Выпуск № 28. 9 августа 2012 года
Выпуск № 28. 9 августа 2012 года
Эта передача появится в интернете 9 августа, а ровно через два дня, 11 августа, на канале «Россия» должна выйти новая телевизионная передача, в которой мне предстоит, уже один на один, выяснять отношения с господином Сванидзе не только по вопросам истории, но и по вопросам современности. Передача так и замыслена, что первая ее часть — некое историческое событие, а вторая часть — это современное событие, на котором есть отсвет исторического события, обсуждавшегося в первой части.
В ходе передачи зрители голосуют, то есть все по полной программе, но гораздо острее и жестче, чем во время передачи «Суд времени».
Выйдет эта передача, не выйдет… Скорее всего, она выйдет, потому что реклама ее уже крутится на канале. Первые передачи отсняты. И я просто не могу это не обсудить. Было бы смешно, если бы я сейчас, в преддверии передачи, что-то тут не обсудил. Кстати, я совершенно не хочу уделять этому сколько-нибудь значимое время, потому что есть гораздо более серьезные вопросы, которые обсудить абсолютно необходимо.
Ну, так вот. У меня никогда не было никакой тяги к тому, чтобы стать телевизионной звездой. Я телевидение, по большому счету, ненавижу. Я сыт им по горло. Мне есть чем заниматься в жизни. Я просто всегда верил в святую правду Дантона, который сказал, что нет ничего хуже, чем отказ от борьбы, когда борьба необходима.
Так вот, я считаю, что сейчас эта борьба абсолютно необходима. И что как-то так все сошлось по очень многим причинам, что от итогов этой борьбы, этой телевизионной войны зависит очень многое. Поэтому я не могу уклониться от участия в этих схватках.
И здесь мы… Я говорю «мы», поскольку участвовать в этой схватке будет вся моя организация, которая выкладывается сейчас по полной, потому что без этой работы ничего не будет. Для нас такой вот новый проект — гигантская головная боль. Так вот, мы говорим всем только одно: что второго шанса так воевать не будет. Вот не будет — и все.
Хотите воевать? Воюйте, а не занимайтесь различными тонкими вопросами, например, о том, каких членов организации «Суть времени» надо из этой организации выводить, а каких не надо. Это все суета сует и всяческая суета. А есть живой, гигантский вопрос: мы победим? Как мы победим? Какой степени убедительности будет наша победа? Все это сейчас полностью находится в руках общества. Оно может остановить некие очень серьезные процессы, губительные для него, на этом рубеже. А может не остановить. Мы, со своей стороны, сделаем все, чтобы эти процессы остановить. Мы выложимся до конца. Но, как я когда-то говорил в первых передачах «Суть времени», «Герой уж не разит свободно, — Его рука — в руке народной».
Посмотрим, на что готово общество. И в какой мере организация «Суть времени» может мобилизовать собственные ресурсы на большую политическую войну. Большую, конкретную, простую. Может или не может? Это невероятно важный вопрос.
Почему он важен? Потому что свет клином сошелся на какой-то телевизионной передаче? Конечно, нет. Потому что ситуация в мире и стране ухудшается уже не с каждым днем, а с каждым часом. Я не знаю, какие еще сведения лягут на мой стол завтра. Или к вечеру. Например, я не смогу получать сведения в течение того времени, пока буду писать передачу. А когда выйду из студии и возьму новое сообщение, возможно, все уже изменится. Потому что это называется «галопирующий процесс».
Вот я беру наугад «Коммерсантъ» от 06.08.2011. Это вполне серьезная газета, которая публикует статью «Мировая ось злодеяний»[40]. Читаю только преамбулу: «Барак Обама подписал указ, запрещающий въезд на территорию США лиц, подозреваемых в нарушениях прав человека и геноциде. Кроме того, Вашингтон создает Агентство по предотвращению злодеяний (Atrocities prevention board), которое займется предотвращением подобных преступлений в глобальном масштабе, а также выработкой ответных мер со стороны США вплоть до гуманитарной интервенции. Как признался официальный представитель госдепа Марк Тонер, новая инициатива президента Обамы отчасти вызвана скандалом вокруг „списка Магнитского“».
Итак, «Агентство по предотвращению злодеяний» создано. А перед этим американцы говорили, что они уже восстановили всю структуру «холодной войны». И все это порождено на свет божий «делом Магнитского».
Вы понимаете, о чем идет речь? О том, что это подготовка гуманитарной интервенции, подготовка к вторжению на нашу территорию — мягкому или жесткому.
Я честно говорю тем, кто смотрит эту передачу, что мы сделаем все возможное, чтобы мир не скатился в войну, но я не знаю сейчас, как это сделать. Ситуация гораздо острее, чем была когда бы то ни было.
