Экологическая проблематика в работе Энгельса

Экологическая проблематика

в работе Энгельса

Содержание работы «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» значительно выходит за рамки проблемы антропогенеза. Энгельс прослеживает роль уже сформировавшегося труда в жизни общества и вскрывает в этой связи диалектику объективного и субъективного, стихийного и целесообразного, творческого и репродуктивного в трудовой деятельности, диалектику расчленения последней на труд умственный (контроль, руководство, предвидение) и физический.

Подчеркивая принципиальное отличие трудовой деятельности человека от отношения животных к природе, Энгельс пишет: «Коротко говоря, животное только пользуется внешней природой и производит в ней изменения просто в силу своего присутствия; человек же вносимыми им изменениями заставляет ее служить своим целям, господствует над ней» [1, т. 20, с. 495]. Вместе с тем это господство над природой отнюдь не безгранично. На каждом шагу, пишет Энгельс, факты напоминают нам о том, «что все наше господство над ней состоит в том, что мы, в отличие от всех других существ, умеем познавать ее законы и правильно их применять» [там же, с. 496].

Познание законов природы давало возможность ставить все более высокие цели и достигать их. Трудовые операции становились все более сложными, все более разнообразными, совершенными и многосторонними. В ходе расселения человека по планете складывались «новые отрасли труда и вместе с тем новые виды деятельности, которые все более отдаляли человека от животного… А чем более люди отдаляются от животных, тем более их воздействие на природу принимает характер преднамеренных, планомерных действий, направленных на достижение определенных, заранее известных целей» [там же, с. 493, 494].

Дефицит природных ресурсов, ставящий естественную границу архаической форме присваивающего хозяйства, вел к новому уровню целеполагания как компонента труда – к корректировке человеком условий протекания определенных природных процессов. Создание искусственных условий протекания этих процессов (путем ирригации, агрикультуры, кочевого скотоводства и специализированного ремесла), дифференциация процесса общественного преобразования природы на частные разнородные направления делает целеполагание прерогативой отдельных лиц, а с возникновением развитого товарного производства становится функцией анонимного регулятора – рынка. Отныне субъект труда в состоянии схватывать лишь отдельные фрагменты все более расширяющегося общественного производства. Энгельс отмечает: «Люди привыкли объяснять свои действия из своего мышления, вместо того чтобы объяснять их из своих потребностей (которые при этом, конечно, отражаются в голове, осознаются), и этим путем с течением времени возникло то идеалистическое мировоззрение, которое овладело умами в особенности со времени гибели античного мира» [там же, с. 493].

Вскрытая Энгельсом материальная связь социальных условий производства с характером его воздействия на внешнюю природу, с одной стороны, и связь их с идеологическими представлениями – с другой, имеет важное методологическое значение. Ведь модные ныне на Западе концепции будто бы неизбежной «экологической катастрофы» человечества в методологическом плане игнорируют зависимость отношения людей к природе от характера социальных условий, в которых это отношение формируется и реализуется. Присущее именно капитализму хищническое, деструктивное воздействие на природу ложно истолковывается как выражение некоего всеобщего и фатального безразличия людей к отдаленным последствиям их действий. Между тем Энгельс подчеркивает, что регулирование процесса труда, учитывающее отдаленные общественные последствия производственной деятельности, возможно; но «для того чтобы осуществить это регулирование, требуется нечто большее, чем простое познание. Для этого требуется полный переворот в нашем существующем до сего времени способе производства и вместе с ним во всем нашем теперешнем общественном строе» [там же, с. 497].

Энгельс показывает, что структура и формы организации общественного труда зависят не только от степени достигнутого человечеством господства над природой, но и от природы социального строя. Власть над природой была вырвана людьми ценой все возрастающей их зависимости от стихийных сил общественного развития, и это коренным образом изменило характер самого труда и его воздействия на внешнюю природу. Дальнейшее развитие производства, пишет Энгельс, объективно повело к «разделению населения на различные классы и тем самым к противоположности между господствующими и угнетенными классами. В результате этого интерес господствующего класса стал движущим фактором производства…» [там же, с. 498].

Таким образом, вскрывая объективную обусловленность возникновения эксплуатации человека человеком, Энгельс наметил в статье основные стадии развития этого процесса с учетом взаимосвязи производственного, экологического и демографического моментов.

Генезис частной собственности на землю рассматривается Энгельсом не как «кража» (Прудон) или «захват» (Дюринг) определенных природных предпосылок производства, а как объективно необходимое условие его дальнейшего развития. В этой связи большое методологическое значение имеет развернутый затем в книге «Происхождение семьи, частной собственности и государства» тезис Энгельса о регулирующей роли собственности в общественной жизни и о ее обусловленности отношением людей к природе в рамках материального производства. Диалектико-материалистический анализ данной проблемы Энгельсом опровергает идеалистические, в том числе открыто теологические, руссоистские, прудонистские и иные концепции появления частной собственности, а также встречающуюся в новейшей буржуазной литературе идею ее «переноса» в социальный мир из мира животных.

Дальнейшее исследование роли труда в истории человечества и выяснение того, как последствия крупных общественных разделений труда взломали первобытнообщинную формацию, было осуществлено Ф. Энгельсом в капитальном труде «Происхождение семьи, частной собственности и государства».