9 ноября
9 ноября
На небе не было ни облачка, когда солнце садилось за холмы; воздух был тих, спокоен, ни один лист не шевелился. Всё, казалось, застыло в неподвижности, в свете безоблачного неба. Отражение вечернего света в маленькой полоске воды у дороги было исполнено экстатической энергии, и маленький полевой цветок у края дороги был полон жизни. Там есть холм, который выглядит как один из древних и не имеющих возраста храмов; холм тёмно-лилового цвета, темнее фиалки; он заряжен энергией и невероятно равнодушен, отстранён; его переполнял внутренний свет, без тени, и каждый камень и куст смеялся от радости. Упряжка с двумя волами, перевозящая сено, двигалась по дороге, на том сене сидел мальчик; мужчина правил повозкой, которая производила массу шума. Они чётко выделялись на фоне неба, особенно очертания лица мальчика; линии носа и лба у него были чётко очерченные, изящные; то было лицо, которое не было и видно никогда не будет затронуто воспитанием, образованием; это было неиспорченное лицо, не приученное ещё к тяжёлой работе или какой-то ответственности, улыбчивое лицо. Чистое небо отражалось в нём. Во время прогулки по этой дороге медитация представлялась самой естественной вещью; были страсть и ясность, и обстоятельства соответствовали состоянию. Мысль — это растрата энергии, так же как и чувство. Мысль и чувство вызывают отвлечение и рассеяние внимания, и концентрация становится защитной самопоглощённостью, как у ребёнка, поглощённого игрушкой. Игрушка очаровывает его, и он полностью в неё уходит; отберите игрушку, он станет беспокойным. То же самое и с взрослыми людьми; их игрушки — многочисленные способы бегства. Здесь на дороге мысль с её чувством не обладала способностью поглощать; у неё не было самопроизводной энергии, поэтому она пришла к концу. Мозг успокоился, как успокаивается вода, когда нет ветра. Это было затишье перед творением. И здесь на этом холме, совсем рядом, начала тихо кричать сова, но вдруг перестала, а высоко в небе пересекал долину один из этих бурых орлов. Значение имеет именно качество тишины; тишина, которая чем-то вызвана, — это застой; тишина, которая куплена, есть сделка, едва ли имеющая какую-либо ценность; тишина, являющаяся результатом контроля, дисциплины, подавления, кричит от отчаяния. Ни в долине, ни в уме не было ни звука, но ум ушёл за пределы долины и времени. И не было возвращения, потому что он не ушёл. Безмолвие — это глубина пустоты.
За поворотом дорога мягко спускается вниз через пару мостов над сухими красными речными руслами к другой стороне долины. Запряжённая в волов повозка съезжала вниз по этой дороге; какие-то крестьяне поднимались по ней вверх, робкие и тихие; в речном русле играли дети, и птица продолжала кричать. Как раз когда дорога повернула к востоку, пришло иное. Оно пришло, изливаясь великими волнами благословения, ослепительное и безмерное. Казалось, что небеса раскрылись, и из этой беспредельности вышло безымянное; оно было здесь весь день — осознал этот факт внезапно и только теперь, идя в одиночестве, — все остальные были немного в стороне, — и необычайным это сделало именно то, что в тот момент происходило; это была кульминация того, что происходило, а не отдельное событие. Был свет, но не от заходящего солнца или от мощного источника искусственного освещения; такой свет производит тени, а это был свет без тени, и это был свет.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.