3. СЫН ЗЕВСА И СЕМЕЛЫ

Кто же такой Дионис?

Бог экстаза и ужаса, дикости и наивысшего благословения. Безумный бог, чье появление насылает на человека сумасшествие. Природа божества начинает открываться нам, начиная уже с идеи его зачатия и рождения во всей своей парадоксальности и таинственности.

Он был сыном Зевса и смертной женщины. Но еще до того, как родить Диониса, его мать была убита молнией своего божественного жениха.

И в огне догорает, как пишет поэт,

Та, что бога узреть так хотела.

И плод молний тогда появился на свет —

Родила Диониса Семела.

Фридрих Гёльдерлин, «Гимн поэтам», (пер. СавдееваА.)

Но отец не позволил своему сыну погибнуть. Стебли плюща охлаждали и защищали его от жара, который поглотил его матерь. Отец Диониса сам взял на себя роль его матери. Он извлек из ее утробы еще неприспособленный к выживанию плод и поместил его в собственное божественное тело. По истечению необходимого количества времени, Зевс дарил своему сыну рождение.

Таким образом, «дважды рожденный» Дионис уже до своего появления на свет вознёсся над всем смертным. Он стал богом, богом пьянящего наслаждения. И все же ему, приносящему радость, было предопределено пережить страдания и смерть — страдания и смерть бога! И он принес в дом своей матери, в который сошло великолепие небес, не только блаженство, но и страдания, гонения и уничтожение. Но его матери Семеле, которая умерла мучительной смертью в пламени ее брака с богом грозы, было даровано право взойти из могилы к богам Олимпа.

Она была одной из четырех дочерей короля Фив Кадма. Пиндар пишет о нем следующее: «Пелей и Кадм были счастливейшими из людей. На их свадьбах пели музы, боги пировали за их столами, они видели королевских сыновей Кроноса, сидящих на стульях из чистого золота, получая от них дары... Но для Кадма настали горестные времена, ведь его дочери тяжело страдали. Но страдали трое из них — к четвертой, прекрасной Тионе, явился отец Зевс, чтобы разделить с ней любовное ложе». Еще один отрывок из его произведения: «Великим страданиям подверглись дочери Кадма, но не лишь горе, а и радость пришла в их дом. Поверженная молнией, Семела поднеслась к олимпийским богам. И Афина любит ее нежно, и отец Зевс; и любит ее сын, обвитый плющом. И, говорят, что в море, среди дочерей Нерея, Ино также обрела вечную жизнь».

Из четырех дочерей Кадма, лишь две — Семела и Ино — играют важную роль в мифе. Об остальных — Агаве и Автонои — упоминается лишь как о матерях Пентея и Актеона, чья ужасная участь (оба были растерзаны на части) традиционно связывается с мифом о Дионисе.

И все же, число четыре чрезвычайно важно в древних мифах. Как и Пидар, упоминающий о трех сестрах возлюбленной Зевса Семелы, так и Теокрит «Ленах» повествует об Ино, Антонойи и Агаве, которые вели фиаз²⁷ в горы на праздник Диониса и воздвигали двенадцать алтарей — три для Семелы и девять для Диониса. Ино, Агава, Антонойя ведут тех же трех фиаз и в «Вакханках» Еврипида.

В известном документе из Магнезии на Меандре упоминается, что по совету дельфийского оракула три менады из рода Ино пришли в Фивы ради основания дионисийского культа и каждая привела трех фиаз.

Культ Диониса и Семелы соотносится с мифом о небесной невесте и ее трех сестрах. На сакральной надписи из музея Кельна рядом с именем Семелы — имена ее «божественных сестер».

Культ Семелы удостоверен многочисленными свидетельствами, равно как почести, воздаваемые Ино — приемной матери бога. Пепелище на месте дома Семелы, дым которого Дионис, согласно Эврипиду, видел по возвращении в. город Фивы, показывали удивленным чужеземцам в поздние столетия близ святилища Диониса Кадмеоса — так значится в надписи третьего дохристианского столетия, сохраненной в Дельфах.

Не забывали Семелу на празднествах в честь эпифании Диониса, не забывали и ее спасение из царства мертвых божественным сыном. На аттических ленайях призывали именно «сына Семелы». На острове Миконос жертвенный огонь, посвященный Семеле, пылал в одиннадцатый месяц, посвященный Дионису — в двенадцатый. Орфические гимны не оставляют на этот счет сомнений.

Одним из самых важных почитался праздник в честь освобождения Семелы от смерти и подземного мира — его устраивали, согласно Плутарху, в Дельфах и других местах каждые восемь лет. В Дерне считали, что именно здесь Дионис бросился в бездонную пучину Алкионического моря на поиски Семелы в царстве мертвых, а в Трозене даже показывали место возвращения Диониса и Семелы.

Ее культ всегда сопричастен культу ее великого сына. «Лены» Теокрита, где представлены три дочери Кадма и ужасная судьба слишком любопытного Пентея, заключаются восславлением не только Диониса, но и Семелы и трех ее сестер.

В честь Диониса и Семелы в Магнезии воздвигли мраморный алтарь.

Человеческая мать божественного сына коронована бессмертием и разделяет культовое поклонение — таков один из выводов мифа о рождении сына молнийного огня из лона земной женщины.

DEAE SEMELAE ЕТ SORORIBUS EIUS DEABUS OB HONOREM SACRIMATRATUS

Обратите внимание на тирс, кастаньеты, plakous (хлеб), и посох

пастуха.

