Классификация форм движения материи

Классификация

форм движения материи

Методологические принципы энгельсовской классификации имеют непреходящее значение. За время, прошедшее после разработки Энгельсом классификации форм движения материи, наука обогатилась знанием о новых формах движения, изменились представления и о тех формах движения, о которых шла речь в «Диалектике природы». Однако все принципиальные положения этого труда сохраняют свою действенность.

Термин «форма движения материи» у Энгельса носит обобщенный характер и употребляется им в нескольких смыслах. Так, при анализе взаимодействий он отмечает, что «мы наблюдаем ряд форм движения: механическое движение, теплоту, свет, электричество, магнетизм, химическое соединение и разложение, переходы агрегатных состояний, органическую жизнь…» [1, т. 20, с. 546]. В «Анти-Дюринге» Энгельс наряду с социальной формой движения говорит об экономической форме движения [см. там же, с. 153].

В основе всех этих рассуждений лежит идея универсального движения, исходя из которой Энгельс считает необходимым введение термина «основные формы движения материи» и «побочные формы движения материи» [см. там же, с. 563]. При этом «понятие основной формы движения материи выступает как обозначение наиболее общей из них, по отношению к которой другие многочисленные формы движения материи выступают в качестве частных. В принципиальной классификации форм движения основные формы существуют не наряду с неосновными, не рядоположны им, а соотносятся с ними как часть и целое, как общее и частное» [12, с. 306 – 307].

Маркс и Энгельс при подходе к классификации форм движения исходят из всеобщности движения, его атрибутивного, «прирожденного» характера. Идея о «прирожденности» движения, его неразрывности с материей была сформулирована ими еще в процессе формирования диалектического материализма. При этом была подвергнута критике точка зрения естествоиспытателей XVII и XVIII вв., которые признавали наличие движения в природе и его всеобщность, но понимали под ним только изменение положения тела в пространстве, т.е. отождествляли всякое движение с движением механическим. Энгельс показывает, что уже само утверждение о всеобщности механического движения приводит к отрицанию других форм движения материи.

Отождествление движения вообще с механическим движением имело широкое распространение в естественнонаучном познании вплоть до XVIII в., когда возникла химия. Позднее, с развитием биологии, свед?ние разных форм движения к какой-либо одной стало на пути познания существенной помехой. Мнение о «привилегированности» (фундаментальности) и всеобщности механического движения имело определенные исторические и гносеологические основания. Этот взгляд воспитывался и поддерживался в течение ряда веков широко распространенным и во многом даже повседневным опытом, подтверждавшимся также и тогдашней наукой, которая в наибольшей степени продвинулась лишь в изучении макроскопического механического движения тел. Второе, не менее важное обстоятельство, которое способствовало утверждению мнения о всеобщности и единственности механического движения, заключалось в том, что «всякое движение связано с каким-нибудь перемещением…» [1, т. 20, с. 392]. Это перемещение, как указывает Энгельс далее, «никоим образом не исчерпывает природы соответствующего движения, но оно неотделимо от него» [там же], что и послужило для многих естествоиспытателей основанием для абсолютизации механического движения.

Подход Энгельса к данной проблеме с самого начала опирался на идею качественного разнообразия явлений объективного мира и принципиальной несводимости различных форм движения материи к его механической форме. Отсюда с неизбежностью следовала необходимость создания классификации форм движущейся материи, соответствующей самой природе объектов.

