О приобретенной близорукости

О приобретенной близорукости

Введение.

Расстройства зрения у людей, особенно приобретенная прогрессирующая близорукость, стали бичом западной цивилизации. Давно раздаются голоса о том, что общепринятая научная теория формирования и восприятия зрительных образов у людей не выдерживает никакой критики, однако конструктивной замены этой теории, насколько нам известно, до сих пор не предложено. Оставаясь в рамках неверных представлений, офтальмологи бессильны излечивать приобретенные расстройства зрения, они в состоянии лишь компенсировать неудобства от этих расстройств с помощью «оптических костылей» — очков, контактных линз, или даже такого варварства, как хирургические изменения кривизны роговицы.

Предлагаемые ниже представления о работе зрительного аппарата у людей подтверждают известный тезис о том, что приобретенные расстройства зрения в подавляющем большинстве случаев обусловлены не анатомическими, а психическими причинами. Становятся понятны случаи «чудесных», довольно быстрых избавлений от этих расстройств — приведением в норму той части своего подсознания, которая управляет процессом зрения. Такое избавление — при верном понимании механизма работы зрительного аппарата — становится доступным практически каждому желающему.

Почему неверны общепринятые представления об аккомодации.

Считается, что для восприятия резкого зрительного образа требуется резкая фокусировка изображения на сетчатке. Для получения резких изображений предметов, находящихся на различных расстояниях от глаза, используется, как полагают, изменение преломляющей силы хрусталика: цилиарная мышца, сокращаясь, сдавливает обод хрусталика и делает хрусталик более выпуклым.

Для опровержения этой теории аккомодации достаточно минимума анатомических сведений, а именно: цилиарная мышца вовсе не охватывает обод хрусталика — хрусталик свободно прикреплен к ее внутренней поверхности с помощью соединительной перепонки. По отношению ко хрусталику, цилиарная мышца играет роль всего лишь несущей конструкции, но она не может оказать на него физического воздействия — это просто невозможно анатомически.

На этом критику общепринятой теории аккомодации можно было бы закончить; но приведем еще некоторые соображения и факты. Функциональное назначение цилиарной мышцы — изменять диаметр зрачка. Эта мышца — одна из самых слабых в организме. Развиваемого ей усилия совершенно недостаточно для изменения формы хрусталика даже у детей, чьи хрусталики более эластичны, чем хрусталики взрослых. Между тем, есть старцы, которые сохраняют блестящие и даже выдающиеся способности к аккомодации. В том, что цилиарная мышца не имеет никакого отношения к аккомодации, легко убедиться на опыте. Временная парализация этой мышцы с помощью атропина (вызывающая полное расширение зрачка) отнюдь не означает устранение способности к аккомодации. Многие при этом сохраняют аккомодацию в небольшом диапазоне перестройки (это можно заметить не на ярком свету), а некоторые — даже почти в полном своем диапазоне. Наконец, самыми впечатляющими являются факты аккомодации — правда, в несколько пониженном диапазоне — у людей с удаленными хрусталиками.

Выдающийся американский офтальмолог Бэйтс (W. G. Bates) потратил немало сил в попытках убедить общественность в том, что аккомодация осуществляется вовсе не изменением преломляющей силы хрусталика. Свой богатый опыт избавления пациентов от приобретенных расстройств зрения он изложил в популярной книге (имеется перевод: У. Г. Бэйтс. Улучшение зрения без очков по методу Бейтса. Москва, 1990). К сожалению, теория аккомодации доктора Бэйтса не получила широкого признания не только из-за консерватизма специалистов. На наш взгляд, эта теория оказалась не чересчур революционной, а, наоборот — недостаточно революционной. Доктор Бэйтс, как и его коллеги, оставался в плену у предрассудка: «Аккомодация может осуществляться только с помощью какой-либо перестройки оптической системы глаза, обеспечивающей резкую фокусировку изображения на сетчатке». Как же достигается эта резкая фокусировка, если — не с помощью изменения формы хрусталика? Доктор Бэйтс полагал, что она достигается изменением расстояния от хрусталика до сетчатки, вследствие мышечного усилия, изменяющего форму глазного яблока. Известно, что в состоянии полного расслабления нормальный глаз настроен «на бесконечность», поэтому для настройки на близкие объекты какие-то мышцы, напрягаясь, должны были бы отодвигать хрусталик от сетчатки. Четыре прямые мышцы, которыми глазное яблоко поворачивается в орбите, никак не могут отодвинуть хрусталик от сетчатки. Остается рассмотреть лишь верхнюю и нижнюю косые мышцы. Установлено, что приводами аккомодации является именно эта пара косых мышц глаза — их парализация дает полное пропадание аккомодации. Однако, даже поверхностный анатомический анализ показывает, что косые мышцы также не могут отодвинуть хрусталик от сетчатки. Все, что они могут — это немного перекосить форму глазного яблока, так что хрусталик окажется немного наклоненным по отношению к оптической оси глаза. Но, как мы увидим в дальнейшем, для этого косые мышцы и нужны!