Фотография предоставлена Рейнским Архивом.

Из коллекции Кёльнского Музея.

Современное исследование не признает этого удивительного вывода. Семела должна быть богиней изначально — дочерью Кадма ее объявил некий поэт седьмого дохристианского века из каких-либо актуальных соображений, не подозревая, что впоследствии человеческая натура матери Диониса обретет столь серьезный акцент.

Пауль Кречмер в одной примечательной работе обратил внимание на следующее: имя Семела скорее фракийско-фригийского происхождения и обозначает богиню земли (Семела): имя это на фригийском могильном склепе соседствует с именем бога неба (дуус или деос).

Хотя вывод Кречмера касательно фригийского источника имени Дионис (сын Зевса) не показался убедительным из-за отсутствия подтверждений, толкование Семелы заслужило одобрение Нильсона («Критомикенская религия») и Вильямовича («Вера эллинов») при доказательстве фракийского или, скорее, фригийского происхождения культа Диониса.

Кречмеру было бы проще апеллировать к Аполлодору, который уравнял Семелу и Гею, или к Диодору — последний, как известно, считал, что Тиона-Семела суть земные богини.

Таким-то образом, согласно современной теории, мать Диониса предстала «фракийско-фригийской богиней земли» — позднее она по прихоти поэта превратилась в смертную женщину и дочь Кадма.

Что можно сказать? По фригийским источникам, упомянутая богиня еще за двести или триста лет до нашей эры почиталась высоко.

Вероятно, тысячью годами ранее она почиталась не менее высоко. Как же в таком случае великая фригийская богиня земли в Беотии, отделенной от Фригии коротким морским переходом, обратилась по чьей-то прихоти в дочь Кадма? И при этом ни в мифах, ни в культе нет ни малейшего упоминания о ее теистическом величии. Иные аналогии равным образом нуждаются в аргументации.

И не только это. Традиционно сохраненному мифу сказание о дочери Кадма придает необычайную силу. Семела, обыкновенная смертная, но не богиня, что резко акцентируется, родила бога. В «Илиаде» ее родиной названы Фивы, а Гесиод не только упоминает о «дочери Кадма», но подчеркивает: она, смертная женщина, родила бессмертного сына. Образ «сына величайшего отца и дочери Кадма» (Пиндар), смертность матери — средоточия дионисийской традиции.

Имя Семела, первоначально божественное, впоследствии стало сугубо человеческим — доказательством тому второе имя матери Диониса — Тиона.

В качестве возлюбленной Зевса Семела названа у Пиндара Тионой.

После того как сын освободил ее из царства мертвых, она возвеличилась бессмертием на Олимпе. «Семела, названная затем Тионой», — гласит Гомеров гимн. Это имя встречается среди вакханок, сам Дионис иногда именуется Тионидом.

Мыслимо ли, чтобы имя, акцентированное как человеческое, относилось к богине?

В Фивах почиталась умершая Семела — таков характер ее изображений в посвященном Дионису пространстве фиванского акрополя. В сорок четвертом орфическом гимне упоминается, что таковыми почестями она обязана Персефоне.

Современная гипотеза, пренебрегая четкостью мифа, утверждает: поразительным своим поворотом этот миф обязан своевольной корректуре. Такое предположение аннигилирует сущность рассказа о появлении Диониса. Если мать не была смертной, каков смысл второго рождения?

Когда Семела погибла, вырвал Зевс шестимесячного ребенка из пламени и зашил в бедро, дабы тот созрел в небесном теле и стал богом. Предполагают симбиоз двух разных воззрений. Согласно одному, Дионис — плод соединения Семелы с небесным отцом, согласно другому, Дионис обязан своим рождением единственно отцу, подобно Афине. Это вносит новую путаницу.

Если теофания Афины избавлена от всякого женского участия, что сообразно богине мудрости и несокрушимой силы, то как объяснить сугубо мужское рождение женственного, всегда окруженного женщинами Диониса?

Семела, смертная, зачала сына от небесного бога, земную возлюбленную испепелила страсть сверкающих молний.

В смертоносном пламени грозы преждевременно родила мальчика, будущего бога.

Но разве подобная задача мыслима для земной женщины? Потому-то отец забрал сына и довершил роды.

Представление о богине земли, растерзанной небесными пламенами, невероятно.

Почему вообще необходимо объяснять величие сына одинаковой кондицией родителей? Не лучше ли продумать глубину и значительность мифа, прежде чем приписывать некоему поэту прихотливое столкновение неравенств?

Ино, приемная мать бога, превратилась из обычной женщины в богиню и получила имя Левкотейя.

Как в «Теогонии» Гесиода акцентируется человеческое происхождение Семелы, так в «Одиссее» сказано: «Ино, дочь Кадма, была смертной женщиной и стала божеством вод морских, зовут ее Левкотейя». Связь Ино с Дионисом, подтвержденная культом, несомненна: богиня воды сущностно близка Дионису, судя по многочисленным изображениям и сказаниям. Мы встречаем среди нереид и двух других сестер — Агаву и Антонойю.

Ино и Семела — поначалу земные женщины, потом богини с другими именами. Дионис — миф о его рождении, несмотря на растворение в исторических случайностях, вполне четко отражает характер божества.

Явление Афины соответствует стилю и образу этой богини. Однако же таинственный, амбивалентный бог противоречий, на наш взгляд, должен иметь родовое отношение к людям.