При создании классификации Энгельс вначале (май 1873 г.) исходит только из понятия формы движения материи, как таковой. В дальнейшем он углубляет созданную им классификацию, дополнив результаты, полученные при применении системообразующего понятия «форма движения материи», итогами исследования вопроса о том, как соотносятся между собой материальные носители различных форм движущейся материи. Принципиальное значение энгельсовской классификации форм движения материи связано не только с тем, что науки рассматривались в ней как отражение объективно существующих форм движения материи, но и с особой трактовкой самого отражения. Примененная к данной теоретико-познавательной ситуации диалектико-материалистическая концепция отражения позволила Энгельсу прояснить принципиально важный вопрос о взаимосвязях различных форм движения материи. Энгельс систематически подчеркивает три момента: во-первых, взаимопроникновение различных форм движения материи, во-вторых, тот факт, что перемещение тел в пространстве никоим образом не исчерпывает существа более высоких форм движения материи и, в-третьих, что высшие формы движения в «снятом» виде содержат в себе низшие. Энгельс на обширном научном материале подтверждает и углубляет огромной важности тезис из «Анти-Дюринга»: «Движение, в применении к материи, – это изменение вообще» [там же, с. 563].

Но вытекающее из этого определения признание существования других, не сводимых к механическому, форм движения не означает «смазывания», стирания «специфического характера» как механической, так и других сравнительно низших форм движения материи. Как диалектик-материалист, Энгельс далек от абсолютизации специфики той или иной отдельной формы движения материи и отмечает, что в природе нет «чистых» форм движения материи, «вся доступная нам природа образует некую систему, некую совокупную связь тел…» [там же, с. 392]. Энгельс подчеркивает два важных обстоятельства, которые в XX в. стали предметом специального изучения: системность объектов реальности, находящая свое отражение также и в системном характере научного знания, и существование действительно универсальных связей, вне которых не возможно ни бытие неисчерпаемой по своим качествам и движениям материи, ни ее познание,

Энгельс исходит из атрибутивного характера движения: «абсолютно всеобщим значением обладает одно лишь движение» [там же, с. 554]. Это означает, что нет ни одного материального объекта, который не находился бы в процессе изменения, благодаря чему и проявляются те или иные его свойства и качества. Вместе с тем нигде нет движения «самого по себе», без движущейся материи, помимо взаимодействий конкретных материальных объектов и их систем. В этом смысле Энгельс подчеркивает преходящий характер всякого конкретного вида движения: «Каждая конечная форма существования материи – безразлично, солнце или туманность, отдельное животное или животный вид, химическое соединение или разложение – одинаково преходяща… ничто не вечно, кроме вечно изменяющейся, вечно движущейся материи и законов ее движения и изменения» [там же, с. 362 – 363].

Каждый данный конкретный вид движения связан с тем или иным особым в качественном отношении материальным объектом, и уничтожение этого объекта (и в этом смысле «вида» материи) есть в то же время превращение его в другой вид материи, а это означает и превращение связанного с ним вида движения в иной вид. Энгельс указывает, что при всех трансформациях не уничтожимы как материя, так и движение. Всякий конкретный вид изменения преходящ, наличие же изменений в принципе абсолютно. Из этого следует неуничтожимость не только движения вообще, но в принципе и той или иной формы движения. Поэтому положение об относительности конкретных видов изменения и об абсолютности изменения вообще как атрибута материи принципиально применимо и к формам движения материи. Каждая форма движения «снимается» более высокой его формой и присутствует в последней в том или ином виде. Сказанное служит дополнительным аргументом в пользу тезиса о том, что методы и приемы исследования низшей формы движения материи могут и должны служить для изучения особенностей более высокой формы, хотя и не исчерпывают этого изучения.

Энгельс рассматривает конкретные законы природы, изучаемые естественными науками, как «формы проявления одного и того же универсального движения…» [там же, с. 553 – 554]. Он неоднократно возвращается к характеристике сути движения как взаимодействия и анализирует понятие «формы движения материи» в различных взаимодополняющих аспектах.

Изучение генезиса видов движения необходимо должно было начаться с познания низших, простейших форм, прежде чем ученые научились объяснять природу высших и более сложных форм движения. Именно такая последовательность и имела место в историческом развитии естественных наук: «…раньше всего разрабатывается теория простого перемещения, механика небесных тел и земных масс; за ней следует теория молекулярного движения, физика, а тотчас же вслед за последней, почти наряду с ней, а иногда и опережая ее, наука о движении атомов, химия» [там же, с. 391]. Познание форм движения, которые господствуют в области неживой природы, сделало затем возможным уже более глубокое изучение специфики живого: «Объяснение этих явлений (жизни. – Авт.) шло вперед в той мере, в какой двигались вперед механика, физика и химия» [там же]. Вместе с тем Энгельс указывает на все еще слабую разработанность вопросов физико-химических основ жизни, уровень исследования которых «находится почти в самой начальной стадии своего развития» [там же].