В таких случаях, правда, говорят: «Глаза боятся, а руки делают». Но это, знаете, присказки, поговорочки, а не универсальные рецепты для решения сложнейших мировых проблем. А проблемы нарастают. И дело совершенно не в том, что американцам так нужен этот самый Магнитский. Дело совершенно в другом.
За несколько дней до этого заявления об «Агентстве по предотвращению злодеяний» в Америке прошла дискуссия по поводу того, делать дефолт или не делать. Было ясно, что дефолт они делать не будут. Но они его и делать не могут, и не делать не могут — вот в чем вопрос.
Как они вывернулись из этой страшной проблемы? Они сказали, что они сократят расходы на триллион долларов за сколько-то лет и одновременно напечатают денег на этот триллион. Получается, что никакого пузыря вроде бы и нет — соблюдается баланс печатания денег и сокращения расходов.
Это полная чушь. Полная ахинея. Американцы вошли в фазу, когда они нагло смотрят в глаза миру и несут абсолютную околесицу. Никакая власть в Соединенных Штатах не может сейчас снизить расходы бюджета на указанные суммы. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!
Значит, им эти триллионы надо откуда-то добыть. То есть кого-то тем или иным способом (прошу прощения за жесткий термин) надо ограбить — вот в чем задача. У них не сходятся по «бабкам» дела, а в их банках лежит пара триллионов русских денег, которые изъять из этих банков — тьфу! Это все равно, что у ребенка конфетку отнять.
Соответственно, изобретается русская мафия. И вот, параллельно с этим «делом Магнитского», они открыли для себя (о, ужас!), что в России есть какая-то могущественная группа под названием «Братва»[41].
Это даже не голливудский фильм, это уже предел падения. Они не удосуживаются даже выяснить реальный криминальный рельеф страны — «„Братва“ там есть!» Те фильмы, которые, всегда казалось, отнюдь не претендуют на достоверность («Хвост вертит собакой» и так далее), — это жалкие подобия той фантасмагории, которая творится на самом деле. Они «Братву» нашли, понимаете? «Братву» на этой территории.
А у них — новая концепция борьбы с организованной преступностью, которую очень интересно разобрал Владимир Овчинский[42]. И суть которой заключается в том, что они теперь могут бороться с организованной преступностью на любой территории, называя преступниками или членами оргпреступных сообществ кого угодно. Для этого не надо даже никакой юридической процедуры. Все, что вменялось сталинскому режиму в качестве главных ужасов бесправия и беспредела, американцы теперь повторяют в фантастическом, гротескном виде. Всю мерзость, которую они писали про сталинизм, они воспроизводят у себя с коэффициентом усиления в 1000: «список Магнитского» создан даже без «троек», вообще вне всякой судебной и следственной процедуры. Кто-то что-то написал, а они создали список. Все! Тушите свет!
Европа поджала хвост и бежит в ту же пропасть, в которую бежит и супердержава. Но они же просто так это все не будут осуществлять, у них есть какие-то конечные цели. Если Россия распадется, то они смогут осуществить очередной грабеж, по масштабам больший, чем тот, который они осуществили в 90-е годы.
Американцы выжили в 90-е, потому что нас ограбили фантастическим способом. И в частных беседах они этого не скрывают, они говорят об этом абсолютно откровенно.
Теперь американцы не могут так ограбить Россию, как грабили тогда: у них появились местные конкуренты — братва. И они каким-то образом должны решить для себя проблему. Если братву зачистить, а территорию разделить, то при полной беспомощности территории ее можно будет грабить как угодно. Как угодно!
В Египте, где протесты были вызваны тем, что ужасно низкий уровень жизни, уровень жизни сейчас будет в 10 раз ниже в результате этих протестов. В 10 раз ниже!
Если сейчас российскую территорию расчленят, неуживчивую часть «братвы» пощиплют, а уживчивую погладят по головке и начнут грабить снова ускоренным образом (плюс ограбят вывезенные на Запад средства), они решат свои проблемы. И они будут их решать. А что они будут делать? Сдаваться? Не будут они сдаваться. Никогда не будут. Это совершенно другой менталитет.
Главное — это экономические суперпроблемы, вытекающие из неравномерности развития капитализма, из краха СССР, из новой фазы межкапиталистической конкуренции, из краха проекта «Модерн» и всего прочего. Дальше необходимы триллионы. И они ищут средство эту проблему решить. А средство простое (Остап Бендер знал один ход: Е2–Е4) — кого-то надо ограбить. Кого?! Нас, вот кого! Самый лакомый кусок — мы. Легче всего грабить нас. И они хотят это сделать. Вот весь реальный мотив, стоящий за их квазиблагородными воплями. Это ясно ежу. И каждый день процесс становится все более острым.
Они вцепились в дело Магнитского. Поскольку в телевизионной передаче мне нужно было обсуждать дело Магнитского, то мне пришлось с ним разбираться. И я хочу поделиться с вами своими соображениями на этот счет более подробно, чем это могу сделать в телевизионной передаче.
