НАУЧНЫЙ ПОДХОД

НАУЧНЫЙ ПОДХОД

Поясню кратко, что такое научный подход к изучаемым объектам (научное понимание). Научный подход есть особый способ мышления и познания реальности, качественно отличный от обывательского и идеологического. Он больше нужен в профессиональной науке и чаще тут встречается. Но нет запретов на выработку и применение его и для людей, не имеющих степеней и званий и не зарабатывающих на жизнь путем сочинения научных статей и книг.

В общей словесной форме принципы научного подхода к исследуемым объектам выглядят очень простыми и бесспорными. К их числу относится прежде всего принцип субъективной беспристрастности, т.е. познание объектов независимо от симпатий и антипатий исследователя к ним и, не считаясь с тем, служат результаты исследования интересам каких-то категорий людей или нет. Сам по себе научный подход не гарантирует истину. Он может впадать в заблуждения. Но его целью является все-таки истина. Фраза «Платон мне друг, но истина дороже» тут не просто крылатое изречение, а обязательное правило.

Требование беспристрастности в отношении объектов неживой и живой дочеловеческой природы очевидно. А в сфере социальных объектов отношение исследователей к личностям, массам, движениям, партиям, классам, социальным системам и т.д. накладывает свою печать на то, что они говорят и пишут о них. Тут субъективизм и тенденциозность суть обычное дело. Устанавливаются оценочные штампы. Например, считается, что демократия - это хорошо, а диктатура - плохо, что коллективизация в России была злом, сталинизм был преступлением, советский период был черным провалом русской истории, Запад есть средоточие всех добродетелей, Советский Союз был империей зла. Попробуйте проанализировать с этой точки зрения то, что сообщается в средствах массовой информации на социальные темы, и вы вряд ли обнаружите беспристрастные (нетенденциозные) суждения. При ознакомлении советских людей с марксизмом всегда сообщали, что Маркс и Энгельс перешли на позиции пролетариата, и считали это признаком научности, а учения «буржуазных» мыслителей считали ненаучными уже на том основании, что они были на позиции буржуазии. А между тем именно классовая позиция Маркса была одной из причин, сбивших его с научного подхода к обществу и к социальной эволюции на идеологический.

Научный подход, далее, означает то, что исследователь в познании объектов исходит из наблюдения реально существующих объектов, а не из априорных (предвзятых) представлений, мнений, предрассудков, - это тоже вроде бы очевидно. Но фактически этот принцип постоянно нарушается и даже умышленно игнорируется. Еще совсем недавно, например, считалось широко признанным убеждение, будто наука о «полном коммунизме» («научный коммунизм») возникла уже в прошлом веке, хотя этого полного коммунизма не было якобы даже в Советском Союзе. При этом исходили не из фактически данной советской реальности, а из утверждений людей, никогда не живших в реальном коммунистическом обществе, причем высказывавших свои суждения о коммунизме, когда его ещё не было в реальности даже в виде первой его стадии, называвшейся социализмом. А многие мыслители шли в этом направлении ещё дальше. Они полагали (думают так до сих пор), будто советский коммунизм был построен неправильно, поскольку согласно Марксу он должен был выглядеть совсем иначе. С точки зрения научного подхода к реальному коммунизму надо поступать как раз наоборот, а именно: брать за исходное то, как в реальности сложился социальный строй в Советском Союзе в силу его конкретных исторических условий и объективных социальных закономерностей, и смотреть, насколько созданная Марксом воображаемая картина будущего для него общества соответствует этой реальности. Неправильной тут является не реальность, а априорная теоретическая концепция, применяемая к ней.

Точно такая же ситуация сложилась и в отношении к современному социальному строю западных стран. Общепринято считать его капиталистическим с экономической точки зрения и демократическим с политической точки зрения. Причем, капитализм и демократия описываются так, как это сложилось в XIX веке и в первой половине ХХ века в западной идеологии. И до сих пор тысячи специалистов упорно жуют и пережевывают эти ставшие бессмысленными представления, игнорируя тот очевидный факт, что социальный строй западных стран радикальным образом изменился, что во второй половине нашего века в этом отношении на Западе произошел качественный перелом. И даже самые умные и трезвые западные теоретики говорят об отклонении нынешней экономической и политической системы Запада от некоего правильного капитализма и некоей правильной демократии.

Научный подход к объектам предполагает следование правилам логики и методологии науки. И это требование кажется бесспорным, само собой разумеющимся. Вряд ли вы найдете человека, который с ним не согласился бы. И опять-таки фактически лишь ничтожное число исследователей и в ничтожной мере следуют ему. Почему? Конечно, многие умышленно нарушают правила, о которых идет речь. Но это не значит, будто они знают эти правила. Обычно они их не знают вообще или знают на самом примитивном уровне. Подавляющее большинство говорящих и пишущих на социальные темы просто не умеют пользоваться этими правилами. Лишь самые примитивные из этих правил и на самом примитивном уровне усваиваются как бы сами собой, просто в практике образования и работы.

