Душа. Урок девятнадцатый

Душа. Урок девятнадцатый

Поверье, что в воде можно утопить не только человека, но и его душу, возникло неслучайно. Точно так же воздействует и огонь, когда пожирает живую плоть — вместилище духа (Прошу не путать с похоронным обрядом кремации, когда из мертвого тела высвобождается иная энергия, накопленная в костном мозге). О том, что эти две основные земные стихии способны умертвить душу, было известно инквизиторам, потому душегубы и прибегали к таким бескровным видам казни «ведьм» и «ведьмаков».

Мы уже касались на одном из уроков духовной темы, где было заявлено, что привычное нам слово, характеризующее эмоционально-психологическое и волевое качество человека, — дух, — это особый вид энергии, имеющий некие физические параметры, пока что темные для мировой науки. Впрочем, какие-то попытки делаются, например, снимать во всевозможных излучениях умирающего, дабы отследить отделение от тела и отход души, пытаются определить объем и массу арифметическим путем, сравнивая вес живого и мертвого человека. А еще проводят сотни экспериментов после клинической смерти, при переходе человека в состояние транса, и многие известные миру умы склоняются к мысли, что она, душа, все-таки существует. Однако более всего спорят о том, в какой такой субстанции, в какой физической форме она существует, если, будучи бесплотной, может передвигаться, видеть, слышать, мыслить, — к таким выводам приходят исследователи этого феномена.

Проверить алгеброй гармонию никак не удается, в основном, по той причине, что научный поиск проводится не истины ради и не познания для, а движется неприкрытыми меркантильными интересами. Все замыслы экспериментов сводятся к вопросу: есть ли жизнь в конце тоннеля? Такой подход к проблеме продиктован утратой религиозного сознания и, как следствие, самым обыкновенным страхом смерти. А еще отчаянной надеждой хоть как-нибудь продлить радости и удовольствия жизни. Очень уж умирать не хочется, особенно тем, кто составляет священный список журнала «Форбс», представители коего и финансируют научные исследования в этой области. Впрочем, и они же тратят во много раз больше на продление жизни тела, ибо стоит перед их взором образ Тамерлана, на смертном одре показывающего пустую руку.

Для того чтобы познать тайны существования человека и его духовной сути, прежде всего, придется признать божественное происхождение homo sapiens. Что как раз и отвергается современной наукой, вскормленной на ниве теории Дарвина Эта священная корова давно уже встала на пути «прогрессивного» технологичного мышления, и сдвинуть ее невозможно ни кнутом, ни за рога, накинув веревку. И зарезать страшно: вдруг ее, вечной нетленной души, и нет вовсе?! Плоть состоит из костей, мяса, внутренних органов, и самый чувствительный орган — желудок, и жить надо, чтобы есть, а не наоборот. Лучше происходить от обезьяны, спросу меньше: что возьмешь с существа, у которого пращур — примат?

Но, с другой стороны, так хочется жить вечно, тем паче, когда попал в священный список. И даже если не попал, еще больше хочется. А старуха с косой подслеповатая, косит всех без разбора...

Признание божественной природы человека равнозначно гибели всего нынешнего мироустройства, основанного на принципах потребления. В одночасье рухнет все, что создавалось столетиями, прежде всего, переломится потребительский хребет — мировая экономика могучих международных корпораций, ростовщичество банковской системы, товаропроизводство, ориентация на роскошь, как на высшую цель. Народы, осознавшие себя родственниками богов, выйдут из повиновения, и загнать их обратно в стойло станет невозможно ни одним демократическим бичом. И пряником не заманить! Вместо культа еды и удовольствий, которые сейчас двигают общество к «светлому сытому» будущему, поднимая священный ВВП, возродится культ духовного совершенства. А это полная анархия, резкий экономический спад, ибо пища станет простой, в виде молока, хлеба и овощей, без какой-либо яркой упаковки, потребности минимальными, удовольствия примитивными. Например, созерцание восхода, заката, распускания цветка, работы пчелы или муравья. Вместо грандиозных шоу со звездами на стадионах слушать станут звон ручья, весенней капели, пение птиц или просто волшебную тишину лунной ночи... В общем, вечное прозябание, хаос! Ни дворцов, ни яхт, ни лакеев в белых перчатках, ни спортивного азарта конкуренции, ни возвышающего ощущения беспредельной власти.