Факт: именно с помощью косых мышц глаза обеспечивается аккомодация. Вместе с тем следует признать: аккомодация осуществляется без какой бы то ни было перестройки оптической системы глаза ради достижения наилучшей резкости изображения на сетчатке. Только этот радикальный вывод позволил нам приоткрыть тайну механизма аккомодации.

Сквозной и нацеленный режимы зрения.

В мертвых оптических устройствах, вроде фото- и кинокамер, для формирования статического изображения с наилучшим качеством — разумеется, требуется наилучшая фокусировка. Большой опыт работы с такого рода устройствами породил предрассудок о том, что и глаза людей работают по тому же принципу: сравнение глаза с фотоаппаратом вошло во все учебники. Однако, мы видим не глазами, а с помощью глаз. Неотъемлемая часть процесса видения заключается в обработке той картины, которая имеется на сетчатке. Пусть глаз фокусирует свет от далекого точечного объекта в точку на сетчатке; тогда свет от все более близких объектов будет фокусироваться все дальше за сетчаткой, так что их изображения будут круглыми пятнышками все большего радиуса. Визуальная настройка на далекие или близкие объекты может, в принципе, осуществляться на стадии обработки — при достаточных быстродействии и мощности зрительного процессора потребность в резкой фокусировке изображений отпадает.

О зрительном процессоре мы говорим потому, что визуальные образы формируются не на сетчатке, а в нашем сознании, т. е. они формируются программными средствами. Визуальный образ может очень сильно отличаться от изображения на сетчатке, если это обусловлено действующим алгоритмом обработки. Процессор, работающий по алгоритму «Формировать точечный визуальный образ из пятнышка-изображения такого-то радиуса», создаст адекватный образ точечного объекта. Из всех таких, даже перекрывающихся, пятнышек-изображений будет сформирована резкая визуальная картинка.

В реальности дело обстоит сложнее, поскольку на сетчатке имеются изображения с различными радиусами — от точечных объектов, находящихся на различных расстояниях. В статическом нагромождении этих изображений очень сложно, если вообще возможно, распознать изображения какого-то одного радиуса. Задача этого распознавания решается при помощи искусственно вносимой динамики — микросдвигами картины на сетчатке из-за микроповоротов глазного яблока прямыми мышцами. Хотя картина на сетчатке сдвигается при этом как целое, разница для изображений различных радиусов обнаруживается, если отслеживать их сдвиги в относительном исчислении — в пересчете на радиус изображения. Информация о том, куда и насколько должна сдвинуться картина на сетчатке из-за работы прямых мышц, постоянно поступает в зрительный процессор. На основе этой информации делаются предвычисления: на сколько своих радиусов должны сдвинуться те или иные изображения, а затем наблюдаются реально происходящие сдвиги. Таким образом удается разделять картинки, которые сдвигаются на различные числа радиусов тех изображений, из которых они составлены.

Описанный способ разделения картинок позволяет избирательно формировать резкие визуальные образы либо далеких, либо близких объектов, т. е. осуществлять аккомодацию чисто программными средствами — акцентируя восприятие картинки, составленной из изображений того или иного радиуса.