Магнитский — человек как человек. Вертелся в «серой» экономике, как вертятся все люди его профессии. Занимался какими-то «серыми» схемами, как все занимаются. Схемы эти были очень темно-серые, почти черные. Но и этим занимаются очень многие. Ничего в нем не было исключительного. То, что он находился по ту сторону правового поля, это 100%.
Но это все неинтересно. Вообще неинтересно. Потому что никакого Магнитского как самостоятельно действующего фактора нет. Нет Магнитского как героя-одиночки, который противостоит ужасной криминальной системе. Нет этой картинки. Эта картинка выдумана, высосана из пальца. Она потрясающим, вопиющим образом не соответствует реальности и существует только в мозгу у американских пропагандистов и их российских приспешников — больше ни у кого… Ну, у совсем наивных людей. Потому что все понимают, что Магнитский, являясь работником (а отчасти уже и партнером) некоей юридической фирмы Firestone, работал на транснационального магната Билла Браудера и обеспечивал его дела. Это не герой-одиночка, а часть системы Браудера.
И это понимают все, кто занимался данным делом хотя бы один день. Этого нельзя не увидеть, понимаете? Это не где-то там, на периферии картины. Чтобы это узнать, не надо копать 10 метров под землю. Это так же ясно, как то, что Волга впадает в Каспийское море.
Гораздо интереснее, кто такой Браудер. Все кричат, что он внук Генерального секретаря Компартии США. Это небезынтересно, потому что все, надеюсь, понимают, кто такие были Генеральные секретари Компартии США. Они должны были существовать там, в США, и они должны были существовать в диалоге с нами (как, например, господин Хаммер). Это очень амбивалентная ситуация, двузначная. Больше о ней говорить не хочу. Не считаю, что то, что Браудер является внуком Генерального секретаря, что-нибудь тут особенно значит.
Гораздо важнее (но тоже не самое важное) то, что господин Браудер занимал очень высокое место в совсем высоких транснациональных группах. В такой, например, структуре, как «Соломон бразерс». И уже тогда, в самом начале ельцинской эпохи, сразу после 1991 года занимался инвестициями в Россию. То есть грабежом, прошу прощения. Это синонимы на 1992 год.
Но и это не так важно. Я не хочу копать до конца связи «Соломон бразерс» и Браудера, потому что дело это темное. Бывает так, что люди сначала работают в какой-нибудь компании, потом уходят из нее и занимаются своими делами. Бывает по-разному.
Но есть другая, абсолютно очевидная вещь. Она заключается в том, что этот Браудер — по сути, шеф Магнитского. Дело Магнитского как таковое тоже не существует — это часть дела Браудера. Было оно выделено в отдельное производство или не было — это чисто юридическое крючкотворство. Все понимают, что дело Магнитского — это часть дела Браудера. Сам Браудер об этом говорит, все об этом говорят. Снова подчеркиваю: я сейчас хочу заниматься очевидными вещами.
Так вот, есть вторая очевидная вещь, которая заключается в том, что сам Браудер является партнером еще более крупной международной транснациональной акулы империализма (как говорилось когда-то — между прочим, не без справедливости), каковой являлся Сафра, банкир Сафра.
Поскольку все надо доказывать, то я хочу что-то зачитать.
В 1996 году Уильям Браудер в партнерстве с совладельцем банка Republic National Bank of New York (не путать с Bank of New York — это другой банк) Эдмондом Сафрой создал инвестиционный фонд «Эрмитаж».
Это вымыслы Кургиняна? Это происки антиамериканской газеты «Завтра»? Это информация из Te Washington Post («Te Washington Post», США, 13.06.2006). В ней говорится: «Деньги, инвестированные Hermitage, к концу прошлого года выросли в 24 раза и росли вдвое быстрее, чем российская биржа».
Достаточно «Вашингтон пост»? Кто-нибудь будет спорить, что фонд «Эрмитаж», на который работал Магнитский, был совместным проектом Сафры и Браудера? Да никто не будет спорить! Это очевидно.
Когда он был создан? Ась?! В 1996 году. Для чего он был создан в 1996 году? Для инвестиций? Что такое инвестиции в 1996 году? Было изобретено такое замечательное средство, как Государственные казначейские обязательства (сокращенно — ГКО). И вдруг выяснилось, что в стране ничего не надо делать: не надо землю пахать, не надо металл производить. А надо просто взять деньги, купить ГКО… и у тебя будет… ну, когда сколько: когда 100% в год, когда 200% в год. Это сумасшедшие суммы. Что, по определению, есть пирамида, только создаваемая не «МММ» как частной структурой, а государством. Ельцинским государством в 1996 году под выборы (это все знают) была создана эта машинка под названием «ГКО».
