15. ДИОНИС И ЖЕНЩИНЫ

Зачатие, как и само рождение, происходит во влаге. Вода всегда считалась элементом женского начала — Aqua femina. Во второй части «Фауста» Гете восхваляет силу воды и океана в величественном гимне, когда Галатея появляется в своей колестнице, напоминающей огромную ракушку. Богиня любви и красоты Афродита появилась из морской пены и воды. Геру в тайне взрастили Океан и Тефида.

Конечно, у великого моря есть свой повелитель, и каждый ручей подчиняется воле мужских божеств. Но в глубинах и на поверхности океана русалки и морские богини обладают куда большим значением, чем мужские божества. Нерея сопровождают не сыновья, а дочери. Источники, озера и болота подчиняются исключительно женским божествам. Там обитает и Артемида — прекрасная богиня, которая облегчает женщинам страдания при сложных родах или дарит им смерть, освобождая от мук. Она также помагает присматривать за детьми. И все богини и женские божества, связанные с элементом влаги, это прекрасные девушки и кормилицы. Слово «нимфа» использовалось в Италии как «lympha» и значило «вода».

Нимфы также нянчили и воспитывали Диониса, когда он был еще ребенком. Они же сопровождали его и в зрелости. Женщин, которые участвуют в его безумных плясках, называют «кормилицами» или «няньками». Некоторые женщины и вовсе считаются приемными матерями Диониса. Таковой считают, прежде всего, Ино, сестру его погибшей матери.

Дионис всегда окружен женщинами. Кормилица становится возлюбленной, чьей красотой восхищается опьяненный Дионис. Идеальным воплощением возлюбленной божества можно считать Ариадну.

Примечательно, что женские божества воды часто находятся в родственных связях и являются сестрами. Важный миф, чье последующее влияниее будет особо заметно в Италии, также представляет именно сестер кормилицами младенца-Ди-ониса. Действительно, в кругу божества всегда присутствовали сестры. И с каким бы разнообразием они ни были представлены в мифе, все же несложно проследить основной мотив. Практически всегда в мифе фигурируют три сестры, с которыми вступает в контакт божество. И удивительная история о маленьком мальчике, о котором заботятся сестры, и чья участь страшна и трагична, появляется в мифах вновь и вновь в самых разнообразных проявлениях. У самой Семелы, матери Диониса, было три сестры — Ино, Агава и Автоноя. После смерти Семелы они приняли её сына и заменили ему мать.

В «Lenai» Феокрита они появляются в качестве спутниц Диониса, а сын Агавы становиться жертвой их безумия. Подобны им и три дочери царя Миноса. Как ни пытались они противиться божеству, его безумие всецело их охватило. Среди них также был маленький мальчик, которого постигла ужасная участь.

Подобный сюжет встречается и в мифе про дочерей Протея, которые также воспротивились божеству, но были охваченны дионисийским безумием. Впрочем, существовал и другой миф, согласно которому безумие было наказанием Геры, оскорбленной недостаточным почтением со стороны сестер. Согласно Вакхилиду, они осмелились сказать, что их отец превзошел богиню в роскоши и богатстве. Акусилай же утверждает, что они насмехались над древней деревянной статуей Геры.

Впрочем, истинные причины, которые обрекли сестер на подобную участь, не столь важны. Ведь оба сюжета имеют, в действительности, один и тот же смысл. Не восходит ли своими корнями безумие самого Диониса к Гере? Именно Гера, богиня домашнего очага и брака, как никто другой презирала дикость Диониса и его спутниц. Ведь их ужасающие действия унижали и насмехались над тем, чему покровительствовала она сама.

Итак, существует весьма основательная причина вражды спутниц Диониса и Геры. И Нонн раскрывает перед нами истинный смысл мифа, когда описывает историю менады Алки-махеи. Эта история очень напоминает случай с дочерьми Протея, которые отнеслись к Гере без надлежащего почтения. Согласно Нонну, Алкимахея вошла в святилище Г еры с плющем, который так ненавидела Гера, и проткнула её статую тирсом.

Существует множество подобных легенд, в которых присутствует сюжет о брошенном младенце-божестве. И зачастую в этих мифах фигурируют женщины или девушки, связанные сестринскими узами. Существует также и легенда о дочерях Элевтера, которые отвергли Диониса, представшего перед ними в шкуре черного козла. Вскоре девушек также постигло дионисийское безумие. Дочери Симмаха, напротив, были рады появлению божества. Позже будут упомянуты и дочери Эрехтея, чей культ был также связан с культом Диониса. Стоит вспомнить и о сестрах Прокне и Филомеле, которые были тесно связанны с кругом Диониса. Их имена подсказывают нам, насколько близкими были все эти сестры, фигурирующие в мифах о Дионисе, к женским духам воды, который тоже были связанны сестринскими узами. Тому, кто хорошо знаком с «Одиссеей», известно, что Ино также знали как морскую богиню, а её сестры Агава и Автоноя часто появлялись в кругу нереид.