Быстродействие и мощность зрительного процессора достаточны для одновременного анализа картинок сразу во всем рабочем диапазоне обрабатываемых радиусов изображений. Так, при беглом осматривании местности рассеянным взглядом, производится обработка изображений всех объектов, попадающих в поле зрения по всей его глубине. Параллельно осуществляется идентификация, соответственно, огромного числа формируемых образов — как правило, бессознательно, поскольку обычное состояние сознания не справляется с этим колоссальным потоком информации. При таком, сквозном, режиме зрения внимание рассредоточено — пока какой-либо предмет в поле зрения не привлечет к себе внимание, и включится нацеленный режим зрения, для рассматривания предмета. В этом режиме резкая визуальная картинка в сознании создается только из изображений выбранного радиуса — для чего, в принципе, достаточно той динамики картины на сетчатке, которая обеспечивается прямыми мышцами. Но у людей — для реализации нацеленного режима — ключевая роль отведена дополнительным, косым мышцам.

Циклическими усилиями косых мышц варьируется ориентация хрусталика относительно оптической оси глаза, в результате чего изображения совершают круговые перемещения по сетчатке. Радиус этих круговых перемещений может перестраиваться — изменением амплитуды усилий косых мышц. Поправки на эти круговые перемещения изображений не поступают в зрительный процессор; визуальные же образы формируются прямым считыванием статической составляющей картины на сетчатке, с игнорированием ее динамической составляющей. Каждое изображение с радиусом, равным радиусу круговых перемещений, вращается вокруг одной из точек своего периметра — эти точки и образуют резкую статическую составляющую. Чем больше расхождение между радиусом круговых перемещений и радиусом изображений, тем менее резкой является статическая составляющая. Таким образом, при нацеленном режиме зрения резкие визуальные образы либо далеких, либо близких объектов формируются при подходящем выборе амплитуды усилий косых мышц.

По сравнению со сквозным режимом зрения, нацеленный режим является более «медленным», он предназначен для тщательного разглядывания незнакомых предметов. Для нацеленного режима зрения приспособлена не вся площадь сетчатки, а лишь т. н. центральная ямка, чем и определяется центральное поле наиболее острого зрения. Особая роль центральной ямки обусловлена следующим. При вариациях ориентации хрусталика, производимых косыми мышцами, микроперемещения изображения на сетчатке, даваемые каждой из этих мышц по отдельности, одинаковы по величине — при одинаковых усилиях мышц — лишь в околоцентральной области сетчатки. Чем периферичнее область сетчатки, тем больше искажается картина круговых перемещений, становясь все более астигматичной. Поэтому периферические области сетчатки и не приспособлены для острого зрения. Вмешательства в этот естественный порядок вещей чреваты неприятностями. Известно, например, что зрение ухудшается при попытках увидеть одинаково резко всю площадку, изображение которой больше, чем центральная ямка. Упорные же попытки увидеть резко объект, изображение которого находится за пределами центральной ямки — т. е. попытки резко видеть боковым зрением — приводят к стойкому астигматизму глаз.

В норме косые мышцы обеспечивают довольно большой диапазон перестройки радиуса круговых перемещений — от некоторого максимального радиуса, требуемого для острого зрения вблизи, до практически нулевого радиуса. Этот «нулевой» режим используется для работы на пределе углового разрешения с далекими точечными объектами, каковыми являются, например, звезды. При успокоении косых мышц, статическая картина звездного неба напрямую считывается зрительным процессором. Впрочем, глаза не бывают абсолютно неподвижными, так что изображения звезд, соответственно, «плавают» по сетчатке. Свет от слабых звездочек при этом то попадает в светочувствительные клеточки, то нет — чем и обусловлено знаменитое «мерцание» звезд.

Что такое приобретенная близорукость.

При нацеленном режиме зрения круговые перемещения изображений, производимые с помощью косых мышц, чередуются с линейными перемещениями, производимыми с помощью прямых мышц. Линейные перемещения, конечно, тоже используются для формирования визуальной картинки, но радиус используемых при этом изображений жестко задан: он равен радиусу круговых перемещений. Это связано с тем, что наиболее резкие визуальные образы формируются при круговых перемещениях изображений, поэтому именно верная амплитуда усилий косых мышц является определяющим фактором точной визуальной настройки.