И все обалдели: бери, вноси и богатей. Все были осчастливлены этим «великим деянием».
Поняв это, Сафра и Браудер создали этот самый фонд «Эрмитаж», который стал заниматься ГКО и крайне недооцененными нашими активами. Но прежде всего — ГКО.
Дальше. Банк Сафры (который, подчеркиваю, не надо путать с Bank of New York — это другой банк) Republic National Bank of New York сыграл в этой истории с ГКО очень важную роль. То есть эту важную роль сыграли вместе Браудер и Сафра как партнеры по «Эрмитажу».
Так вот, «Эрмитаж» спекулирует, спекулирует, спекулирует ГКО, наращивает средства в 24 раза, вдвое быстрее, чем биржа. Но любая пирамида (а ГКО — это очевидная пирамида) рушится. Она же не может не рухнуть. И она начинает заваливаться.
Людям не совсем молодым это должно быть памятно до боли. Она начинает заваливаться… Тогда правительство, которое и без того находится в крайне тяжелой ситуации, просит у Международного валютного фонда кредит, который берется под стабилизацию экономики, но на самом деле очевидным образом связан со стабилизацией ГКО. Это кредит в 4,8 миллиарда долларов.
Чубайс привозит этот кредит и, глядя своими честными глазами в телевизионную камеру, говорит о том, что теперь все в порядке — с ГКО ничего не будет. В эту секунду я позвонил всем, кому смог, и сказал: «Выводите деньги из ГКО. Немедленно! Хоть ночью!»
Утром все рухнуло. Почему? Об этом наиболее подробно говорит итальянская газета «Република» в статье «Как обманули МВФ» летом 2000 года, потом это растиражировали все крупнейшие мировые газеты.
Что было сказано? Зачитываю: «Из Федерального резервного банка Нью-Йорка (счет № 9091) 4,5 млрд. долларов стабилизационного кредита были переведены на счет № 608555800 в «Рипаблик Нэйшнл Бэнк оф Нью Йорк» Эдмонда Сафры, предназначенный для стабилизационных операций ЦБ России. До российского дефолта, 27 июля, на этом счету было 400 млн. долларов. Во время дефолта счет вырос до 21,5 млрд. долларов, а 24 августа на нем осталось 300 миллионов долларов. Куда делись эти деньги, включавшие кредит МВФ, неизвестно».[43]
Что значит «неизвестно»? Вам СВИФТом приходят деньги из Федерального резервного банка (счет № 9091) на вот этот длинный счет в Republic National Bank of New York, понимаете? Они сюда приходят. Они целевые. И они сюда пришли для стабилизационных мероприятий. Потом они исчезают в неизвестном направлении.
И как они могут исчезнуть в неизвестном направлении? Что значит — они исчезли в неизвестном направлении? Приехали самосвалы без опознавательных знаков и вывезли оттуда кэшем 4,8 миллиарда долларов? Нет, они с какого-то счета ушли на другой счет. Потом с этого счета на третий счет. И по какой-то цепочке начали бегать. Но эти цепочки отслеживаются. И ведь есть кто-то, кто давал распоряжения.
Вся эта ситуация носит международный характер. Это самая крупная международная афера века. Самая наглая. Самая беспардонная. Задевающая всех: международные финансовые круги, репутацию МВФ, репутацию Федерального резервного банка, всех прочих.
Наглецы смотрят невинными глазами и говорят: «Не знаем, куда делись деньги. Двое сбоку, ваших нет. Не знаем». Мир воет. Они честными глазами смотрят и говорят: «Не-а. Без понятия. Черт-те куда, в воздух. Испарились».
Тогда все-таки ФБР начинает более или менее активно интересоваться данным вопросом. Настолько активно, что товарищ Сафра пугается, что было для него непростительной слабостью. Он пугается и сообщает ФБР, что он сейчас начнет рассказывать подробности о счетах и проводках русских денег. И дает эти показания больше года. А в декабре 1999 года… (Если кто не помнит, все эти скандалы с ГКО, и обрушения, дефолт происходили в 1998-м… Был такой премьер-министр Кириенко. И вот он, кстати, «кувыркался» потом с дефолтом. А потом его назвали «киндер-сюрпризом». После него с большим трудом пришел Примаков.) Так вот, в 1999 году этот единственный источник знаний о том, куда же все-таки ушли деньги, гибнет при странных обстоятельствах в своем специальном бронированном бункере в Монте-Карло.
По официальной версии, которая конкурирует по своей анекдотичности только с версией уничтожения бен Ладена, пожар устроил личный медбрат банкира Сафры, чтобы затем отличиться в результате спасения Сафры. Но он не успел отличиться: банкир задохнулся в дыму.
Бой в Крыму, все в дыму и ничего не видно.
