3.3.3. Решение судьбы Европы: потеря власти Троцким привела к сталинской диктатуре, укреплению нацизма и кровавой второй мировой войне. Победа радикальной смычки над образованной частью партии большевиков

Хоть это была и самая мощная оппозиция, но сталинский новоиспеченный аппарат справился с ней. Он мог быть побежден только другим аппаратом, но его руководитель отказался от такого решения и был побежден. Надо сказать, что даже при этом победа Сталину далась не очень легко. В Москве реально более половины коммунистов были за Троцкого.

«Очень боюсь, что Вы увлечетесь победой, тем, что удалось “свалить сверхчеловека…” – писал в то время Бухарин в письме Зиновьеву. – В особенности может затуманить мысль то обстоятельство, что удалась штука, которая не удавалась даже Ильичу. Прошу Вас не переоценивать ни размеров, ни характера, ни прочности победы. Мы сражались по существу только в Москве. Мы имели в руках весь аппарат. Мы имели печать и т. д. Наконец, мы имели – что очень важно – в своих руках идею единства и преемственности партийной традиции, персонально воплощенную. И все же оппозиция в Москве оказалась довольно значительной, чтобы не сказать больше».

Эту оценку подтверждает и Бажанов:

«В середине декабря ГПУ робко пытается поставить Политбюро в известность о том, что в большей части партийных организаций большинство не на стороне ЦК. Я констатирую, что в огромной ячейке самого ЦК большинство голосует против ЦК. Я запрашиваю секретаря Московского комитета партии Зеленского о результатах голосований в Московской организации. Я получаю паническую сводку – ЦК потерял большинство в столичной организации, наиболее важной в стране; по ней равняются провинциальные организации.

На заседании тройки (утверждение повестки) я докладываю рапорт Зеленского. Для тройки это неожиданный удар. Конечно, вопросу придается первостепенное значение. Зиновьев произносит длинную речь… Сталин молчит и сосет свою трубку. Собственно говоря, его мнение Зиновьеву и Каменеву не интересно – они убеждены, что в вопросах политической стратегии мнение Сталина интереса вообще не представляет. Но Каменев человек очень вежливый и тактичный. Поэтому он говорит: “А вы, товарищ Сталин, что вы думаете по этому вопросу?” – “А, – говорит товарищ Сталин, – по какому именно вопросу?”. (Действительно, вопросов было поднято много). Каменев, стараясь снизойти до уровня Сталина, говорит: “А вот по вопросу, как завоевать большинство в партии”.

“Знаете, товарищи, – говорит Сталин, – что я думаю по этому поводу: я считаю, что совершенно неважно, кто и как будет в партии голосовать; но вот что чрезвычайно важно, это – кто и как будет считать голоса”»[316].

Первая открытая кампания травли Троцкого и одновременное сообщение о его болезни многим представлялись чуть ли не как государственный переворот. Вот что записал в своем дневнике известный в последующем писатель Михаил Булгаков:

«Итак, 8 января 1924 г. Троцкого выставили. Что будет с Россией, знает один Бог. Пусть он ей поможет».[317]

Ненормальность сложившейся обстановки вождизма показывает и то значение, которое придавалось всеми тогда и отчасти сейчас факту отсутствия Троцкого на похоронах Ленина. Даже сын Троцкого долго не мог простить этого отцу. Не говоря уже о его сторонниках по оппозиции. И Троцкий вынужден был выдвинуть версию злонамеренности Сталина. Якобы Сталин его обманул, назвав субботу 26 января 1924 г. днем похорон Ленина. Вкратце его версия выглядит так: к воскресенью он успел бы приехать в Москву, а к субботе не успевал и поэтому принял решение не выезжать в Москву. Таким образом, Троцкий не присутствовал на похоронах Ленина, что сказалось отрицательно на его последующей борьбе. Эту версию почему-то без критики восприняли многие историки.

Но это вряд ли соответствует действительности. Сталин не обманывал Троцкого, так как пленум ЦК 22 января принял решение о похоронах именно в субботу 26 января. Это решение Сталин без всякого умысла и телеграфировал Троцкому. Он тогда не мог знать, что через три дня, 25 января, будет принято решение о переносе даты похорон на день позже – воскресенье 27 января 1924 года.

Чисто по-человечески понять Троцкого можно: он уже много месяцев болел с высокой температурой. Врачи настоятельно советовали ему ехать на юг, к теплу. И вот после нескольких дней пути он достигает субтропиков Кавказа с солнцем и морским воздухом. А в Москве в это время жуткие морозы под 40 градусов. Скорее всего, отсутствие Троцкого на похоронах явилось для него одним из роковых стечений обстоятельств, еще более ослабивших его влияние в партии и стране.[318]

Как графический вывод из данной главы привожу здесь этот рисунок:

Прокомментировать, наверное, нужно только 1914 год как указанный здесь год малого фазового перехода. Это год решения царской власти о:

вступлении в мировую войну;

вступлении в нее на стороне Антанты.

Эти решения имели свои причины. Но ни решения, ни их причины не были жестко предопределены и не имели строго последовательный неизменяемый характер. Кроме того, были причины и для других, альтернативных решений. Например, русский царь объявил всеобщую мобилизацию в стране до того, как Германия решила объявить войну России. После объявления всеобщей мобилизации в России немцы предложили русскому царю отменить это решение, но царь посчитал это ущемлением своей гордости. За неприкосновенность своей гордости он заплатил сначала миллионами убитых и искалеченных русских солдат и офицеров, а потом и своей жизнью, жизнью своих самых близких.

Борьба оппозиции в последующих годах вплоть до исключения из партии в 1927 г. и высылки Троцкого за границу вполне удовлетворительно описана у большинства историков, и нет смысла здесь на ней останавливаться. 1923 год интересен именно реальностью альтернативы и отсутствием такой концепции изложения его событий у других авторов, какую представил здесь я. Завершу изложение лишь одним вопросом, также не освященным у других историков. Он относится к анализу реальной силы оппозиции в старой гвардии большевиков и распределению ее по образованности.

Я внес в список всех, кто избирался хоть один раз в ЦК партии в годы революции и войны. Почему только в эти годы? Тогда еще не был однозначно ясен исход борьбы и в партии состояли исключительно преданные революционеры. Их выбор руководителей тогда был наиболее чист, прозрачен и не искажен какими-то иными соображениями. Итак, с начала 1918-го на трех съездах подряд (7, 8, 9-й съезды) избирались в ЦК следующие лица:

Троцкий, Дзержинский, Серебряков

Зиновьев, Владимирский, Стучка

Бухарин, Сергеев, Томский

Сокольников, Белобородов, Андреев

Сталин, Евдокимов, Преображенский

Крестинский, Калинин, Рудзутак

Смилга, Каменев, Рыков

Стасова, Муранов, Смирнов И.Н.