Но мало сказать, что исследователь должен следовать правилам логики и методологии науки. Важно, как понимаются сами эти правила, каков их ассортимент насколько они соответствуют потребностям познания. Если, например, вы хотите строго определять понятия, но не знаете различий между определениями и утверждениями, а из видов определений знакомы только с самыми примитивными определениями путем указания родовых и видовых признаков объектов, то вашему намерению грош цена. А попробовав найти в логических сочинениях полезные советы на этот счет, вы убедитесь, что хорошо разработанной, общепринятой и пригодной для неспециалистов в логике теории такого рода не существует. Так обстоит дело и с прочими разделами логики и методологии науки. Ее состояние фактически не соответствует задаче обеспечения научного подхода к социальным проблемам современности.

СОСТОЯНИЕ ЛОГИКИ, ОНТОЛОГИИ,

МЕТОДОЛОГИИ

Что является предметом логики как особой науки? Ответ кажется вроде бы очевидным и общепринятым: законы правильного мышления. Но что такое мышление? Деятельность мозга? Но логика как наука появилась давно, а деятельность мозга (то, что происходит в мозгу людей) стало предметом научного исследования совсем недавно. И что значит - правильное мышление? Проанализируйте ответы на этот вопрос, и вы получите в итоге, что правильным мышлением считается мышление по законам (правилам)… логики. И глубже этой тавтологии дело не идет. А попытки объяснить, как именно логика изучает мышление, так или иначе кончаются тем, что в качестве правил «мышления» приводятся операции с объектами языка - со словами и предложениями. Основное содержание курса логики - определения понятий (т.е. слов, терминов) и умозаключения (т.е. получение из данных высказываний новых), а также более сложные языковые конструкции из понятий и высказываний.

В отношении природы правил логики сложилась и приобрела силу предрассудка философская концепция, будто эти правила суть отражение неких общих законов бытия. Например, на вопрос, почему из суждений «все люди смертны» и «Сократ есть человек», логически следует суждение «Сократ смертен», философы (а логика существовала в рамках философии) отвечали: так устроен мир (бытие). Тем самым вопрос о природе правил логики вообще отбрасывался, и эти правила предлагалось принимать и заучивать без объяснения.

Математическая логика, сделав вклад в методы логических исследований, сместила основное внимание в аспект разработки формального аппарата логики и превратила сами эти средства логики в её содержание, в её предмет. Предмет логики при этом нисколько не расширился, понимание его не улучшилось, а технические средства были неимоверно раздуты. Сложилась новая система предрассудков и ложных концепций. Например, сложилось убеждение, будто законы логики зависят от предметной области (отсюда идея особой логики микромира), будто они не универсальны, будто имеют непосредственные приложения вне сферы языка. В этом отношении характерна подмена правил логики математическим аппаратом, применяемым в вычислительных и информационных устройствах. Вместе с тем предметная сфера внимания логики даже сузилась сравнительно с доматематическим периодом логики (сравнительно с «философской» логикой) и произошло содержательное обеднение логики. Например, была совсем заброшена часть логики, называвшаяся в доматематический период индуктивной логикой. Ограничив сферу логики в смысле охвата проблем и сведя логические исчисления к чисто техническим (математическим) задачам, математическая логика включила неявно и порою явно в решение чисто логических проблем нелогические предпосылки и допущения, так что получилась деформированная (смещенная) теория: она не включила в себя то, что необходимо для логики как особой науки, и включила в себя то, что должно быть исключено из логики. В результате создались затруднения, непомерно усложнившие и даже вообще исключившие решение целого ряда логических задач. Логика вообще утратила суверенитет особой науки, лежащей в основе всех прочих наук, включая математику.

Вместо того чтобы дать научное описание человеческого сознания, логика совсем устранилась от этой задачи, которую никакая другая наука не могла решить, и сосредоточилась на проблемах техники самой логики, оторванной от задач, для решения которых эта техника была изобретена. В результате сфера сознания осталась во власти философского словоблудия и религиозного мракобесия.

Онтологические проблемы (проблемы бытия) оказались полностью оторванными от логики. Они оказались в ведении философского учения о бытии и так называемой философии конкретных наук. Последняя по интеллектуальному уровню не поднялась выше философских учений. Она ограничилась философскими обобщениями и пересказом методов конкретных наук. Она, как и философия, обнаружила полную неспособность подняться на научный уровень в осмыслении понятийного аппарата и методов мышления конкретных наук.

В аналогичном положении оказался и третий аспект интеллектуальной деятельности людей - аспект познания (гносеология, учение о методах познания).