ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ
ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ
Он был глубоко захвачен помощью людям, выполнением добрых дел и принимал активное участие в различных организациях по социальной благотворительности. Он сказал, что фактически ни разу не пользовался длительным отдыхом и после окончания колледжа вел непрерывную работу во имя улучшения жизни людей. Денег за свою работу он, разумеется, не брал. Работа всегда казалась ему чрезвычайно важной, и он был весьма ей предан. Он стал выдающимся общественным деятелем, любящим свое дело. Но как-то на одной из бесед он услышал о различных способах бегства от себя, которые вызывают обусловленность ума, и пожелал выяснить этот вопрос.
«Как вы думаете, является ли участие в общественной деятельности проявлением обусловленности? Разве оно порождает лишь новые конфликты?»
— Давайте выясним, что мы понимаем под обусловленностью. Когда мы осознаем, что мы обусловлены? Осознаем ли мы это когда-либо? Осознаете ли вы, что вы обусловлены, или вы сознаете только конфликт, борьбу на разных уровнях вашего бытия? Мы сознаем, конечно, не обусловленность, а лишь конфликт, страдание и удовольствие.
«Что вы подразумеваете под конфликтом?»
— Любого рода конфликт; конфликт между нациями, между цельными социальными группировками, между индивидуумами, также конфликт внутри нас самих. Не оказывается ли конфликт неизбежным, пока нет единства между действующим и его действием, между вызовом жизни и ответом на него? Конфликт — это наша проблема, не правда ли? Не какая-то форма конфликта, но конфликт вообще, борьба между идеями, верованиями, идеологиями, борьба между противоположностями. Если бы не было конфликта, не было бы и проблем.
«Не считаете ли вы, что все мы должны стремиться к уединенной, созерцательной жизни?»
— Созерцание очень трудно, это одно из наиболее трудных для понимания состояний. Уединение, хотя каждый из нас сознательно или подсознательно к нему стремится, также не разрешит наших проблем; напротив, оно их лишь увеличит. Постараемся выяснить, каковы факторы обусловленности, которые усиливают конфликт. Мы осознаем только конфликт страдания и удовольствия, но мы не осознаем своей обусловленности. Что способствует обусловленности?
«Социальные или внешние влияния: общество, в котором мы рождены, культура, в которой мы воспитаны, экономическое и политическое давление и прочее».
— Это так; но все ли это? Разве эти влияния не созданы нами самими? Общество есть результат человеческих отношений, это совершенно очевидно. Эти отношения диктуются пользой, потребностью, желанием получить утешение, удовольствие, а это создает авторитеты, ценности, которые нас связывают. Эта связанность есть наша обусловленность. Мы связаны нашими мыслями и действиями, но не сознаем себя связанными; сознаем лишь конфликт, порожденный удовольствием и страданием. Мы, по-видимому, никогда не выходим за пределы конфликта, а если это и случается, то сразу же попадаем в новый конфликт. Мы не осознаем своей обусловленности. Но до тех пор, пока ее не осознаем, мы можем создавать лишь новые конфликты и новое смятение.
«Каким же образом человек может осознать свою обусловленность?»
— Это возможно в том случае, если мы поймем другой процесс, а именно, процесс привязанности. Если вы сможете понять, почему мы привязаны, тогда, возможно, вы будете в состоянии осознать свою обусловленность.
«Но не слишком ли это длинный обходной путь для того, чтобы непосредственно подойти к нашей проблеме?»
— Так ли это? Попытайтесь сразу осознать свою обусловленность. Вы можете познать ее лишь косвенно, по отношению к чему-либо. Вы не можете осознать свою обусловленность как некоторое абстрактное понятие; это будут лишь слова, не имеющие особого значения.
