4. Телеономные отношения в процессе развития

4. Телеономные отношения в процессе развития

Основоположники марксизма всегда выступали против телеологического толкования исторического развития как изначально предопределенного процесса, идущего якобы на основе некоторых имманентных и недоступных для научного познания законов и направленного к предустановленной свыше цели. Как отмечал Ф. Энгельс, «в природе… действуют одна на другую лишь слепые, бессознательные силы, во взаимодействии которых и проявляются общие законы. Здесь нигде нет сознательной, желаемой цели»[439]. С позиций естественнонаучного материализма критиковал телеологию Ч. Дарвин: «По-видимому, в изменчивости живых существ и в действии естественного отбора не больше преднамеренного плана, чем в том направлении, по которому дует ветер»[440].

Материалистическая диалектика в полном согласии с естествознанием «отрицает существование в природе „разумных целей“, постулируемых телеологией по аналогии с целесообразной деятельностью человека»[441]. В противовес идеалистической телеологии в марксистской диалектике подчеркивается объективное содержание категории цели: «Законы внешнего мира, природы… суть основы целесообразной деятельности человека»; «цели человека порождены объективным миром и предполагают его»[442].

В то же время критическое отношение диалектического материализма к телеологии никогда не означало отрицания с порога рационального смысла ее содержательных форм. Известны высказывания Маркса о необходимости разработки учения о цели. Маркс высоко ценил учение Ч. Дарвина прежде всего за причинное объяснение целевых отношений, т. е. целесообразности в живой природе.

Важно отметить, что в процессе исторического развития происходит развитие объективной диалектики, обусловленное появлением более сложных форм материи и высших уровней организации, а проблема направленности приобретает вследствие этого новые аспекты и моменты. Одним из важнейших таких моментов выступают малоисследованные отношения типа «целевых». Для их обозначения применяются различные термины: «целенаправленность», «целесообразность», «телеономичность», «обратная связь», «опережающее отражение» и т. д. Этими терминами обозначают специфический вид объективных отношений в процессе развития, а именно согласованность и соответствие элементов структуры друг другу и внешней среде, организованность процесса развития систем в целом и т. п. Из перечисленных терминов, на наш взгляд, наиболее адекватными для выражения названных отношений являются понятия целесообразности и телеономичности.

Поставленная классиками марксизма задача дальнейшей разработки учения о цели и целесообразности особенно актуальна в условиях возросшего значения проблемы целесообразности и целенаправленности в связи со стремительным прогрессом биологии и кибернетики. На встречающихся и поныне гносеологических трудностях в истолковании проблемы целесообразности и целенаправленности (например, объяснение внутренних и внешних факторов исторического развития, выработка соответствующей терминологии и т. д.) спекулируют представители телеологии и финализма. Задача состоит в том, чтобы противопоставить этим концепциям современное диалектико-материалистическое объяснение «целевых» отношений в историческом развитии.

В обобщенном виде целесообразность «может быть охарактеризована как соответствие какого-либо явления или процесса определенному — относительно завершенному — состоянию, идеальная или материальная модель которого представляется… в качестве цели»[443]. В теориях систем под целесообразностью понимают соответствие элементов внутри системы друг другу и системе в целом (целостность организации) и соответствие структуры системы внешней среде[444].

В эволюционной биологии целесообразность определяется как приспособленность организации (строения и функций) живых существ к условиям их жизни[445]. Целесообразны те организмы, которые выживают. Важно подчеркнуть при этом, что «целесообразность объясняется взаимодействием сил, не заключающих в себе ничего целеполагающего»[446], а само понятие целесообразности применяется в условном значении «квазицели» для обозначения реальных отношений живых систем — согласованности, взаимосвязи результатов и процессов, их породивших.

В биологии познавательный подход к проблеме целесообразности, основанный на условном применении цели, получил название псевдотелизма (А. А. Любищев), в рамках которого возможно уточнение понятия цели. Видимо, правомерно отграничивать сознательно поставленную цель и «цель» как конечное, детерминированное состояние, завершающее данный процесс[447]. Еще К. Бэр различал цель как акт сознания, как некую идеальную программу действия и как объективное направление действия, как результат определенного направления процесса[448].

Различие двух аспектов понятия цели усилено в современной теории эволюции выдвижением понятия «телеономия». Этот термин был предложен К. Питтендраем для характеристики исключительно запрограммированного, конечно направленного процесса, «не компрометированного аристотелевской телеологией»[449]. Телеономический подход позволяет уточнить соотношение категорий «цель» и «развитие» и избежать крайностей в толковании целенаправленных процессов, относя к ним либо только онтогенез, либо всякий регуляторный процесс. Телеономичность может выражать объективную целенаправленность индивидуального развития, «когда будущий (целесообразный!) результат задан изначально в некоторой программе»[450]. Целенаправленность характеризует также отдельные ряды, ветви эволюционного процесса.

