылей (взаимный обмен предметов потребления и предварительное превращение товаров в деньги нисколько не меняют положения дела). Другой частью произведенного ими предмета потребления они оплачивают ту составную часть стоимости, которая приходится на непосредственных производителей применяемого ими постоянного капитала. Вся эта часть произведенного ими предмета потребления покрывает, следовательно, стоимость дохода и постоянного капитала ближайших производителей этого постоянного капитала. Но эти последние удерживают у себя только ту часть пригодного для потребления продукта, стоимость которой равна их доходу. Другой частью они, в свою очередь, платят производителям их постоянного капитала, который опять-таки равняется доходу плюс постоянный капитал. Однако расчет может быть сведён без остатка лишь в том случае, если последней частью холста — продукта, пригодного для потребления, — подлежит возмещению только доход, вновь присоединенный труд, а не постоянный капитал. Ибо холст, согласно предположению, входит только в потребление и не образует, в свою очередь, постоянного капитала другой фазы производства.

Для одной части земледельческого продукта это уже доказано.

Вообще, только о продуктах, входящих в конечный продукт в качестве сырья, можно сказать, что они потребляются как продукты. Другие же входят в пригодный для потребления продукт только в качестве составных частей стоимости. Пригодный для потребления продукт покупается на доход, т. е. на заработную плату и прибыль. Следовательно, сумма его стоимости должна целиком распадаться на заработную плату и прибыль, т. е. на различные количества труда, присоединенного на всех пройденных этим продуктом ступенях. И вот спрашивается: существует ли, кроме той части земледельческого продукта, которая возвращается производству самим производителем [297] (семена, скот, навоз и т. д.), еще и какая-нибудь другая часть постоянного капитала, которая не входит как составная часть стоимости в пригодный для потребления продукт, а возмещает себя in natura в самом процессе производства?

Здесь, разумеется, об основном капитале во всех его формах речь может идти лишь постольку, поскольку его стоимость сама входит в производство и потребляется в нем.

Не только в земледелии (включая сюда скотоводство, рыбоводство, лесоводство, где процесс воспроизводства совершается искусственно), — следовательно, не только в производстве всякого рода сырья для одежды, предметов питания и значительной части таких продуктов, которые входят в промышленный основной капитал, каковы, например, паруса, канаты, ремни и т. п., — но и в горном деле происходит частичное возмещение постоянного капитала in natura из продукта собственного производства, так что эта часть постоянного капитала не должна быть возмещена той частью продукта, которая поступает в обращение. Так, например, в каменноугольном производстве часть угля употребляется на то, чтобы приводить в движение паровую машину, выкачивающую воду или поднимающую уголь на поверхность.

Стоимость произведенного за год продукта равняется, таким образом, частью тому прошлому труду, который содержался в угле, потребленном в процессе угледобычи, а частью — тому количеству труда, которое при этом вновь присоединено (износ машин и пр. не принимается во внимание). Но из этого совокупного продукта непосредственно удерживается и возвращается производству та часть постоянного капитала, которая сама состоит из угля. Никто не должен возмещать производителю эту часть, так как он сам ее себе возмещает. Если производительность труда не подверглась ни повышению, ни понижению, то и часть стоимости, представленная этой частью продукта, остается неизменной, равняясь определенной, соответствующей ей, части того количества труда, которое существует в продукте как в виде прошлого труда, так и в виде труда, вновь присоединенного в течение года. Также и в других отраслях горной промышленности происходит частичное возмещение постоянного капитала in natura.

Отходы продуктов, как, например, отходы хлопка и т. п., возвращаются почве в виде удобрения или используются в качестве сырья в других отраслях производства; так, превратившийся в тряпье холст используется в производстве бумаги. В первом из указанных случаев часть постоянного капитала одной отрасли производства может непосредственно обмениваться на постоянный капитал другой. Например: хлопок — на хлопковые отходы, употребляемые в качестве удобрения.

