3. Экзистенциалы подручности, бытия-с-другими и совести в «Бытии и времени»

В «Бытии и времени» Хайдеггер разрабатывает в качестве экзистенциалов действенные для людей мироформирующие структуры, априорные аспекты схем восприятия и действия, которые позволяют человеку быть открытым вне себя и для вещей, других людей и самого себя и определенными способами с ними соотноситься. Применительно к трехмерным, материальным вещам он хочет показать, что первичный способ доступа к ним не простое их созерцание, как принято считать в особенности в философии Нового времени, а повседневное обращение с ними, при котором мы используем или производим их в качестве инструмента (Zeug). При этом один инструмент посредством своей целевой предназначенности внутри целокупности инструментов (Zeugganzheit) отсылает к другому инструменту и к людям; для столяра, например, отвертка отсылает к шурупам, с помощью которых он может соединять куски дерева, чтобы изготовить диван, заказанный сельским учителем. Столяр всегда работает исходя из «осмотрительно-расчетливого манипулирования и использования», рассчитывая свои действия, так как он на практике должен согласовывать размеры и форму отдельных частей изготовляемого дивана друг с другом, делая это осмотрительно, поскольку эта расчетливость и его работа вмонтированы в целокупность инструментов (Zeugganzheit) и «попечительскую озабоченность» (f?rsorgendes Besorgen) или «озабоченное попечительство (besorgende F?rsorge)» в отношении другого человека и самого столяра (GA 2:102, 124; БиВ 102, 124).

Альберт Боргман видит в болтовне, любопытстве и двусмысленности в «Бытии и времени» предвосхищение более поздней хайдеггеровской теории техники (Borgmann 2005:422). Намного более прямую связь с махинацией мы находим, конечно, в § 26, в хайдеггеровской теории четырех способов совместного бытия людей, в которой он в сжатом виде обобщает тогдашнюю обширную литературу по теме общины и общества (Gemeinschaft vs. Gesellschaft) и формулирует понятийную исходную основу для характеристики нового времени, общества как отпадение (Abfall) или упадок (Verfall) (Fritsche 2014:57–66). В конце § 26 он говорит, что соприсутствие оказывается своим бытийным способом внутримирно встречающего сущего. Пока присутствие вообще есть,

оно имеет бытийный образ бытия-друг-с-другом. Последнее нельзя понимать как суммарный результат появления многих «субъектов». Обнаружение некоего числа «субъектов» само делается возможно только потому, что встречающие в их соприсутствии (Mitdasein) другие трактуются ближайшим образом уже лишь как «номера». Такой счет открывается уже только через определенное со- и друг-к-другу-бытие. Это «беззастенчивое» событие «рассчитывается» с другими без того, чтобы по-честному «считаться с ними» или даже просто хотеть с ними «иметь дело» (GA 2:125; БиВ 125).

Таким образом, он подхватывает распространенное тогда различение между общиной и обществом: община (общность, сообщество), как своего рода организм, ведет собственную жизнь, несводимую к жизни частей, общество же является лишь их «суммативным результатом», поскольку представляет собой конструкт эгоистически действующих субъектов или, как говорит Хайдеггер в 1934 году, «единство единиц, объединенных расчетом»[31]. В исторической последовательности за миром «озабоченного попечительства» – общиной – следует второй, ущербный и упадочный способ друг-с-другом-бытия, а именно мир субъектов, общество, либерализм[32]. Можно взять в качестве примера пресловутого манчестерского капиталиста[33]. В особенности тогда становится видно, что махинация в «Бытии и времени» присутствует уже в более или менее полном виде. Капиталист утверждает себя, в том числе в формулировках разделов 1 и 2, в качестве «субъекта», ничего и никому не должной точки отсчета для всех и для всего. При этом он впереди всего ставит нечто, а именно прибыль, но в качестве ценности, чего-то, в свете чего он использует все остальное и даже то самое, поставленное впереди всего, как средство своей отнесенности-на-самого-себя согласно принципу бесконечного самовозрастания. В качестве такого «стяжателя» прибыли он ведет свои «расчеты» с другими людьми и вещами, так как они в его «ожиданиях» являются для него конкурентами, поставщиками, потребителями, рабочими и материалом, т. е. с точки зрения максимизации прибыли возможными средствами или препятствиями. Он «рассчитывает» на них постольку, поскольку должен калькулировать доходы и расходы, и его расчетливость «беспощадна» или «пуста», так как она более не встроена в труд и попечительство внутри сельской или мелкогородской общности, и все остальное, следовательно, является только средством приращения собственной силы.

Махинация с упором на математику как сделку-уравнивание встречается в «Бытии и времени», в хайдеггеровской характеристике вульгарной трактовки зова совести (Gewissensruf), для чего он употребляет слова «расчет/просчет», «дельце», «сделка», «переговоры» и «уговаривание» (Verrechnen, Gesch?ft, Ausgleich, Verhandlung, Bereden), например, «в значении взаимоуравненного расчета требо ваний». Формулы вроде «идеальная, всеобщая возможность бытия (Seink?nnen)» и «мировая совесть (Weltgewissen)»[34] были обычным для Хайдеггера полемическим выражением для универсализма Просвещения. Тем самым он обобщает распространенный среди правых взгляд, что в Новое время международный интернациональный бизнес-менталитет и либерализм с его Просвещением пронизывают не только экономику, но и другие сферы и утверж дают нивелирующее равенство и арифметическую, т. е. эгалитарную, справедливость в противоположность пропорциональной, иерархической справедливости «попечительствующих» общностей. В капиталистической экономике обмен дает право на эквивалентную компенсацию за собственный товар или труд и сверх того не имеет никаких требований или обязательств по отношению к другим. В правовой системе истец и ответчик ведут дебаты по поводу обвинения перед лицом судьи, судья принимает независимое решение, и признанный виновным вправе после исполнения наказания снова начать «с нуля». В политике у каждого одинаковые права, а в парламентах партии ведут дискуссию о принятии законов, «которые каждому дают жить» и устанавливают баланс различных интересов[35]. Другими словами, в Новое время во всех сферах общества применяются математика, «расчеты и подсчеты», которые повсеместно обеспечивают в качестве «предмета своего ожидания» компенсацию за произведенные и совершенные действия, а также баланс интересов «через уравнения», через их квантификацию. Для приверженца Просвещения нормативным, не-подлежащим-инструментализации («не-могущим-быть-утилизованным») условием этих расчетов и подсчетов должно было быть всегдашнее кантовское отношение к человеку как к цели и никогда лишь как к средству[36] и вытекающий из этого долг обеспечить счастье других, что в конечном счете дало социал-демократию, активную политику государства и такие институции, как социальное обеспечение, тот самый третий способ со-бытия, который Хайдеггер и другие правые отвергают как либеральный. Правые же считали, что эти расчеты-подсчеты господствуют неограниченно, поскольку существовавшие до Нового времени условия больше не действовуют, а универсализм Просвещения пришел в упадок или же изначально был только прикрытием голого эгоизма.

Для правых вроде Хайдеггера мир человека, живущего в общности, более широк, поскольку такой человек живет при труде и других людях, в некой совокупности служащих ему несущим основанием отношений, в то время как человек, живущий в обществе, относится ко всему и ко всем остальным только как к средству пустого самоотнесения – те, кто определяет жизнь в большом городе: «люди без корней», как сказал Хайдеггер в 1925 году в одной из речей[37].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.