Телеономический подход предостерегает против применения цели и целенаправленности к эволюции в целом и к любому историческому изменению как таковому. Как отмечает М. Г. Макаров, «расширительное применение термина „телеономия“ вплоть до охвата направленности развития вообще или направленности, связанной с любым видом регуляции (филогенез, общественный прогресс), лишает его эвристической ценности и роли в борьбе против телеологии»[451]. Очевидно, понятия «целенаправленный процесс» и «регуляторный процесс» разные. Обнаруживая некорректность применения цели и целенаправленности к общему ходу эволюционного процесса, телеономический подход в то же время показывает регуляторный характер исторических изменений живого, позволяет развить взгляд на эволюцию как на регуляторный процесс.

Развитие таких сложных систем, как живые организмы, всегда является процессом, направленным к определенной «цели», в качестве которой можно рассматривать некоторое конечное состояние системы, будущий результат процесса или некоторый конечный рубеж. В процессе индивидуального развития такой «целью» является, например, выживание (самосохранение), успех в размножении, в эволюции — выработка новых адаптации, а в конечном итоге образование нового вида и т. п. Направленность, таким образом, включает в качестве важнейшего звена некоторую целенаправленность, или телеономичность, развития. Что конкретно выражают эти понятия?

В живой природе существуют следующие аспекты феномена целенаправленности.

1. Телеономичность как форма детерминации развития. Телеономия как особый случай направленности процессов «представляет собой развитую структуру причинно-следственных рядов, включающую в себя момент зависимости действия причины от достигаемого результата»[452]. Телеономический подход к развитию исходит из принципов детерминизма, из причинной обусловленности результатов исторического развития, или конечных состояний процессов, которые в качестве «цели» оказывают воздействие на ход исторического процесса. Они выступают факторами, детерминирующими процессы функционирования (поведения) и развития систем. Такие крупные рубежи эволюционного процесса, как ароморфные преобразования организации, являясь результатами исторического развития на основе естественного отбора, в свою очередь оказывают детерминирующее воздействие на весь дальнейший ход эволюции живой природы, особенно на эволюцию факторов эволюции, изменение темпов эволюции и т. п. В качестве каузальных факторов эволюции помимо традиционных (дарвиновских) называют формирование наследственности и генетической изменчивости, образование многоклеточности, появление и развитие психики «разумного типа» и т. д.[453]

Диалектическое понятие целенаправленности включает «моменты превращения одной из множества возможностей в действительность и перехода случайности в необходимость»[454]. Целевой анализ в биологии — это прежде всего вероятностно-детерминистский подход к историческому развитию, учитывающий статистический характер законов эволюции и ее общей направленности. Эволюция живой природы подтверждает правильность философского положения о том, что развитие систем является всегда переходом количественных изменений в качественные через перебор возможностей. Переход случайности в необходимость в процессах исторического развития живого «неизмеримо расширяет поле возможностей для новообразования, делает эти возможности в принципе неисчерпаемыми»[455].

2. Целесообразность как свойство (фактор) организации живых систем, как важнейшая черта адаптации живых организмов. В общепринятом смысле данное понятие отражает объективный факт — согласованность строения и функционирования различных органов живого организма, его очевидную приспособленность к определенным условиям внешней среды[456]. В общем виде это согласованность, соответствие определенных действий и процессов (развития) и их результатов, конечных состояний. Выражением целесообразности является эквифинальность развития организма, гомеостатичность живых систем («внутренняя целесообразность»).

Целенаправленность развития выступает и как форма (фактор) организованности самих процессов развития. Так, «жесткая целенаправленность онтогенеза четко гарантирует производство индивидов с наиболее подходящими фенотипами, определяемыми процессом естественного отбора. Статистическая сущность направленности развития на популяционно-видовом уровне (потенциальная направленность) создает поле возможностей для функции естественного отбора»[457].

3. Степень целесообразности как критерий высоты организации и прогрессивного развития живого. К. М. Завадский рассматривал «повышение степени целесообразности организации индивида и вида» в качестве фундаментальной черты прогресса в живой природе и включал в этот комплексный критерий эволюционного прогресса следующие характеристики: а) возрастание целостности и увеличение выживаемости, экономичности и эффективности функционирования (снижение непроизводительных потерь), б) уменьшение относительного значения статистических (вероятностных) адаптации и увеличение роли индивида в эволюции[458].

Повышение степени целесообразности отражает тот факт, что сама целесообразность организации живого развивается в процессе исторического развития и в ходе эволюции происходит выработка новых уровней целесообразности. Степень целесообразности, достигнутая на основе ароморфозов, оказывается принципиально иного порядка, чем при специализации, и отличается как по причинным факторам (например, формы отбора, изоляции и пр.), так по количественным показателям. Наиболее ярко целесообразность как процесс выражается в увеличении выживаемости, которая у высших млекопитающих (хищных, приматов, китов и пр.) увеличивается в миллион раз (с 0,000001 до 30 % и более) по сравнению с примитивными видами (бактерии, простейшие)[459].

Таким образом, целесообразность организации живого можно рассматривать как достигнутый в процессе отбора результат, как определенное состояние организации, в то же время целесообразность может выступать и как процесс, движение от низшего уровня к высшему. Понимаемая как процесс, она проявляется прежде всего в возрастании индивидуальной приспособляемости в эволюции, увеличении роли психики «разумного типа», способности «опережающего отражения» и т. п.

