Лекция 8. Романтический консерватизм и формирование партии тори

В конце XVIII в., отвечая на вызов Французской революции, Эдмунд Берк сформулировал основные положения консервативной доктрины. Первым направлением в консерватизме, появившимся после Берка, был романтический консерватизм. Это направление было характерно как для Великобритании, так и для Европы в целом. Романтический консерватизм, как и сочинения Берка, возник в ответ на революцию и отчасти – на утилитаризм.

Консерваторы-романтики стали защищать все, что революция отрицала, – «старый порядок», христианские ценности. Они идеализировали Средневековье с его традициями рыцарства и героизма и вообще идеализировали прошлое, в котором консерваторы особо подчеркивали общественную стабильность и гармоничные отношения различных социальных групп. Демократия, власть закона стали восприниматься как угроза старым традициям.

Одним из главных проявлений консервативных настроений стал патриотизм. Британия воевала с Францией двадцать два года – с 1793 по 1815 г. Причем эта война не была, как раньше, мелкой стычкой из-за колоний, она воспринималась как эпохальный конфликт с давним стратегическим противником. Отсюда волны патриотических настроений, захлестнувшие страну, призывы единения вокруг трона, каких давно уже не было слышно в Англии. Вигские радикалы стали ассоциироваться с революционной Францией, их начали клеймить не просто как политических противников, но и как изменников. В условиях войны правительство Уильяма Питта пожертвовало традиционными гражданскими свободами: был приостановлен Habeas Corpus Act, запрещены публичные собрания, введена цензура и повышены цены на газеты. Никакого противодействия в обществе эти меры не вызвали. По всей стране возникали лоялистские общества (всего их насчитывалось около полутора тысяч), которые занялись политической и религиозной охотой на ведьм, т. е. на радикалов, распространением литературы патриотического содержания. Причем патриотизм однозначно понимался как поддержка правительства, монарха, церкви, политической и социальной системы и ненависть к Франции. Защита государства предполагала и защиту интересов государственной англиканской церкви, положение которой не было устойчивым: ей угрожали как старые нонконформистские течения, так и быстро набиравшее популярность новое диссидентское направление – методизм. Католическая Франция в этом смысле рассматривалась не только как политический, но и как религиозный враг.

Романтический консерватизм отразился прежде всего в литературе и публицистике. Именно в это время сатирическая и нравоучительная литература эпохи Просвещения сменяется литературой романтизма. Появляются и становятся популярными произведения, описывающие славное прошлое, его великих героев, например романы Вальтера Скотта или Уильяма Теккерея. Идея почитания прошлого присутствовала уже у Берка, но он имел в виду прошлое вообще. Романтики нашли в прошлом конкретный период для почитания – Средневековье. Приключения великих героев – английских или шотландских патриотов – стали постоянным сюжетом романов, поэм, произведений живописи. Воображение романтиков захватили замки, рыцари, прекрасные дамы, героизм и честь. Вполне очевидно, что Вальтер Скотт приукрашивал в своих романах верность монархам, социальную иерархию, подчинение традициям и ритуалам, реальная история его не интересовала. Романтики создали рыцарскую утопию – особое представление о Средневековье, которого никогда не было. Другими популярными произведениями в Великобритании стали романы об идиллической сельской Англии с ее красивыми поместьями и их добрыми образованными владельцами, например романы Джейн Остин. Конечно, во всех этих романах не было ни намека на политику или критику современного общества. Однако сам факт воспевания славного прошлого и его дворянских традиций уже содержал в себе осознанное противопоставление прошлого современной промышленной стране с ее ширящимися социальными контрастами.

Еще более ярким выражением романтического консерватизма стало творчество английских поэтов «озерной школы» – Уильяма Вордсворта, Сэмюэла Кольриджа и Роберта Саути. (Название этого литературного направления происходит от Озерного края – живописной местности на севере Англии, где все трое долгое время жили.) Именно они создали и закрепили в общественном сознании образ «доброй старой Англии», прекрасной, но исчезающей на глазах под натиском фабрик, грязных и безобразных заводских поселков и бедности. «Добрая старая Англия» в изображении этих поэтов похожа на Аркадию, это страна маленьких опрятных деревушек, населенных добрыми селянами, которые едят домашний хлеб и пьют домашний эль. В «доброй старой Англии» человек жил в полной гармонии с природой, которая облагораживала его, воспитывала в нем подлинные и искренние чувства. В отличие от романистов, у поэтов «озерной школы» есть и противопоставление старого и нового миров, и критика новых условий жизни. Они очень четко показывают, как наступающее фабричное общество ломает жизни людей, как бывшие селяне вынуждены уходить на заработки в города, превращаясь там в пауперов. Особенно ярко эта тема звучит у Вордсворта.