Лашевич, Радек, Шмидт

Раковский, Ленин, Свердлов

Комментарий

1918 г. VII съезд: Ленин, Троцкий, Свердлов, Зиновьев, Бухарин, Сокольников, Сталин, Крестинский, Смилга, Стасова, Лашевич, Шмидт, Дзержинский, Владимирский, Сергеев.

1919 г. VIII съезд: Белобородов, Бухарин, Дзержинский, Евдокимов, Зиновьев, Калинин, Каменев, Крестинский, Ленин, Муранов, Радек, Раковский, Серебряков, Смилга, Сталин, Стасова, Стучка, Томский, Троцкий.

1920 г. IX съезд: Андреев, Сергеев, Бухарин, Дзержинский, Зиновьев, Калинин, Каменев, Крестинский, Ленин, Преображенский, Радек, Раковский, Рудзутак, Рыков, Серебряков, Смирнов И.Н., Сталин, Томский, Троцкий.

* * *

Эти 30 человек были в руководстве партии с начала 1918 г. по март 1921 г. Для нашего вопроса об оппозиции Троцкого необходимо исключить двух – Ленина и Свердлова. Свердлов умер в 1919 г. Ленин не смог выразить своего однозначного отношения к оппозиции Троцкого по причине болезни, а затем и смерти. Остаются 28 человек. Если рассматривать всех, кто принимал участие на каком-то этапе в оппозиции все последующие годы до исключения троцкистов из партии в 1927 г., то получим следующий результат:

Таблица  531

Получается, ровно пополам разделилась верхушка партии: грубо говоря, половина – за Троцкого, другая половина – за Сталина. И это при том, что Троцкий не обладал ленинским кадровым чутьем, тактом в личных отношениях и поразительной интуицией восприятия собеседника. Сталин был в этом на порядок лучшим учеником. Эти цифры показывают, что за 1923—27 гг. «европейская» половина партии была выброшена за борт. Осталась только старобольшевистская, почвенническая часть партии. Она сформировала новый скелет-аппарат и нарастила мышцы в виде приема новых членов. На скелет можно было уже наращивать сколько угодное количество мяса.

Если к XII съезду партии в ее рядах состояло 386 тыс. человек, то к XIII съезду – 736 тыс., к XIV съезду 1089 тыс., а к XV съезду – 1,2 млн человек. Вдумайтесь в эти цифры: за четыре года борьбы с оппозицией Сталин увеличил партию в 3(!) раза. Вместо одной стало три ленинских по численности партии. С помощью кого же он управлял такой махиной? К XV съезду (1927 г.) 90 % секретарей и членов бюро первичных партийных ячеек составляли те, кто вступил в партию после 1924 года!

Еще более поразительные результаты я получил, когда пришла мысль посчитать соотношение оппозиционеров и сталинцев среди образованных коммунистов. Оставим среди первого и второго списка тех, кто окончил университет или хотя бы учился не только в школе, продолжал свое образование за пределы самого начального.

Среди образованной элиты оппозиционеров было в два раза больше, чем сталинистов!

Тогда я пошел дальше и задался вопросом о составе делегатов съездов партии по образованию.

Доля делегатов съездов партии с высшим и средним образованием с 1917 г.(6-й съезд) по 1924 г.(13-й съезд)

C каждым годом понижалась доля образованных делегатов съездов. В итоге, делегаты XIII съезда, заклеймившего Троцкого в 1924 г., имели рейтинг образованности в два раза (!) ниже уровня времен революции и гражданской войны.

В 1924 г. было обследовано несколько губернских партийных организаций, и по некоторым из них процент политнеграмотных среди членов партии доходил до 70 %. В среднем, по нескольким губерниям Центральной России (было проверено 60 тыс. чел.) политнеграмотных большевиков оказалось 57 %![319]

Да что в губерниях! Центральная Контрольная Комиссия, на которую как на арбитра такие большие надежды возлагал Ленин, работала под руководством Сольца, который производил впечатление человека ограниченного интеллекта. Прекрасные душевные качества, к сожалению, не спасают от ошибок в сложных делах. В этом ключе интересны воспоминания Абрамовича о его встрече с Сольцом:

«Насколько я понимаю сейчас, он сам тогда не понимал, куда ведет партию Сталин. Человек он был, видимо, честный, преданный партии, но, кажется, весьма ограниченный».[320]

Вопросы, рассмотренные в данной главе, пересекаются с темами, представленными в одной из самых последних изданных объемных работ по Троцкому. Эту книгу я пишу в 2012–2014 годах. Совсем недавно, в 2012–2013 гг. изданы три тома биографии Троцкого.[321]

Поэтому я не могу пройти мимо этой работы. Но в то же время я не буду писать полную рецензию на нее. Постараюсь указать:

1) наиболее общие черты;

2) самые явные извращения фактов;

Начну с первого. Общая черта всей работы – стремление показать Троцкого в наихудшем свете. Буквально каждая страница сочится презрением авторов (а их аж двое!) к своему герою. Это в полной мере относится к первым двум томам. В 3-м томе этот негатив несколько ослабевает. Если Троцкий говорит, то «демагогически». Или «приняв театральную позу». Удивительно, но даже описывая однозначно положительные поступки Троцкого, авторы умудряются вставлять словечки, оставляющие у читателя впечатление двусмысленности. Например, описывая долгие трудные переговоры в Бресте в 1918 г., авторы указывают, что Троцкий много и напряженно работал. Возвращаясь с переговоров через Варшаву, он приобрел марки для своего сына, увлекающегося тогда филателией. Но прокомментирован этот факт авторами отнюдь не в таком ключе: занятый важнейшими вопросами мировой политики, отец не забыл о подарке для сына по возвращении к семье. Вместо этого этот факт комментируется следующим образом: «Не забывая о собственной семье, Лев Давидович…»[322]

Даже иллюстрации на обложке всех трех томов, которые выбрали авторы, выдают их отрицательное отношение к герою биографии: злые карикатуры из белогвардейских и сталинских журналов и газет. Ничего более умного не смогли придумать, как перепечатать рисунки, вышедшие из-под пера клеветников Троцкого.

При чтении данной биографии читатель должен очень внимательно разделять исторический факт и его комментарий авторами. Очень много собственного мнения авторов, не подкрепляемого ссылками на факты и документы:

1. Рассказывая об объединении интернационалистов большевиками в 1917 г., авторы постулируют, что «очень уж разными были весовые категории тех и других»[323]. Подразумевается, что интернационалистов (сторонников Троцкого) было намного меньше, чем большевиков. Приводится число большевиков – 200 тыс., а интернационалистов – 4 тыс. Но здесь происходит подмена и искажение фактов: 200 тыс. – цифра, озвученная Свердловым на VI съезде РСДРП. А он был объединительным. То есть 200 тыс. – это объединенная партия. Разделить их на большевиков и интернационалистов сейчас не представляется возможным. Только в одном городе – Санкт-Петербурге – интернационалисты были выделены и составляли 4 тыс. А в других регионах партийные организации, пославшие делегатов на VI съезд, оставались, по свидетельству самого Свердлова, не разделенными на большевиков и интернационалистов.

