Переписка с Энгельсом. Формирование марксистских взглядов Лабриолы

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Переписка с Энгельсом.

Формирование марксистских взглядов Лабриолы

О взглядах Лабриолы в период, непосредственно предшествующий его переходу к марксизму, можно судить по его лекции «Проблемы философии истории» (1887) и по докладу «О социализме» (1889). Тексты этих двух выступлений, опубликованные в виде брошюр, Лабриола послал Энгельсу «для первого знакомства». «Проблемы философии истории» – вступительная лекция к курсу философии истории, который Лабриола читал в Римском университете с 1887 г., – представляет интерес постановкой ряда методологических проблем истории как науки, которые буквально подводят к ее материалистическому пониманию. Критикуя плоский эволюционизм широко распространившегося в то время позитивизма, Лабриола выдвинул «эпигенетическую» концепцию развития, учитывающую коренные качественные преобразования в истории общества и человеческого духа [см. 65, т. 1, с. 15 – 16]. К сожалению, критические замечания, сделанные Эпгельсом по поводу этой лекции в письме к Лабриоле, не сохранились. Однако мы знаем, что в ответном письме (19 мая 1890 г.) Лабриола обещал их основательно продумать [см. 63, с. 4], следствием чего явилось введение им в 1890/91 учебном году в университетские лекции «материалистической теории истории» [там же, с. 6].

Что же касается социалистических идей, то Лабриола начал включать их в учебный курс еще за четыре года до этого. В 1889 г. в докладе «О социализме», сделанном в римском Рабочем кружке по изучению общественных наук, Лабриола публично провозгласил свои социалистические убеждения. Этот доклад – образец блестящего ораторского искусства. В нем содержится острая критика капитализма – его социальных язв, его фальшивой демократии, милитаризма, моральной деградации. При этом Лабриола исходит из противоречия между идеалами равенства и свободы, выдвинутыми на заре капитализма, и осуществившимся на деле господством меньшинства над большинством (видно, что это противоречие давно его волновало, побуждая, в частности, к соответствующим историческим исследованиям). «Никто не должен быть рабом другого, никто не должен быть средством обогащения для другого» [21, с. 11], – провозглашает Лабриола, выдвигая перед рабочими программу борьбы за осуществление четырех принципов – права на существование, права на культурное развитие, права на труд и права на полное вознаграждение за произведенную работу [см. там же, с. 16]. И все же этот социализм, вопреки утверждению Лабриолы, еще нельзя назвать научным. Это видно не только из воспроизведенных Лабриолой лассальянских положений (неурезанный трудовой продукт, железный закон заработной платы), но и из самого обоснования социализма как строя, соответствующего человеческим потребностям, и из реформистского понимания способа его осуществления – путем «прививки» новых форм гражданственности «к общему стволу либеральных учреждений» [там же, с. 12]. Решающий шаг – осознание принципиального отличия марксистского, научного социализма от всех других его форм – был сделан, очевидно, под влиянием первых писем Энгельса, и он совпал – и не мог не совпасть – с принятием Лабриолой материалистического взгляда на историю.

Переписка Лабриолы с Энгельсом, продолжавшаяся в течение пяти лет, предшествовала созданию главного труда Лабриолы – «Очерков материалистического понимания истории» (1895 – 1898). Она представляет и теоретический и исторический интерес, поскольку в значительной мере способствовала работе Лабриолы над «Очерками». К сожалению, в сохранившихся материалах эта переписка представлена односторонне: известно 152 письма Лабриолы Энгельсу и лишь три из многих ответных писем Энгельса. В 1893 г. на Цюрихском конгрессе II Интернационала Лабриола лично встретился с Энгельсом, после чего их отношения еще более укрепились.

Из переписки Лабриолы с Энгельсом и другими лицами мы узнаем, как «по-профессорски основательно» он взялся за изучение марксизма. Не удовлетворяясь усвоением выводов этой теории, он тщательно, по первоисточникам, изучает процесс ее формирования и развития. Много хлопот и средств пошло на составление марксистской библиотеки. Ведь чтобы разыскать какой-нибудь номер «Новой рейнской газеты», писал Лабриола, «нужно потратить больше времени, чем на изучение всех источников по истории древнего Египта!» [20, с. 7]. Опубликованные в разное время работы Маркса и Энгельса Лабриола собирал по всей Европе, а экземпляр «Святого семейства» Энгельс выписал для него из Америки.

Здесь перед нами не просто деталь биографии Лабриолы, но важный момент в общем процессе распространения и усвоения марксизма, и в частности марксистской философии. «Даже люди, привыкшие к тонкостям научного мышления, с трудом усваивают эту философию, – писал Лабриола, – а кто слишком легко и быстро принимает удобную для себя теорию, тот легко может сделать из нее совершенно нелепые выводы; серьезному же учению нисколько не желательно быть источником нового вида литературного шарлатанства» [там же, с. 6 – 7].

Между тем марксизм – и не только в Италии – в те годы нередко усваивался фрагментарно, из вторых рук, подчас в вульгаризированном и фальсифицированном виде. Марксизму предстояло сломить гегемонию идеалистического мировоззрения, обновить всю духовную жизнь страны, однако с самого начала этот процесс столкнулся с настойчивым стремлением господствующей идеологии нейтрализовать новые идеи, в какой-то мере «переварить» их. Отрывочно и поверхностно усвоенные, они нередко сочетались и даже отождествлялись с модным в то время позитивизмом. Дань позитивизму отдали и руководители социалистического движения во главе с Филиппо Турати. Этой индифферентности к теории и эклектизму соответствовала и политика социалистических лидеров, стремившихся привлечь в партию всех мало-мальски сочувствовавших социализму. В результате партия, как отмечает Энгельс в письме к Турати, «подверглась нашествию своего рода саранчи, этой „деклассированной буржуазной молодежи“, которой так гордился Бакунин», что привело к засилью «литературного дилетантизма» [1, т. 39, с. 405].

В этих условиях трудно переоценить значение глубокого усвоения марксистской теории Лабриолой и развернутой им деятельности по ее пропаганде. Мало кто мог заявить о себе в то время так, как писал Лабриола Энгельсу 13 июня 1894 г.: «…я думаю так, как Вы, и даже усвоил себе Ваш способ мышления…» [41, с. 64 – 65]. Приведенное выше высказывание Энгельса о Лабриоле как о «последовательном марксисте» подтверждает эту самооценку. Именно усвоение марксистского способа мышления и воплощение его в теоретических работах явилось важнейшей заслугой Лабриолы.