4.3 Середина в процессе распознавания
4.3 Середина в процессе распознавания
Третье действие, которое совершает меняла, определяется вопросом: на каком монетном дворе была отчеканена монета? Опытный меняла знает признанные монетные дворы. По пробе, а также по структуре монеты он может сказать, не была ли она изготовлена фальшивомонетчиком. Признанные монетные дворы представляют третий аспект диакрисис (процесса распознавания) — критический центр, где можно обменяться опытом и проверить его, общество, где развивается сфера духовного праксиса с проведением тщательной его оценки, где систематически принимается во внимание опыт обучения многих людей. Дисциплина обретает форму в ходе интенсивного сотрудничества (дискуссии, собрания, обмен мнениями и т. п.) — посредством дисциплины сотрудничества! Кассиан размышлял о «монетном дворе» монашеской общины, где способность к распознаванию формировалась в ходе интенсивного обмена мнениями. Но до того времени люди также наставляли друг друга в духовности.
Подготовка к духовности премудрости
В Древнем Израиле люди пытались, обмениваясь друг с другом мнениями и изучая прозорливые высказывания, открыть мудрость среди обычных жизненных обстоятельств. Эта премудрость изображалась в виде мудрой женщины: на улицах и площадях она возвышает голос свой, чтобы призвать к себе невежд, то есть соблазняемых (Притч 1:20–23); она накормит их хлебом познания и напоит вином премудрости (Сир 15:26); она приглашает их в свой дом на великолепную трапезу (Притч 9:1–6). Госпожа Премудрость любит своих учеников: «Любящих меня я люблю, и ищущие меня найдут меня» (Притч 8:17). В любви она просит прилепиться к ней (Притч 4:8). Ученик приветствует ее, как свою невесту: «Я полюбил ее и взыскал от юности моей, и пожелал взять ее в невесту себе, и стал любителем красоты ее. Она возвышает свое благородство тем, что имеет сожитие с Богом, и Владыка всех возлюбил ее: она таинница ума Божия и избирательница дел Его» (Прем 8:2–4).
Мудрый совет
Мудрость — это практический ум: зародыши «мудры», так как они чувствуют время своего рождения и приближаются ко входу во чрево (Ос 13:13); ремесленники осведомлены о материалах и о том, как обрабатывать их (Екк 2:19, 3 Цар 7:13–14, Исх 28:3; 31:2–3 и так далее); судья насквозь видит риторику обвинителя и обвиняемого (Иов 15:2–3, 3 Цар 3:4-28). Этот практический ум постигается обучением (ysr), интериоризируется в процессе познания (Imd) и проверяется в процессе взаимодействия (ya’ats).
Обучение — это передача знаний, направленная на определенный тип поведения (Притч 19:8; 29:17) [1688] . Приведение себя в соответствие с установленными нормами — это первый шаг на пути к премудрости (Притч 8:33). Родители не должны отказывать детям в учении (Притч 8:10; 13:24; 23:23). Оно закладывает фундамент мудрого поведения (Притч 19:20) и делает человека восприимчивым к глубокому почитанию как источнику мудрости (Притч 1:7; 15:33). Люди, которые необдуманно потворствуют своим склонностям, попадают в смертельную ловушку (Притч 4:13; 10:17; 15:10). Обучение следит за тем, чтобы человек не застыл в дисциплине [1689] . Познавать значит по-настоящему предопределять добро (Ис 1:17), знать, что такое справедливость (Ис 26:9-10), ин- териоризировать волю Божью (Втор 5:1, Пс 118:7,71,73). Эта интериоризация наглядно выражена в заповеди из Второзакония: «Напиши себе слова песни сей, и научи ей сынов Израилевых, и вложи ее в уста их» (Втор 31:19). Обучение должно быть настолько глубоким, чтобы оно могло расцвести в глубоком почитании Сущего: «Собери ко Мне народ, и Я возвещу им слова Мои, из которых они научатся бояться Меня во все дни жизни своей на земле и научат сыновей своих» (Втор 4:10, см. также 14:23; 17:19; 31:33).
Совет — это способ, посредством которого происходит обучение [1690] . Ищущий совета подвергает себя воздействию чужого мнения: царь прибегает к совету; тот, кто обращается к предсказателю, выслушивает речи предсказателя; мудрый человек открыт влиянию учеников и коллег (Притч 12:15). Поскольку многие люди взирают на это, дело обсуждается с разных точек зрения (Притч 11:4; 24:6). Без совета дела идут плохо, но когда много советчиков, успех обеспечен (Притч 15:22).
Мудрые люди становятся мудрыми потому, что практикуют игру в вопросы и ответы (Притч 26:16), научены в искусстве убеждения (Притч 16:21–24) и направляют мысли людей (Притч 13:14). Обучение протекает при совещании с мудрыми: «Общающийся с мудрыми будет мудр» (Притч 13:21). Взаимные совещания составляют суть деятельности мудрых. Поэтому они специально размышляли над «советом»: «Задача мудрых (как профессионального класса) состояла в построении теорий о “советах” и “советчиках”» [1691] . Они давали или брали советы и размышляли над процессом.