«Горе-историки» берут только петербургских интернационалистов и сравнивают их со всей объединенной партией, в число членов которой входят и эти питерские интернационалисты!

История – гуманитарная наука, но все-таки арифметику не следует забывать. Но если впрямую не посчитать корректно, то какие могли бы историки использовать косвенные методы расчета?

1. Соотношение голосов при выборах в ЦК.

За Ленина проголосовали 133 делегата съезда.

За Троцкого – 131. То есть практически поровну.

Я далек от мысли, что эти сторонники были все разными людьми. Подавляющая их часть голосовала одновременно и за Ленина, и за Троцкого. Но именно это и свидетельствует о примерно равном влиянии в объединенной партии двух объединившихся вождей.

2. Для созыва объединительного съезда был образован специальный орган – «Организационное Бюро» из пяти членов: три большевика и два межрайонца.[324] Ленин был очень жестким, прагматичным политиком, и он никогда бы не допустил такого соотношения в общих центральных органах, которое бы не отражало реального положения. Может, по арифметическому количеству и не было такого соотношения. Возможно, большевиков было больше, чем 3 к 2. Однако закаленный политик Ленин прекрасно осознавал разный политический вес одного сторонника Троцкого и одного рядового большевика. Публицист и оратор, способный повести за собой беспартийную массу – с одной стороны. И курьер подпольной литературы или боевик с опытом нападений на банковские кассы? Эти различия очень хорошо просчитывал Ленин, так упорно склонявший Троцкого и его сторонников к объединению.

3. Описывая демонстрацию 3 июля 1917 г. в Петербурге под большевистскими лозунгами, авторы высказывают сенсационное предположение, что демонстранты были под наркотическим опьянением кокаином:

«В кругах “братишек-матросов” в те дни и недели в моде было употребление кокаина…»[325]

А после «тех дней и недель» мода прошла? А до этого такой «моды» еще не было? К сожалению, авторы не дают себе труд указать источник, из которого они узнали об этом. Не привели ни одного факта, ни одного документа, которые бы подтвердили их фантазию.

4. Авторы порой приводят цитаты из воспоминаний людей, встречавшихся с Троцким на разных этапах его жизни. Но выбор этих цитат!

Приведу пример не собственного вымысла авторов, а цитирование вымысла других, сначала приправленного заезженным комплиментом:

«У него совершенно исключительный ораторский талант, быстрота и находчивость реплик, которые мне редко приходилось наблюдать, и при этом редкая наглость, соответствующая его расе».[326]

Антисемитизм, расизм – как еще это называть? Впрямую, от себя писать такое в своей книге опасно. Но найти цитатку антисемита и вставить ее в книжку? Почему бы нет!

5. А вот пример собственного вывода, в котором не оказалось ни логики, ни смысла из-за стремления авторов в очередной раз уколоть Троцкого:

«Иначе говоря, и здесь Троцкий прибегал к хорошо освоенным им театрально-пропагандистским приемам воздействия на массу, на толпу, нимало не задумываясь о том впечатлении, которое производила на население, да и на красноармейцев новоявленная “черная сотня”»[327].

В таком случае обычно спрашивают: «А ты сам-то понял, что сказал?». Троцкий «хорошо освоил приемы» пропаганды, но не задумывался о действии этих «приемов»! Тогда почему он «хорошо освоил»? Тогда он плохо «освоил» эти «приемы». То же самое касается и еще одного умозаключения авторов:

«Его небольшие по объему статьи, как правило, были легковесным агитационным материалом, но исходили от высшего должностного военного лица, а потому приобретали характер своего рода политических инструкций и даже военных директив»[328].

Что-то одно оставьте, господа! Либо «легковесными агитками» были статьи Троцкого в газете его бронепоезда, либо «военными директивами». Может, одни статьи были агитками, а другие директивами? В общем, неизвестно, что хотели сказать авторы, но ясно одно: запутались в своем желании представлять любое действие Троцкого в негативном свете.

Также авторы запутались в оценке личных качеств своего героя. Сначала они пишут:

«Троцкий был слишком бескомпромиссен, слишком принципиален».[329]

А потом заявляют:

«С характерным для него цинизмом Лев Давидович…»[330]

Что-то с логикой у авторов нестабильно: один и тот же человек не может быть и циничным, и принципиальным.

6. Что бы ни делал Троцкий, все оценивается авторами негативно:

«В борьбе с пьяными дебошами, грабежами, насилиями и другими бесчинствами, творимыми частями Красной Армии, нарком пытался предпринимать меры – от жесткого внушения до расстрелов… Так в Гражданской войне… проливались все новые потоки крови».[331]

Если бы не боролся Троцкий с мародерством, был бы плохой. А боролся – тоже плохой: «потоки крови». Вот если бы он вместо революционной деятельности писал сомнительные книженции в комфортном доме за столом, тогда, наверное, удостоился бы похвалы авторов.

А теперь приступим ко второму. Самые явные извращения фактов:

1. «Важнейшим элементом военного коммунизма стала монополия хлебной торговли. Большевики запретили крестьянам продавать хлеб иначе как государству».[332]

Авторы, наверное, удивятся, если узнают, что продразверстка была введена при царе – 2 декабря 1916 г. А Временное правительство принимает 25 марта 1917 г. Закон о хлебной монополии. Кадет Шингарев считал это «неизбежной мерой», а авторы трехтомной биографии Троцкого – почему-то «важнейшим элементом» большевистского военного коммунизма.

2. «Вопреки всеобщим ожиданиям и собственным обещаниям, большевики, требовавшие до прихода к власти немедленного введения 8-часового рабочего дня, так и не ввели его»[333].

Не прошло и недели после Октябрьской революции, как был подписан Закон о введении 8-часового рабочего дня:

«Рабочее время, определяемое правилами внутреннего распорядка предприятия… не должно превышать 8 рабочих часов в сутки и 48 часов в неделю…» (Декрет СНК «О восьмичасовом рабочем дне», п.2).

3. Описывая события начала июля 1917 г., авторы приводят фразу Ленина, сказанную Троцкому: «Теперь они нас перестреляют…» А после этого авторы комментируют:

«Но Ленина с Троцким Временное Правительство не тронуло».[334] А побег Ленина в Финляндию назван «добровольной ссылкой»[335].

Ленин сказал эту фразу 5 июля. Через день, уже 7 июля, Временное правительство отдало приказ об его аресте. В той обстановке Ленина могли убить еще до какого-то суда, если бы он дал себя арестовать. Кощунственно называть побег с целью сохранения жизни «добровольной ссылкой». Побег тысяч евреев из нацистской Германии был тоже «добровольной ссылкой»?

