Историко-философские работы, сочинения по истории рабочего движения и марксизма

Историко-философские работы,

сочинения по истории

рабочего движения и марксизма

Меринг проявлял глубокий интерес к истории философии. И хотя ему не удалось осуществить намерение написать общую историю философской мысли, он оставил образцы материалистического анализа важнейших ее этапов. Как в специальных статьях, так и в комментариях к различным разделам «Литературного наследства» Маркса и Энгельса, в параграфах «Истории германской социал-демократии» мы находим очерки философских взглядов Демокрита, Эпикура, Сократа, Платона, Аристотеля, Локка, Спинозы, Канта, Фихте, Гегеля, Фейербаха.

Вслед за Энгельсом Меринг характеризовал историю философии как борьбу материализма и идеализма вокруг основного вопроса философии. «Основной вопрос всякой философии, – писал он, – спор между идеализмом и материализмом, отношение субъекта к объекту, вопрос о том, что есть первичное – мышление или бытие, дух или природа, был ли мир создан богом или он существует от века, – все это занимало уже мыслителей древности и не вполне заглохло даже в церковной вере средних веков. Этот основной вопрос встал с новою силой, когда началась буржуазная эра, и экономическое развитие, а вслед за ним и развитие естественных наук пошло все более быстрым темпом» [27, т. 1, с. 69].

Философия для Меринга – одна из идеологических форм, в которых люди осознают и ведут классовую борьбу. «Только история классовой борьбы может осветить кажущуюся совершенно необозримой путаницу философских систем, только при ее свете можно разграничить и классифицировать их» [30, с. 155].

Рассматривая философию как форму общественного сознания, Меринг концентрировал внимание прежде всего на обнаружении социально-классовых корней и функций философских систем. Так, в немецкой классической философии он видел продолжение освободительной борьбы буржуазии, начатой немецкой классической литературой XVIII в., объяснял ее «своеобразное величие» и «своеобразную слабость» особенностями «экономических и политических условий Германии» [27, т. 1, с. 76]. Только в стране, где «буржуазный класс был слабо развит, а пролетариат еще совсем не развился», Фихте мог выступить с идеями, которые дышали «терроризмом французской революции», а Гегель вырвать «с корнем все авторитеты, небесные и земные, путем одной игры мыслей диалектического метода» [там же, с. 77]. Однако эта смелая проповедь буржуазных идеалов проявлялась лишь в заоблачных высотах мысли, причем взгляды немецких идеалистов отличались внутренней противоречивостью. «При помощи чистого разума, – пишет Меринг, – Кант изгонял бога из вселенной, но через заднюю дверь практического разума он контрабандой снова вводил его» [там же].

Конкретно-исторически оценивая философские системы прошлого, Меринг выявлял прогрессивные тенденции во взглядах мыслителей, в первую очередь отечественных, и защищал их от фальсификации и вульгаризации со стороны буржуазных историков.

Однако историко-философские исследования Меринга не могли не отразить и известных погрешностей его методологии. По словам немецкого марксиста Д. Бергнера, Мерингу был присущ «способ рассмотрения философии преимущественно как деятельности философствующих людей, являющихся детьми своего времени» [51, с. 389]. При таком способе недооценивалась специфика философского знания, имеющего свой предмет и метод, его отличие от других форм общественного сознания. Тенденция устанавливать более или менее непосредственную связь между социально-политической позицией философа и его учением зачастую приводила Меринга к односторонности, к недифференцированной оценке сложных идейных течений (например, древнегреческого идеализма). Эта тенденция оборачивалась для Меринга и суждениями, прямо противоречившими его исходным посылкам о партийности философии. Переоценивая историческую роль Лассаля в немецком рабочем движении, Меринг считал идеализм (гегельянского толка) этого деятеля совершенно несущественным для его политических и социальных воззрений. Ошибочно утверждая, будто «Лассаль был убежденным коммунистом в духе Коммунистического манифеста» [27, т. 2, с. 250], Меринг писал даже, что именно идеализм «дал Лассалю ту несокрушимую веру в могущество идеи, под влиянием которой он совершил так много» [там же, с. 251].