Вообще же главное различие существует между производством машин и производством сырья (угля, железа, дерева), с одной стороны, и другими фазами производства, с другой. В этих последних нет взаимодействия. Холст не может стать частью постоянного капитала прядильщика; пряжа (как таковая) не может стать частью постоянного капитала льновода или фабриканта машин. Но сырым материалом для машины служат не только такие полученные из сельскохозяйственного сырья продукты, как ремни, канаты и т. д., но еще и дерево, железо, уголь; а с другой стороны, машина, в свою очередь, входит в качестве средства производства в постоянный капитал производителя дерева, железа, угля и т. д. Таким образом, обе эти отрасли на деле возмещают друг другу часть своего постоянного капитала in natura. Здесь происходит обмен постоянного капитала на постоянный капитал.

Дело здесь не сводится к одним только бухгалтерским расчетам. Производитель железа ставит в счет машиностроителю износ использованных в производстве железа машин, а фабрикант машин ставит в счет производителю железа износ своих машин, использованных в машиностроении. Пусть производитель железа и производитель угля — одно и то же лицо. Во-первых, как мы уже видели, он сам возмещает себе уголь. Во-вторых, стоимость его совокупного продукта — железа и угля — равна стоимости, созданной вновь присоединенным трудом, плюс та стоимость, которая создана содержащимся в изношенной части машин прошлым трудом. После того как из этого совокупного продукта вычтено то количество железа, которое возмещает стоимость машин, остается то именно количество железа, которое сводится к присоединенному труду. Последняя часть образует сырой материал для фабриканта машин, производителя инструментов и т. д. Эту последнюю часть фабрикант машин оплачивает производителю железа холстом, а взамен первой части поставляет ему машину, возмещающую износ его оборудования.

С другой стороны, мы имеем такую часть постоянного капитала машиностроителя, которая соответствует износу его машиностроительной машины, инструментов и пр., которая, таким образом, не может быть сведена ни к сырью (мы оставляем здесь в стороне примененную [в производстве угля и железа] машину [298] и ту часть угля, которая возмещает себя самоё), ни к вновь присоединенному труду, следовательно — ни к заработной плате, ни к прибыли; этот износ возмещается фактически тем, что машиностроитель удерживает для себя самого из своих собственных машин одну или несколько в качестве машиностроительных машин. В отношении этой части его продукта дело сводится просто к тому, что для ее изготовления требуется добавочное количество сырья. В этой части продукта вновь присоединенный труд не представлен, так как в совокупном продукте труда определенное количество машин равняется стоимости, созданной присоединенным трудом, другое количество их — стоимости сырья, третье — той составной части стоимости, которая содержалась в машиностроительной машине. Правда, эта последняя составная часть содержит в себе на деле и присоединенный труд. Но со стороны стоимости труд этот равен нулю, так как в той части машин, в которой представлен присоединенный труд, не принимается в расчет труд, содержащийся в сырье и изношенных машинах; во второй части, возмещающей сырье, не принята в расчет та часть, которая возмещает новый труд и машины; следовательно, в третьей части, рассматриваемой со стороны стоимости, не содержится ни присоединенного труда, ни сырья; в этой части машин представлен только износ машин.

Машины, необходимые самому фабриканту машин, не идут в продажу. Они возмещаются им in natura, удерживаются из совокупного продукта. Таким образом, в продаваемых им машинах представлен лишь сырой материал (который сводится только к труду, коль скоро на счет фабриканта машин уже отнесен износ машин производителя сырья) и присоединенный труд; следовательно, эти машины сводятся к холсту как для него самого, так и для производителя сырья. Что же касается специально взаимоотношения между фабрикантом машин и производителем сырья, то этот последний для возмещения изношенной части своих машин удержал такое количество железа, которое соответствует стоимости изношенной части. Этим количеством железа он обменивается с фабрикантом машин, так что оба они расплачиваются друг с другом in natura, и этот процесс не имеет ничего общего с распределением дохода между ними.

Так обстоит дело с этим вопросом, к которому мы еще вернемся при рассмотрении обращения капитала[53].

Постоянный капитал в действительности возмещается тем путем, что он постоянно вновь производится и частью воспроизводит себя сам. Но та часть постоянного капитала, которая входит в пригодный для потребления продукт, оплачивается тем живым трудом, который входит в продукты, не являющиеся предметами потребления. Именно потому, что этот труд оплачивается не своими собственными продуктами, весь пригодный для потребления продукт может быть сведен к доходу. Одна часть постоянного капитала, рассматриваемая как часть годового продукта, есть только кажущийся постоянный капитал. Другая часть, хотя и она входит в совокупный продукт, однако — ни в качестве составной части стоимости, ни в качестве потребительной стоимости — не входит в пригодный для потребления продукт, а возмещается in natura, оставаясь все время неотъемлемым элементом производства.