Теперь представим, что диапазон перестройки амплитуды усилий косых мышц заужен со стороны минимальных значений: по какой-то причине не удается достигнуть успокоения косых мышц, при котором радиус круговых перемещений изображений практически равен нулю — что требуется для рассматривания далеких предметов. Тогда, при нацеленном взгляде вдаль, максимальная острота зрения, которую может обеспечить дискретное строение сетчатки, недостижима — наилучшее угловое разрешение будет определяться минимальным рабочим радиусом круговых перемещений. Хуже того — поскольку в такой ситуации радиус круговых перемещений больше, чем радиус нужных изображений, то от статической составляющей желанной картинки остается мало чего полезного. Зрительный процессор вынужден формировать визуальные образы на основе, главным образом, линейных перемещений изображений, теряя преимущества нацеленного режима, связанные с включением в работу косых мышц; работу же прямых мышц приходится даже форсировать. И, поскольку все это происходит в нацеленном режиме, то радиус изображений, из которых формируется визуальная картинка на основе линейных перемещений, равен радиусу круговых перемещений, а, значит, этот радиус завышен — поэтому желанная визуальная картинка формируется все так же нерезко.

Такая ненормальная работа зрительного аппарата при нацеленном режиме зрения и представляет собой состояние, называемое приобретенной близорукостью. Степень приобретенной близорукости характеризуется тем, насколько далеко отстоит от нуля минимальный рабочий радиус круговых перемещений изображений. Можно видеть, что приобретенная близорукость не связана с какими-либо анатомическими патологиями, она обусловлена нарушением в управлении нормальной работой зрительного аппарата. Поэтому она не является необратимой и может быть устранена естественным путем.

Как очки «корректируют» приобретенную близорукость.

Будем называть анатомически нормальным такой глаз, который фокусирует параллельные лучи на сетчатке, а расходящиеся лучи — соответственно, за сетчаткой. Анатомически дальнозорким будем называть такой глаз, который фокусирует даже параллельные лучи за сетчаткой, а все более расходящиеся лучи — все дальше и дальше за сетчаткой. Согласно изложенным выше представлениям, анатомически дальнозоркий глаз по своим способностям к аккомодации может совсем не уступать анатомически нормальному глазу, так как диапазон аккомодации определяется не столько строением глаза, сколько — диапазоном перестройки амплитуды усилий косых мышц. Диапазон аккомодации принципиально занижен только у анатомически близорукого глаза, который фокусирует параллельные лучи перед сетчаткой, так что пятнышко соответствующего изображения образуется расходящимися лучами. Это занижение связано с проблемой однозначного соответствия между радиусом изображения и расстоянием до резко видимого объекта. Действительно, один и тот же размер пятнышка изображения может быть образован как сходящимися лучами, фокусируемыми за сетчаткой, так и расходящимися лучами, фокусируемыми перед сетчаткой. Однозначность резкого визуального образа обеспечивается на основе различной динамики микроперемещений изображений от сходящихся и расходящихся лучей. При вариациях ориентации хрусталика, микросдвиги изображений, образованных сходящимися и расходящимися лучами, происходят в противофазе, поэтому зрительный процессор может их различить; все изображения, образованные расходящимися лучами, попросту игнорируются. У тех, кто страдает от анатомической близорукости, граница между зонами хорошего и плохого видения выражена достаточно четко: начиная с некоторого расстояния (и дальше), все видится одинаково плохо.

Итак, пусть обладатель анатомически нормальных глаз имеет приобретенную близорукость: при нацеленном взгляде на далекие объекты, косые мышцы производят ненужные круговые перемещения изображений. В такой ситуации добиться резких визуальных образов можно двумя способами: либо устранив ненужные усилия косых мышц, либо увеличив радиусы изображений на сетчатке до совпадения их с радиусом круговых перемещений — чтобы зрительный процессор воспринимал резкую статическую составляющую результирующей картины. Именно увеличение размеров изображений, т. е. превращение точечных изображений в размытые, и осуществляется при коррекции приобретенной близорукости с помощью рассеивающих линз очков для дали — напомним, речь идет об анатомически нормальных глазах. Только в случае анатомически близоруких глаз, и при отсутствии приобретенной близорукости, корректирующие рассеивающие линзы работают так, как это описано в учебниках: размытое изображение на сетчатке, образованное расходящимися лучами, они превращают в точечное, что дает возможность хорошо видеть вдали. Если же имеется и анатомическая, и приобретенная близорукости, то сила корректирующей рассеивающей линзы должна быть достаточна для компенсации их обеих.