4. За оборону Петрограда от наступающих войск Юденича в 1919 г. Троцкий был награжден орденом. По поводу этого авторы ехидно пишут:

«Отметим, впрочем, что формально говоря, Троцкий, не находившийся в Петрограде, под огнем, не подпадал под те условия (а не «условности»), которым должен был удовлетворять кавалер ордена Красного Знамени».[336]

Но именно под Петроградом Троцкий действительно вел в наступление бойцов под пулями в качестве полевого командира.[337]

«Когда наступающие цепи почти вплотную навалились на штаб дивизии в Александровке, я сел на первую попавшуюся лошадь и повернул цепи кругом… Наступление шло теперь таким же темпом, как раньше отступление. Ни один красноармеец не отстал. Верстах в двух началось сладенькое и гнусное посвистывание пуль, свалились первые раненые»[338]

И оба эти источника, подтверждающие факт боя Троцкого «под огнем», имеются в ссылках этой трехтомной биографии Троцкого. Значит, авторы были знакомы с этим фактом. Что это, если не намеренное искажение исторических фактов? Если авторы биографии нашли бы свидетельство, опровергающее описание этого эпизода самим Троцким, то они, наверняка бы, его привели. Однако этого они не сделали. Мимоходом, гаденько, в деепричастных оборотах подпустили лжи.

5. Авторы всерьез выдвигают версию о насильственном отстранении от власти и последующем убийстве Ленина:

«Похоже, что 12 декабря Дзержинский приехал к Ленину не для отчета о грузинском деле, а для того, чтобы сообщить Ленину о принятом Сталиным, Дзержинским и другими членами Политбюро решении отстранить Ленина от власти».[339]

К сожалению, ни одного факта, подтверждающего этот вымысел, авторы не приводят. Здесь историки теряют историческое мышление. Ленин не был помазан на трон. Все важные вопросы решались на заседаниях Политбюро. И Ленин, как его член и как любой другой член Политбюро, имел лишь одну власть: выступить и убедить словом своих соратников. Потом вопрос голосовался и решение, получившее большинство, принималось к исполнению. Такая же «власть» была и у Троцкого, Сталина и других членов этого коллегиального высшего органа. Поэтому самого предмета «отстранения от власти» нет для обсуждения. Дзержинский, кстати, даже не был членом этого органа. Грустно, что авторы этого не знают. Отъезд Ленина в Горки был вызван его болезнью, а не каким-то мифическим «отстранением от власти». Еще 25 ноября 1922 г. консилиум врачей (а не Сталин с Дзержинским «и другие члены Политбюро») принял решение о необходимости немедленного отдыха Ленину. И это решение оказалось верным: уже 16 декабря 1922 г. у Ленина «сильное ухудшение» (Дневник секретарей Ленина). Также ничем не подтверждается версия об отравлении Ленина Сталиным.

И на десерт тебе, мой читатель, предлагаю мастер-класс по выявлению искажения современными историками целого эпизода 1918 г., связанного с Троцким. Ты увидишь, как можно из живой ткани истории вырывать отдельные кусочки фактов, складывать их в мозаику совершенно иного смысла. Здесь я поступлю иначе. Сначала дам весь набор фактов, а потом покажу, какое незначительное количество из них историк берет, как искажает и что у него получается в результате. Эпизод, который я выбрал для мастер-класса, значим с точки зрения современных историков по причине того, что привел к первому смертному приговору Советской республики. Военный революционный моряк, командующий советским Балтийским флотом Алексей Щастный был расстрелян 23 июня 1918 г. Я пронумерую все эти факты.

1) 3 сентября 1917 года:

Керенский объявил Россию демократической республикой. Щастный как старший офицер своего линкора приказал по этому поводу поднять на стеньге красный флаг и сигналы расцвечивания.

2) 5 декабря 1917 года:

Первый Всероссийский съезд моряков. На этом съезде матрос Федор Раскольников был произведен в лейтенанты флота, каперанг Алексей Щастный – в адмиралы.

Январь 1918 года:

3) Щастный назначен первым помощником начальника военного отдела Центробалта, в скором времени Щастный был уже исполняющим обязанности наморси (начальника морских сил) Балтийского моря, то есть командующим флотом.

4) 15 января Совет народных комиссаров (СНК) принял декрет «Об организации Рабоче-крестьянской Красной Армии» (РККА). 18 января был издан приказ о формировании 1-го корпуса Красной Армии, а чтобы агитаторы могли популярнее разъяснить, что к чему, в тот же день выходит первый номер газеты «Рабочая и Крестьянская Красная Армия и Флот». 20 января были созданы 126-й Рыльский советский красногвардейский полк, 23-я советская красногвардейская дивизия. Из бывших 11-го и 33-го корпусов сформирован 1-й Советский корпус.

7) 29 января принят декрет об образовании Рабоче-Крестьянского Красного Флота. Солдаты лейб-гвардии егерского полка и другие наиболее дисциплинированные части старой армии вступают в Красную Армию.

Февраль 1918 года:

8) 7 февраля из Петрограда отправляется радиообращение Совета народных комиссаров (СНК) «К германским солдатам» с призывом к восстанию, свержению абсолютизма, братанию с Советами.

9) 14 февраля открываются пехотные, кавалерийские, артиллерийские и инженерные ускоренные курсы в Петрограде, Ораниенбауме, Москве, Твери, Казани.

10) 16 февраля немцы объявили о начале боевых действий по всему фронту. От Ревеля до Галаца в направлении Петрограда и Москвы двинулись 70 пехотных и 3 кавалерийские дивизии австро-германских войск. Турецкие войска развернули наступление в Закавказье.

11) 19 февраля отправлена радиограмма в Берлин о согласии подписать договор на условиях германского ультиматума. Отдан приказ войскам о сопротивлении нашествию.

12) 21 февраля Совнарком объявил революционную мобилизацию. В этот день принят декрет «Социалистическое Отечество в опасности!». Тем же декретом приостановлена демобилизация старой армии.

13) 22 февраля германские войска вышли к Ревелю и Нарве. После чего предъявили еще более тяжелые требования к подписанию мира. 23 февраля объявлен Днем защиты социалистического Отечества. Началась отправка частей и отрядов Красной Армии на фронт.

14) 24 февраля. Тяжелые бои с германскими войсками. Около 35 тысяч рабочих, солдат и моряков Петрограда записались в Красную Армию. Германское правительство извещено о согласии принять условия мира. Немцы вошли в Псков.

15) Последние корабли Балтийского флота покинули Ревель 25 февраля 1918 г. – в день, когда в город вошли немцы.

Март 1918 года:

16) 1 марта. Германские войска в Киеве. На следующий день ожесточенный ночной бой советских моряков с германскими и белогвардейскими войсками в 45 км западнее Нарвы.

17) 3 марта. Подписан Брестский мир. В мирном договоре в статье 6 был такой текст, сыгравший роль в судьбе Щастного:

«Финляндия и Аландские острова также будут немедленно очищены от русских войск и русской Красной гвардии, а финские порты – от русского флота и русских военно-морских сил».