Банкир задохнулся в дыму. А Браудер, вместе с которым банкир работал, не задохнулся в дыму, а начал следующий этап своей деятельности в России с фондом «Эрмитаж». Что дает все основания для того, чтобы предположить, что они вместе (и, разумеется, в доле с очень и очень многими) сначала украли, как минимум, эти 4,8 миллиарда, обрушили все российские активы. И потом, когда активы уже обрушились ниже плинтуса (они и без того были недооцененными, но тут обрушились, как говорится, ниже плинтуса), они их начали скупать. Скупать они их начали!
При этом не газета «Завтра», не «зловещие антиамериканские силы», а Олег Лурье в «Новой газете» за 2000 год писал, что банк Сафры причастен к отмывке нелегальных денег из России.[44]
И не только из России, добавим мы. Это вообще непрозрачная ситуация.
Это и есть транснациональная мафия в чистом виде, которая занимается ограблением России точно тем способом, который мы описывали еще 20 лет назад в книге «Постперестройка» и других работах. Посмотрите «Актуальный архив», там все это описано.
Это фантастический грабеж, который ничего не создает, не оставляет на территории никаких ценностей. Он из страны, как пылесосом, выводит миллиарды, миллиарды, миллиарды.
И это все было общим делом Браудера и Сафры. А по исчезновении Сафры стало делом Браудера. Сафра перегнал куда-то эти миллиарды, а Браудер вложил эти миллиарды — скорее всего, подчеркиваю — в скупку наших активов. Которые после того, как Сафра увел деньги и этим обвалил все в стране, стали совсем уже бросовыми по цене. Вот в этом бросовом состоянии их надо было скупить на деньги, которые были украдены для того, чтобы создать это бросовое состояние. Финансовая спецоперация в особо крупных размерах.
Если я прав, то есть один картель «Братва» в России — это Браудер. Лично Браудер и его подельники: Сафра и другие. То есть я, разумеется, считаю, что есть несколько голов. Этот же самый Браудер воюет с соседними транснациональными группами. Но Браудер — это фигура, по отношению к которой Сорос отдыхает.
И вот такие вот акулы резвятся тут. А Магнитский — это маленький-маленький винтик в этой системе. Конечно же, занимавшийся такими привычными в России криминальными операциями, как уход от налогов, за что, между прочим, в США дают и 200, и 300 лет тюрьмы.
Регистрировались фирмы на каких-то несчастных, страшно больных людей, которые никакого отношения к финансам не имеют. Люди записывались как финансовые аналитики, налоги уводились, разрабатывались другие схемы. Ничего особенного в этих схемах нет. Магнитский — винтик в этой системе.
Когда, наконец, эта система Браудера начала бешено скупать базовые активы страны — «Газпром» и так далее (на это смотрят и думают: «2% скупили, 3, 4, 5, 6, 7%, сколько еще?»), она столкнулась как с другими транснациональными хищниками (о чем все время кричит Браудер), так и с местными силами, мягко говоря, малосимпатичными. И эти силы «наехали» на Браудера по полной программе.
Тогда вся компания Браудера свалила за рубеж, оставив «зачищать» все это Магнитского. Можно только догадываться о том, чем был мотивируем Магнитский, чтобы остаться и все это тут зачищать. Я думаю, что в современной жизни без финансовых мотивов подобного не бывает. Но, возможно, были другие мотивы. Возможно, человек любил риск. Возможно, он считал, что так надо, и т. д.
Он остался один. Когда он остался один и дело на Браудера было заведено, его взяли и стали допрашивать. Тогда он сказал, что те, кто его допрашивает, сами преступники, укравшие столько-то, столько-то и столько-то. Вопрос не в этом: может, они и преступники — я считаю, что тут все хороши. Вопрос в том, что если я украл у кого-то из кармана деньги, то разговор о том, что перед тем тот, у кого я украл из кармана эти деньги, делал что-нибудь нехорошее, не имеет смысла: я-то украл. «Сам дурак, да еще и в шляпе», — это не юридическая аргументация. Это отдельный вопрос. Хорошо, значит, должен сидеть и Магнитский, и эти. В соседних камерах. Кто против? Я — «за», если это так.
Но Магнитский их обвиняет и начинает страдать. Ведут его этим путем страдания, обличения, обвинения адвокаты Браудера, которые внушают Магнитскому, что тогда он отсидит не несколько лет, а 11 месяцев и выйдет. Когда через 11 месяцев Магнитскому продлевают срок, то Магнитский отвергает помощь этих адвокатов и соглашается на сотрудничество со следствием.
И вот тут его убивают. Говорится, что его убили следователи. Но это странно. То есть все бывает в жизни. Я не следователь, я не знаю, кто его убил. Убили ли его или это, действительно, несчастный случай. В российских тюрьмах умирает 4,5 тысячи человек каждый год. Он умирает и становится жертвой.
