АТМАН: ЕГО НЕСВОБОДА И СВОБОДА

АТМАН: ЕГО НЕСВОБОДА И СВОБОДА

Философия адвайты учит, что лишь одно реально во вселенной, и это она называет Брахманом. Все остальное нереально, явлено и сотворено из Брахмана силой майи. Наша цель заключается в том, чтобы возвратиться в состояние Брахмана. Мы, каждый из нас, есть Брахман, Реальность плюс майя, незнание. Освободившись от майи, мы становимся тем, что мы по сути есть. В соответствии с учением адвайты человек состоит из трех компонентов — из тела, из его внутреннего органа, или ума, и из того, что называется Атман, Душа. Тело служит внешней оболочкой, а ум — внутренней оболочкой Атмана, который и есть наша суть, который управляет нами посредством ума.

Атман — единственный нематериальный компонент в человеческом теле. Будучи нематериален, он не имеет частей, а потому не подчинен причинно-следственным связям, а значит, бессмертен. Бессмертное не может иметь начала, ибо все, у чего есть начало, имеет и конец. Из свойств Атмана вытекает и отсутствие у него формы, поскольку формы нет без материи, а все, что обладает формой, не может не иметь начала и конца. Никто не видел форму без начала и без конца. Форма определяется взаимодействием материи и энергии. Вот этот стул имеет определенную форму — некое количество материи подверглось воздействию некоего количества энергии и была создана определенная форма. Стул — результат комбинации материи и энергии. Эта комбинация не может быть вечной, всякая комбинация со временем распадается. Поэтому мы говорим, что у любой формы есть начало и конец. Мы знаем, что наше тело умрет, у него было начало, значит, будет и конец. Но Душа, у которой формы нет, не подчинена закону начала и конца. Она существует бесконечно долго, как бесконечно время, так бесконечна и Душа. К тому же Душа вездесуща, только то, что имеет форму, обусловлено и ограничено пространством, лишенное формы не нуждается в пространстве. Следовательно, Атман, Душа, живущая во мне, в вас, в каждом, является вездесущим. Вы находитесь на земле в той же мере, что и на солнце, в той же мере в Англии, что и в Америке. Но поскольку Душа действует через ум и тело, ее действие видно там, где они находятся.

Каждый наш поступок, каждая наша мысль оставляет впечатление в уме — самскару, как это именуется на санскрите; сумма всех впечатлений приобретает огромную силу, которую мы называем характером. Таким образом, человек сам творит свой характер — это суммарный результат его ментальных и физических действий. Человек умирает, его тело распадается на изначальные элементы, но самскары остаются и обусловливают его следующую жизнь; они остаются потому, что материал их необычайно тонок, а чем тоньше материал, тем дольше он не распадается. Но приходит время, когда распадается и он. Мне кажется, что лучше всего для иллюстрации этого процесса подойдет образ завихрения: воздушные течения с разных направлений сталкиваются, и воздух в точке столкновения завихряется. Вихрь захватывает пыль, клочки бумаги, соломинки, переносит их с одного места на другое, а сам мчится дальше, создавая новые столбы пыли. Точно так же силы, которые на санскрите называются прана, сталкиваясь, образуют из материи тело и ум и продолжают свое движение, пока тело не распадается. Тогда они подхватят другие материалы, образуют новое тело и так далее. Эти силы неспособны двигаться без материи. Тело распадается, а самскары временно остаются, и через них прана воздействует на ум; передвигаясь с места на место, она вздымает все новые вихри из новых материалов. Так она движется, пока не израсходует энергию, а затем замирает. Поэтому, когда закончится процесс и ум окончательно распадется вместе со всеми самскарами, мы станем совершенно свободны. До этого вихри ума покрывают Атман, и ему кажется, будто его носит с места на место. Но вот вихри унимаются, и Атман обнаруживает свою вездесущность. Он совершенно свободен, он способен творить несчетное количество умов и тел, но до того времени его кружило вихрем. Свобода — вот цель, к которой мы все движемся.

Вообразим, что в комнате летает мяч, а у каждого из нас в руке ракетка, мы беспорядочно гоняем мяч, пока он не вылетит за дверь. С какой силой и в каком направлении полетит мяч? Это зависит от всех сил, которые воздействовали на него, — каждый удар по мячу дал свой результат. Всякое наше действие, умственное или физическое, можно сравнить с ударом по мячу — по нашему уму. Все наши действия в этой жизни обусловят нашу следующую жизнь, а нынешняя жизнь соответственно является результатом нашего прошлого.