Важнейшей областью научной деятельности Меринга были исследования по истории марксизма и немецкого рабочего движения.

В 1898 г. вышло в свет первое издание «Истории германской социал-демократии» в четырех томах – самого большого исторического труда Меринга. История немецкого рабочего движения – от его возникновения и вплоть до Эрфуртского съезда 1891 г. – впервые получила подробное и полное освещение. В своей капитальной работе Меринг рассмотрел историю создания Союза коммунистов, показал роль теоретической и организаторской деятельности Маркса и Энгельса, значение их основополагающих трудов для идейного вооружения борющегося пролетариата.

Вместе с тем как в четырехтомной истории, так и в книге «Карл Маркс. История его жизни» (1918), в комментариях к ряду публикаций[55] и в других работах Меринга наряду с марксистской оценкой этапов и особенностей немецкого рабочего движения содержатся и ошибочные положения, касающиеся вопросов теории, стратегии и тактики[56].

Так, правильно оценивая ревизионизм как поход против рабочего движения, Меринг не смог вскрыть его социальных корней, классовой сущности. Он склонен был объяснять появление ревизионизма причинами психологического порядка, результатом утомления немецкого пролетариата после двенадцатилетней борьбы под гнетом исключительного закона о социалистах. В «Истории германской социал-демократии» он писал, что «больше, чем настроением, ревизионизм никогда не был в Германии» [27, т. 4, с. 378][57]. Меринг (как и другие левые) долгое время не шел на полный разрыв с оппортунистами, ложно понимая необходимость сохранения единства рядов партии.

Наиболее существенной ошибкой Меринга явилась его оценка деятельности Лассаля и борьбы Маркса и Энгельса с лассальянством. Меринг не только ставил Лассаля в один ряд с основоположниками научного коммунизма, но даже считал, что его «Программа работников» более верно оценивала немецкую действительность, намечала более реальные пути немецкого рабочего движения, чем «Манифест Коммунистической партии», исходивший якобы из слишком общих задач мирового рабочего движения. Принципиальные разногласия Маркса и Энгельса с Лассалем сводились Мерингом к «недоразумению», к сложной «психологической проблеме».

Но не эти заблуждения определяют роль Меринга в воссоздании истории марксизма. Вместе с Плехановым он стоял у истоков научного марксоведения, одним из первых среди марксистов выступил в качестве биографа Маркса и Энгельса, исследователя и издателя их трудов.

В 1902 г. Меринг выпускает в Штутгарте трехтомное издание «Из литературного наследства Карла Маркса, Фридриха Энгельса и Фердинанда Лассаля». Этим изданием он буквально открыл для современников многие произведения основоположников марксизма, разысканные им в периодической печати и в рукописях. Он использовал и письма из архива Маркса, переданные ему Лаурой Лафарг. В первый том издания вошли ранние работы Маркса периода 1841 – 1844 гг., начиная с его докторской диссертации. Значение этой публикации трудно переоценить. Именно незнание генезиса марксизма было одной из немаловажных причин неадекватного восприятия учения Маркса и Энгельса первым поколением их учеников. Меринг, формулируя цели издания, подчеркивал задачу «пролить более яркий свет» на исторические корни марксизма, проследить «до мельчайших подробностей тот процесс самоуразумения, которого Маркс и Энгельс искали с пламенным воодушевлением стремящейся к наивысшим задачам юности» [12, т. 1, с. 7]. Комментарии Меринга к работам Маркса – результат его многолетних исследований – носили преимущественно конкретно-исторический характер. Эти работы, писал он, «сами собою оживают в своей исторической среде, и потому я считал главной своей задачей восстановить эту среду» [там же, с. 20].