Из трех поэтов «озерной школы» наиболее сильным теоретиком был Сэмуэл Тэйлор Кольридж (1772–1834). Он был младшим (десятым) сыном сельского священника, поступил в Кембридж, откуда его выгнали за вольнодумство и увлечение республиканскими идеями. Кольридж поначалу действительно восторженно отнесся к Французской революции, но потом разочаровался в ней, вернулся в университет, окончил его, женился, возникла проблема содержания семьи. Он не очень удачно занимался журналистикой, но уже при жизни был признанным поэтом, литературным критиком, политическим мыслителем и философом. Его политические взгляды изложены в работах «Две светские проповеди» (1817–1818) и «Об устройстве церкви и государства» (1830). Как политический мыслитель Кольридж во многом продолжал и развивал идеи Берка. Он также считал, что человек – существо сложное и неразумное, что делает невозможным реализацию в обществе каких-либо умозрительных рациональных проектов, как это предлагали просветители и утилитаристы. В силу ограниченности нашего разума осознать истинные цели существования человека и общества мы не можем. Единственный правильный путь для человека – это выполнение своих обязанностей перед обществом, подчинение королю и церкви. Однако Кольридж осознавал, что полный возврат к «золотому веку» невозможен, что в современном обществе есть силы, которые нельзя игнорировать. Поэтому идеальным для Кольриджа представлялось общество, основанное на балансе интересов землевладельцев, торговых и предпринимательских слоев и церкви. В отличие от Берка, Кольридж подчеркивал роль именно англиканской церкви в обществе.

Кольридж считал, что только религиозная вера является основой общественной и государственной стабильности, поэтому церковь должна стать духовным лидером общества, моральным примером и организацией, полностью контролирующей образование. Наконец, Кольридж абсолютно не был согласен с концепцией невмешательства государства в социально-экономическую сферу, которой придерживался Берк. Идея выполнения всеми членами общества своих обязанностей превратилась у него в концепцию патернализма. Обязанность богатых – помогать бедным. Государство, действуя в союзе с церковью и крупными собственниками, должно взять на себя организацию обучения бедных и защиты рабочих от угнетения их на фабриках.

Романтический консерватизм не создал конкретной программы, но выразил общественную реакцию на новые явления в жизни, консервативное умонастроение. Одновременно с ним в Великобритании проходило становление консервативной партии. Консервативные идеи в Великобритании стала выражать вторая партия тори. Когда и каким образом она возникла? Первым премьер-министром, которого твердо относят к тори, был Уильям Питт-младший, возглавлявший правительство с 1783 по 1806 г. (с перерывом 1801–1804 гг.)

Интересна история, как его семья попала в большую политику. Его дедушка Томас Питт был одним из крупных чиновников ОстИндской компании и имел прозвище Бриллиантовый Питт. Сын Бриллиантового Питта, Уильям Питт-старший, получил лучшее по тем временам образование, прошел в парламент, где объединился с группой молодежи, пытающейся попортить нервы Уолполу. Но Питт быстро понял, что фронда – это хорошо, но пути к крупным государственным постам она не открывает. Поэтому он стал дружить со старыми вигскими семьями и женился на сестре своих приятелей по Итону, тоже вигов. Результат – немеркнущая слава, графский титул и пост премьер-министра. Уильям Питт-младший (1759–1806) был его младшим сыном, поэтому не унаследовал графского титула. Он был действительно талантливым и блестяще образованным молодым человеком, но, конечно, не стал бы премьер-министром в двадцать четыре года, если бы не покровительство короля.

Легко представить себе проблемы этого двадцатичетырехлетнего премьер-министра, у которого, кроме таланта и поддержки короля, ничего больше нет, зато вокруг много обиженных вигов, которые намного старше и опытнее его. Естественным его шагом было начать искать себе сторонников. В итоге Питт создал новую партию, которую и принято считать второй партией тори. Именно эта партия в середине XIX в. трансформировалась в Консервативную партию. Кто был его сторонниками? Частично это были новые люди, которые пришли в парламент после его успехов на выборах, частично перебежчики из числа вигов, иногда перебежчики достаточно влиятельные, которые приводили с собой свои кланы. Группировку, сформировавшуюся вокруг Питта, стали называть Pittites (питтиты, или тори, потому что это была группировка, оппозиционная вигам). Сам Питт никогда себя тори не считал, он предпочитал называть себя вигом, как и его отец. После смерти Питта созданная им группа не распалась, и при его преемниках – Спенсере Персевале и лорде Ливерпуле – термин «тори» по отношению к этой партии закрепился прочно. Мы до сих пор, совершенно не задумываясь, называем консерваторов тори. Таким образом, основателем Консервативной партии Великобритании тоже был виг.

