3. Причины волевого акта; причины воли или мотивы

3. Причины волевого акта; причины воли или мотивы

Сначала нужно привести некоторые примеры, в каковых нечто является причиной волевого решения в совершенно особом, отличном от уже рассмотренных случаев смысле. Это отношение причины к волевому решению не истолковывается посторонним наблюдателем, но переживается в самой сущности факта, т. е. оно феноменально существует в нем самом.

Какой-то человек заходит в помещение, ощущает присутствующий в нем холод и решает по причине ощущаемого холода покинуть помещение. Второй принимает от кого-нибудь другого заказанное изделие; он узнает, что оно изготовлено с особой тщательностью, и решает по причине узнанного факта особо вознаградить того, кто выполнил работу настолько тщательно. Третий человек вспоминает, что всякий раз, как он жил в определенном месте, он чувствовал себя хорошо и решает по причине этого вспомянутого факта снова найти эту местность. Кто-то четвертый решает отказаться от какого-то действия по причине мысли, что другое лицо могло бы почувствовать себя оскорбленным из-за этого действия.

Во всех данных случаях осуществляются волевые акты. В первом случае, кроме того, существенным является восприятие холода в помещении. Внимание, апперцепция и познание бытия, возможно, объединены с этим восприятием. Но тем самым факт не исчерпывается; лишь одновременность восприятия и осуществления волевого акта не превращает ощущаемый холод в причину волевого акта.

Во втором случае, кроме осуществления волевого акта, существенным также является восприятие изделия, затем установление ценности в отношении данного продукта и мнение о бытии, согласно которому другой человек сделал эту драгоценную вещь с особой тщательностью. Но и здесь сущность данного факта не исчерпывается одним лишь одновременным бытием этих обстоятельств.

Аналогично обстоят дела в третьем и четвертом случае. К осуществлению соответствующего волевого акта добавляется воспоминание об определенных фактах или мысль о будущей возможности; возможно, также наличествуют познания ценности или мнения о ценности. Но во всем этом недостает еще отношения волевого акта к его причине. Это отношение, которое во всех четырех случаях составляет существенную составную часть сущности фактов, необходимо определить в ее своеобразии. Этому мог бы сначала послужить анализ первого примера.

а) Феноменальная причинная связь духовного вслушивания с требованиями.

Воспринятый холод воздействует на Я центростремительно. Кроме того, что он, возможно, пробуждает неудовольствие и внутреннее сопротивление (что, правда, в данном случае совсем не является необходимым), он воздействует на то, чтобы Я-центр обратился к нему, не только внимая и апперципируя, но также внутренне и духовно вслушиваясь. В этом духовном вслушивании содержится спрашивающее устремление или позиция. Но по содержанию вопросов существуют весьма несходные спрашивающие устремления. (Ср. Th. Lipps, Leitf. d. Psychologie. 3. Aufl. S. 26 und 189.)

В этом отношении учитывается лишь то содержание вопроса, которое отсылает к обоснованной директиве для соответствующего поведения самого Я и смысл которого можно сформулировать в вопросе: «Что я должен делать?». Содержательно определенное содержание вопроса не является, конечно, отчетливо эксплицирующей установкой только что сформулированного вопроса. Но Я просто живет в этом практическом содержании вопроса. Поэтому ощущаемый холод, прежде всего, центростремительно возбуждает центробежно возвращающееся к нему, наполненное определенным практическим содержанием вопроса духовное вслушивание.

в) Принятие требования; его признание и санкция.

В такого рода вслушивании центростремительно и одновременно центробежно, как ответ на содержание вопроса, двигаясь навстречу друг другу, требование холода раздается и принимается Я-центром. В этом принятии требования некоторого действия заключается определенное признание требования, но, прежде всего, только познанное признание, а именно: понимание идеального указания на то, что я должен делать. И воспринятый холод является, прежде всего, причиной этого познания, поскольку такое познание основывается на воспринятом. Также это основывание-себя является моментом, направленным на воспринятое в феноменальной психической сущности фактов. Правда, здесь причина не является причиной познания бытия, и также причиной познания ценности, но является причиной познания долженствования.

Но тем самым почувствованный холод еще не становится причиной волевого решения. Волевое решение не есть только познание долженствования. Даже если добавляется санкция признанного долженствования – выразить нечто в форме «Да, я должен был, собственно, это сделать» – волевой акт еще не свершился, и воспринятый холод еще не стал причиной воли.

с) Осуществление волевого акта и его опора на волю.

К познанному и санкционированному признанию содержательно определенного требования нужно добавить совершенно другое собственно практическое признание, если воспринятому холоду действительно предстоит стать причиной воли. Это практическое признание, прежде всего, состоит в осуществлении волевого акта, посредством которого Я проектирует для себя требуемое. Но такое проектирование могло бы происходить и без того, чтобы воспринятый холод становился его причиной. Даже если требование познано и санкционировано, а также если проектирование может произойти и фактически считаться бесспорным исполнением требования, проектирование все же осуществляется Я не на основе требования. Это относится ко всему: возможным причинам для определенной воли, даже если их требования к Я фактически осознаны, нет необходимости быть причинами, из которых Я затем осуществляет эту определенную волю; даже при осуществлении волевого акта они могут быть недвусмысленно исключены в качестве причин.

Воспринятый холод действительно становится причиной волевого акта лишь тогда, когда Я при осуществлении волевого акта основывается на требующем холоде, когда оно основывает волевой акт на требовании и он выводится из требования. При этом лишь отношение обоснования является полным. В этом случае Я больше не оставило требование за пределами себя и просто признало и санкционировало его, но не впустило его в себя, а присоединило к себе, а затем, рефлексивно опираясь на это, осуществило волевой акт в соответствии с требованием и тем самым предварительно исполнило требование идеально. Это основывание-себя на чем-то при осуществлении волевого акта является особым духовным действием. Лишь посредством данного духовного основывания осуществляется связь между причиной и волевым актом, и только так возможная причина становится действительной причиной воли.

Совершенно аналогично, как в первом рассмотренном случае, обстоят дела в трех других примерах. Познанный факт, что другое лицо выполнило работу с такой тщательностью, требует от Я, готового слушать, особой награды другому лицу. Я принимает это требование и санкционирует его, оно осуществляет волевой акт, особенным образом награждая другого, основываясь при этом на требуемом факте, и этим обоснованным волевым актом делает первый шаг к практическому признанию требования посредством действия. В третьем примере вспомянутые факты становятся причиной, а в четвертом примере мысль функционирует в возможности, в качестве причины для негативного волевого акта отказаться от задуманного действия, поскольку другой человек мог бы почувствовать себя оскорбленным из-за данного действия.

Во всех этих случаях употребляют также слово «мотив», чтобы сказать, что нечто послужило причиной волевого решения. Ощущаемый холод называют мотивом для решения покинуть помещение; познанный факт, что другой человек сделал работу с особой тщательностью – мотивом для решения особо его наградить; вспомянутый факт, что я всегда в этом месте чувствовал себя хорошо – мотивом для решения снова найти эту местность; а мысль, что другой может почувствовать себя оскорбленным из-за моего действия – мотивом для решения отказаться от этого действия. А в действительности было бы целесообразно слово «мотив» использовать только в смысле требующей причины воли, и в соответствии с этим понимать под мотивацией только особое отношение, которое наличествует между требующей причиной воли и основанным на этом волевом акте.