ПОД ЧЕРТОЙ

ПОД ЧЕРТОЙ

Вот как стреляет порой фельетонист:

"Могу приготовить тридцать шесть разных коктейлей, столько, сколько звезд на знамени Соединенных Штатов" (фельетон Пьера Бенуа в "Фигаро" в номере от 21 декабря 1926 года). Можно надеяться, что с тех пор, как этого вообще-то романиста, опытного в закручивании сюжета, избрали в число бессмертных академиков, он развил свои способности и довел число своих особых коктейлей до сорока девяти.

Потому что звезд на знамени Соединенных Штатов именно такое количество…

"Холодной декабрьской ночью Поль впервые увидел свет" ("Ле Радикаль", 1884, июль, 22).

"Все, что делало его лицо столь приятным, он получил в подарок в день своего рождения: иссиня черную бороду, блестящие черные кудрявые локоны…" ("Ле Журналь", 1911, декабрь, 12).

Интересно, насколько писатели-мужчины мало сведущи в таинстве великого момента рождения человека. Луи Рейбо, романист прошлого века, в книге "Coq du clocher" пишет об одном человеке, которого жена все одаривала дочерьми, одну за другой. Наконец родился и долгожданный мальчик. Один из героев романа от души приветствовал отца: "Поздравляю! На этот раз у вас была счастливая рука!"

"Неужели он имел право убить порхание слов любви, как уничтожают красивых, пестрых бабочек только лишь потому, что на другой день они превратятся в прожорливых гусениц?" ("Ля Мод дю Жур", 1927, январь, 20).

"Газ прикрутили, и в темноте мраморные доски столов и стульев летели, как желтеющие листья дерев на осеннем ветру. Хозяин кафе вмешался. Он оттолкнул Мелинду: "Мадемуазель, не устраивайте здесь репетиций с оплеухами, а то выгоню! А вы, старая скотина, убирайтесь отсюда!" ("Уй хирек", 1903, октябрь, 16).

"Это правда, — сказал Якоб, — мы и в самом деле жили в такой тесноте, словно в груди трубочиста" (Там же, 1904, сентябрь, 6).

"Красота Кристины не нуждалась в румянах. Мраморную белизну ее лица подчеркивало прекрасное украшение из страусиных перьев, будто снегом обрамлявшее ее шлейф" ("Будапешта Хирлап", 1904, сентябрь, 15).

"Издалека доносился собачий лай. Он означал только, что есть еще люди на белом свете" ("Будапешта Напло", 1904, ноябрь, 25).