Эмоции и чувства
Эмоции и чувства
Агрессивный захватчик волк встречает сентиментальную жирафу, существо с добрым сердцем. «Ты меня любишь?» — спрашивает волк. «Нет, не думаю», — помедлив, ответила жирафа. «Как, ты меня не любишь?» — возмущенно переспрашивает волк. «В данный момент нет, — выдавливает из себя жирафа и вздыхает. — Но, может быть, все еще изменится. Спроси у меня еще раз через пять минут».
Эту маленькую историю рассказал Маршалл Розенберг, клинический психолог, хорошо известный как создатель концепции «ненасильственного общения». Сотни раз он объяснял эту концепцию на примере приведенной незатейливой истории. В нашем контексте, однако, речь пойдет о другом, а именно о разнице между эмоцией и чувством.
Если бы любовь была эмоцией, как спонтанно считает большинство людей, то ответ жирафы показался бы нам не смешным, а вполне нормальным. Эмоции приходят и уходят, отличаясь большой переменчивостью. Болельщика, наблюдающего игру своей любимой команды, буквально разрывают на части сменяющие друг друга противоположные эмоции. Глубокое горе в течение секунды может смениться настоящей эйфорией. На русских горках за доли секунды человек успевает испытать ужас и головокружительное счастье. Голодный человек, с вожделением смотрящий на аппетитную пиццу, через десять минут, насытившись, может смотреть на нее с отвращением.
Слово эмоция происходит от латинского выражения exmotio. То есть эмоция — это нечто, возникающее из движения или возбуждения. Эмоции — очень древний феномен в истории нашего развития. Эмоции доступны и животным. Львы испытывают усталость, ящерицы мерзнут, карпы испытывают голод, а жабы жаждут секса. Все это примеры возбуждения. Эмоции зарождаются в мозжечке и промежуточном мозге. Без эмоций мы потеряли бы способность ориентироваться в окружающем нас мире. Без эмоций мы бы замерзали, умирали от голода, утратили бы жизненную энергию и интересы. Эмоции присутствуют всегда, мы не можем их контролировать, но только скрывать, да и это дается нам с большим трудом. Для нас самое важное заключается в том, что эмоцию невозможно обмануть. Голодный человек страдает, если не может найти еду, уставший — становится раздражительным, если не имеет возможности лечь и поспать. Но при этом мы не можем обмануть ни голод, ни усталость — они просто остаются неудовлетворенными. С любовью, как всем хорошо известно, дело обстоит совершенно по-иному. Причина очень проста: любовь — это не эмоция, это нечто неизмеримо более сложное, это чувство!
Что такое чувство? Один из лучших знатоков в этой области — исследователь головного мозга, португальский ученый Антониу Дамазио, работающий в университете Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе. Определяя чувство, он пишет: «Обобщая, можно утверждать, что чувство состоит из процесса духовной оценки, который может быть как простым, так и сложным, и из предустановленной реакции на этот процесс» (67). Если перевести на более понятный язык: чувства возникают тогда, когда запускают образование представлений. Чувства настолько сложны, что их изучение выходит далеко за рамки науки о мозге. Если эмоции можно описать и объяснить выбросом гормонов и нейротрансмиггеров, тотем самым можно приблизительно очертить контур чувства. Если человек, находящийся в катушке магнитно-резонансного томографа, слышит красивую музыку, то в определенных участках его мозга усиливается кровообращение. Это усиление можно зарегистрировать, и наблюдатель видит на мониторе соответствующую картину. Однако качество, т. е. содержание чувства, вызываемого мелодией, знает только испытуемый. Чем сложнее чувство, тем труднее объяснить его химическими изменениями.
Чувства — это нечто большее, чем эмоции, это не просто «ментальные состояния». Ревность, печаль, ностальгию невозможно увидеть на мониторе магнитно-резонансного томографа. Элен Фишер заблуждается, полагая, что любовь можно разложить на сети, по которым циркулирует нервное возбуждение. То, что можно легко объяснить и описать в отношении эмоции «вожделение», невозможно уловить при попытке разобраться в чувстве любви. Если бы любовь была «ментальным состоянием», то оно бы менялось каждые пять минут, как у жирафы из истории Розенберга.
