Идейная эволюция Маркса в трактовке буржуазных и ревизионистских марксологов

Идейная эволюция Маркса в трактовке буржуазных и ревизионистских марксологов

Искажая историю идейной эволюции Маркса, соотношение его ранних и зрелых работ, буржуазные марксологи стремятся представить марксизм как неправомерный синтез двух философских линий – антропологического гуманизма и «сциентизма», «онтологизма». Современные марксологи, проводя ложную идею о наличии в работах Маркса двух противоположных философских линий и противопоставляя друг другу «Экономическо-философские рукописи 1844 года» и «Капитал», объявляют эту идею «теоретической новинкой». Однако эту же ложную идею буржуазные авторы развивали и раньше – еще задолго до 30-х годов XX в., т.е. до публикации «Рукописей 1844 года». В этой связи напомним о неокантианской интерпретации марксизма в конце XIX – начале XX в. и о книге мелкобуржуазного публициста С. Бжозовского «Анти-Энгельс» (1910), в которой субъективистски были истолкованы тезисы Маркса о Фейербахе. Назойливое взаимопротивопоставление ранних и зрелых работ Маркса получило особенное распространение в буржуазной марксологии с момента опубликования «Экономическо-философских рукописей 1844 года», т.е. с начала 30-х гг. XX в. Извращая содержание «Рукописей» в спекулятивно антропологическом и идеалистическом духе, марксологи утверждают, что именно в «Рукописях» выражена точка зрения «подлинного», «аутентичного» марксизма. Что касается более поздних, вполне зрелых работ Маркса, в частности «Капитала», то они либо интерпретируются по мерке фальсифицированных в антропологическом духе «Рукописей», либо противопоставляются этим последним как проявление духовной «деградации» Маркса, его «отхода» с позиций гуманизма и критического отношения к действительности на позиции «сциентизма» и «онтологизма». Так, И. Фетчер в работе «От Маркса к советской идеологии» заявляет, что в отличие от «Экономическо-философских рукописей» в «Капитале» Маркс исходит не из счастья и несчастья человека, а как трезвый экономист – только из расчетливых и холодных соображений прагматической целесообразности [см. 19].

Обоснование Марксом гуманизма средствами научного, материалистического понимания истории изображается буржуазными марксологами как якобы отказ его от гуманизма. Они не желают видеть того, что Маркс именно в своих зрелых работах научно обосновал гуманистические идеалы социализма, реальную возможность ликвидации эксплуатации, угнетения и отчуждения и освобождения человека посредством социалистической революции. Нетрудно увидеть, что над рассуждениями марксологических «критиков» тяготеет глубоко ложное позитивистское буржуазное противопоставление науки и гуманизма.

Примером «подгонки» зрелых трудов Маркса под мерку его ранних работ являются писания французского экзистенциалиста Ж. Ипполита, утверждающего, что все философское содержание «Капитала» может быть понято лишь в свете «антропологизма» «Рукописей 1844 года». К постановке и своеобразному решению Марксом проблемы отчуждения Ипполит сводит все философское значение «Капитала». «Основной идеей и как бы зародышем всей марксистской мысли, – утверждает он, – является идея отчуждения, заимствованная у Гегеля и Фейербаха. Именно исходя из этой идеи… можно наилучше изложить, как я думаю, марксистскую философию в целом и понять структуру главного труда Маркса, „Капитала“» [22, с. 147]. В аспекте этой идеи Ипполит и толкует все содержание «Капитала». Он изображает при этом проблематику отчуждения как спекулятивно-философскую; целью подобной интерпретации является дискредитация научного значения «Капитала», истолковываемого как «чисто спекулятивное» сочинение [срав. 26а].

Порочную точку зрения на соотношение ранних и зрелых работ Маркса навязывает и активный антикоммунист и антисоветчик французский буржуазный марксолог Р. Арон. Он не мог придумать ничего лучше пошлой идеи, которая сводится к тому, что «фундаментальные теории» Маркса – теория трудовой стоимости, заработной платы и прибавочной стоимости – имеют спекулятивно-гуманистический, а не научный смысл [см. 13, с. 42]. Арон заявляет без всякого стеснения, что Маркс вообще поставил перед собой хотя и великую, но совершенно-де невыполнимую задачу соединения научного анализа капитализма и его гуманистической критики.

Специально критикой «Капитала» занимаются ныне и позитивисты, в том числе так называемые «критические рационалисты» К. Поппер, К. Хельбергер [21а] и др., а также и недалеко ушедшие от них и правые социалисты – Д. Стречи, Р. Кросленд, В. Таймер и др. [см. 13; 6, 7]. Антикоммунистические теории Поппера по праву считаются в настоящее время одной из «теоретических основ» социал-демократической идеологии. В рассуждениях правых социал-демократов относительно природы современного капитализма и перспектив его развития, так же как и относительно сущности Марксова анализа капитализма, присутствуют в целом те же ложные выводы и аргументы, что и в рассуждениях Поппера. Трудовую теорию стоимости Маркса правые социалисты, как и Поппер, который выискивает в ней влияние идеализма Платона, объявляют «метафизической фикцией» и этической концепцией. Взамен они предлагают теорию «трех факторов», согласно которой в создании стоимости на равных правах участвуют: 1) рабочая сила; 2) земля и полезные ископаемые; 3) капитал. Тем самым они возрождают давнишние идеи и методологические принципы вульгарных экономистов, которых в свое время Маркс критиковал за то, что эти последние искажали суть экономических явлений, оставаясь на их поверхности, идя в хвосте плоских обыденно-буржуазных представлений.

