Критика «марксологических» извращений философских взглядов Ф. Энгельса

Критика

«марксологических» извращений

философских взглядов Ф. Энгельса

Буржуазные марксологи и ревизионисты, как правило, противопоставляют философские позиции Маркса и Энгельса. Они беззастенчиво обвиняют Энгельса в том, что он под видом философской системы диалектического материализма создал якобы «позитивистское» и «метафизическое» мировоззрение, противоречащее основному гуманистическому смыслу и критическому характеру философии Маркса.

Философские воззрения Маркса опять же интерпретируются при этом в духе идеалистического антропологизма, спекулятивного гуманизма и «критицизма». Подобные толкования теоретических взглядов Маркса, имеющие на этот раз специальную задачу создать пропасть между Марксом и Энгельсом, распространяются представителями многих направлений современной буржуазной философии и, в частности, теми, которые пытаются сблизить марксизм с феноменологией Гуссерля и с иррационализмом Ницше и Хайдеггера. Эти идеи оказали большое влияние на философов ревизионистского толка, группировавшихся вокруг выходившего в Загребе журнала «Праксис»[73].

Исходя из таких фальсификаций взглядов Маркса, ревизионист Г. Петрович соответственно фальсифицирует и воззрения Энгельса, создавая фальшивый образ «тотального сциентиста», чуждого проблемам подлинного, активного гуманизма Маркса. Г. Петрович утверждает, что философия Маркса не есть философия диалектического и исторического материализма, ибо положения диалектического материализма о первичности материи по отношению к сознанию и об отражении сознанием реальной действительности противоречат основному духу учения Маркса, сводят-де на нет активность человека в процессе преобразования мира.

Вся эта борьба против диалектического материализма своим острием в социально-политическом плане направлена против теории и практики ленинизма, ибо именно В.И. Ленин на рубеже XIX – XX вв. отстоял в борьбе с ревизионизмом понимание марксистской философии как философии диалектического материализма.

Так, представляя взгляды Маркса как «активный антропологизм и критицизм», а взгляды Энгельса – как «пассивный сциентизм и онтологизм», Г. Петрович пытается доказать, что их концепции… «в существенных своих пунктах друг друга взаимоисключают» [31, с. 76]. В результате ревизионисты смыкаются с открытыми антимарксистами. Например, В. Бозелагер пишет: «Пусть настаивают, подобно Плеханову, Ленину и их продолжателям, что „марксизм“ есть целостное учение. Однако здесь мы находим странную смесь трех взаимоисключающих направлений философии: 1) праксеологическую метафизику истории молодого Маркса; 2) позитивистскую теорию науки позднего Энгельса; 3) фактические усилия обоих создать тем не менее единую философскую теорию и систему» [18, с. 27 – 28]. Перед нами целый набор совершенно вздорных утверждений. Исследования многих историков марксистской философии уже давно доказали полную справедливость слов Ленина о том, что «для правильной оценки взглядов Маркса безусловно необходимо знакомство с произведениями его ближайшего единомышленника и сотрудника Фридриха Энгельса. Нельзя понять марксизм и нельзя цельно изложить его, не считаясь со всеми сочинениями Энгельса» [2, т. 26, с. 93].

Но так называемые «неомарксисты» вновь и вновь компонуют такую насквозь фальшивую концепцию истории марксистской философии, в которой все зрелые произведения К. Маркса и Ф. Энгельса, в том числе «Капитал», «Анти-Дюринг», и все теоретические работы В.И. Ленина изображаются как «отход» от подлинного марксизма. Подобная периодизация навязывается в работах французского марксолога Ж. Пальме, немецкого философа-«франкфуртца» А. Шмидта и других. Эта ложная концепция своими корнями восходит к работам К. Корша. К. Акселос в работе «Маркс – мыслитель техники…» (1961) и в других своих работах утверждает, что «марксизм был создан Ф. Энгельсом после смерти К. Маркса, т.е. после 1883 г., благодаря чему мышление Маркса было возведено в систему, ставшую впоследствии доминирующей в официальном марксизме» [15, с. 313].

Как ревизионисты, так и буржуазные марксологи противопоставляют взгляды Маркса взглядам Энгельса по целому ряду фундаментальных философских проблем, начиная с постановки и решения основного вопроса философии и определения предмета марксистской философии в целом и кончая проблемами диалектики в природе, взаимоотношения естествознания, философии и других форм общественного сознания, а также проблемами теории научного социализма и политической экономии. Они на все лады рассуждают о том, что Энгельс «не понял» идей раннего Маркса, суть которых сводится к концепции «тотального освобождения» человека, что диалектика у Энгельса превратилась в свою противоположность, «обесчеловечилась» и сама повела отчужденную жизнь. В результате философия из «акта самосознания и творчества» превратилась в позитивистскую науку и в апологетику всего существующего – таков лейтмотив рассуждений буржуазных марксологов и ревизионистов [см. 32, с. 51].

Совершенно абсурдны измышления буржуазных философов и ревизионистов, будто Маркс, в противоположность Энгельсу, никогда не обсуждал проблематики основного вопроса философии [см. 17, с. 108]. Но достаточно им было бы заглянуть в совместный труд Маркса и Энгельса «Немецкую идеологию», и они увидели бы, что там написано: «не сознание определяет жизнь, а жизнь определяет сознание». А в послесловии ко второму немецкому изданию 1-го тома «Капитала» они могли бы увидеть, что Маркс дал следующее определение идеального: «Идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» [1, т. 23, с. 21].