Можно предположить, что его убили какие-то нехорошие местные дяди. А можно сказать, что его убийство заказал Браудер. Очень логично. А также что Браудер мог его заказать через местных нехороших дядей, которые, как известно, покупаются «на раз».
Но, в любом случае, это беспредельно мутная история, на верхнем этаже которой сидят транснациональные грабители в особо крупном размере, резвящиеся на нашей территории, как на территории колонии.
Из этой истории раздуто дело о герое-одиночке Магнитском и страшных злых местных силах. Все, кого Магнитский обвинил, названы преступниками — без следствия, без их права по этому поводу давать какие-то объяснения. В список тех, кто назван преступником, включены все, кого диктует Браудер, в том числе люди, которые по определению преступниками быть не могут, ибо у них нет в руках средств совершения преступления.
Весь этот список принят Конгрессом США, европейскими государствами. В каком мире мы живем? Это значит, что есть международная мафия, которая на глазах у всего мира может сначала увести суперкрупные кредиты и сказать: «А не знаем куда — в никуда». Весь мир утрется. Западные банки, которые вполне умеют наказывать тех, кто деньги ворует, утрутся. Что позволяет высказать гипотезу, что это согласованная супероперация.
Затем эта же международная мафия диктует, кого куда включать. И, как пародия на сталинские «тройки», эти международные инстанции: конгрессы, правительства и все прочее — штампуют. «Браудер дал такой список?» — штамп. «Дал другой список?» — штамп.
При этом одновременно восстанавливается весь аппарат «холодной войны». И объявляется, что «мы создаем Агентство по предотвращению злодеяний, подобных тому, которым является смерть Магнитского». И это Агентство будет заниматься гуманитарными операциями на территории — в духе Ливии.
Вы понимаете, что в мире происходит? Это не безумие? Если кому-то хочется увидеть в этом оправдание того, что происходит здесь, то, во-первых, я так много сказал о том, что происходит здесь, какая это вопиющая концентрированная мерзость, что даже повторять не хочется. Но, если хотите, я все повторю.
Это криминально-коррупционно-мафиозное болото. Это жизнь как форма грабежа. Это регресс. Это процессы, несовместимые с жизнью страны.
И что, от этого то, что я только что описал, становится аппетитнее и симпатичнее? И почему одно должно быть в таком отрыве от другого? Я думаю, что тут все вместе, все вкупе. «Мировая ось злодеяний».
Я описал только один квадратик — вот этот список Магнитского. Сейчас, помимо того, что уже сказано, что это какая-то оргия международного мафиозного беспредела, новая фаза этой самой турбулентности, я хочу обратить внимание на еще один аспект того, чем это явным образом является. Это шантаж нашей силовой элиты по способу, который я уже описал в предыдущих передачах «Суть времени». «Не подавляйте „оранжевый вариант“ в России или лишитесь „бабок“. Понятно, сволочи? Умеете слышать, гады?» — вот что говорят американцы нашим здесь. Это шантаж. Потому что, кроме списка Магнитского, есть другие списки. А есть организация «Братва», в которую можно включить кого угодно. А есть триллионы долларов, которые где-то надо найти, и почему бы не у «Братвы»? Это все едино. Это настолько очевидным образом едино, что волосы дыбом встают. Что даже худшие предположения, которые я высказывал 20 лет назад, превышены тысячекратно.
Поскольку это явный шантаж («Не подавляйте „оранжевый вариант“ или лишитесь „бабок“»), то дальше идет «оранжевый вариант». А что такое «оранжевый вариант»? Это когда силовая элита услышит своего международного патрона и сдастся и придет черед создавать «оранжевую улицу» — улицу для оранжа.
Кто должен создавать улицу для оранжа? Навальный, Шарп (который это все патронирует), Белковский (который гордится тем, что он в этом будет участвовать) и так далее по полному списку: националисты-уменьшители или ликвидаторы, все, все, что только можно накопить, весь «гной» должен выйти на улицу и не быть подавленным силовой элитой, которую при этом шантажируют подобным образом. Это, между прочим, главная инструкция Шарпа: «Нащупайте слабое место системы, объясните системе, что, если она будет сопротивляться, она лишится нужных для нее ресурсов». Но что есть более нужный для «системы» ресурс, чем «бабки» на Западе?
Рядом с этими двумя блоками находится еще и третий — новая концепция борьбы с оргпреступностью и другими «силами зла», «Агентство по злодеяниям». То есть карт-бланш на самые жесткие действия против нас. Это что — не вместе все?