18) 12 марта: в сопровождении двух ледоколов вышли из Гельсингфорса и прибыли в Кронштадт 17 марта 4 линейных корабля и 3 крейсера.

19) 15 марта: генерал Маннергейм подписал приказ о выступлении на завоевание Восточной Карелии трех финских групп вторжения. Маннергейм утвердил «план Валлениуса», т. е. план захвата русской территории по линии Петсамо – Кольский полуостров – Белое море – Онежское оз. – р. Свирь – Ладожское оз. Маннергейм выдвинул также в связи с началом боевых действий финских вооруженных сил против Советской России план ликвидации Петрограда как столицы России и превращения города и прилегающей территории городов-спутников (Царское Село, Гатчина, Петергоф и др.) в «свободный город-республику» наподобие Данцига. 17–18 марта 1918 г. в г. Ухте, занятой финскими войсками, собрался «Временный Комитет по Восточной Карелии», принявший постановление о присоединении Восточной Карелии к Финляндии.

20) 18 марта председателем Высшего Военного Совета назначается Троцкий.

21) Щастный, как начальник морских сил, получил задание упорядочить вопрос о демаркационной линии. Ему было приказано ни в коем случае военных действий против немецких войск не начинать, в случае нападения с их стороны – обороняться и, в крайнем случае, если не будет другого исхода, уничтожить флот.

22) С середины марта начались митинги и забастовки на Путиловском и Обуховском заводах. Эти заводы, так же как и ряд других, находились в ведении наркомата по морским делам, то есть подчинялись Щастному.

23) 20 марта. Беспартийная рабочая конференция (образованная еще 5 января 1918 г.) осудила Брестский мир.

24) 29 марта. I конференция красноармейцев, руководство которой захватили анархисты, также приняла резолюцию об осуждении брестского мирного договора и неподчинении этому решению. Утверждено «Временное положение об Управлении Балтфлотом», которое ясно определяет полномочия командующего Балтфлотом (§ 6):

«В отношении оперативной деятельности и боевой подготовки флота и входящих в его состав частей и приморских крепостей, начальник морских сил исполняет обязанности и пользуется правами командующего флотом, неся за руководство этой деятельностью флота полную ответственность».

Апрель 1918 года:

25) 4 апреля из Гельсингфорса вышел второй отряд (2 линкора, 2 крейсера, 2 подводные лодки), который прибыл в Кронштадт 10 апреля (исключая одну из подводных лодок, получившей повреждение и вернувшейся в Гельсингфорс).

26) 5 апреля. За успешную эвакуацию кораблей в Петроград от наступавших немецких войск Декретом СНК Щастный был утвержден командующим Балтфлотом.

27) 7-11 апреля. Щастный готовит и отправляет к выходу третий отряд кораблей (45 эсминцев, 3 миноносца, 10 подлодок, 5 минных заградителей, 6 тральщиков, 11 сторожевых кораблей, 81 вспомогательное судно). Позднее эти корабли соединились в один эшелон при поддержке четырех ледоколов. Сам Щастный покинул Гельсингфорс на штабном корабле «Кречет» 11 апреля, когда на подступах к городу уже шли бои с наступающими немецкими войсками (город был взят 14 апреля).

28) 20 апреля третий отряд кораблей под командованием Щастного прибыл в Кронштадт.

29) 26–29 апреля состоялся 1 съезд Советов шести северо-западных губерний, который принял сепаратистское решение о создании СКСО – Союза коммун Северной области, который не подчиняется правительству большевиков.

30) Высший Военный Совет в конце апреля предложил Щастному впредь до установления демаркационной линии путем переговоров центральной советской власти с германским правительством попытаться установить временную демаркационную линию путем прямых переговоров с ближайшим немецким морским командованием на Балтике. Щастный не выполнил этот приказ. Троцкий потребовал объяснения. Объяснения Щастного Троцкий изложил в форме диалога[340]:

«Щастный: – Флот может быть атакован, флот в опасности.

Троцкий: – Примите меры предосторожности для отражения.

Щастный: – Но мы не имеем права по Брест-Литовскому договору.

Троцкий: – Это Вас не касается. Если нападут, Вы обязаны обороняться.

Щастный: – Но флот абсолютно не боеспособен, это – железный лом при нынешнем состоянии команды.

Троцкий: – В таком случае примите меры к уничтожению флота.

Щастный: – Но при нынешнем состоянии команды нет уверенности и даже надежды уничтожить своевременно флот.

Троцкий: – Примите меры к немедленному установлению демаркационной линии.

Щастный: – Это не наша задача, а задача центральной власти.

Троцкий: – Но центральная власть приказывает немедленно сделать шаги к установлению временной демаркационной линии на месте»

Действительно, иначе как саботаж такую позицию Щастного охарактеризовать трудно.

Май 1918 года:

31) 3 мая. Секретная телеграмма наркома по военным и морским делам Троцкого командующему Балтфлотом Щастному об организации надежных команд для взрыва кораблей в случае занятия Петрограда немецкими или финскими войсками. Цель такого решения была одна: не позволить немцам захватить боевые корабли Балтийского флота.[341]

32) Щастный отказался выполнить и этот приказ. Вместо этого он, в нарушение всех воинских правил в условиях боевой обстановки, послал это секретное письмо Троцкого в Совет флагманов и Совет комиссаров флота и заявил, что с его точки зрения план сей аморален. Но Троцкому он так не сказал, а продолжал обманывать наркома и кормить его завтраками.

33) 5–7 мая 1918 г.: финская белая армия после подавления революции в Гельсингфорсе вышла на старую русско-финскую границу у Сестрорецка и оказалась в 30 км от Петрограда, надеясь с ходу, на плечах отступавших красных финских отрядов ворваться в город. Однако на границе они, получив сильный отпор частей Красной Армии Петроградского гарнизона, остановились и не возобновляли более наступления на этом участке русско-финляндской границы.

34) 9 мая. Совещание флотских и армейских руководителей обороны Петрограда с Зиновьевым и другими членами большевиками Петросовета. На совещании революционные военные моряки, взволнованные планами взрыва кораблей (в случае невозможности дать отпор немцам), отражая настроения матросских и красноармейских низов, требовали от городских властей и от Центра окончательно определиться: состояние войны или мира соответствует переживаемому моменту, и исходя из этого строить оборону Петрограда. Некоторые говорили прямо:

«От правительства нет определенных директив и по всей вероятности их не будет. Удар по Петрограду вполне возможен. Поэтому считаю необходимым привлечь сюда морские отряды и объявить военную диктатуру, которая примет те или другие определенные решения»[342].