Возьмем такой пример: я даю вам бесконечную цепь, где перемежаются белые и черные звенья, и я вас спрашиваю о природе этой цепи. Вы не сразу определите, что это — цепь, в силу ее бесконечности, но постепенно разберетесь. Вы поймете, что она состоит из перемежающихся белых и черных звеньев, число которых бесконечно. Познав природу одного звена, вы познаете природу всей цепи, ибо звенья повторяются. Наши жизни — прошлые, нынешние и грядущие — образуют как бы бесконечную цепь, где каждое звено — это одна жизнь, от начала до конца. То, что мы есть, и то, что мы делаем, повторяется снова и снова, с незначительными отклонениями. Следовательно, зная два звена, мы знаем все, что с нами будет в этом мире. И мы знаем, что нынешняя жизнь строго обусловлена предыдущими. И еще одно знаем, что наши собственные действия привели нас в этот мир. Как мы покидаем его под воздействием суммы всех наших деяний, так и вступили мы в него под воздействием суммы наших прошлых деяний. Что нас приводит в этот мир? Наши прошлые деяния. Что нас уводит из него? Наши деяния в этой жизни. Мы похожи на шелковичного червя, который вытягивает из себя нить и оборачивает ею себя, пока не оказывается внутри кокона, который сам сотворил. Мы тоже связываем себя собственными деяниями. Мы привели в действие закон причинности и выбраться из него не можем. Мы раскрутили колесо, и оно нас мотает. Мы все порабощены собственными действиями, хорошими или плохими.

Атман не появляется и не исчезает, он не рождается и не умирает. Природа движется перед Атманом, отбрасывая на Атман отражение, а ему, по невежеству, чудится, будто движется не природа, а он. Пока пребывает Атман в этом заблуждении, он не свободен, он освобождает себя пониманием того, что движется природа, а не он, что он — вездесущ. Несвободный Атман зовется Дживой. Иными словами, говоря, что Атман появляется и исчезает, мы допускаем упрощение, как для упрощения при изучении астрономии мы предполагаем, будто Солнце обращается вокруг Земли, хоть это и не так. Итак, Джива, душа, переходит то на высший, то на низший уровень — это и есть широко известный закон переселения душ, соединяющий все живое.

Нам кажется ужасной мысль о том, что человек происходит от животного. Почему? А что же должно произойти с миллионами животных? Если есть душа у нас, так она есть и у животных, а если у них нет души, значит, ее нет и у человека. Нелепо предполагать, будто человек один обладает душой, а животные нет. Мне случалось видеть людей, которые хуже животных.

Человеческая душа прошла через множество форм жизни, высоких и низких, переселяясь из одной в другую в зависимости от самскар, но свобода становится доступна ей только в высшей, человеческой форме. Человеческая форма выше даже ангельской, человек есть наивысшая из форм жизни, ибо только человек может достигнуть свободы.

Вся наша вселенная вышла из Брахмана и движется в направлении своего источника наподобие электрического тока, который создается динамо-машиной и, пройдя через сеть, возвращается в динамо. Так же движется и душа. Выйдя из Брахмана, она проходит через различные формы растительной и животной жизни, пока не достигнет человека, который находится ближе всего к Брахману. Великое борение жизни имеет целью возвращение к Брахману. Осознают ли это люди или не осознают — роли не играет. Все движение, которое мы наблюдаем во вселенной — в минералах, в животных или в растениях, — есть стремление вернуться к центру и застыть в покое. Некогда существовавшее равновесие нарушено, и каждая частица материи стремится восстановить его. На это направлена борьба в растительном и животном мире, социальные столкновения и войны — это выражения вечной тяги к восстановлению равновесия.

Перемещения по череде рождений и смертей на санскрите называются самсарой. Все живое рано или поздно придет к свободе в результате этого круговращения. Однако возникает вопрос: если мы все в любом случае придем к свободе, зачем бороться за приближение к ней? Верно, все живое рано или поздно достигнет освобождения, погибнуть не может ничто — к чему же тогда борьба? Во-первых, борьба есть единственное средство для приближения к центру, во-вторых, мы не знаем, почему боремся. Это в нас заложено.