Помните, я разбирал историю с Навальным и Машей Гайдар, которая сказала ретивому местному хлопцу, что ты, мол, не мешай Навальному, у него большое будущее? Теперь выступает Юргенс и говорит, что Навальный должен стать крупной ставкой в игре президента Медведева[45]. Навальный, который говорит о том, что все проблемы в России будут решаться неконституционным путем, должен стать одной из главных ставок в игре президента Медведева…
У меня вообще впечатление, что все эти тексты пишутся отнюдь не теми, кто их потом подписывает, а в каком-нибудь международном углу. Поблизости от Браудера. И потом они просто подписываются, почти не глядя.
Одновременно утверждена концепция Грузии, согласно которой мы — оккупанты.[46]
Одновременно разжигаются антикавказские настроения. Кем? Вот этими ребятами, которые в вышеперечисленное включены, и разжигается чечено-русский конфликт, по поводу которого все время все страдают и нелепицы всякие городят по моему поводу. Русских, видите ли, которых согнали из Чечни, никто не защищает… Я сделаю все для того, чтобы защитить русских, которых согнали из Чечни и с любой другой территории. Но только это можно сделать в другом государстве, которое этим всерьез займется.
Неслыханное преступление — то, что их не защитили. Если хотите, для того чтобы что-то развивалось совместно, их надо туда вернуть. Только в сегодняшней идеологеме, при сегодняшнем принципе существования государства нет механизма этого возвращения. Они не захотят вернуться. И нет никаких денег, которые могут заставить их вернуться. Их возвращение само по себе ничего не даст. Нужно изменить парадигму, стратегию, сам принцип существования, повернуть все процессы, несовместимые с жизнью страны.
А сейчас речь идет о другом — как вывести русские дела из Следственного комитета Чечни и как вообще помешать международным силам играть антикавказскую карту, которую они очевидным образом хотят играть, которую они играют вместе с грузинской. И никакого другого механизма, кроме комиссии высшего уровня, которая подведет черту подо всем, что произошло в Чечне, в которой все вопросы будут решены здесь, в России. А не в Гааге и не где-то еще.
Никакой альтернативы этому нет. А если есть, пусть какой-нибудь умник расскажет мне, что это за альтернатива, а не учит меня жить. Ни одного слова нет по поводу того, как это иначе сделать. Как помешать гражданам нашего государства, живущим в Чечне, обращаться для розыска без вести пропавших? Как? Сказать: «Заткните пасть»? Что сказать им? Ну, есть вменяемый ответ?
Значит, каждую из этих историй надо быстро расследовать на высшем уровне — и все дело закрыть, чтобы данную карту не играли. А все, что происходит с организацией этого чечено-русского конфликта, засвечивать. И фигурантов, которые это все делают, засвечивать.
И их связь со списками Магнитского засвечивать. И суть игры с Магнитским засвечивать. И всю дугу связей засвечивать.
Ведь они же одновременно занимаются всей концепцией нашей перестройки: демократизация, десталинизация, «преступный» пакт Молотова — Риббентропа.
Пакт Молотова — Риббентропа — это гениальное и фактически безупречное завоевание советской дипломатии. Нужно было жить в стране непуганых идиотов, чтобы позволить авантюристам, диссидентам, экзальтированно неумным людям и провокаторам навесить на этот Пакт все те гадости, которые были навешены. Начинить все это фальшивками. И с помощью такой глупости подстегнуть в невероятной степени распад Советского Союза, то есть геополитическую и метафизическую мировую катастрофу.
Секретные соглашения к пактам подписывали все страны — так же как все подписывали и сами пакты. Но только нашей стране надо было вменить это в вину. А идиоты, называемые депутатами Съезда Народных депутатов СССР, раздули это в невероятную историю, подчинившись гипнозу Александра Николаевича Яковлева и его кураторов.
Теперь это все снова играется. Вместе с десталинизацией господа Караганов и Федотов, взятые за руку с поличным, начинают теперь орать: «А что, никто же не возражает против того, что мы хотим открыть архивы?»
Ну, открывайте архивы.
«А памятники?»
Памятники кому? Каким жертвам? Ежов — это жертва или палач? Ягода — это жертва или палач? Дело запутанное.
Но вы же не о памятниках говорите! Вы говорите об очередном покаянии, о психологических репрессиях против своего населения, о люстрациях. Вы что, нас за дураков считаете? Вы Польский комитет национальной памяти копируете. Что, не видно, что ли?..
Все это делается под одну указку.
Войны по всему арабскому миру — это что, не часть того же самого? А это же кошмарная часть, очень существенная — «арабская весна». Американцы же признали, что они это все делают. Что у них для этого были созданы специальные комитеты, комиссии. Что для этого они восстановили аппарат «холодной войны», бог знает что еще. Что они создали специальные ведомства. Они же не скрывают.
Это предполагает договор с радикальным исламом. Они сымитировали убийство бен Ладена — шутовски, издевательски сымитировали. И одновременно выдвинули нового героя-террориста, альтернативного бен Ладену, который должен вытеснить бен Ладена из сознания. И который, как все понимают, является теперь уже вовсе не исламистом, а даже совсем наоборот — «исламофобом», представителем, так сказать, «ультраправых кругов». Значит, они создают новый формат.