Изменить научные подходы в познании души нельзя, риск потерять и синицу в руке; сидеть и чахнуть над златом, взирая на журавля в небе и ожидая смерти, обидно! В общем, куда ни кинь, везде клин...

В такие примерно ножницы попадает современный человек, лишенный религиозного сознания и образования, то есть не имеющий образа.

Но давайте для начала разберемся в двух терминах, которые часто путают и принимают за тождественные вещи и величины, — понятия дух и душа. Столь близкие по звучанию, слова имеют явно одну и ту же природу, и субстанции их одинаково бестелесны и не обладают сколь-нибудь видимыми параметрами. Однако при этом ощутимы нашим сознанием и могут быть вполне отнесены к области одной и той же энергии, но разной по свойствам. Мы же испытываем вдохновение, когда принимаемся за новое интересное дело, и готовы горы свернуть, тогда как, исполняя повседневные, но нужные обязанности, пребываем в тоске и унынии. Особенно ярко контрастируют эти чувства у людей творческих, поэтому они не замечают ни обветшавших стен своего жилища, ни беспорядка на рабочем столе, ибо все это неважно, когда приходит одухотворение. И впрямь, будто внезапный свежий ветер врывается в наше существо, заполняя каждую клетку, причем он может быть студеным и отрезвляющим или, напротив, горячим и разогревающим тело и особенно кровь. Поднимается давление, увеличивается частота сердцебиения, а это уже косвенные физические и измеримые величины. Мысль становится ясной, четкой, иногда будто бы даже неуправляемой, вплоть до внезапных озарений! И можно в одну ночь сотворить столько, что глазам своим не поверишь, поэтому великий поэт восклицал: «Ай-да Пушкин!».

Прилив одухотворения хорошо знаком воинам, как опытным и битым, так и молодым, необстрелянным. Причем у последних это проявляется ярче и на мощных контрастах. Первые двадцать минут боя откровенно страшно, в солнечном сплетении непроизвольно возникает давящий ком, ослабляющий тело, что называется, поджилки трясутся. Но, что происходит потом, в первый миг кажется невероятным! Опять же будто ветер снисходит, причем откуда-то сверху, и опахивает сначала голову, а потом и все существо, напрочь выметая страх. Ощутимо раздувается грудная клетка, мышцы наливаются безудержной силой, мысль становится твердой и пронзительной, решения принимаются мгновенно, движения непроизвольно точные, видеть начинаешь даже затылком. И это еще не состояние ража — скорее куража, и удивительно, нет страха смерти, который еще мгновения назад давил хуже изжоги. Напротив, будто огненный сполох, возникает абсолютная уверенность, что ты не умрешь! Неожиданно то, что еще минуту назад страх, вызванный инстинктом самосохранения, стремительно заменяется некой почти осязаемой обережной оболочкой, непробиваемым панцирем

Что это, если не снизошедший боевой дух? Прилив мощнейшей энергии, сравнимой с управляемым термоядерным синтезом, ибо осознание процесса отстает, и хочется крикнуть: «Такого не может быть! Это не мое Я! Я так не умею, не могу!».

Наши пращуры, испытавшие подобное состояние, дали четкое и гениальное определение этой энергии — ярость. И отсюда возник дух, именуемый Ярилой, тот самый юный всадник на белом коне. Безусловно, приемником энергии является сакральное вещество нашего организма — кровь и отчасти лимфа, ибо нет других столь мобильных веществ, которые бы проникали в каждую клетку. Это она, кровь, разносит ярость по большим и малым сосудам, по капиллярам, насыщая мозг, нервную систему и мышцы безудержной силой и отвагой. Это о ней сложили гимн, поднимающий солдата в атаку: «Пусть ярость благородная вскипает, как волна...».

Она и в самом деле способна вскипать во время битвы и полностью выкипать, улетучиваться, оставляя после себя короткий всплеск восторга победы, а потом и вовсе ввергать воина в определенное опустошенное разряженное состояние. Кто после боя не испытывал смертельной усталости и единственного желания — спать? То есть отбиваются определенные границы периода воздействия боевого духа как энергетического потенциала, как допинга у спортсменов, но естественного, разрешенного. А это уже измеряемые величины, но вот беда... приборов пока нет. Проверять на допинг, на алкоголь в крови, на наркотики есть, все уже придумали. Даже полиграф, чтобы испытывать, не кривит ли душой внешне честный человек. Но измерить степень одухотворенности — нет.

