”Святая Америка”

”Святая Америка”

У архаико-бессознательного комплекса “американской идеи” есть и весьма явное, откровенное выражение, проявляющееся в “политической теологии американизма”. Мы имеем в виду неопротестантскую концепцию “Америки, обетованной земли”. Здесь энергии континента вылились в особое богословское построение, и если воспринять некоторые термины этого мистического “протестантского американизма” не как ораторские метафоры, а как точное формулирование эсхатологических конструкций, то это может дать довольно неожиданную и тревожную картину. К примеру, сам Джордж Вашингтон заявлял: “Соединенные Штаты — это Новый Иерусалим, определенный Провидением под территорию, где человек должен достичь своего полного развития, где наука, свобода, счастье и слава должны распространяться с миром”. Тут важно отметить концепцию “Нового Иерусалима”, которая в устах христианина (даже протестанта) обязательно сопрягается с Апокалипсисом и относится к последней стадии эсхатологического сценария, к спуску с небес духовного “Града Господня”, “Нового Иерусалима”.[38]

Джон Адамс, со своей стороны, ясно определил глобализм американской миссии, назвав США “чистой и добродетельной республикой, чья задача состоит в том, чтобы править миром и установить совершенство людей”.

В современную эпоху этот особый “патриотизм” получил новую энергию благодаря развитию телевидения, и это привело к появлению феномена “телепроповедничества”, который Исидро Паласиос назвал “электронным христианством”. К примеру, известный телепроповедник Джэрри Гоуэлл сегодня так формулирует “американскую идею”: “США. Эта страна, благословенная всемогуществом Божьим, как никакая другая страна земли подвергается ныне и изнутри и снаружи атакам дьявольских козней, которые могут кончиться уничтожением американской нации. Дьявол вступает тем самым в битву с волей Бога, который поставил США выше всех других народов, как древний Израиль…” Эти теологические мотивы протестантского эсхатологизма свойственны и современным американским президентам. Рэйган в 1984 году утверждал: “Я не думаю, что Господь, который облагодетельствовал эту страну, как никакую другую, захочет когда-либо, чтобы мы торговались из-за своей слабости.”

И все же без учета символической роли За-Атлантиды в ее сверхвременном, над-историческом комплексе этот мессианский пафос останется непонятным, и весь масштаб духовного подлога, который стоит за ним, не сможет быть до конца оценен и осознан. В самом общем смысле здесь, как и во всех “пародийных” эсхатологиях, мы имеем дело с перемещением духовного золотого века, который наступит сразу же после Конца Истории, во временной период, предшествующий этому Концу, до Конца Истории.