Следует упомянуть также об известном методе обострения зрения без помощи линз (при достаточной освещенности) — а именно, об уменьшении рабочей апертуры глаза. Так, при наличии приобретенной близорукости, взгляд сквозь малое отверстие приводит к рефлекторному уменьшению амплитуды как линейных, так и круговых перемещений изображений, что снижает степень близорукости. Эпизодическое обострение зрения таким методом вполне оправдано — например, с давних пор эскимосы на охоте высматривают зверя сквозь проколотый клочок кожи. Однако, не следует питать иллюзий насчет чудодейственных свойств патентованных «продырявленных» очков: их постоянное ношение не только не устраняет причин приобретенной близорукости, но еще и приводит к стойкой дезорганизации слаженной работы зрительного аппарата.

О причинах приобретенной близорукости.

В отличие от полностью автоматического сквозного режима зрения, нацеленный режим осуществляется при активном управлении со стороны сознания. Ошибки в этом управлении могут приводить к стойким расстройствам зрения.

Самой распространенной ошибкой, приводящей к приобретенной близорукости, является психическое напряжение при рассматривании далеких объектов. В норме, фактором обратной связи, останавливающим перестройку амплитуды усилий косых мышц, является восприятие наилучшего визуального образа предмета — что сопровождается психическим расслаблением. Если же психика напряжена, то зрительный аппарат воспринимает это как сигнал о том, что наилучший визуальный образ не сформирован, и пытается найти-таки оптимальную амплитуду усилий косых мышц. Если это происходит при разглядывании далеких предметов, когда правильное значение этой амплитуды должно быть около нуля, то поиски оптимальной амплитуды могут идти лишь в сторону больших значений. Эти поиски приводят к тому, что зрительный аппарат работает в среднем с завышенной амплитудой усилий косых мышц, т. е. с пониженной остротой зрения вдали. Привычное же психическое напряжение при зрении вдаль приводит к закреплению в зрительной автоматике этих лишних усилий косых мышц — теперь эти усилия производятся даже при спокойном состоянии психики, что и означает появление приобретенной близорукости. Применение «корректирующих» очков лишь закрепляет достигнутую ненормальность, и если, уже с очками, психическое напряжение при рассматривании далеких объектов продолжается, то близорукость быстро прогрессирует. Впрочем, и без применения очков она может медленно прогрессировать — хотя бы из-за того, что резкие образы далеких предметов уже не формируются, а это препятствует полному психическому расслаблению.

Заметим, что при сквозном режиме зрения психическое напряжение не возникает — этот режим предназначен для автоматического восприятия знакомых образов. Можно провести аналогию между сквозным режимом зрения и сложными телодвижениями, выполняемыми инстинктивно. Тогда нацеленный режим зрения аналогичен тем же сложным движениям, выполняемым под сознательным контролем — например, при обучении этим движениям. Психическое напряжение, сопровождающее обучение, многим хорошо знакомо: оно не идет на пользу.

Негативное влияние напряженного состояния психики на зрение хорошо известно: чем сильнее и дольше психический стресс, тем большее ухудшение зрения он вызывает. Многие из автокатастроф происходят оттого, что при внезапном возникновении опасной ситуации водитель испытывает мощный всплеск психического напряжения, моментально расстраивающий зрение на короткое время — но этого оказывается достаточно для дезориентации водителя.

Что касается медленно прогрессирующей приобретенной близорукости, то обычно она появляется у интенсивно обучаемых людей — школьников, студентов, и др. Дело в том, что полное психическое расслабление, необходимое для острого зрения, невозможно тогда, когда смысл того, что видится, непонятен. При интенсивном обучении, когда ученики то и дело «теряют нить» и вынуждены лихорадочно пялиться на незнакомые и непонятные слова и формулы (от этого же многое зависит — хорошая отметка, например!), ни о каком психическом расслаблении не может быть и речи. У школьников может сохраняться прекрасное зрение, пока учеба дается им легко, пока им «все понятно», но когда у них в институте начинаются трудности с учебой, то начинаются проблемы и со зрением. Кстати, замечено: зрение не ухудшается у тех учеников, которым на учебу наплевать. Такую линию поведения в ряде случаев можно рассматривать как защитную реакцию от насилия со стороны индустрии просвещения.