Но что, какие составляющие кровь компоненты могут вбирать в себя и разносить информацию, если рассматривать питающую тело жидкость как сложное биохимическое вещество? А не соль ли это, коль она стала символом солнца, солнечной энергии? Физические свойства поваренной соли известны: кристалл — лучший ее накопитель и переносчик! У многих народов в древности был обычай омывать тело кровью сраженного яростного супостата, ибо существовало устойчивое поверье, что вместе с ней в плоть всасываются его храбрость, сила и отвага. В Японии и вовсе известен каннибальский обычай, дошедший аж до Второй мировой войны — съедать горячую еще печень врага, а она, как известно, основной кроветворитель.

Все это выглядит дико, отвратительно, но вместе с тем подталкивает к мысли, что в древности прекрасно знали о магической сути свойств крови.

И соли!

Однако это тема совсем иных уроков, а мы продолжим исследования, связанные с явлениями, пока что не объяснимыми и вместе с тем, несомненно, существующими в природе человека, — с его душой. Причем извлекать факты будем только те, что сохранил язык.

Дар Речи и особенно ее соль — мифология — донесли до нас множество самых разных предположений и даже свидетельств о том, когда, каким образом и кем в плоть человеческую вселяется душа и как, по каким причинам оставляет свое вместилище. Мы опустим подробно их описание, ибо этого достаточно в специальной литературе. Отметим лишь, что мысль людей самых разных эпох, словно пуповиной, была привязана к этой теме, что лишний раз доказывает божественное происхождение человека. Человек всегда старался осознать свое таинственное Я, осмыслить вопросы жизни и смерти, и вот какое впечатление складывается после изучения даже той немногой доли исследований наших далеких и близких предков. Механика в общем-то проста. Человек состоит из двух материй: одна — земная — бренное тело, другая — вечная, нетленная и принадлежит богу. Душа отпускается с небес (сейчас бы сказали, сдается в аренду), а потом отзывается и улетает назад, поэтому и говорят «отдал богу душу».

Но существует третья связующая их материя — кровь, а она, в свою очередь, и является приемником духа. Таким образом, душа пестуется, вскармливается духом и не просто отбывает свой срок на Земле или носится человеком, как дареная рубаха, а совершенствуется, растет за счет получаемой и пропущенной через себя энергии.

В славянстве несет ее не тупой ментор и даже не мудрец; совершенно стихийный, озорной, залихватский образ Ярилы, юный светлый всадник на белом коне. Поэтому весной у нас и радуется душа, расцветает вкупе со всей природой. Даже статистика отмечает всплеск рождаемости в декабре —- январе. То есть зачаты были младенцы в мае — июне, когда в России во всю бушует весна и буйно распускаются цветы. И когда после суровой зимы зацветает душа женская и лоно ее, как возделанная почва (от почать), отворено для принятия, точнее приятия семени.

Святой Дух неслучайно обратился голубем и навестил Богородицу в весенний месяц нисан, дабы мы ныне праздновали Рождество в самые лютые морозы. И христианство, отвергающее все «бесовское поганое», однако же признало существование материи духа в виде бесплотных ангелов и серафимов, ибо святые отцы прекрасно разбирались в триедином устройстве мира и не могли его отрицать.

Разбирались в этом вопросе и инквизиторы. Поэтому жгли, топили и душили свои жертвы, дабы не проливать крови. Только так можно было погубить душу, привязанную к телу кровеносной системой. Говоря понятным языком, душа попросту не могла катапультироваться, как пилот, накрепко пристегнутый к креслу, закрытый фонарем кабины и обреченный гореть, тонуть вместе с машиной или умереть от удушья из-за недостатка кислорода. Обычай хоронить самоубийц, утопленников и висельников за оградой кладбища возник неслучайно: в их телах оставались мертвые души. При насильственной смерти, на поле брани, от ножа лихоимца или под топором палача, душа покидала тело вкупе с пролитой кровью. Естественным образом она отходила в мир иной, если человек умирал своей смертью, но и то не сразу, поэтому и возникли эти даты ее присутствия где-то поблизости с телом — девятый и сороковой дни. Кстати, в иудаизме тоже прекрасно знали о крови, как связующем звене души и тела, причем не только у человека, но и у животных. Отсюда возникла необходимость, предписанная Торой, употреблять в пищу только кошерное мясо парнокопытных и жвачных (травоядных) и при забое непременно выпускать кровь.