Женщины, присутствующие в мифах, послужили праобра-зами земных почитательниц культа Диониса. Римские весталки также связаны с сестрами из мифа. Их девственный облик напоминает нимф, а поклонение фаллосу, которое характерно и для культа Диониса, всегда было важной частью их ритуальных практик.

Легенда о появлении женского хора в магнезийском культе Диониса повествует о трех менадах, вышедших из Фив. По легенде, менады принадлежали к роду Ино, сестры Семелы. После того, как три менады образовали дионисийский хор в Магнезии, Ино, Агава и Автоноя отправились вместе с ними высоко в горы, чтобы предаться священому празднеству.

В названии поэмы «Lenai», повествующей о происходящем, узнается термин, которым обозначали женщин оргаистических культов. Похожим словом «Lenaea» называли также дионисийские празднования. Нам известно и о других женских объединениях, которые были связанными с культовыми практиками и экстатическими танцами в честь божества. В день появления бога они призывают его из глубин неизвестного или будят младенца-Диониса, спящего в своей колыбели. Они приветствуют дивного бога и предаются его страсти. Другими словами, они наследуют поведение божественных спутниц Диониса — его кормилиц и нимф.

Подобное самое наблюдается и в случае с фиадам, которые собираются на горе Парнасе во время зимних фестивалей Диониса. Легенды упоминают об их дикости и неистовстве во время прибытия в город Амфисса. Жительницы города окружили женщин, чтобы воины не стали домогаться, которые обессиленно рухнули и заснули прямо посреди городской площади. Есть упоминания и о подобных женщинах из Элиды. Там шестнадцать менад призывали Диониса своими песнями и безумным танцем. Упоминается также о четырнадцати женщинах-gerarai из Афин. Мы узнаем этих женщин и в вакханках, которые разливали вино перед статуей бога в ленайские вазы. Не смотря на то, различные местности и конкретные фестивали часто имели свои названия для обозначения служительниц культа Диониса, чаще всего этих женщин называли именно менадами. Альтернативными именами были Laphystiai, Dionysiades, Leucippides, Bassarai, Dysmainai, Klodones, Mimallones и другие.

В то время, как других божеств сопровождают спутники того пола, к которому принадлежат сами божества, Дионис неизменно окружен именно женщинами. Самому богу также присущи феминные черты. Несомненно, он обладает невероятной силой и могуществом — в мифе он всегда торжествующий победитель и герой. Но его мужество проявляется в наивысшей степени именно в объятьях совершенной женщины. Поэтому героизм per se чужд Дионису, не взирая на его воинственный характер. В этом он схож с Парисом, освященным духом Афродиты. Парис также представлен в мифе как отважный воин, сраженный Менелаем, «любимцем Ареса». Подобно Парису, Дионис тоже был сокрушен чужим могуществом. Это известно нам благодаря истории о его схватке с Ликургом из «Илиады»

Более того, во время схватки с сильным врагом Дионис побеждает, чаще всего, принимая другой облик. Миф повествует, например, о том, как Дионис победил гигантов в теле льва. Также он часто прибегает к помощи вина, которое обладает магическими свойствами и помогает Дионису одолеть противника. О подобных случаях часто упоминает Нонн.

Эсхил принебрежительно называет Диониса «женственным», а Эврипид — «женственным незнакомцем». Диониса часто называли «женоподобный муж». Христиане глумились над его изнеженностью. Феминный аспект божества упоминается в истории о его встрече с Просимном, который возжелал Диониса. Существует и легенда о том, что Гермес передал младенца-Диониса Ино при условии, что она воспитает его девочкой.

Женский аспект его природы проявляется и в его манере любить. Все его существование озарено любовью женщин. Из песни Анакреонта становиться очевидным то, насколько близки к божеству были Эрос и Афродита. В нем любовная молитва начинается со слов: «О, бог, что так близок с великим Эросом, черноглазыми нимфами и Афродитой!». Богиню люби называли его супругой, которая, по одной из версий, произвела от него на свет Хариту. Многие нимфы, которые его окружают, даровали ему сыновей.

Тем не менее, Дионис не был развратником, придающимся слепому возжделению. Благородство присуще ему в куда большей степени. Поведение Диониса контрастирует с животной похотью окружающих его сатиров.

Любовь действительно отличает Диониса от других божеств, воплощающих мужское начало. Любовь Диониса — экстатична. И она связывает бога с его возлюбленной вечными узами. Мы видим это, изучая изображения на вазах. Избранницей Диониса можно считать именно Ариадну, ведь упоминания о других серьезных увлечениях бога отсутствуют в мифе.

Все это поможет нам понять истинную природу любви, которая обитает в сердцах спутниц Диониса. Нет ничего более чуждого оргаистическим танцовщицам, чем безудержная похоть. Легенды часто описывают этих женщин как величественных, надменных и отчужденных. Их дикость не имеет ничего общего с похотливым возбуждением, которое так присуще их окружению.