«Из тысяч людей лишь немногие осознают, что стремятся к свободе».[222] Человечество в целом удовлетворяется материальными благами, но есть единицы, сознание которых пробуждено и влечет их обратно к истокам, прочь от земной жизни. Эти люди борются осознанно, остальные — не сознавая цели.

Альфой и омегой веданты является «отрешение от мира», отказ от нереального и приобщение к реальному. Люди, влюбленные в земные радости, могут спросить: к чему отказываться от них, к чему стремиться к центру? Ну допустим, что мы все вышли из Бога, но мир прекрасен, зачем же отказываться от того, что нам нравится, а не постараться продлить радость жизни? Посмотрите, говорят они, мир день ото дня становится все лучше, в нем появляется все больше приспособлений, облегчающих жизнь, доставляющих удовольствие человеку. Зачем нам стремиться уходить к чему-то другому?

Ответ здесь в том, что этот мир обречен на смерть и на распад, что мы уже много раз наслаждались его радостями. Все формы жизни, окружающие нас, уже по многу раз проявлялись, как много раз уже существовал наш мир. Я уже много раз здесь побывал и много раз беседовал с вами. Вы скоро поймете, что по-другому не могло и быть, что вы уже не раз выслушивали те слова, которые слышите сейчас. И еще не раз вы их услышите снова. Наши души никогда не менялись, тела же постоянно распадаются и составляются опять с известной периодичностью. Представим себе, что у нас в руках несколько игральных костей, которые мы бросаем. На одной выходит пять, на другой четыре, еще на одной три и, наконец, два. Если достаточно долго бросать кости, то числа непременно повторяются. Надо только бросать кости, и повторение неизбежно, сколько бы длительным ни был промежуток времени между одинаковыми комбинациями. Невозможно предсказать, как скоро выпадут снова одинаковые комбинации — это уже закон случайностей.

Но все это относится и к душам — сколь бы длителен ни был временной промежуток, повторы неизбежны. Снова и снова то же рождение, та же жизнь и та же смерть. Иные и не устремляются ни к чему, более возвышенному, чем мирские радости, но есть и те, которые понимают их мимолетность и тщету.

Каждая из форм жизни, от червяка до человека, похожа на кабинку на гигантском ярмарочном колесе, которое все время вращается, но пассажиры в кабинках меняются. Человек забирается в кабинку, движется вместе с колесом, потом выходит, а колесо продолжает вращаться. Душа входит в какую-то форму, через некоторое время оставляет ее, переходя в другую, затем в третью и так далее. Круговорот будет продолжаться до тех пор, пока душа не оставит колесо и не освободится.

Во все времена и у разных народов наблюдались совершенно поразительные предсказания прошлого и будущего. Способность видеть прошлое и будущее объясняется вот чем: пока Атман выступает в сфере причинности, он, хотя и не утрачивает присущую ему свободу и готов проявить ее, даже вырвав душу из причинно-следственной цепи, как и происходит с отдельными людьми, достигающими освобождения, находится под сильным воздействием этого закона, что позволяет прозорливому человеку, прослеживая причины и следствия, провидеть прошлое и будущее.

Желание или потребность всегда являются верным признаком несовершенства. Существо свободное и совершенное не может испытывать желания. Бог не может ничего желать, а если Он желает — Он не Бог. А потому все разговоры о том, что Богу угодно то или другое, что Его можно рассердить или умилостивить, — просто детский лепет, ровно ничего не означающий. Именно поэтому все великие души учат нас: не желай ничего, откажись от желаний и будь совершенно удовлетворен.

Человек слаб и беззуб в младенчестве, как слаб и беззуб он в старости. Крайности схожи, но различие в том, что младенец не знает, что его ждет в жизни, а старик уже прожил жизнь. При низких колебаниях мы не воспринимаем свет — все темно, при чересчур высоких — то же самое. Крайности кажутся схожими, хотя полярно различаются по сути. Стена не испытывает желаний, не испытывает желаний и совершенный человек, но стена неспособна их испытывать, а совершенному человеку нечего желать. Нет желаний и у дебилов — их мозг несовершенен, но нет желаний и у того, кто достиг наивысшего уровня. Различие между этими крайностями в том, что одна близка к животному, другая — к Богу.