Особенно волновался Щастный, которому нужно было принять жизненно важное для флота и Петрограда решение о постановке минных заграждений. При этом некоторые военспецы требовали добиваться от советского правительства невмешательства в их дела и создания внепартийной армии. Произошла острая полемика, и совещание кончилось ничем. Зиновьев не смог переломить ситуацию.[343]

35) При аресте у Щастного был изъят конспект его речи, подготовленный для очередного собрания моряков. Из него вполне понятна схема агитации против советского правительства: немцы поддерживают большевиков, требуют уничтожения флота, большевики уничтожают флот, недоверие к большевикам. То, что Троцкий приказал взорвать флот (только в случае реальной угрозы его сдачи немцам; только с целью не отдать им корабли), об этом Щастный умалчивал.

36) «Балтийский флот поставил Советскую власть, он ее и должен убрать», «в нашем правительстве одни жиды» – в таком духе вели агитацию среди матросов и населения Петрограда даже некоторые члены Совкомбалта и делегаты созванного Кронштадтским военно-морским комитетом III съезда Балтийского флота[344].

37) 10–11 мая. Решение о «морской диктатуре» было принято на собрании представителей кораблей Минной дивизии, базирующейся в Петрограде. Резолюция собрания гласила:

«1. Петроградскую коммуну (Петроградский Совет, большевики во главе с Зиновьевым – Прим. автора.) в виду ее полной неспособности и несостоятельности предпринять что-либо для спасения Родины и Петрограда – распустить.

2. Всю власть по обороне и управлению Петроградским округом вручить морской диктатуре Балтийского флота.

3. Немедленно войти в тесную связь со всеми рабочими Петрограда и демобилизованными солдатами и офицерами армии на предмет взаимной поддержки и организации реальной силы для обороны Петрограда…»[345]

Население воспринимало это как попытку анархистов-моряков отменить власть Советов. В этот день, 11 мая 1918 г., З. Н. Гиппиус сделала примечательную запись в своем дневнике:

«Слухи (вечные слухи!), что обуховцы и путиловцы, будто бы, хотят выступить против советов. Завтра. Сюда же как-то припутывают балтийских матросов (анархистов?)».[346]

38) 12 мая. Эту резолюцию в основном одобрило собрание представителей кораблей и частей Балтийского флота с приглашением командного состава, собравшееся в Столовом зале Морского корпуса.[347] Финские красногвардейцы, неся огромные потери от превосходящих сил Маннергейма, были выбиты из Выборга, последнего оплота Красной Гвардии Финляндии.

39) Однако, в тот же день 12 мая III Балтийский съезд, выслушав делегатов Минной дивизии мичмана Г. Н. Лисаневича и машиниста Ф. У. Засимука, отказался поддержать «морскую диктатуру» и вынес решение об их аресте.[348]

40) Троцкий приказывает Щастному уволить вождей мятежников со службы. Щастный отказывается в третий раз исполнить приказ главнокомандующего. Правда, снова он пытается сохранить видимость лояльности и прибегает к смешному бюрократическому аргументу: мол, приказ Троцкого не одобрен морской Коллегией.[349] Морская коллегия в феврале 1918 г. была преобразована в Наркомат по морским делам под руководством Дыбенко. Этот сторонник партизанской революционной войны отступил со своим отрядом с позиций перед наступавшими немецкими войсками 6 марта 1918 г., в результате чего была сдана Нарва. За это был взят под арест, снят с поста Наркома по морским делам и сидел в тюрьме в мае 1918 г., ожидая суда. Именно в эти дни Щастный требует на приказе Троцкого визы «морской коллегии»! Очевидно, что Троцкий должен был приехать к Дыбенко в тюрьму и попросить завизировать его приказ специально для Щастного!

41) Для контроля за Щастным Совет Народных Комиссаров назначает главным комиссаром флота Флеровского. В четвертый раз отказываясь подчиняться, наперекор постановлению Совета Народных Комиссаров, Щастный отдает в конце мая приказ о назначении главным комиссаром флота Блохина, который, по его собственному признанию, всецело находился под влиянием Щастного и совершенно не соответствовал такому назначению.

42) 27 мая. Троцкий последний раз пытается понять мотивы Щастного и вызывает его к себе на личный разговор. Но Щастный не понимает, что это его последний шанс честного объяснения с Главнокомандующим. Он не дает в беседе точные ответы[350]. Троцкий тут же отдает приказ о его аресте.

43) 31 мая. На крейсере «Рюрик» было созвано собрание, которое приняло следующую резолюцию:

«Узнав об аресте Щастного, мы заявляем, что никакой пощады контрреволюционерам не будет. Мы призываем всех товарищей моряков с полным спокойствием отнестись к аресту бывшего наморси Щастного, спокойно ждать дальнейшего следствия…»

Июнь 1918 г.:

44) 1 июня. В Кронштадте собрано пленарное заседание представителей кораблей и морских частей Петрограда и Кронштадта, огласили резолюцию «Рюрика», и Анатолий Железняков предложил присоединиться к ней. Не тут-то было. Возникла целая дискуссия. Матрос-большевик с линкора «Республика» Николай Ховрин, одним из первых взявший слово, заявил, что поведение наморси Щастного было явно контрреволюционным. Ему, Ховрину, все давно было ясно. Но раздались и другие голоса. Матрос-анархист с линкора «Петропавловск» Петр Скурихин требовал доставить Щастного в Кронштадт, где и судили бы его сами моряки по всей строгости революционного суда.

Весь месяц бунтуют моряки-анархисты и рабочие заводов, подведомственных Щастному.

45) 20 июня. На один из них (Обуховский завод) выезжает Володарский с целью убедить рабочих в лживости антибольшевисткой пропаганды. Его убивает эсеровский террорист. В этот же день в Москве начался суд над Щастным. К сожалению, некоторые единомышленники Щастного (В. М. Альфатер, Е. А. Беренс) не поддержали своего командира, на суд в качестве свидетелей не явились.

46) На суде Троцкий отдал должное «Ледовому походу»:

«Я впервые увидел гражданина Щастного на заседании Высшего Военного Совета в конце апреля, после искусного и энергичного проведения Щастным нашего флота из Гельсингфорса в Кронштадт».

47) Кроме всех вышеперечисленных фактов, суд приобщил к делу и доклад члена верховной Морской коллегии С. Сакса:

«Вообще должен заметить, что поведение Щастного с первых дней прибытия его с флотом в Кронштадт и Петроград наводило на мысль, что как будто ведется двойственная политика. В первый приезд Щастного в Москву, когда довольно остро стоял вопрос об управлении флотом, Щастный что-то очень усиленно налегал на проведение в жизнь какой-то идеи о натуральной власти».[351]

48) 22 июня. Судебная коллегия вынесла расстрельный приговор единогласно. Что тогда было очень редко. Левые эсеры, которые еще были членами ЦИКа и защитник Жданов немедленно подали в президиум ЦИК ходатайство об отмене приговора.

49) 23 июня в 02.00 президиум ЦИКа (уже другие люди) под председательством Свердлова рассмотрел и отклонил ходатайство. В тот же день Щастный был расстрелян.