Объявляя вопрос об отношении сознания к материи в целом метафизическим и, де, «изжившим себя», буржуазные философы и ревизионисты соответственно очерняют и марксистскую теорию отражения[74]. При этом они утверждают, что если Маркс рассматривал познание как творчество человека в процессе его практической деятельности, то Энгельс в своих трудах якобы возродил метафизическую созерцательную домарксистскую теорию познания как отражения. Извращая положения Энгельса в «Анти-Дюринге», «Диалектике природы» и других работах о том, что формы мышления должны быть выведены из природы и исторической реальности, а не наоборот, П. Враницкий, например, дошел до того, что объявил теорию отражения «вульгарной» теорией [см. 36, с. 178].

Современные буржуазные марксологи ложно противопоставляют друг другу категории «практика» и «материя», «творчество» и «отражение», пускаясь на откровенную ложь, утверждают, что учение Маркса о практике будто бы порвало с материалистической традицией. «Материя или практика – исходный пункт марксизма?» [26, с. 328] – демагогически ставит вопрос К. Косик, а М. Кангрга на этот тезис дает определенный ответ: «Единство мира состоит не в его материальности, а в практике, марксизм есть монизм практики, а не монизм материи» [30, с. 105]. В этом же духе М. Маркович заявлял: «Центральная проблема у Маркса – место человека в мире, а не отношение материи и духа… Это и есть основной вопрос философии» [28, с. 3].

Стремясь устранить материализм из философии Маркса, ревизионисты и буржуазные марксологи пытаются доказать, что понятия «природа» и «диалектика» у Маркса имеют иное значение, чем у Энгельса. Маркс в отличие от Энгельса, якобы не только не говорил о диалектике в природе, но и вообще объявил сам вопрос о существовании природы независимо от человека лишенным всякого смысла. Однако факты многолетней переписки Маркса и Энгельса свидетельствуют о том, что само понятие «диалектики природы» вырабатывалось соосновоположниками марксизма совместно и получило у них вполне однозначное и единое содержание.

Можно было бы напомнить слова одного из ранних приверженцев концепции о противоположности взглядов Маркса и Энгельса по вопросам диалектики природы – Д. Лукача [см. 27, с. 17], который позднее, уже в марксистский период своего развития справедливо критически написал сам о себе: «Моя борьба против теории отражения, против марксо-энгельсовского понимания диалектики в природе является типичной формой проявления „идеализма снизу“…» [8, с. 147]. Под «идеализмом снизу» он имел в виду отрицание материалистической концепции диалектики в природе.

В современной марксологической литературе марксистская диалектика нередко сводится к так называемой «тотальной критике» всего и вся. Это характерно, например, для представителей «критической теории» франкфуртской школы и для группы журнала «Праксис». Восприняв подобную трактовку диалектики от Маркузе и его единомышленников, но пытаясь обосновать ее ссылками на Маркса, Враницкий утверждает, что «критичность» представляет абсолютную и исключительную характеристику диалектики. «Любое отступление от критичности означает отступление от сущности диалектики» [35, с. 324]. Но поскольку «критичность» в природе отсутствует, то им отрицается применимость диалектики к явлениям природы, диалектика сводится им к теории практики, истолкованной в субъективистском духе. «Поскольку природа существует лишь для человека и через человека, в ней нет никакого самостоятельного движения, диалектического или недиалектического, движения природы или материи» [15, с. 251], – рассуждает Акселос, безосновательно приписывая эту точку зрения Марксу.

Анализ как ранних, так и зрелых работ Маркса, так же как и работ Энгельса, полностью опровергает выдвигаемые ревизионистами и буржуазными марксологами «аргументы» относительно противоположности философских воззрений К. Маркса и Ф. Энгельса. Факты, изложенные и оцененные в настоящей книге, ясно показывают, что Маркс начиная с 1843 г. всегда твердо стоял на позициях материализма и вместе с Энгельсом разработал качественно новую форму материалистического мировоззрения – диалектический материализм, основные принципы которого они впервые совместно изложили в «Немецкой идеологии». Подчеркивая полное единство своих воззрений с воззрениями Маркса по вопросам диалектики, Энгельс писал: «Маркс и я были едва ли не единственными людьми, которые спасли из немецкой идеалистической философии сознательную диалектику и перевели ее в материалистическое понимание природы и истории» [1, т. 20, с. 10].

Важнейшая принципиальная черта нового материализма – диалектико-материалистическое учение о практике. Содержание этого учения отнюдь не дает оснований для выводов, будто марксистское учение о практике порывает с материалистической традицией, с учениями о первичности материи, о ее познаваемости и т.д. Напротив, материализм Маркса и Энгельса явился углублением и развитием материалистического мировоззрения, поскольку отныне все философские вопросы стали рассматриваться с учетом такой высокоразвитой формы материального бытия, какой является практическая деятельность людей. Во всех работах начиная с 1844 г. Маркс развивал различные стороны диалектико-материалистического мировоззрения. Соответственно и Энгельс, рассматривая философские проблемы бытия, познания, человеческой истории, развивая точку зрения нового материализма, решал философские проблемы, исходя из общего для него с Марксом принципа практически-деятельного отношения человека к миру. Достаточно в этой связи вспомнить его работы «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Те же самые философские принципы Энгельс проводил и в «Анти-Дюринге», «Диалектике природы», т.е. в работах, которые чаще всего подвергаются фальшивым обвинениям в возрождении якобы устаревших философских традиций домарксовского материализма.