Доктор Бэйтс рекомендовал в каждой классной комнате иметь стандартную проверочную таблицу, чтобы в любую свободную минутку ученики могли расслабиться психически, спокойно рассматривая абсолютно знакомые и понятные буквы. Этот простой метод в короткие сроки приводил к улучшению (!) зрения почти у всех (!) детей из тех классов, где он применялся. Однако, педагоги дружно ополчились против этого метода: дети, видите ли, постоянно отвлекались от процесса обучения!

Сущность других методик улучшения зрения, разработанных доктором Бэйтсом, все та же: психическое расслабление — и чем больше, тем лучше. Закономерны такие случаи: если близорукость обусловлена сиюминутным психическим напряжением, то снятие этого напряжения сразу же устраняло близорукость.

Однако, «остаточная» приобретенная близорукость, засевшая в зрительной автоматике и имеющая место даже при спокойном состоянии психики, не устраняется так просто.

Рекомендации для естественного исцеления.

Расхожая формулировка «зрение портится» звучит так, что она подчеркивает и даже оправдывает наше бессилие: зрение, мол, «само» портится, мы тут как бы не при чем. Неправда! Мы очень даже при чем: именно мы сами портим свое зрение — тот механизм, который, как правило, настраивается во младенчестве и прекрасно работает до тех пор, пока не начинается вмешательство в эту прекрасную работу. Без четкого осознания того, что в ухудшении зрения виноваты мы сами — невозможно естественное устранение этого ухудшения.

Принцип естественного исцеления вытекает из простейшего умозаключения: если нам оказалось по силам испортить свое зрение, то нам должно быть по силам и «починить» его. Речь ведь идет не об анатомических повреждениях, последствия которых необратимы, а всего лишь о расстройствах в управлении, которые, разумеется, устранимы.

Для естественного исцеления, прежде всего, следует четко осознать, что психическое напряжение, сопровождающее процесс зрения — это ошибка; и заречься от повторения этой ошибки впредь. Применение очков, кстати, является закреплением этой ошибки — поскольку резкое зрение, достигнутое с помощью очков, порождает убаюкивающую иллюзию насчет того, что «все пришло в норму». Да нет же, это — не норма!

Для естественного исцеления требуется, фактически, покаяние в неправильном обращении со своим зрительным аппаратом, которое привело к таким неприятным последствиям. Покаяние — это деяние очень серьезное; это метод сознательной работы со своим подсознанием, позволяющий вносить туда изменения. Чудодейственность покаяния может проявиться лишь при абсолютной искренности осознания ошибки (кого тут обманывать, кроме себя?) и при абсолютно серьезном отношении к этому деянию, без тени мыслей о том, что занимаешься какой-то чепухой. Если кто-то решит: «Ну ладно, попробую покаяться и посмотрю, что получится», то пусть он прежде подумает — кому он собрался сделать одолжение? Бесполезно пробовать каяться, это не шуточки. Или уж каяться, или — нет, если еще не готов.

Итак, осознание своей ошибки является первым и необходимым шагом. Уже в результате этого шага может автоматически запуститься процесс медленного восстановления нормального зрения. Но, возможно, еще потребуется обращение к своей зрительной автоматике с пожеланием возвращения ее в то состояние, которое раньше обеспечивало прекрасное зрение — когда диапазон перестройки амплитуды усилий косых мышц был не заужен, и достигалось успокоение косых мышц при нацеленном взгляде вдаль. Как конкретно будет оформлено это обращение, и как будет сформулировано это пожелание — зависит от индивидуальных особенностей души. Кто-то лучше оперирует мыслями, а кто-то — образами; кто-то умеет видеть мысленным взором, а кто-то не умеет — в общем, строгих рекомендаций здесь нет.

Лишь одно предостережение хотелось бы высказать. Работа со своим подсознанием — дело интимное, сугубо индивидуальное. Говорим это потому, что, возможно, найдутся специалисты — гипнотизеры, экстрасенсы — готовые выполнить вместо Вас описанную выше процедуру в Вашем подсознании. Предупреждаем: такое, с позволения сказать, исцеление не является естественным. Мы не несем никакой ответственности за последствия предоставления подобных услуг.

Удачи Вам!

Будьте здоровы!

Март — апрель 2000.