Хотя Меринг издал ранние произведения Маркса с большими сокращениями и некоторыми фактическими неточностями, ценность издания была огромна: в целом Меринг выполнил ту задачу, которую он себе поставил. Издание Меринга высоко ценил Ленин, который изучал по нему статьи Маркса и Энгельса в «Новой Рейнской газете». В комментариях к этим статьям Меринг отмечал и некоторые исторические просчеты Маркса. Например, Маркс представлял себе темп исторического развития более быстрым, чем это оказалось на деле. В этой связи Ленин писал: «Когда ортодоксам случалось выступать против устаревших воззрений Маркса (например, Мерингу против некоторых исторических положений), – это делалось всегда с такой определенностью и обстоятельностью, что никто никогда не находил в подобных литературных выступлениях ничего двусмысленного» [2, т. 18, с. 10].

Предварительная работа, проделанная при подготовке «литературного наследства» Маркса, нашла впоследствии завершение в книге «Карл Маркс. История его жизни», явившейся венцом творчества Меринга. Посвятив работе над этим трудом последние годы жизни, Меринг стремился «воссоздать образ Маркса во всей его мощи, во всем его суровом величии» [28, с. 26]. Огромным достоинством книги является то, что жизнь и деятельность Маркса показана в тесной связи со всеми важнейшими событиями международного рабочего движения. Меринг подробно анализировал в этом труде историческую обстановку, в которой создавались основополагающие марксистские произведения. Ему удалось блестяще продемонстрировать осуществленное в марксизме единство революционной теории и практики. «Несравненное величие Маркса, – писал он, – в значительной степени обусловливается, несомненно, тем, что в нем неразрывно связаны человек мысли и человек дела, взаимно дополняя и поддерживая один другого» [там же, с. 27]. Со страниц книги встает и яркий образ Энгельса – друга и соратника Маркса. Их сотрудничество характеризуется как «союз, не имеющий себе подобного».

Меринг не оставил в своей капитальной работе в стороне также формирование и развитие мысли Маркса в ее движении к историческому материализму и научному коммунизму. Так же как и в других своих исследованиях, «переворачивание» Марксом гегелевской диалектики и «дополнение» фейербаховского материализма истолковывались Мерингом в плане создания нового понимания истории, исторической диалектики. Маркс, говорится в книге, «внес в материализм историческую диалектику и тем самым дал материализму тот „действенный принцип“, который стремится не только объяснить мир, но и совершить в нем переворот» [там же, с. 158].

К сожалению, односторонность в понимании марксистского мировоззрения сказалась и в этом произведении Меринга. Она повлекла за собой недооценку философского содержания ряда произведений Маркса и Энгельса, несколько обеднила изложение процесса становления их взглядов.

В книге есть и ошибочные положения, связанные с неверной оценкой Мерингом лассальянства и анархизма. Он преуменьшал опасность младогегельянства и «истинного социализма» для немецкого рабочего движения и считал поэтому чрезмерным полемический тон «Святого семейства» и «Немецкой идеологии»[58].

В конце жизненного пути Меринг под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции решительно порвал с центристскими иллюзиями, выступил против каутскианства, признал историческое значение большевизма. В открытом письме в «Правду» от имени группы «Спартак» Меринг писал в июне 1918 г.: «Я пишу это послание, уступая желанию, неоднократно исходившему из кругов группы „Интернационала“, чтобы сказать нашим русским друзьям и единомышленникам, что мы связаны с ними всеми узами страстной и глубокой симпатии и что мы видим в них, а не в призраках „старой испытанной тактики“ сильнейших передовых борцов нового Интернационала…» [32].

В серии статей «Большевики и мы», которую Меринг начал печатать с конца мая 1918 г. в «Leipziger Volkszeitung», он поддерживал ленинскую линию в вопросе о Брестском мире, защищал политику Советского правительства от злобной клеветы буржуазии и социал-шовинистов. Меринг выступил с поддержкой всей системы нового Советского государства, прообразом которого была, как писал он, Парижская Коммуна. В советском строе он увидел новую, высшую форму демократии.

Своей деятельностью Меринг вписал яркую страницу в историю революционного марксизма. Он был страстным защитником и пропагандистом марксистской теории и, творчески применяя метод исторического материализма, достиг самостоятельных научных результатов.