Возвращение мифа

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Возвращение мифа

Расовая парадигма “Хроники Ура-Линда” представляет собой классический образец мифологического объяснения исторических закономерностей. Как и любой миф она где-то пересекается с научными данными, где-то уходит в область совершенно недоказуемых постулатов. Но в ХХ веке от позитивистского критицизма и научного энтузиазма предшествующих столетий не осталось и следа, а сфера мифа, напротив, снова оказалась в центре внимания. Миф оценивается отнюдь не по его соответствию объективной действительности (впрочем, сама эта концепция “объективная действительность” кажется все более и более ненадежной и несостоятельной), но по силе его воздействие на культуру, сознание людей, социальные трансформации. Этническая (или расовая) интерпретация событий всегда была одной из самых действенных, самых гипнотических, самых захватывающих.

Неудивительно, что “Хроника Ура-Линда” была в центре внимания в Германии 20–30 годов, когда национально-расовая интерпретация мира достигла в Средней Европе своего апогея. И на каком-то этапе реальной истории этот миф оказывал огромное влияние на ход вещей. Можно десакрализировать культуру, но кровь человеческая и земля родного края все равно рано или поздно дадут о себе знать, вызовут к жизни дремлющие архетипы далеких эпох. Неудивительно также, что сегодня тему расы предпочитают обходить молчанием, и “Хроника Ура-Линда” надежно забыта. Это можно понять, так как свежи в памяти чудовищные картины последней войны, отчасти обусловленной тем, что европейские “фризы” вознамерились поставить на место евразийских “финнов”.

Пробуждение расового мифа привело в своей время Германию и мир к чудовищной катастрофе. Но за это ответственен не сам миф, а прагматизм и некритичность его использования. Если долгое время изгонять сакральное на периферию реальности, что удивительного в том, что они вернется в чудовищном, искаженном облике.

Возвращение мифа следует готовить тщательно и осторожно, заранее учитывая последствия и в том числе, ту катастрофическую возможность, что он ускользнет из рук вызвавших его к жизни.