Мы осознаем только конфликт. Конфликт существует тогда, когда отсутствует единство между вызовом и ответом. Этот конфликт является результатом нашей обусловленности. Обусловленность — это привязанность: привязанность к работе, к традициям, к собственности, к людям, к идеям и т.д. Если бы не было привязанности, разве была бы тогда обусловленность? Конечно, нет. Итак, почему же у нас возникает привязанность? Я привязан к своей стране, так как благодаря отождествлению с ней я становлюсь тем или иным. Я отождествляю себя с работой, поэтому работа приобретает для меня значимость. Я — это моя семья, моя собственность; я привязан к ним. Объект привязанности создает для меня пути бегства от моей собственной пустоты. Привязанность есть бегство от себя, а как раз бегство от себя усиливает обусловленность. Если я привязан к вам, то причина этого заключается в том, что вы оказались путем для моего бегства от себя. Вот почему вы так мне необходимы; я должен обладать вами, держаться за вас. Вы становитесь фактором обусловленности, так как бегство от себя есть обусловленность. Если мы сможем осознать пути нашего бегства от себя, то увидим, какие факторы, какие влияния создают нашу обусловленность.
«Разве, занимаясь общественной деятельностью, я убегаю от себя?»
— Ведь вы привязаны к своей работе, не правда ли? Разве вы не почувствовали бы себя потерянным, опустошенным, объятым скукой, если бы у вас не было вашей работы?
«Конечно, почувствовал бы».
— Привязанность к работе и есть ваш уход от себя. Существуют способы бегства от себя на всех уровнях нашего бытия. Вы уходите от себя с помощью общественной деятельности, другой — через алкоголь, третий — выполняя религиозные обряды; этот — через приобретение знаний, тот — с помощью Бога, а еще кто-то — благодаря склонности к развлечениям. Все пути бегства одинаковы по существу; нельзя считать одни из них способами высшего, а другие — способами низшего порядка. Бог и алкоголь находятся на одном уровне, если они являются путем бегства от того, что мы есть. Только тогда, когда мы осознаем пути бегства, — сможем мы понять свою обусловленность.
«Но что я буду делать, если перестану убегать от себя с помощью общественной деятельности? Могу ли я вообще что-нибудь делать, нe убегая от себя? Не являются ли вообще все мои действия той или иной формой бегства от того, что я есть?»
— Является ли ваш последний вопрос отражением действительности, того, что вы переживаете, или это вопрос, заданный на уровне слов? Что произойдет, если вы не будете убегать от себя? Испытали ли вы это когда-нибудь?
«То, о чем вы говорите, носит, если можно так выразиться, слишком негативный характер. Вы не предлагаете никакой замены для общественной деятельности».
— He будет ли любая замена новой формой бегства от себя? Когда одна форма деятельности перестает вас удовлетворять или порождает конфликт, вы обращаетесь к другой. Если вы не понимаете, что такое бегство от себя, замена одной формы деятельности другой не принесет пользы, не так ли? Все эти формы бегства от себя и наша привязанность к ним порождают обусловленность. Обусловленность создает проблемы, конфликт. Именно обусловленность препятствует пониманию вызовов жизни; наш ответ, поскольку он обусловлен, неизбежно должен порождать конфликт.
«Как же можно освободиться от обусловленности?»
— Только путем понимания, благодаря осознанию наших путей бегства от себя. Наша привязанность к тому или иному лицу, к работе, к идеологии — все это факторы, ведущие к обусловленности. Именно это вы должны понять, а не искать лучших или более осмысленных путей бегства. Все пути бегства неразумны, так как они неизбежно порождают конфликт. Если вы будете развивать в себе непривязанность, тогда это станет другой формой бегства от себя, бегства при помощи изоляции от других. Это не что иное, как та же привязанность, но к абстрактной идее, к идеалу, который вы называете непривязанностью, отрешенностью. Идеал — это фикция он создан умом; а уподобление себя идеалу есть бегство от того, что есть. Понимание того, что есть, адекватные действия по отношению к тому, что есть, происходят тогда, когда ум не ищет больше путей бегства. Сам процесс мышления по поводу того, что есть, — это бегство от того, что есть. Размышление по поводу проблемы есть бегство от нее, так как само мышление есть проблема, притом единственная проблема. Ум, который не хочет быть тем, что он есть, который страшится того, что он есть, — такой ум ищет различные пути бегства от себя. И все эти пути бегства суть мысль. До тех пор пока происходит процесс мышления, неизбежно остается и бегство от себя, и привязанность, которые лишь усиливают нашу обусловленность.
Освобождение от обусловленности наступает тогда, когда прекращается процесс мышления. Когда ум стал совершенно безмолвным, приходит свобода, — и тогда проявляется реальность.