II

II

Кёльн, 20 сентября. Известия из Франкфурта начинают постепенно подтверждать наши вчерашние опасения. По-видимому достоверно, что повстанцы выбиты из Франкфурта и держатся еще только в Саксенхаузене, где они, должно быть, возвели сильные укрепления. Во Франкфурте объявлено осадное положение; всякий, захваченный с оружием в руках или при оказании сопротивления «имперской власти», подлежит военному суду.

Итак, господа из собора св. Павла оказались теперь в таком же положении, как и их парижские коллеги. В полном спокойствии и при господстве осадного положения они могут сводить до «минимума» основные права германского народа.

Железная дорога на Майнц во многих местах разобрана, и почта приходит слишком поздно или вовсе не приходит.

По-видимому, артиллерия решила исход боя на более широких улицах и открыла войскам дорогу в тыл баррикадных бойцов., Рвение, с которым франкфуртские мещане открыли свои дома солдатам, предоставляя им, таким образом, все преимущества в уличной борьбе, а также перевес сил быстро подтянутых по железным дорогам войск над крестьянскими пополнениями, медленно прибывавшими пешком, довершили остальное.

Но даже если в самом Франкфурте борьба и не возобновилась, это еще не означает, что восстание подавлено. Приведенные в бешенство крестьяне так просто не сложат оружия. Если они не смогут разогнать Национальное собрание, то дома у них еще много такого, что надо убрать с пути. Натиск, отбитый от собора св. Павла, может обратиться против шести-восьми мелких резиденций и сотен дворянских поместий; крестьянская война, начавшаяся этой весной, не окончится до тех пор, пока не достигнет своей цели — освобождения крестьян от феодализма.

Чем объясняется эта постоянная победа «порядка» во всех частях Европы, откуда этот ряд многочисленных, все повторяющихся поражений революционной партии от Неаполя, Праги, Парижа до Милана, Вены и Франкфурта?

Объясняется это тем, что все партии знают, насколько борьба, подготовляющаяся во всех цивилизованных странах, имеет совершенно иной, неизмеримо более значительный характер, чем все происходившие до сих пор революции. Ибо в Вене как и в Париже, в Берлине как и во Франкфурте, в Лондоне как и в Милане дело идет о свержении политического господства буржуазии, о таком перевороте, даже ближайшие последствия которого наполняют ужасом всех солидных и занимающихся спекуляцией буржуа.

Разве есть еще в мире какой-нибудь революционный центр, где бы в течение последних пяти месяцев не развевалось на баррикадах красное знамя, боевой символ связанного братскими узами европейского пролетариата?

И во Франкфурте борьба против парламента объединенных юнкеров и буржуа велась под красным знаменем.

Именно потому, что каждое происходящее сейчас восстание прямо угрожает политическому положению буржуазии и косвенно — ее общественному положению, именно поэтому происходят все эти поражения. Безоружный в большинстве своем народ должен бороться не только против перешедшей в руки буржуазии силы организованного чиновничьего и военного государства, — он должен также бороться и против самой вооруженной буржуазии. Против неорганизованного и плохо вооруженного народа стоят все остальные классы общества, хорошо организованные и хорошо вооруженные. Вот чем объясняется, что народ до сих пор терпел поражения и будет терпеть поражения до тех пор, пока его противники не будут ослаблены либо вследствие участия армии в войне, либо вследствие раскола в их рядах, или же пока какое-нибудь крупное событие не толкнет народ на отчаянную борьбу и не деморализует его противников.

И такое крупное событие подготовляется во Франции.

Поэтому мы не должны отчаиваться из-за того, что за последние четыре месяца картечь повсюду одерживала победу над баррикадами. Напротив, каждая победа наших противников была в то же время их поражением. Она раскалывала их, она укрепляла господство не победившей партии, ставшей консервативной с февраля и марта, а той партии, которая была свергнута в феврале и марте. Июньская победа в Париже только вначале установила господство мелкой буржуазии, чистых республиканцев. Не прошло и трех месяцев, а уже крупная буржуазия, конституционная партия, угрожает свергнуть Кавеньяка и бросить «чистых» в объятия «красных». То же произойдет и во Франкфурте: победа послужит на пользу не добропорядочным из обоих центров, а правым; буржуазия обеспечит преобладание господам, представляющим государство военщины, бюрократии и юнкерства, и довольно скоро ей придется вкусить горькие плоды своей победы.

Ну, и на здоровье! А мы тем временем будем ждать момента, когда в Париже пробьет для Европы час освобождения.

Написано Ф. Энгельсом 19–20 сентября 1848 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в приложении к «Neue Rheinische Zeitung» № 107 и в № 108; 20 и 21 сентября 1848 г.

Перевод с немецкого