Эмоции летучи; чувства более устойчивы. Они проникают глубже и сохраняются дольше. Чувства, как уже было сказано, тесно связаны с представлениями. Мне не надо представлять себе пищу для того, чтобы испытывать голод, как не надо представлять себе постель, чтобы ощутить усталость. Если же я печалюсь, то обязательно представляю себе человека, о котором печалюсь. Испытывая ревность или зависть, я явственно представляю себе тех, к кому относятся эти чувства. Любовь тоже нуждается в предмете — предмете любви. Если я люблю, то люблю кого-то. Я что-то проецирую на этого человека — мои желания, надежды и ожидания, и все это подразумевает определенный объект, определенную цель.
Именно это отличает чувства — например, любовь — от настроений. Любовь, в противоположность утверждению жирафы из истории Розенберга, не зависит от настроения. Настроения переменчивы, они — наполовину чувства, наполовину — эмоции. С эмоциями их сближает отсутствие объекта и конкретных представлений. С чувствами же их сближает большая длительность. Я могу целый день пребывать в окрыленном состоянии. Иногда же меня целыми днями снедает полнейший пессимизм. В такие дни вся жизнь кажется мне окрашенной в серые тона. Иногда я осознаю причину плохого настроения, но отнюдь не всегда. В таких случаях мне всегда хочется узнать причину очень хорошего или очень плохого настроения.
Оставив в стороне настроение как двойственную сущность, мы можем сказать: при эмоциях основное заключается в телесных ощущениях (холод, голод, усталость, половое возбуждение и т. д.). В случае чувств речь, напротив, в первую очередь идет о духовном содержании. Естественно, чувства сопровождаются состояниями сильного телесного возбуждения, но представления, которые при этом возникают, могут отличаться чрезвычайной сложностью. Эмоции же оцениваются очень просто. Я либо мерзну, либо потею от жары. Еда мне нравится или не нравится. Женщина, которую я вижу, возбуждает меня или не возбуждает. Невозможно так же просто описать ностальгию или хладнокровие. Для чувства невозможна простая мгновенная смена «да» и «нет».
В своих эмоциях все люди похожи друг на друга. Намного сильнее они отличаются в своих чувствах. И уж совсем разными представляются люди в своих мыслях. Путь от аффекта до умной мысли отличается огромной свободой выбора. Чувства освобождаются от оков простого возбуждения эмоций. Мысли выходят в мир, очищенные, в свою очередь, от чувств. Пока все правильно. Удивительно, однако, что в большинстве своем люди проявляют поразительное постоянство в своих чувствах и мыслях. На знакомые мысли и чувства мы тратим куда больше времени, чем на что-то новое. «Чувства — это постоянные жители человеческой биографии», — верно подметил режиссер Александр Клюге. Очевидно, чувства — весьма консервативные создания, ибо люди не склонны сильно изменяться.
Вероятно, причина заключается в том, что мы редко задумываемся над нашими чувствами. Мы не знаем, почему их испытываем и почему так, а не иначе воспринимаем определенные вещи. Можно сказать, что человек буржуазного общества обращается со своими чувствами, как с деньгами: о чувствах не говорят, ими обладают. Бесконечно повторяемый в телевизионных ток-шоу вопрос: «Как вы себя чувствовали, когда?..» — подтверждает сказанное. Если бы мы действительно говорили о своих чувствах, то не спешили бы с ответами. На самом деле чувства — это последняя нераскрытая область, которая больше всего нас, людей, интересует. С изучением человеческих мыслей мы уже покончили: там нас уже не ждет ничего принципиально нового.
Чувства цементируют нашу сущность. Чувства решают, что нас касается и что задевает за живое. Без чувств нам было бы все равно. Самые интересные, воспламеняющие мысли превратились бы ни во что без возбуждения, которое их сопровождает. Без чувств жизнь не стоила бы того, чтобы ее проживать. Никто всерьез не хочет жить так, как бесчувственный мистер Спок из «Звездного пути». В таком случае мы стали бы не нужны самим себе.
К самым сильным и интенсивным чувствам относятся наши желания. В этом пункте мы снова возвращаемся к любви. Ни один человек не живет без желаний, и, смею предположить, он точно не живет без одного вполне определенного желания — любить и быть любимым. Несомненно, это желание имеет эмоционально окрашенный мотив. Наша потребность в близости, защищенности, подарках и приятном возбуждении сильно окрашена эмоциями. Самажелю-бовь, как уже было сказано, не эмоция, но по меньшей мере чувство, связанное с целым каталогом представлений. Как же совершается переход от простой эмоциональной потребности к сложным представлениям любви? Существует ли связь, накрепко соединяющая одно с другим? В животном царстве мост между вожделением и поведением называют инстинктом. Не годится ли такое обозначение и для человеческой любви? Не является ли и она инстинктом?