Здесь мы рассмотрели, как весь пригодный для потребления продукт распределяется и распадается на все входящие в него составные части стоимости и условия производства.

Но всегда существуют одновременно, одно рядом с другим: пригодный для потребления продукт (который, — в той мере, в какой одна из частей, на которые он распадается, есть заработная плата, — равен переменной части капитала), производство пригодного для потребления продукта и производство всех частей постоянного капитала, необходимого для производства этого продукта, независимо от того, входит ли этот постоянный капитал в пригодный для потребления продукт или же нет. Таким образом, всякий капитал всегда делится на постоянный и переменный капитал, из которых он одновременно состоит, и, хотя постоянная его часть, подобно переменной, непрерывно возмещается новыми продуктами, она всегда продолжает существовать в одной и той же форме, пока производство продолжается в том же виде.

[299] Отношение между фабрикантом машин и производителем сырья — производителем железа, дерева и т. д. — таково, что каждый из них на деле обменивается с другим частью своего постоянного капитала (что ничего общего не имеет с превращением части постоянного капитала одного в доход другого[54]), и продукт каждого из этих двух взаимосвязанных производителей, хотя один из указанных продуктов и служит предварительной ступенью для другого продукта, входит как средство производства в постоянный капитал каждого другого из этих двух производителей. Производители железа, дерева и т. д. дают машиностроителю — в обмен на машины, в которых они нуждаются, — железо, дерево и т. д. в размере стоимости машины, подлежащей возмещению. Эта часть постоянного капитала машиностроителя является для этого последнего тем же, чем семена являются для крестьянина. Она составляет ту часть его годового продукта, которую он возмещает себе in natura и которая не является для него доходом. С другой стороны, путем этого обмена машиностроителю возмещается в форме сырого материала не только сырье, содержащееся в машине производителя железа, но и та часть стоимости этой машины, которая состоит из присоединенного труда и износа его собственных машин. Таким образом, машиностроителю возмещается не только то, что соответствует износу его собственных машин, но также и то, что может быть отнесено (в качестве возмещения) на счет части износа, содержащегося в другой машине.

Правда, также и эта, проданная производителю железа, машина содержит такие составные части стоимости, которые равны сырью и присоединенному труду. Но зато в другой машине должно быть засчитано соответственно меньше на возмещение износа. Стало быть, эта часть постоянного капитала производителей железа и т. д., т. е. эта часть продукта их годового труда, возмещающая только ту составную часть стоимости постоянного капитала, в которой представлен износ, — не входит в машины, продаваемые машиностроителем другим промышленникам. Что же касается износа в этих других машинах, то он, конечно, возмещается машиностроителю упомянутыми выше ²/₃ арш. холста, равными 2 часам труда. Машиностроитель покупает на них чугун, дерево и т. д. в размере той же суммы стоимости и возмещает себе износ в другой форме своего постоянного капитала, в форме чугуна. Таким образом, машиностроителю часть его сырья возмещает, кроме стоимости сырья, также и стоимость износа его машин. Но на стороне производителя чугуна и т. д. это сырье сводится к одному лишь присоединенному труду, так как машины этих производителей сырья (железа, дерева, угля и т. д.) были засчитаны уже раньше.

Таким образом, все элементы холста сводятся к такой сумме определенных количеств труда, которая равна сумме вновь присоединенного труда, но отнюдь не равна сумме совокупного труда, содержащегося в постоянном капитале и увековечиваемого воспроизводством.

К тому же тавтологией является положение, гласящее, что то количество труда — частью живого, частью прошлого, — которое образует сумму товаров, входящих на протяжении года в индивидуальное потребление, и которое, следовательно, потребляется как доход, не может превышать присоединенный в течение года труд. Ибо доход равен сумме прибыли и заработной платы, равен сумме вновь присоединенного труда, равен сумме товаров, содержащих такое же количество труда.