Итак, что собой представляла эта новая партия и на каких принципах Питту удалось ее сплотить? Питт объединил под своими знаменами прежде всего всех противников «старых вигов», а таковых было немало. Длительная монополия немногих вигских семей на власть привела к тому, что многие аристократы, землевладельцы оказались от этой власти оттеснены. Во-вторых, к Питту пришли все те, кому не нравился вигский вариант решения проблемы с тринадцатью колониями. Еще больше помогла Питту Французская революция. Большинство вигов в 1789 г. имели неосторожность приветствовать ее. Они не увидели в революции того, что увидел в ней Берк, легкомысленно решив, что это чтото наподобие Славной революции во французском исполнении.

Однако далее становилось очевидным, что Французская революция – явление значительно более страшное, чем казалось сначала, что революционеры почему-то не уважают любимые ценности вигов – свободу, законы, религию. И противники революции побежали к Питту. Самой крупной удачей Питта был переход на его сторону Уильяма Генри герцога Портленда, лидера одной из самых влиятельных групп вигов и бывшего премьер-министра, который согласился занять в правительстве Питта пост министра внутренних дел.

Кто поддерживал новую партию с социальной точки зрения? Те социальные слои, которые были оттеснены от власти старыми вигами, – джентри, т. е. средние и мелкие землевладельцы, англиканская и шотландская епископальная церкви. Можно ли говорить о какой-то четкой программе Питта и питтитов? Скорее всего нет. Никакой писаной программы у них определенно не было, Берка они тогда за своего теоретика не считали. Однако вполне очевидно, что Питт как ставленник короля и его сторонники относились к самому институту британской монархии гораздо уважительнее, чем виги, которые в глубине души считали, что Ганноверская династия пришла к власти в Великобритании только благодаря им. Более четко обозначился внешнеполитический курс новых тори. Они сразу продемонстрировали свою активную внешнеполитическую позицию, воинственность и горячее стремление защищать имперские интересы Британии, последнее останется одним из главных программных пунктов консерваторов до середины ХХ в. Самое яркое деяние Питта в должности премьер-министра – война с Францией. Зачем Питту и питтитам понадобилась эта война? Во-первых, потому что французы невежливо обошлись со своим королем и вообще нарушили сложившийся баланс сил в Европе. Во-вторых, и это еще более важно, потому что внутренняя нестабильность во Франции и сложившаяся против нее общеевропейская оппозиция представляли уникальный шанс раз и навсегда уничтожить главного соперника Великобритании в экономической и колониальной сферах. Именно Наполеоновские войны стали первой проблемой, по которой между тори и вигами наметились политические и идеологические разногласия. Не простая борьба аристократических группировок за власть, за теплые министерские посты, как раньше, а именно программные политические разногласия. Питтиты стали сторонниками войны, виги – противниками. Вигскую оппозицию в парламенте возглавил Чарльз Джеймс Фокс – человек, который с первых дней приветствовал Французскую революцию, восхищался Наполеоном и выступал за примирение с ним. На карикатурах в газетах он изображался в образе демона революции.

Победа над Наполеоном укрепила позиции тори, и они находились у власти непрерывно с 1809 по 1830 г. К этому времени уже достаточно четко тори стали связывать себя с земельной аристократией и защищать прежде всего ее интересы. Ярким выразителем политики тори был Роберт Бэнкс Дженкинсон лорд Ливерпул, возглавлявший правительство с 1812 по 1827 г. Именно ему принадлежат знаменитые хлебные законы, принятые в 1815 г. в интересах землевладельцев. Одновременно с ними были введены таможенные пошлины на многие другие виды потребительских товаров. Сам лорд Ливерпул был очень осторожным премьер-министром, настроенным на проведение чисто охранительной политики. Но уже в 20-е гг. в партии выделилась группа либеральных тори, в которую входили Джордж Каннинг, Уильям Хаскиссон, сэр Роберт Пиль и Генри Джон Темпль лорд Пальмерстон. Они считали, что чисто охранительная политика не лучший вариант, и выступали за проведение умеренных экономических и религиозных реформ.