И, наконец, они рассматривают прямые военные сценарии действий против России.
Все это вместе — это что? Это карта боевых действий. Что ей противопоставлять?
Можно каким-то способом в этом потоке лавировать, играть на противоречиях, заниматься промывкой чьих-то мозгов, ломать их кризисное управление, создавая новые узлы и схемы, — это можно все делать, мы этим давно занимаемся, только это значит затягивать процесс, длить его дальше. И все.
И возникает главный вопрос: а зачем его длить? Он же в этом виде бесперспективен.
Да, есть слабейшая надежда на то, что можно расколоть эту братву — иначе говоря, криминальную элиту, которую процессы 80-х–90-х посадили на шею народа… Не без помощи народа! Упрекать его в этом нельзя, потому что ему так промыли мозги, как никогда в мире не промывали, но то, что это произошло не без его помощи, факт. Тут были и упования на спасительность капитализма, и разжигание самых элементарных потребительских страстей, и такая наивность этого ужаса: «Ах, боже мой! Мы что-то там подписали с Гитлером!.. Кошмар!» Вся эта адская смесь, управляемая очень злой и очень сосредоточенной волей, создала здесь криминальную элиту. Теперь, может быть, эту элиту можно расколоть, и часть ее, видя, что дело «швах», окрысится. И это еще надо, чтобы она сумела что-то сделать идеологически, политически, стратегически, чтобы это перешло в новую стратагему. Я пока не вижу никакого симптома. Я говорю, что теоретически это возможно, не более того.
Но если это не так и все процессы все равно идут в том направлении, в котором идут, то что делать-то? Почему это надо тянуть?
Ответ только один. Это можно тянуть, напрягая все силы, творя какие-то запредельные комбинации, только ради того, чтобы в недрах нынешней ситуации выросли политические силы совершенно нового качества. Чтобы молодежь иначе включилась в патриотический процесс. Чтобы опомнившиеся люди из старшего поколения поняли, как прискорбно ими содеянное и как велико должно быть искупление этого. Чтобы новые интеллектуальные возможности, которые предоставлены, могли быть востребованы. Чтобы возникли нового типа политические силы на основе этой востребованности. Чтобы возникли десятки и сотни тысяч по-настоящему политически образованных молодых людей, готовых вступить в новую фазу политического процесса.
И я уже говорил, что тут нельзя стыдиться слова «реванш», тут преступно стыдиться слова «реванш». Может быть, для старшего поколения оно и окрашено в негативные тона. Реванш — это признание поражения и готовность победить. Все.
Чтобы это сформировалось на основе нового принципа социального лидерства, на основе нового типа политического образования (это все успело очень быстро создаться), ради этого стоит вести передачи «Суть времени». Ради этого стоит собирать школу, на которую мне предстоит уехать через несколько дней. Ради этого стоит выступать по телевидению. Ради этого. Если этого нет, то какая разница — сметут всю эту гнилую декорацию сегодня или через 2–3 года? А вот если оно есть, это огромная разница.
Возникает вопрос о том, что мешает этому быть.
Я говорю об улице для оранжа и о роли в этом процессе Белковского. То, что эта роль существенна, все понимают. Меня мои друзья несколько раз уговаривали: «Ну, выступи! Тебя же чудовищно обвиняют в каких-то кошмарах и ужасах!». Я говорю: «Да мне плевать на обвинения Белковского. Я никогда ничего по поводу того, что Белковский адресует мне лично, не скажу. Ни слова. И полным идиотом буду, если скажу. Именно этого и ждут. В стране есть десятки людей, которые ждут, что я начну как-нибудь реагировать на их пакости, касающиеся меня лично. Мне на это наплевать».
Меня интересует другое. Во-первых, то, насколько же больно общество, если оно, глядя на лик Белковского, может во что-то верить, с какой-то степенью серьезности к чему-то тут относиться. Он сам к себе так не относится… Что же это за болезнь-то? Вообще — и, в частности, в русском националистическом движении, от степени здоровья которого очень многое зависит. Там же безумно сложные клубочки сейчас формируются, очень больные. Это первое.
И второе. Мне ясно как божий день, что Белковский — это малюсенький элементик, не изымаемый из системы диалога между шантажируемой силовой элитой («Не подавляйте „оранжевый вариант“») и «оранжевой улицей».
И вот здесь я хотел бы обсудить одну по-настоящему серьезную тему, касающуюся не столько Белковского, сколько основных и самых принципиальных моментов в том, что можно назвать политической и социальной теорией одновременно. Причем поскольку момент очень острый, то речь, конечно, идет об актуальной теории. О теории, имеющей немедленное практическое применение.
К этому я и намерен перейти в следующей передаче.