Исторический материализм и научный коммунизм

Исторический материализм

и научный коммунизм

С начала 90-х годов начинается марксистский период в теоретической и практической деятельности Лабриолы. Это был небольшой период – всего около 14 лет, из которых последние семь были омрачены болезнью – раком гортани и параличом горловых связок. Но именно в этот период Лабриола создал «Очерки материалистического понимания истории», которые не только сделали широко известным его имя как философа-марксиста, но и оказали серьезное влияние на развитие итальянской философии в целом. Помимо «Очерков» к этому периоду относится ряд статей, интервью и большая переписка с Энгельсом, а также с Турати и другими деятелями социал-демократии.

Как никто другой в Италии, Лабриола понял, что появление марксизма означает революцию в образе мыслей, в мировоззрении, в практике. Придя к социалистическим взглядам в результате, как он говорил, «отвращения» к существующему строю, Лабриола нашел в марксизме прежде всего духовное оружие для практической деятельности. Такую практическую деятельность он развернул особенно активно на рубеже 80 – 90-х годов. Это были выступления с лекциями перед рабочими, оказание помощи движению безработных, организация празднования Первого мая, наконец, подготовка к созданию Итальянской социалистической партии (1892). Именно в партии должно было воплотиться утверждаемое марксизмом органическое единство теории и практики. Лабриола настаивал на том, чтобы теоретические основы партии были строго марксистскими. Однако Турати и другие социалистические лидеры предпочли ради объединения различных течений пойти на идеологический компромисс. Они не извлекли уроков и из опубликованной в 1891 г. «Критики Готской программы» Маркса. Так начался конфликт между Лабриолой и Турати, в результате которого Лабриола оказался отстраненным от деятельности вновь созданной партии.

В этом конфликте Лабриола не всегда действовал наилучшим образом. Так, он недооценивал значение самого факта создания партии, проявлял скептицизм в отношении возможностей и перспектив «итальянского социализма». Однако он был прав в основном – когда настаивал на подлинно пролетарском характере партии, требовал строго придерживаться революционной марксистской теории, непримиримо относился к идейным шатаниям и ревизионизму.

Разойдясь с социалистическими лидерами, толкавшими партию на путь реформизма, Лабриола тем не менее не отошел от политической деятельности. Будучи в курсе всех событий и постоянно информируя о них Энгельса, он в то же время стремился использовать предоставлявшиеся возможности для поддержки стихийных выступлений трудящихся (например, движения сицилийских «фаши» в 1893 – 1894 гг.), для борьбы против реакционных правительств, пытавшихся силой подавить нарастающую боевую активность итальянского рабочего класса.

Эту практическую направленность деятельности Лабриолы в 90-х годах необходимо иметь в виду и при анализе «Очерков материалистического понимания истории», выходивших отдельными частями в 1895, 1896 и 1898 гг. Задача, которую поставил перед собой Лабриола, заключалась не просто в изложении теории исторического материализма, но прежде всего в нахождении наиболее эффективной формы воздействия этой теории на умы в конкретных условиях Италии конца XIX в. Как избежать однобокого усвоения марксизма в виде суммы готовых лозунгов и рецептов? Как показать принципиальную новизну, научную строгость и глубину этого учения и в то же время подвести к нему читателей, так чтобы оно стало им близким и понятным? Надо идти от самой истории, решает Лабриола. Ведь «теоретическое понимание социализма заключается в наши дни, как и раньше, и как это будет всегда, в осознании его исторической необходимости, иными словами – в осознании характера и причин его возникновения…» [22, с. 26].

За исходный пункт рассуждений Лабриола взял 1848 год – дату выхода в свет «Манифеста Коммунистической партии». Соответственно первый из задуманной автором серии «Очерков» носит название «В память о Манифесте Коммунистической партии». «Тем из нас, – писал Лабриола, – кто считает важным полностью осознать свои собственные действия, приходится вновь и вновь мысленно обращаться к причинам и движущим силам, определившим возникновение „Манифеста“, к обстоятельствам, при которых он появился, ибо он не случайно появился накануне революции, вспыхнувшей на территории от Парижа до Вены, от Палермо до Берлина. Лишь таким путем нам удастся найти в современной форме социального строя объяснение тенденции к социализму и, как следствие этого, обосновать самим правом этой тенденции на существование в настоящее время также неизбежность ее будущего торжества, которое мы предвидим» [там же, с. 13]. Так с самого начала в марксистских произведениях Лабриолы появилась тема историзма, столь характерная впоследствии для теоретических разработок Грамши и современных итальянских марксистов.

Генезис научного коммунизма, которому посвящен очерк «В память о Манифесте Коммунистической партии», рассматривался в нем в широком историческом плане. Автор затрагивал различные периоды европейской истории до и после 1848 г., говорил о возникновении буржуазии и о развитии классовой борьбы пролетариата, прослеживал эволюцию домарксистского социализма и буржуазной политической экономии, касался некоторых теоретических проблем исторического материализма и подвергал критике его противников и фальсификаторов.

Научный коммунизм есть теоретическое выражение классовой борьбы пролетариата; основываясь на материалистическом понимании истории, он сам объясняет свое происхождение и развитие. Такова главная мысль этого очерка, которая обосновывается и историческим анализом, и критикой, и, наконец, самим сочетанием отдельных элементов, отдельных нитей, сплетающихся в единую историческую закономерность. «Все очень хорошо, если не считать нескольких незначительных фактических ошибок и отчасти заумных оборотов вначале. Жажду увидеть все остальное», – так оценил Энгельс этот первый очерк, прочтя его еще не в полном виде [1, т. 39, с. 408].