После Наполеоновских войн в Великобритании ширилось либеральное движение, активизировалось движение рабочих, особенно средние и рабочие классы были возмущены введенными в 1815 г. таможенными пошлинами. Вынужденный реагировать на эти движения лорд Ливерпул в 1822 г. после смерти твердого противника реформ Роберта Стюарта маркиза Лондондерри пошел на предоставление ключевых постов в кабинете «либеральным» тори, которые провели некоторые умеренные реформы. Министр торговли Хаскиссон провел таможенную реформу, отменив или снизив ввозные и вывозные пошлины на ряд промышленных, сырьевых и продовольственных товаров. Министр внутренних дел Пиль провел реформу уголовного законодательства и основал лондонскую муниципальную полицию. В отношении рабочих тори заняли крайне осторожную позицию. В 1824 г. парламент отменил закон, запрещавший создание тред-юнионов, но уже в следующем (1825) году были законодательно запрещены стачки. Тредюнионы, таким образом, не получили легальных средств борьбы с предпринимателями. Еще более поразительный пример готовности проводить реформы продемонстрировал новый премьерминистр, тори Артур Уэлесли герцог Веллингтон. В 1829 г. он принял Акт об эмансипации католиков, уравняв тем самым католиков с протестантами в политических правах. Можно ли расценивать реформы «либеральных» тори как реализацию какой-либо политической программы? Видимо, нет. Эти реформы в большей степени демонстрируют готовность партии гибко реагировать на вызовы времени.

Таким образом, в конце XVIII – начале XIX в. партия тори не имела четко сформулированной программы. Это была политическая группировка, которая пришла к власти в борьбе с вигами и главной целью политики которой в конкретной политической ситуации стала борьба с Францией. Однако уже в этот период, т. е. при Уильяме Питте-младшем и лорде Ливерпуле, формируются некие программные принципы тори, которые позднее, в XIX в., станут называть традиционными принципами торизма: покровительство интересам землевладельцев, защита трона и англиканской церкви и сохранение целостности и единства империи. Если считать эти принципы программой, то это была чисто охранительная программа, и тори не отказывались от нее на протяжении всего XIX в. Одновременно в 20-е гг. в партии тори возникла и группировка «либеральных тори», тоже не обладавшая четко сформулированной программой. Однако, если проанализировать реформы «либеральных тори» 20-х гг., можно попытаться сформулировать и их программные принципы: это религиозная терпимость, свобода торговли и умеренные реформы в интересах рабочих.

Политологи, а вслед за ними иногда и историки любят говорить о двух течениях консерватизма – охранительном (иногда его даже называют реакционным) и либеральном. С точки зрения теории это, может быть, и верно, но с точки зрения истории такое деление представляется упрощенной теоретической конструкцией: в реальной политической практике эти два направления крайне редко существовали в чистом виде, консервативные политики часто демонстрировали эволюцию от охранительного консерватизма к либеральному. В Великобритании такую эволюцию пережили почти все ведущие консервативные политики XIX столетия: лорд Веллингтон, лорд Дерби, Бенджамин Дизраэли, лорд Солсбери. Более того, эти люди умели в своей политике и программах сочетать принципы охранительного и либерального консерватизма. Возможно, сам феномен консерватизма как политической доктрины как раз и заключается в умении сочетать охранительные и реформаторские лозунги. Иначе консерватизм не существовал бы как самостоятельное политическое течение. Если бы консерватизм был только охранительным течением, он не имел бы исторической перспективы, если бы только реформаторским – давно бы уже слился с либерализмом. А так он пережил уже и либерализм, и анархизм, и социализм в советском его варианте и до сих пор благополучно популярен, чему доказательство – последние успехи консерваторов на выборах в европейских странах.

Охранительное течение в партии тори было очень сильно, особенно ярко это проявилось в период обсуждения и принятия Великой реформы – реформы избирательного права лорда Грея. Тори сопротивлялись до последнего. В палате общин у них не было большинства, и провалить там правительственный законопроект они не сумели. Зато в палате лордов противники реформы обладали большинством и готовы были голосовать против проекта реформы, не считаясь с последствиями. Лорду Грею, чтобы добиться своего, пришлось пойти на прямой шантаж. Он добился согласия короля, что тот назначит столько новых лордов – сторонников реформы, сколько будет необходимо для того, чтобы голосование прошло успешно для правительства. Угрозы оказалось достаточно, чтобы лорды проголосовали за закон. Но такая позиция повредила репутации партии тори.