В знаменитой речи вестника в «Вакханках» Эврипида сдержанность женщин в экстатическом упоении особо подчеркиваются в злобных историях, повествующих о них. Изображения на вазах демонстрируют, как грубо отгоняют эти женщины своих нахальных любовников, размахивая перед ними горящими факелами и пугая их змеями. Согласно Нонну, тела женщин всегда обвивали змеи, которых они прятали под одеждой. Они защищали женщин от похотливых мужчин, когда они спали или были уязвимыми. Любовь менад — это любовь высшего типа. «Вакханка не обращает никакого внимание на силена, которых склоняет её к телесным утехам; она всегда хранит в своей душе и сердце образ Диониса, которого она так пылко любит, и она способна видеть его даже тогда, когда он далеко; взгляд вакханки возвышает к эфиру и наполняет душу любовью».

Как уже было упомянуто, спутницы Диониса связанны с элементом влаги и воды, из которого произростают женственность, магия, красота, материнство, музыка, прорицание и смерть. В конечном счете, они являются истинным воплощением архетипа женственности. По этой причине невозможно приписывать им то чрезмерное эротическое вожделение, которое охватывает порой мужчин. Истинная женственность в меньшей мере расскрывается в сексуальном желании, чем в глубоком переживании материнской заботы. Эти женщины — матери и кормилицы. И миф красноречив по отношению к истории их материнской природы. В лесах они вскармливают своей грудью детенышей диких зверей. На вазах часто изображались менады и нимфы, заботящиеся о младенцах. История Диониса, которого Гермес доставил нимфам, также подтверждает важную роль материнского в мифе. Вот почему фиады будят младенца-Дио-ниса на горе Парнасе во время фестивалей, а женщин, которые сопровождают бога в зрелости также называют «кормилицами» и «няньками».

Но эта женственность не имеет ничего общего с тем, что принято считать нравственным. Она принадлежит самой природе, которая создала мужчину и женщину столь зависимыми друг от друга, и столь отдаленными одновременно. Мужчина, созданный для страсти и продолжения рода, может позабыть не о лишь чудесном видении, которое его некогда покорило, но и о плодах своей любви. Но архетипическая феминность такова, что все чары, сладость и красота сливаются воедино в материнстве, что согревает своим светом все живое и питает собой саму вечность. Матери и кормилицы (няньки) — здесь они едины.

В печали и боли раскрывается вечное богатство и плодовитость их существования, о котором Гете однажды сказал: «Не став матерью, им нужно приготовться к тому, чтобы всегда играть роль няни». И в любви к ребенку узы, связывающие женщину с мужчиной, становятся вечными. Необычайно ярко это воплощено в культе Диониса. Как и сам младенец-Дионис, все дети, о которых заботятся спутницы божества, всегда принадлежат к мужскому полу. Это не подлежит никакому сомнению и, очевидно, основывается на архетипических чувствах и убежденпиях. На Тифенидии (от греч. tipheneomai — «вскармливаю») и на Фестивале Кормилиц в Лаконии, о котором мы еще будем упоминать, все ритуальные действия женщин связанны лишь с младенцами мужского пола.

Было бы ошибочно пытаться объяснить скромное поведение женщин, охваченных диким волнением, формой аскетического поведения. Архетипическому миру феминного не известно ничего о тех правилах и нормах, которыми регулируется человеческое общество. Не коснулся его и дух брака и семьи, которым покровительствует Гера. Этот мир всецело принадлежит одной лишь природе. Разорвать узы супружеских и домашних обязанностей, чтобы последовать за божественным огнем к высоким горным вершинам и сколыхнуть сонный лес своим восторженным криком — вот зачем Дионис влечет за собой женщин. Они словно перевоплощаются в феминные духи природы, далекие от мужчин, как нимфы, которые воспитали

Диониса и последовали за ним в его зрелые годы. Вот почему Гера возненавидела бога, едва он появился на свет. И вот почему женщины, связанные с дионисийским культом, питают к Гере такую неприязнь в ответ.

Но и здесь мы вновь встречаемся с ужасающей бездной, способной затмить своим мраком все сияние культа Диониса. Ведь в женщине, самом прекрасном создании, которому доверена главная тайна бытия, заключен не только божественный свет. В ней — и ужас разрушения. В своем безумии мать превращается в дикого зверя, хладнокровно уничтожающего невинную юную жертву, которую она сама столь преданно любит.

Со времен существования менад и мифа о Прокне и Филомеле, сюжет о матери, поглощенной темной силой божества и раздирающей собственного ребенка, повторяется вновь и вновь. С ним связан и сюжет о жестоком преследовании и побеге, как в мифе о Ликурге, когда божество скрывается в тайном укрытии. Но о подобных преследованиях мы узнаем не только из мифа. Их ярко представляет и торжественный церемониал культовых практик. Мы уже рассматривали это, изучая страдания, сопутствующие последователей Диониса — от его матери, поглощенной божественным огнем, до самого Диониса с его трагической участью.

Та темная сторона, которой внезапно оборачиваются к нам все формы Диониса, демонстрирует, насколько все они связанны с глубинами бытия. Сам Дионис, способный вознести человека к вершине экстаза, — страдающий бог. И к каким бы высотам не возносился дух на волнах экстаза, подле него всегда проростают ужас и смерть.