Мудрое высказывание
Притча (машаль) была важным подспорьем к наставлениям в школах премудрости [1692] . Каждый учитель добавлял новые притчи к сборнику старых (Притч 22:17; 24:23). В этих притчах случаи из жизни обсуждались по отношению друг к другу и сравнивались. Обучающийся ставил себя между ними и стремился выступить в роли мудреца. В наши дни мы с трудом можем представить себе, что значили притчи для повседневной жизни: «Редко еще можно встретить людей, для которых хранящиеся в памяти притчи есть нечто большее, чем цветистые риторические выражения, чья жизнь и мысли так сильно зависят от их помощи, что они служат важными указателями при принятии как больших, так и малых решений» [1693] . Притча состоит из двух сообразных или противоположных частей, в которых выслушиваются два случая из жизни, один в сравнении с другим. Между половинами притчи происходит вот что: ученик как бы стоит между ними, одновременно выслушивает обе и проигрывает их в уме. Должно быть, это был творческий процесс, который в определенной мере все еще проявляется в разнообразии притч. То есть иногда единичный образ из практики проигрывается в нескольких сравнимых ситуациях. Так, например, «плавильня» в одном случае ассоциируется с очищением сердца (Притч 17:3), тогда как в другом относится к испытанию мудреца, которого хвалят (Притч 27:21), то есть обе притчи вновь образуют сопоставимое целое! В сопоставимых ситуациях два опыта сталкиваются друг с другом в ученике, который стоит между ними.
Формирующий центр
Все школы духовности считали себя центрами, в которых посредством изучения многообразного пережитого опыта и интенсивного общения выявлялась золотая середина, которая вела прямо к цели.
Золотая середина
Поскольку монахи-пустынники доходили до предела, им всегда угрожала опасность впасть в чрезмерность. Например, некоторые постились столь фанатично, что, будучи полностью изнурены, становились жертвой грабителей или хищных животных. Поступая таким образом, они забывали о тщательно рассчитанной «середине» из двух булочек в день, которые обеспечивали и здоровое физическое состояние, и свободный дух. Фанатики, переходя границы плодотворной середины, попадали в разные опасные области: нездорового самомнения, чрезмерного истощения, галлюцинаций и т. п. Аналогичное своеволие угрожало и в молитве, и в бдениях, и в чтении Писания. Некоторые спали так мало, что уже не могли уснуть! С помощью многочисленных примеров [1694] святые отцы разоблачали эти крайности как «слишком великие» или «слишком малые» (nimietas)7'. Основная суть в том, что как «слишком великое», так и «слишком малое» ведут в пропасть.
Есть старая поговорка о том, что крайности сходятся: akmtetes isotetes. Поскольку чрезмерный пост приводит к тому же, что и переедание, а слишком продолжительное бодрствование для монаха так же пагубно, как тяжелый сон. Поскольку неизбежно, что человек, который ослаб от чрезмерного воздержания, возвращается к тому состоянию, в котором нерадивый становится жертвой своей небрежности. Поэтому мы часто встречаем людей, которых не смогло прельстить чревоугодие, но которых изнурил неумеренный пост, и из-за постигшей их слабости они впали в ту самую страсть, которую уже победили. Неразумное бодрствование и ночные бдения также изнуряли людей, которым уже не мог помочь сон. Таким образом, следуя словам Апостола, «взяв праведность в правую и левую руки», мы должны воздержанно, шаг за шагом прокладывать себе путь между любыми крайностями, руководствуясь свободой выбора так, чтобы мы, с одной стороны, не сошли с дороги воздержания, предписываемой преданием, а с другой, из-за пагубной нерадивости не попали под власть обжорства и желудка [1695] .
Крайности, которые ведут в бездну, суть способы обучения: они отмечают пространство, в рамках которого развивается школа духовности. И что, может быть, еще важнее, они служат точками ориентации для наших попыток определить центр пути [1696] . Поскольку границы не зафиксированы, а должны каждый раз заново устанавливаться посредством изучения крайностей, центр также не зафиксирован: его каждый раз нужно находить заново. Дорога, найденная общиной между крайностями, называется царской дорогой: в древних восточных городах была дорога, которая вела к царскому дворцу; в школах духовности царская дорога ведет в Царство Божье.
«Середина» общины
Золотая середина проявляет себя в середине духовной общины. Справедливо и противоположное утверждение: в процессе терпеливого исследования границ опыта фиксируются границы «середины» общины. Эти две «середины» открывают друг друга, что, как мы видим, происходит в школах духовности.
Определяющим для облика монаха-пустынника является его общение с другими монахами, как с теми, кто жив, так и с теми, кто уже умер [1697] . Близость с опытными людьми формирует его внутренний мир. Он предает себя силам общины, которые превращают его в монаха, подобно тому, как на монетном дворе кусок золота превращается в монету.