Славянский обычай воздавать жертву богам плотью жертвенных животных носит следы некого «новодела», связанного со сменой идеологии. И уже чувствуется чужеземное влияние: первым принесшим требу в виде зарезанной овцы был Авель, и бог принял кровавую жертву. К Каину же, воздавшему овощами и плодами земли, он остался равнодушен, чем и спровоцировал ссору братьев и последующее убийство.

Крамольники вообще не приносили треб солнцу, а суть их воздаяний богам заключалась в магических ритуалах, совершаемых ратью. Они молились своему деду на небесах, но, как внуки, ублажая его слух словом — молением (от молвить). Усиление княжеской власти и утверждение пантеона «домашних» богов потребовали иной, более приземленной обрядности. И вот тогда-то и пошла в дело кровь жертвы, богу отдавали богово, то есть его дух, сущий в животных, по тому же принципу, как и у людей. Изначально жертвенное мясо зарубленного на капище петуха или зарезанного жеребенка, на коих пал жребий, делилось между соплеменниками и являлось священной пищей. Но, как обычно бывает при установлении обрядности, начались разнотолки. Всякое разрушение исконных традиций порождает заблуждения. Ну мог ли себе представить солнцепоклонник, что бесплотные боги станут вкушать кровь? Заключенную в нее энергию — да, но не само вещество. И уж тем более мясо жертвенного петуха, даже если его сожгли на священном огне капища.

Путь заблуждений обыкновенно ведет прочь от истины, поскольку порождает все новые и новые, пока те не приобретут гипертрофированные формы. Поэтому князь Владимир, погрузившись в них с головой, в результате пришел к человеческим жертвоприношениям, заимствованным у скандинавов, чего на Руси никогда не знали.

А потом и вовсе к принятию чужестранной веры.

Это признаки меркнущего знания и представлений о мироустройстве.

Я перечисляю только факты, донесенные до нас Даром Речи либо мифологией, где существует жесткая связка: дух — кровь — душа.

Душа — аккумулятор духа, и емкость его беспредельна. Поэтому говорят: великодушный человек, то есть с высоким духовным зарядом, и мы живо на это реагируем, легко узнаем в толпе. Впрочем, как и малодушного. Однако же душа молодого человека, хоть и распахнута настежь, но еще не в состоянии переработать и воплотить принимаемую энергию, отсюда неуправляемая подростковая агрессивность. Кстати, потом из таких отроков рождаются Герои, ибо в боевых условиях принимаемый заряд энергии мгновенно переливается в боевой, и на короткий миг они превращаются в старцев, способных управлять жизнью и смертью.

Внутри каждого из нас находится этот самый, не изобретенный еще прибор, фиксирующий физические параметры души. У отдельных истовых постников и молельников появляется особое виденье мира — таких называют душевидец. Это у них открывается более знакомый нам третий глаз. Когда начинается перенасыщение энергией, душа теряет связь с телом, ибо ей более не нужна кровеносная система тела, проще говоря, провода подпитки, зарядное устройство. Душа становится настолько совершенной, что более не нуждается в телесной оболочке, и тогда человек получает способность управлять жизнью и смертью.

Поэтому и юноша, накрывающий своим телом амбразуру дзота, обретает бессмертие.

Мы знаем сотни примеров, когда старцы прощались с родственниками или учениками, сами ложились в гроб и умирали в точно назначенный час. Поэтому слово «смерть» редко использовалось, когда человек отходил в мир иной естественным образом; применялись слова упокоение и успение, то есть засыпание. Подобный управляемый способ ухода из жизни особенно практиковался у православных старообрядцев, для чего они собственноручно долбили себе колоды, ложились в нее и отходили. И до сей норы существует у буддистов. Человек по собственной воле отпускал свою душу, достигшую совершенства, однако при этом ее вместилище, тело, приобретало особые качества существования после смерти — нетленность. В этом случае кровь человека, пресыщенная духом (энергией), становится божественным бальзамом и не позволяет разлагаться плоти. В этом суть «феномена» нетленного ламы Даши-Доржо Итигэлова, наделавшего тихий переполох в научном мире.

Но, пока Академия наук щупает кожные покровы ламы и делает анализы его ногтей, в качестве домашнего задания предлагаю исследовать слово «навь», которая, собственно, и означает отошедшую в мир навий душу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.