Об аде и небесах[119]

Об аде и небесах[119]

Господень Ад обходится от века

без отблесков огня. Когда на землю

под звуки труб нагрянет Страшный Суд,

когда нутро земное обнажится,

когда воскреснут мертвые народы

и приговор услышат строгих Уст, —

взгляд не запечатлеет ни воронки

всех девяти кругов, ни асфоделей

неотцветающих в полях бескрайних,

где призрачный гоняется охотник

за призрачной косулей без конца,

ни огненной волчицы, что таится

в глубинах мусульманской преисподней,

древней Адама и его греха,

ни добела расплавленных металлов,

ни Мильтонова сумрака густого.

И ненавистный лабиринт, казнящий

железом и огнем, не уготован

для устрашенных нечестивых душ.

И точно так же нас не поджидает

сад потаенный. Господу не нужно,

чтоб избранных вознаградить по праву,

ни озаренной сферы, ни бессчетных

Архангелов, Престолов и Господств,[120]

ни зеркала обманного мелодий,

ни сердцевины сокровенной розы,

ни тигров хищных с их великолепьем

губительным, ни мягких переливов

заката золотого над пустыней,

ни вкуса стародавнего воды.

Не сад Его прощенье нам подарит,

не свет надежды иль воспоминанья.

В магическом кристалле сновиденья

узрел я Рай и Ад, что обретем мы:

когда о Страшном возвестят Суде

безжалостные трубы, и планета

исчезнет наша, и не станет вмиг

твоих непрочных пирамид, о Время, —

былые очертания и краски

во мраке образуют некий лик,

бесстрастный, неподвижный, неизменный

(твоей любимой – может быть, и твой);

лик этот навсегда предстанет взору —

нетленный, недоступный, непреклонный:

для осужденных это будет Адом,

для избранных же – Раем обернется.

Хорхе Луис Борхес. «Стихотворения» (1954)