Доказывая существование внутренней связи между различными формами движущейся материи, подчеркивая их взаимопереход и взаимопроникновение, Энгельс решительно выступает против недооценки и затушевывания качественных различий между формами движения материи. Вопрос об этих качественных различиях и их принципиальной несводимости друг к другу особенно остро встал при обсуждении проблемы соотношения дарвинизма и марксизма. Известно отношение Маркса к Дарвину. Энгельс также высоко оценивает естественнонаучное и методологическое значение теории развития органического мира и вместе с тем резко отвергает попытки эклектически соединить идеи Дарвина с построениями Мальтуса. Он показывает реакционный характер мальтусовской теории народонаселения и выступает против попыток объяснения истории общества дарвиновской борьбой за существование. Поскольку человек «создает такие жизненные средства (в широчайшем смысле этого слова), которые природа без него не произвела бы», невозможно, как указывает Энгельс, «всякое перенесение, без соответствующих оговорок, законов жизни животных обществ на человеческое общество» [там же, с. 622]. Далее он снова отмечает, что при общественном производстве средств развития человека уже «неприменимы категории из животного царства» [там же, с. 623]; «…понимание истории как ряда классовых битв гораздо содержательнее и глубже, чем простое сведение ее к слабо отличающимся друг от друга фазам борьбы за существование» [там же].

Следует отметить, что в «Диалектике природы» по вполне понятным причинам преимущественное внимание уделено не систематическому анализу содержания той или иной формы движения материи, а созданию новой, диалектико-материалистической, общей классификации форм движения материи. В разделе «Основные формы движения» Энгельс пишет: «…исследуя здесь природу движения, мы вынуждены оставить в стороне органические формы движения. Сообразно с уровнем научного знания мы вынуждены будем ограничиться формами движения неживой природы» [там же, с. 391]. Последнее не означает, будто Энгельс пренебрегает анализом содержания биологической и социальной форм движения материи. Как очевидно из приведенного замечания, Энгельс ясно сознает, что современное ему естествознание дает еще слишком мало материала для анализа особенностей биологического движения. Если бы Энгельсу удалось завершить свое произведение, он, несомненно, с необходимой широтой использовал бы новые данные биологии конца XIX в.

Что касается социальной формы движения материи, то ее исследованию посвящены фундаментальные труды Маркса и Энгельса по историческому материализму. Характером самого замысла Энгельса – создать труд о диалектике природы – объясняется то относительно малое внимание, которое уделено в рукописи социальной форме движения. Законы функционирования общества в качественном отношении принципиально отличаются от тех законов, которые господствуют и являются определяющими в растительном и животном мире. Сказанное не отрицает, а предполагает генетическую и другие виды связи, которые существуют между человеком как общественным существом и животным миром и систематическое исследование которых привело Энгельса к созданию трудовой теории происхождения человека[18].

Исследование различных форм движения материи в их взаимосвязи и изучение особенностей взаимоперехода тех форм движения материи, которые следуют непосредственно одна за другой (т.е. на основе другой), позволили Энгельсу не только создать глубоко научную в своей основе и плодотворную классификацию форм движения материи, но и определить более четко и строго характер каждой отдельной формы исходя из ее связей с другими. Подобный подход Энгельса к проблемам классификации форм движения материи создал методологические предпосылки для выявления и изучения новых, еще неизвестных (в частности, и самому Энгельсу) форм движения материи. В наши дни в физике выявлен целый ряд качественно различных форм движения, особенно на субмикроуровне. Эти новые факты углубляют и обогащают концепцию Энгельса.