В конечном счете все эти усилия буржуазных и правосоциалистических противников Маркса направлены на «опровержение» его выводов относительно исторической неизбежности социалистической революции. Они на все лады кричат, что в современных условиях такой необходимости больше не существует. С одной стороны, громадная концентрация производства и попытки регулирования его буржуазным государством делают будто бы ненужной социалистическую революцию.

С другой стороны, социалистическая революция якобы противоречит интересам современных рабочих. В этой связи идут в ход основанные на фальсифицированных и подтасованных фактах выкладки буржуазных экономистов о росте якобы благосостояния рабочих в современном буржуазном обществе, об исчезновении эксплуатации и т.д., поскольку-де сейчас якобы основным средством получения прибыли все более становится уже не непосредственно живой труд рабочего, а сама достигшая высокой степени автоматизации техника и опредмеченная в ней наука. Таким образом, в ход пускается известная антикоммунистическая апологетика капитализма как будто бы общества «всеобщего благоденствия», а также избитые техницистские иллюзии.

Очевидно, что, когда современные буржуазные и правосоциалистические критики Маркса твердят «об „изменении“ природы капитализма и о „неприменимости“ к нему выводов Маркса», перед нами всего лишь грубая апологетика существующего капиталистического строя.

Внешне несколько иной характер имеет интерпретация идей «Капитала» у представителей франкфуртской школы. Они используют некоторые философские и социологические идеи Маркса, подвергнув их предварительно соответствующим искажениям. Это относится, в частности, к развитой Марксом в «Капитале» идее «товарного фетишизма». Ею пользуется, например, Г. Маркузе для характеристики современного капитализма в духе «гуманистической критики». Но в соответствии с гегельянской традицией Маркузе ищет социальные корни «фетишизма», т.е. овеществленного и одновременно отчужденного характера экономических отношений, в природе современного производства, в развитии специализации и механизации, в совершенствовании науки и техники. Тем самым Маркузе, равно как и Сартр, отождествляет объективацию и отчуждение, в корне отказываясь от идеи Маркса о том, что в основе отчуждения, царящего в капиталистическом обществе, лежит эксплуатация труда рабочих частными собственниками средств производства.

Маркузе выдвигает также ложные идеи относительно положения и роли пролетариата в современном буржуазном обществе. Ограничиваясь рассмотрением лишь сферы потребления и ссылаясь на данные, свидетельствующие о том, что жизненный уровень рабочих в наиболее развитых капиталистических странах выше уровня их жизни в странах развивающихся, он безосновательно делает вывод об «интеграции» всего современного пролетариата в капиталистическое общество, что якобы «интерес сохранения и улучшения институционного статус-кво объединяет прежних антагонистов в наиболее развитых зонах современного общества» [29]. Маркузе полагает, что тем самым ему удалось опровергнуть выводы Маркса об исторической миссии пролетариата. Но выкладки Маркузе построены на песке. Ежедневно поступают все новые и новые данные о росте безработицы, о расширении забастовочного движения в странах капитала, о дальнейшем обострении в них классовой борьбы. Тем самым в своих философско-методологических и социологических выкладках «критика капитализма» Маркузе смыкается с прямыми апологетами современного капитализма. Отказавшись от марксистской научной теории социалистической революции, Маркузе все же не оставил попыток маскировки и время от времени возвращается к чисто словесной спекулятивной демагогической критике современного капитализма, не имеющей четких социально-политических целей и завершающейся в силу этого призывом если не к анархистскому бунту, то к моральному «возрождению» буржуазного чиновничества.

В борьбе против попыток представителей буржуазной философии и ревизионизма извратить историю и сущность идейного развития К. Маркса, марксисты-ленинцы в настоящее время, продолжая и развивая традиции освещения истории марксистской философии, заложенные В.И. Лениным, достигли значительных успехов в создании подлинной картины идейной эволюции К. Маркса. Они убедительно доказывают единство гуманистических и научных принципов в марксизме, непримиримость пролетарского гуманизма и буржуазного, спекулятивного, абстрактного псевдогуманизма.

Но, проводя активную борьбу против спекулятивного гуманизма, некоторые марксисты сами иногда выдвигают неточные тезисы, за которые ухватываются ревизионисты и буржуазные марксологи. Примером таких неточностей может служить концепция «теоретического антигуманизма» французского марксиста Л. Альтюссера.

В ряде своих работ он характеризует само понятие гуманизма (к которому сам он относится сочувственно) как понятие чисто идеологическое, имеющее исключительно практическое, но никак не научное значение. Ошибочно разрывая идеологию и науку, он соглашается признать гуманизм в качестве идеологического феномена, но не допускает возможности научного обоснования гуманистических принципов в целом [см. 11, с. 238].

Признавая, что марксистско-ленинское мировоззрение обладает научным характером, Альтюссер вместе с тем ошибочно утверждает, что в теоретических взглядах Маркса начиная с 1845 г. произошел резкий перелом, выражавшийся в том, что Маркс будто бы отошел от гуманистической и идеологической проблематики своих ранних работ и перешел на позиции науки, якобы уже чуждой проблематике гуманизма. Рассуждая в этом духе, Альтюссер противопоставил «Экономическо-философские рукописи 1844 года» и «Капитал».

Такую позицию можно в определенной степени оценить как своеобразную, впадающую в крайность, реакцию на спекулятивно-гуманистические истолкования марксизма. Однако в борьбе против спекулятивного гуманизма Альтюссер дошел до отрицания научной значимости принципов гуманизма в целом.