Пример с производителем железа и машиностроителем есть только отдельный пример. Также и между другими различными сферами производства, доставляющими друг другу средства производства в виде своих продуктов, происходит обмен их постоянных капиталов in natura (хотя бы и скрытый рядом денежных сделок). Поскольку это имеет место, постольку потребители конечного продукта, входящего в потребление, не должны возмещать этот постоянный капитал, так как он уже возмещен. [299]

[304] {Например, при производстве паровозов ежедневно остаются целые вагоны железных стружек. Их собирают и перепродают (или записывают в счет) тому же самому владельцу железоделательного завода, который поставляет владельцу паровозостроительного завода его главное сырье. Владелец железоделательного завода снова придает этим стружкам компактную форму, присоединяет к ним новый труд. И в этой форме, в которой он отправляет их обратно владельцу паровозостроительного завода, эти металлические стружки образуют ту часть стоимости продукта, которая возмещает сырье. Так странствуют они между этими двумя заводами, — конечно, не те же самые стружки, но всегда определенное количество их. Эта часть попеременно служит сырьем для обеих отраслей промышленности и, рассматриваемая со стороны стоимости, всегда только кочует из одного предприятия в другое. Поэтому она не входит в окончательный продукт, а представляет собой возмещение постоянного капитала in natura.

В действительности каждая машина, которую поставляет владелец машиностроительного завода, распадается, — если рассматривать ее стоимость, — на сырье, присоединенный труд и износ машин. Но совокупная сумма этих машин, входящих в производство других сфер, может по своей стоимости равняться лишь совокупной стоимости машин минус та часть постоянного капитала, которая непрестанно перемещается — то туда, то обратно — между владельцем машиностроительного завода и владельцем железоделательного завода.

Любой квартер пшеницы, продаваемый крестьянином, стоит столько же, сколько и всякий другой. Проданный квартер пшеницы нисколько не дешевле того квартера, который возвращен почве в виде семян. Тем не менее, если продукт равен шести квартерам, а квартер трем фунтам стерлингов, — причем каждый квартер содержит составные части стоимости, приходящиеся на присоединенный труд, сырье и машины, — и если крестьянин должен употребить один квартер на семена, то продает он потребителям только 5 квартеров, получая за них 15 ф. ст. Потребителям не приходится, следовательно, платить за ту составную часть стоимости, которая содержится в одном квартере семян. В этом-то и заключается соль вопроса: как это возможно, что стоимость проданного продукта равна всем содержащимся в нем элементам стоимости — вновь присоединенному труду и постоянному капиталу, — а потребитель, хотя он и не оплачивает постоянный капитал, все же покупает этот продукт?}[55][304]

[300] {Добавление к предшествующему.

Как мало пошлый Сэй понимал даже самый вопрос, показывает следующая цитата:

«Для полного понимания этого вопроса о доходах следует принять во внимание, что вся стоимость продукта разделяется на доходы различных лиц, ибо совокупная стоимость всякого продукта слагается из прибылей тех земельных собственников, капиталистов и искусных в труде людей, которые содействовали его созданию. Вследствие этого доход общества равняется произведенной валовой стоимости, а не только чистому продукту земли, как полагала секта экономистов[56].. Если бы доходы нации сводились только к избытку произведенных стоимостей над потребленными, то отсюда вытекал бы тот поистине нелепый вывод, что нация, потребляющая в течение года столько же стоимостей, сколько она производит, не имеет никакого дохода» (цит. соч., том II, стр. 63–64).

Такая нация имела бы, в действительности, тот или иной доход в истекшем уже году, но в следующем году не имела бы никакого. Неверно, будто произведенный за год продукт труда, в котором продукт вновь присоединенного в данном году труда образует только часть, сводится к доходу. Это верно только относительно той части продукта, которая входит в годовое индивидуальное потребление. Доход, состоящий исключительно из присоединенного труда, может оплатить этот продукт, состоящий отчасти из присоединенного труда, отчасти же из прошлого труда, — другими словами; присоединенный труд может оплатить в этих продуктах не только самого себя, но и прошлый труд, — благодаря тому, что другая часть продукта, тоже состоящая из труда присоединенного и труда прошлого, возмещает только прошлый труд, только постоянный капитал.}