4. Помимо онтологического аспекта причинно-целевой подход имеет логико-методологическую ориентацию — применение категории цели рассматривается как эвристический принцип, или методологический прием, исследования процесса развития: предыдущие этапы оцениваются с точки зрения их роли в подготовке высшего этапа исторического процесса. Использование завершающего результата развития (конечного состояния) в качестве «цели» позволяет методологически корректно проследить весь путь развития и выделить его магистральное направление. Такая познавательная стратегия дает возможность четко определить и общий критерий прогрессивного развития: «Степень приближения к высшей форме — человеку — в эволюции органического мира, к коммунистическому обществу — в общественном развитии служит масштабом прогресса, помогающим вскрыть основное направление развития»[460].

Наличие в живой природе свойства целесообразности организации, т. е. согласованности элементов в системе и ее соответствия внешней среде, общей согласованности начальных и конечных состояний развивающейся системы — это весьма веский довод в пользу диалектического положения об активности живой материи как таковой. Повышение степени целесообразности показывает реальное возрастание и обогащение активности, которое особенно отчетливо «прослеживается в переходах от неживой природы к живой и от нее к обществу»[461].

Понятие объективной целесообразности, отображающее реальные причинно-следственные отношения, также вполне согласуется с диалектическим тезисом о всестороннем развитии свойства отражения от его элементарных форм на низших структурных уровнях до «исследовательской активности» и поведения «разумного типа» у высших животных до подлинно целесообразной деятельности человека. В процессе исторического развития живой природы «не только возрастает степень приспособленности организмов к среде, но зарождается и прокладывает себе дорогу более высокая форма связи живого с внешним миром — способность к изменению среды в соответствии с потребностями живого. Эта закономерность особенно сильно проявляется на базе высокоразвитой центральной нервной системы и получает простор уже за рамками биологической эволюции»[462].

Причинно-целевой подход не только опирается на принцип историзма, но и в целом ориентирует исследователей на изучение исторических связей материи, перехода от неощущающей материи к ощущающей. Принципы диалектики — отражения и развития — являются фундаментальным основанием целевого подхода и входящих в его арсенал понятий целесообразности и целенаправленности. Эти принципы по своей сути одинаково направлены против двух крайностей — идеалистической телеологии, допускающей изначальную целесообразность, целеполагание в природе, и вульгарно-материалистической «телеофобии», отрицающей причинно-целевые отношения в природе и обществе и выступающей против использования категории «цель» за пределами человеческой деятельности. Обе эти крайности игнорируют как развитие форм отражения, так и всевозрастающую роль самого свойства отражения (например, систем информации) в процессах исторического развития.

* * *

Значение теории объективной диалектики состоит прежде всего в выяснении того, что развивается (учение о материальном объекте как носителе развития) и как развивается (учение о законах развития материальных объектов). Анализ природы носителя развития позволяет показать отличие материалистической диалектики от диалектики идеалистической. Без такого анализа теория объективной диалектики была бы неполной и непоследовательной.

Анализ природы носителя развития приводит к выводу о его диалектическом характере. В первой части тома рассматривается проблема построения системы категорий диалектики, обосновывается мысль о том, что ключом к построению такой системы служит «расщепление» объекта на явление и сущность.

Во второй части тома ставится и решается проблема взаимосвязи законов диалектики между собой и с категориями диалектики. Следует отметить, что эта проблема решается на основе двойственного подхода к развитию: вначале развитие исследуется в качестве явления, а затем раскрывается сущность развития.

Таково вкратце основное содержание теории объективной диалектики, таков круг ее главных проблем.

Теория объективной диалектики является результатом отражения развивающихся материальных объектов. Если в качестве объекта познания взять само это отражение, то встает вопрос о построении теории отражения, т. е. диалектико-материалистической теории познания. Задачей этой теории является исследование законов развития форм знания и форм деятельности. Познание осуществляется в процессе взаимодействия субъекта с объектом. В ходе практической и теоретической деятельности субъекта строятся различные формы знания об объекте, в частности научная теория. Поскольку материалистическая диалектика рассматривает все формы знания и деятельности с научной точки зрения, то центральное место в теории субъективной диалектики занимает анализ законов развития форм научного знания и форм научной деятельности. Теория субъективной диалектики должна также раскрывать эвристическую роль теории объективной диалектики в формировании конкретно-научного знания. Как известно, это знание распадается на естественнонаучное и гуманитарное. Поэтому возникает проблема исследования эвристической роли теории объективной диалектики в формировании как естественнонаучных, так и социальных теорий. Построение истинной (в границах ее применимости) естественнонаучной теории позволяет преобразовать природу, а построение истинной (в границах ее применимости) социальной теории является научной основой практической деятельности людей по преобразованию общества.

Итак, теория объективной диалектики исследует онтологические основания методологических закономерностей.

Исследование самих этих закономерностей является одной из важнейших задач теории субъективной диалектики, которой будет посвящен второй том настоящего издания.