Троцкий считал, что Щастный вел «политическую игру с целью захвата власти». Так это или нет, сегодня невозможно ответить уверенно. Есть аргументы и за эту версию, и против нее. Но даже одного основания, доказанного в суде, а именно – неисполнение приказов правительства и главнокомандующего, вполне было достаточно для вынесения смертного приговора в той обстановке войны, террора и анархии.

А теперь, дорогой читатель, представь, что ты прочитал только 9(!) фактов из 50-ти. Эти 9 фактов следующие:

№ 3 – назначение Щастного исполняющим обязанности командующим флотом.

№ 17 – подписание Брестского мира.

№№ 25, 27, 28 – Щастный руководит эвакуацией кораблей в Петроград.

№ 31 – секретный приказ Троцкого о подготовке кораблей к взрыву в случае занятия немцами Петрограда.

№ 32 – отказ Щастного выполнить этот приказ.

№ 43 – Троцкий арестовывает Щастного.

№ 50 – Щастного расстреливают.

Но и при этом новая историческая картина еще не нарисована. 31-й факт надо исказить так, чтобы приказ Троцкого о подготовке взрывных команд был безусловным. Существенное условие этого приказа – только в случае занятия немцами Петрограда. Если не упоминать этого условия, то этот искаженный факт ляжет у фальсификатора истории в его картину: Щастный спас корабли, Троцкий приказал спасенные корабли взорвать, Щастный отказался, Троцкий его расстрелял. Вот именно такая гримаса изложена на нескольких страницах второго тома биографии Троцкого.[352]

К позиции, высказанной в этой части книги, близки идеи, изложенные Даниелсом.[353] Я согласен, что партия изначально была дуалистична. Я показал это с начала объединения межрайонцев и ленинцев. Но я не согласен, что течение, которое я называю «европейским», представляет «идеализм». Даниелс считает, что сталинцы были «реалистами» и их победа была неизбежна. Вот в этом мы расходимся. «Европейцы» Троцкого имели не меньшие шансы на победу. И эта часть книги вместе с третьей призваны это доказать.

Некоторые историки, хотя их и меньшинство, считают, что Сталин осуществил программу Преображенского. В третьей части я покажу, что экономические взгляды Троцкого и Преображенского были не совсем одинаковы. Нет ни одного свидетельства, что Троцкий одобрял или безусловно принимал закон первоначального социалистического накопления, эту теоретическую новацию Преображенского. Но здесь в защиту даже не Троцкого, а исключительно Преображенского я могу привести очень конкретный факт его личной биографии, опровергающий такое мнение. Обычно такие историки после поверхностного анализа теории Преображенского приводят такой известный факт: после начала индустриализации Преображенский перешел на сторону Сталина, считая, что его фракция выполняет программу левой оппозиции. Это действительно было так. Но почему же эти историки на этом ставят точку? А что было дальше? Дело в том, что в то время он, как и многие в городах, не имел представления о том, что реально творится в деревне. Однако, познакомившись со сталинской политикой не по статьям в «Правде», Преображенский из условного союзника вновь превратился в убежденного противника и вступил в подпольную оппозиционную организацию И. Н. Смирнова.

Комментарий

На X съезде Смирнов вместе с Крестинским, Преображенским и Серебряковым не был включен Лениным в список членов ЦК для голосования за то, что во время дискуссии поддержал Троцкого. Однако далеко не все делегаты, голосовавшие за Ленина, одобрили это решение своего вождя. 123 делегата из 479 вписали сами его фамилию в бюллетень в качестве члена ЦК – случай уникальный в истории партии! В 1927 г. его, как и всех троцкистов, исключили из партии. Он был ни много ни мало министром связи в правительстве (нарком почт и телеграфов). Он не стал обращаться за помощью к высокопоставленным друзьям, а натянул кепку и встал в очередь вместе с другими безработными на бирже труда. Сотрудник биржи оторопел, когда перед его окошком склонился этот высокий седеющий добряк с живыми глазами, написавший в анкете, которую ему дали заполнить, в рубрике «последняя занимаемая должность»: «нарком почт и телеграфов» (министр связи). Насильственная коллективизация и индустриализация «на костях» подтолкнула его создать законспирированную тайную организацию для борьбы со Сталиным. После трех с половиной лет в тюрьмах был расстрелян 25 августа 1936 г. Троцкому было трудно представить, что всех его соратников клеветать на себя следователи уговаривали устами жен и матерей. Их доставляли на допрос, и те умоляли позаботиться о судьбе детей или сестер, подписать ради них «все, что просят». Но поведение Смирнова на процессе даже строгий Троцкий назвал «наиболее достойным». На одной редкой совместной фотографии оппозиционеров 1920-х годов Смирнов сидит непосредственно рядом с Троцким.

* * *

В революцию Ивана Никитича Смирнова называли сибирским Лениным, а сам Ленин его считал «совестью партии». В начале 1930-х он создал законспирированную организацию, установив через выезжающих за рубеж сторонников связь с Троцким. Они, как и Троцкий, осуждали сталинские методы индустриализации и коллективизации, однозначно считая, что такая политика очень далека от их предложений 1920-х годов. Рискуя попасть в лапы следователей НКВД, Преображенский начал борьбу против сталинской политики индустриализации. А такой выбор дорогого стоит! Это не просто написать статейку с осуждением экономической политики власти. Заметим, что даже статеек не отваживались тогда писать «правые оппозиционеры» – Бухарин с Рыковым.

В конце этой главы я вынужден особо подчеркнуть: если сложилась у читателя иллюзия о Троцком как о некоем гении-ясновидце, генерирующем безошибочные рецепты, то это далеко от истины. Например, блестящая денежная реформа Сокольникова, которая стабилизировала хозяйственный оборот, на своем первом этапе встретила неодобрение Троцкого. Он выступал с критикой концепции «финансовой диктатуры» и призывал проводить вместо нее политику «промышленной диктатуры». Его стремление к компромиссу и объединению во внутрипартийных разногласиях сыграло с ним злую шутку в середине 1920-х годов. В дискуссии 1923 г. он старался парить над борющимися сторонами, пытаясь выступить «третейским судьей». Он опровергал наличие «Завещания» Ленина в 1925–1926 годах ради сохранения компромисса со Сталиным (неприглядный для Троцкого эпизод с книгой американского журналиста Макса Истмана). Но именно само это состояние правящей партии, когда можно спорить, ошибаться, исправлять свою точку зрения, перепроверять ее дискуссией, столкновениями разных идей, было органично связано именно с его влиянием с самого момента создания русской коммунистической партии в 1917 г. Был один только краткий период (1921–1922 гг.), когда Троцкий под обаянием Ленина отступил от своего кредо свободы инакомыслия, но этот период быстро закончился. И закончился сразу же, как это обаяние перестало действовать. А его ближайшие сторонники-«европейцы» одумались еще раньше своего вождя, как я уже показал выше.