Следовательно, таким способом мы сможем очень легко достичь познания истинной свободы действий. Так, следуя по стопам старцев, мы не должны принимать никаких решений, основанных на наших собственных рассуждениях, но во всем следовать преданию и праведной жизни. Тот, кто будет основательно научен всему этому, не только достигнет полной свободы действий, но и совершенно обезопасит себя от происков врага [1698] .
Для Кассиана распознавание складывается при общении со святыми отцами и другими монахами. Распознавание формируется при встречах с людьми, которые вносят свой вклад в опыт монахов, сравнивают, придают глубину их прозрениям и переживаниям.
Бенедикт рассматривает монашескую общину как школу людей, ищущих Бога, в которой основной характеристикой является распознавание умеренности. Настоятель в особенности должен олицетворять это качество. Когда он оценивает ситуацию и личные обстоятельства, его задача заключается в том, чтобы всегда внимательно распознавать различные аспекты рассматриваемого вопроса и, выступая в качестве судьи, выбирать золотую середину [1699] . Процесс распознавания (поиск умеренности) и община (настоятель) внутренне взаимосвязаны.
У Бернара процесс распознавания смещается в направлении благоразумия — мотивации, которая направляет и регулирует взращивание добродетелей изнутри. В этом случае распознавание уже не ограничивается «арбитражной функцией между двумя противоположностями». Даже в более общем смысле discretio (лат. «распознавание») направлено против всех видов крайности (nimietas), против любой «неограниченной и пылкой горячности»… [1700] Не только крайнее рвение, но и крайняя праведность могут оказывать разрушающее воздействие: «они могут нарушить единство братьев» [1701] . Так, у Бернара мы находим также сущностную связь между discretio (умеренность во всем, даже в хорошем) и общиной (объединяющая сила против всяких nimietas).
Мы наблюдаем аналогичную картину среди нищенствующих монахов. Возьмем, например, Фому Аквинского. Фома относит discretio к категории prudentia*, что придает всем добродетелям образ хорошего, поскольку он «ищет середину» [1702] при конкретных обстоятельствах каждого отдельно взятого действия [1703] . Для этого необходимы три вещи: цель, движение по направлению к цели и средства. Discretio— это применение правильно выбранной середины в отношении порядка средств [1704] . Discretio действовало внутри общины —
в среде, в которой задавалась конкретная цель [1705] . Другой пример: в уставе кар мелитов «крайности и недостатки братьев, если таковые обнаруживаются у кого бы то ни было, должны быть исправлены в любви» [1706] . Две вещи произносятся на одном дыхании: (1) процесс распознавания осуществляется в среде, для которой характерна любовь; (2) в этой среде любовь является золотой серединой, которая определяет исправление. Таким образом, среди нищенствующих монахов распознавание как благоразумие, стремящееся к центру, и середина общины, в которой осуществление добродетелей приобретает конкретную форму, представляют собой смыкающиеся реалии.
Разграничение различных позиций
Когда мы с методической точки зрения рассматриваем третий аспект процесса распознавания в том виде, в каком он проявляется в библейских и после- библейских текстах, важными представляются два следующих момента.
Расходящиеся позиции
Крайности, между которыми в процессе распознавания находится золотая середина, — это расходящиеся позиции, принятые в общине: крайние виды опыта, ограничивающие понятия. Конкретизируя их с точки зрения пяти уровней процесса божественно-человеческого преображения, мы отмечаем следующие пограничные позиции: (1) действительность такова, какова она есть, и ею следует просто наслаждаться, осознавать и принимать ее; действительность — это не то, что есть на самом деле, это одна огромная неудача, требующая воздержания; (2) человек был действительно сотворен хорошим, но был полностью развращен грехом, и только искупление может спасти человечество; человек в основе своей — хороший; наша задача состоит только в том, чтобы освободить свою энергию от запретов, налагаемых культурой;
примеры и модели совершенно необходимы, нужно точно следовать им; модели преображения носят отчуждающий и неестественный характер, от них нужно отделаться; (4) духовность — это индивидуальный процесс, абсолютно личный путь; духовность — это социо-культурный процесс; (5) смерть — это конец, она служит для нас стимулом принимать дни такими, какими они приходят и уходят; смерть — это освобождение, в котором проявляется истинная жизнь. Эти позиции представляют собой лишь общую схему. В любом случае эта схема дает понять, что в области опыта, интуиции, убеждений, концепций и образа мышления могут быть приняты весьма расходящиеся позиции.
Середина
Эти расходящиеся позиции отмечают границы определенной традиции, горизонты силы воображения индивида. Как пограничные явления, они тесно связаны с той традицией, которая рассматривает их как предельные. И не только это: как пределы, они формируют ориентирующие точки, относительно которых эта традиция определяет свою конструктивную середину. Горизонт определяет середину. Действительно, эта середина — отличительная черта такой традиции, точка, вокруг которой вращается все. После того, как будет обнаружена эта динамичная середина, распознавание может сравнивать, оценивать расходящиеся позиции и быть посредником между ними.