Вордсворту и Кольриджу достаточно было просто воспевать «старую добрую Англию», чтобы считаться великими английскими поэтами. Однако партия тори не могла делать упор только на чисто охранительные лозунги, нужна была и позитивная программа. Особенно это стало очевидно после Великой реформы. Как раз в 30-е гг. в английской политической практике появился термин «консерватизм». Тори стали называть себя консерваторами, а свои политические принципы – консервативными. Так за этой партией постепенно стало закрепляться второе название. Вообще, считается, что слово «консерватор» в значении политический деятель определенных взглядов впервые употребил виконт Франсуа-Рене де Шатобриан в 1819 г. В Великобритании официально название Консервативная партия стало употребляться с 60-х гг., хотя в историографии первым консервативным премьер-министром традиционно называют сэра Роберта Пиля.

Сэр Роберт Пиль (1788–1850) был одним из немногих тори, кто в 30-е гг. четко понимал необходимость смены партийных принципов и выработки новой партийной программы. Пиль был сыном миллионера – текстильного фабриканта, получившего титул баронета. Он окончил Оксфорд, затем на деньги отца и своего друга герцога Веллингтона купил себе место в парламенте. В палате общин он быстро выдвинулся благодаря прежде всего своим блестящим ораторским способностям. Пиль был самым ярким лидером тори после Питта, который тоже был прекрасным оратором.

В 1834 г. Пиль опубликовал документ, считающийся одним из важнейших в истории Консервативной партии и получивший название Тамуэртского манифеста. Тамуэртский манифест был обращением Пиля к избирателям города Тамуэрт, который был его избирательным округом. Манифест не был длинным и содержал много очень общих рассуждений. Он был скорее не программой, а некой декларацией пути, по которому собиралась теперь следовать партия тори. Однако несколько новых идей там просматриваются совершенно четко. Во-первых, Пиль провозгласил, что консерваторы меняют свое отношение к Великой реформе. Он признал реформу состоявшейся и даже необходимой, но заявил, что она является окончательным решением вопроса об избирательном праве. Во-вторых, он провозгласил, что партия тори является сторонником умеренных реформ. Что это будут за реформы, из текста не совсем ясно. Пиль в духе Берка порассуждал о необходимости борьбы с очевидными злоупотреблениями. Единственный четко обозначенный пункт его программы – политика в интересах англиканской церкви. Пиль не упоминал в манифесте имя Берка, но повторял некоторые его идеи. Это уже четко свидетельствует, что к 30-м гг. консерваторы воспринимали Берка как своего идейного основателя.

Какие реформы имел в виду Пиль, становится очевидным, если проанализировать его политику на посту премьер-министра в 1841–1846 гг. Обычно выделяют три направления реформ Пиля: 1) увеличение государственной помощи католическим колледжам в Ирландии, 2) политика в интересах рабочих (увеличение прав фабричных инспекторов, регламентация труда женщин и детей) и 3) утверждение принципов свободной торговли (отмена таможенных пошлин, включая отмену хлебных законов). Сами реформы не были чем-то новым – все это было продолжением политики «либеральных» тори 20-х гг., к которым относился и сам Пиль. С одной стороны, эта программа была рассчитана на привлечение более широких слоев населения, в особенности в городах, где позиции консерваторов в это время были довольно слабы. С другой стороны, Пиль думал не только о расширении электората, но о защите национальных интересов страны в том виде, как он сам их понимал.

Выступив за отмену хлебных законов, Пиль даже не побоялся поставить под удар один из традиционных торийских принципов исходя из собственного понимания общенациональных интересов, рискнул пойти против большинства партии, рассчитывая удержать ее в руках силой своего авторитета. Однако партия взбунтовалась. Большинство тори во время принятия Акта об отмене хлебных законов в 1846 г. голосовали против своего правительства, и Акт был принят только при поддержке вигов. Оставшись без поддержки собственной партии, Пиль продержался у власти ровно две недели. Его политическая карьера на этом закончилась. Изгнав из своих рядов Пиля, тори избрали себе нового лидера, им стал Эдуард Джеффри Стэнли лорд Дерби. Они сохранили парламентскую организацию и в дальнейшем стали основой партии консерваторов.

Политика Пиля, несмотря на его карьерную неудачу, была направлена на адаптацию консерватизма к реалиям нового промышленного общества, была попыткой сочетать социально-экономические интересы страны, для продвижения которых проводились умеренные реформы, с традиционными институтами и ценностями – монархией, англиканской церковью, сохранением политической власти за крупными собственниками, защитой собственности от радикализма и анархии. И последующие лидеры Консервативной партии вынуждены были эту политику продолжить.