Эта глава показала, что созданная Лениным и Троцким коммунистическая партия выражала Принцип относительности своим дуализмом. Два разных подхода взаимно перепроверяли друг друга в принимаемых решениях, вырабатывая оптимальные. После 1921 года партия постепенно начала превращаться из дуалистичной в монолитную. Ее решения все реже становились оптимальными и все чаще противоречащими интересам большинства народа. Волны Закона Гармонии превратились со временем в лед тоталитаризма. Такое игнорирование универсальных законов не принесло в итоге российскому народу процветания и завершилось геополитическим проигрышем через 70 лет. Единственная возможная альтернатива этому роковому пути была связана с Троцким.

Сталин душил Троцкого по правилам кадровой борьбы за власть в московском княжестве по имени СССР. Троцкий же оставался в облаках идеалов мировой революции и революционной этики самопожертвования ради нее. В общем и целом, своей последующей борьбой и мученической смертью он спас честь многих тысяч русских революционеров, погибших и искалеченных в сталинских лагерях и ссылках, тех, кто выжил, но судьба которых была сломана на всю жизнь, тех революционеров, которые установили и удержали первую в истории власть трудовых классов как пролог освобождения и процветания народов всего мира. Во всяком случае, они в это искренне и глубоко верили. И для оценки их личного подвига не имеет значения то, что постепенно эта власть превратилась в диктатуру одного человека, бывшего когда-то их соратником. Если и была на них вина за это, то они ее искупили с лихвой.

Уверенное мышление и игнорирование универсальных законов сыграло злую шутку не только с Троцким. Сталин как лидер патриотов искренне и бескорыстно хотел процветания российскому народу. Но история насмеялась над ним. Именно его четвертьвековое правление нанесло смертельную рану великой нации. Коллективизация сломала наиболее успешных, трудолюбивых и умелых крестьян. Репрессии 1930-х перемололи наиболее честных и мыслящих представителей города – интеллигенции и рабочих. Война с нацизмом унесла самых лучших из оставшихся. Приход Гитлера к власти, как я уже показал выше, лежит на совести Сталина. Его проигрыш Черчиллю и Гитлеру в дипломатии начала второй мировой войны известен всем. Черчилль и Сталин хотели отвести основной удар Гитлера от своих стран. Сталин проиграл и эту игру, Черчилль выиграл. Ведь Сталин пошел на пакт с нацистами тяжело. Он понимал, что это нанесет смертельную рану мировому коммунистическому движению. Но как патриот, он не мог поступить иначе. Первые два года мировой войны СССР был союзником нацистов и Сталин не хотел разрывать договор о дружбе с Гитлером. Он, наверняка, оставался бы союзником Гитлера, если бы тот перешел в сухопутную войну против Англии. Также как он не противился захвату Франции. Он сознательно принес в жертву марксизм ради блага своего народа. Но и тут он оказался лузером, Гитлер обманул его. Гитлер добился дискредитации коммунизма и потом напал на СССР, посмеявшись над доверчивым русским диктатором.

«Сталин и его комиссары показали себя в тот момент Второй мировой войны совершенно недальновидными» (У. Черчилль «Вторая мировая война»)[354]

«Сталин в течение многих лет был диктатором России, и чем больше я изучал его карьеру, тем более меня шокировали те ужасные ошибки, которые он допускал…»[355].

Оказалось, что Сталин мог обыгрывать во внутрипартийных интригах лишь честных и порядочных соперников, которые относились к нему как бывшему соратнику по революционной борьбе. Но столкнувшись с действительно талантливым и таким же циничным противником, он с треском проиграл ему. Представитель Рузвельта, Гопкинс, прилетел в Москву через пять недель после нападения нацистов на СССР. Но первое же, с чего начал Сталин, это была наивная детская жалоба на обманщика Гитлера:

«Немцы, – сказал он, – народ, который без размышлений подпишет сегодня договор, нарушит его завтра и подпишет другой договор на следующий день».[356]

Российский народ в той войне потерял больше, чем все другие вместе взятые. Великая победа 1945 года для СССР оказалась пирровой. Советские люди, выезжавшие за рубеж, это чувствовали, когда говорили, что побежденные немцы живут лучше победителей-русских. Через 40 лет страна развалилась сама, без военной агрессии извне, придя к геополитическому поражению. Явно не этого хотел Сталин для своего народа. Он не мог оправиться от шока больше недели, когда нацисты напали на его страну. Он долго не мог пережить осознание своих глобальных ошибок, приведших одновременно к дискредитации марксизма и трагедии русского народа, осознание своей полной несостоятельности не только как революционера-марксиста, но и как лидера нации.

Разница между желаниями, искренними порывами прекрасных людей и следствиями их поступков часто встречалась в истории. Будда не хотел падения современных ему демократий, где он проповедовал долгие годы. Аристотель 8 лет учил демократии и мирному сосуществованию народов мальчика, который потом стал знаменитым завоевателем и построил огромную империю. Лютер выступил за возврат к «истинной» раннехристианской этике и после этого в Европе были сожжены тысячи женщин, обвиненных в колдовстве. Белогвардейцы искренно любили Россию, исполняя роль наемников иностранных держав. Элита США решила вступить в гражданскую войну во Вьетнаме с гуманными целями «антикоммунизма», в результате чего несколько лет применяла химическое оружие массового поражения против женщин, детей и стариков. Но иногда эта разница между желаниями и результатами работала и в другую сторону. Большевики трансформировали Россию в интересах мировой революции, защищая ее от иностранной интервенции и собирая под новым флагом осколки бывшей империи в новое-старое единое государство.

А марксист-революционер Троцкий, ставящий приоритет отдельной нации ниже интересов мирового коммунистического движения, в тех конкретных обстоятельствах обеспечил бы постепенный путь к устойчивому процветанию России, о которой он меньше всего думал. Его политика коммунистической дипломатии не позволила бы Гитлеру прийти к власти и захватить всю Европу. Тогда неизбежность второй мировой войны оказалась бы под вопросом. Процветающая на основе рынка и грамотного макрорегулирования экономики, не сломленная репрессиями Россия усиливала бы мировое коммунистическое движение, которое вполне могло поставить заслон глобальной войне. Конечно, не было бы такой резкой индустриализации, но и не было бы необходимости в ней ввиду отсутствия военной угрозы. В итоге к XXI веку развитые страны Европы и Америки пришли бы к тому же, что и сейчас, к реальному коммунизму. Только открыто под его знаменами. Для них бы ничего не изменилось. Ход глобальной истории мог оказаться примерно таким же. Но для конкретных народов и его конкретных путей история может быть разной. Советская Россия XXI века была бы в числе самых развитых и процветающих стран американо-европейского типа. Существо власти и экономики были бы одинаковы с американо-европейскими странами. Но советская Россия в глазах всех была бы геополитической победительницей. Выглядело бы так, что именно ее методы взяли на вооружение Америка и Европа.

К сожалению, сегодня это выглядит далеко не так. И, к сожалению, Россия сегодня не является процветающей.