Глава 4 Сомнения – это дверь в доверие

Я учу медитации, потому что медитация не требует доверия. Медитация – это наука, а не суеверие. Медитация говорит вам экспериментировать с вашим умом – он слишком полон мыслей; мысли можно развеять, тучи могут быть развеяны, и вы можете достичь чистого неба вашего внутреннего существа. И она не нуждается в доверии – немного смелости, немного усилий, немного дерзости, немного настойчивости и упорства, немного терпения, да, но никакого доверия. Вы не верите в Бога? Это не помеха для медитации. Вы не верите в душу? Это не помеха для медитации. Вы не верите ни во что? Это не препятствие. Вы можете медитировать, потому что медитация просто говорит о том, как войти внутрь себя: существует душа или нет, не имеет значения, есть Бог или нет, не имеет значения.

Почему доверие не возникает из самого решения доверять?

Доверять – это не ваше решение. Вы не можете принимать такие решения. Когда вы покончили с сомнениями, когда вам пришлось пересмотреть все ваши сомнения вдоль и поперек и вы полностью убедились в ничтожности всех этих сомнений, зарождается доверие. Вам приходится решать проблемы, связанные с сомнениями, с доверием вам ничего делать не надо. Ваше доверие не будет чем-то очень важным, поскольку ваше доверие, ваша решимость будут всегда против сомнения. Доверие не противоречит сомнению; доверие – это просто отсутствие сомнения. Когда нет сомнения, появляется доверие.

Доверие – это не противоположность, помните. Несмотря на то, что говорят словари, доверие не противоречит сомнению, как тьма не противоречит свету. Она кажется противоположностью, но это не так – потому что невозможно уничтожить свет, добавив в него темноты. Вы не можете привнести тьму. Нет способа уничтожить свет, набросив на него тьму. Тьма никогда не была способна уничтожить даже небольшое пламя очень маленькой свечи. Вся темнота существования бессильна перед маленькой свечкой.

Почему это так? Если тьма – противоположная, враждебная, противодействующая сила, тогда она была бы способна иногда побеждать свет. Это полное отсутствие. Тьма есть, потому что нет света. Когда есть свет, нет тьмы. Когда вы включаете в вашей комнате свет, наблюдали вы, что происходит? Тьма не уходит из комнаты, тьма не исчезает из комнаты. Просто ее там нет. Ее там никогда не было – она просто негатив.

Сомнение похоже на тьму, доверие похоже на свет. Если у вас есть сомнения, то вы решите в пользу доверия. Иначе нет необходимости решать в пользу доверия. Зачем решать в его пользу? У вас должны быть огромные сомнения. Чем больше сомнений, тем больше ощущается необходимость в доверии. Так, всякий раз, когда кто-либо говорит: «Я очень сильно доверяю», – помните, что он борется с очень сильными сомнениями. Таким образом люди становятся фанатиками. Фанатизм возникает, когда они создают ложное доверие. Их сомнения живы, с их сомнениями не покончено. Сомнения никуда не исчезли, сомнения здесь. И, чтобы бороться с сомнением, они выдвигают доверие против него. Если сомнения очень сильны, им приходится фанатично цепляться за доверие. Всякий раз, когда кто-то заявляет: «Я убежденный верующий», – помните, в глубине своей души он несет неверие. Иначе нет никакой необходимости быть убежденным верующим. Просто веры достаточно – зачем сильная? Когда вы говорите кому-то: «Я люблю тебя очень сильно», – тут что-то неладно. Любви достаточно. Любовь – это не количество. Когда кто-то говорит: «Я тебя очень сильно люблю», – тут что-то неправильно, потому что любовь – это не количество. Вы не можете любить меньше или больше. Вы или любите, или не любите. Здесь очень четкое разделение. Вопрос не в количестве, а в качестве. Когда вы говорите «очень сильно», вы, должно быть, что-то скрываете за этим «сильно» – своего рода ненависть, своего рода гнев, своего рода ревность, что-то, что не является любовью. И, чтобы скрыть это, вам приходится показывать переизбыток вашего воодушевления, то, что вы называете «всей душой» – очень люблю, сильно доверяю, убежденно верю. Всякий раз, когда вы слишком убежденный христианин, вы не христианин вообще. Если вы слишком убежденный индуист, вы так ничего в индуизме и не поняли.

Непосредственно накануне вечером одна молодая девушка говорила мне, что боится. Она хочет принять саньясу, но боится, «потому что это будет как бы отодвинуть Христа на второе место; а вы будете на первом». Она была в большом смятении.

– Это означает поставить Христа за вами, – сказала она мне.

Я ответил ей:

– Посмотрите мне в глаза. Если вы действительно любите Христа, то найдете Христа во мне. Вы не найдете двух человек. Но если вы христианка, то это препятствие. Тогда забудьте о саньясе.

Тот, кто любит Христа, может любить и меня; тут нет противоречия. Тот, кто любит Кришну, может любить и меня; тут нет противоречия. Но если кто-то индуист, мусульманин, христианин, то это препятствие. Христианин – это не тот, кто любит Христа. Быть христианином – это ваше собственное решение; сомнения не исчезли, сомнения были подавлены.

Не подавляйте сомнения. Скорее, наоборот, наблюдайте, вглядывайтесь в них глубже, анализируйте их. Не оставляйте ни одну часть непроанализированной, непознанной. Познакомьтесь со всеми слоями сомневающегося ума. Само это знакомство, проникновение в сомнения, разрешит сомнения. Однажды утром вы вдруг проснетесь, полный доверия, – и это не будет вашим решением. Это не может быть решением, потому что доверие – это то, с чем вы уже рождаетесь; сомнение – это приобретенная вещь. Доверие негласное, врожденное.

Каждый ребенок доверяет. По мере того, как он растет, возникают сомнения. Сомнения приобретенные. Поэтому доверие всегда как подводное течение в вашем существе. Просто отбросьте сомнения, и возникнет доверие. Доверие невероятно прекрасно, потому что оно чисто. Оно не противоположность сомнения, оно – отсутствие сомнений. Скалу отодвинули, и хлынул поток, журчащий, струящийся.

Поэтому, пожалуйста, не пытайтесь принимать решений на этот счет. Ваше решение станет потерей времени; и чем дольше вы будете решать, тем больше вы будете чувствовать, как глубоко внутри вас растет червь сомнения. Тогда вас ждет внутренний разлад, и вы никогда не сможете расслабиться, это будет продолжительная агония.

Так, многие люди верят в Бога, а в глубине души существуют сомнения – пульсирующие, живые, ожидающие случая, чтобы разрушить доверие. А доверие – подделка, потому что доверие находится на периферии, а сомнения достигли почти самой сердцевины вашего существа. Никогда не принимайте решений о любви, о доверии, о Боге. Они не являются вашими решения. Они не доводы, они не выводы. Когда больше нет сомнений, появляется доверие. Оно случается. Оно струится. Оно возникает из самой вашей сердцевины, из вашей сокровенной обители. Вы начинаете слушать новую музыку вашего существа, нового вида существа, нового пути существа.

Это не от ума, это от существа.

Дзен – это путь сдачи? Если так, то как тогда рассматривать основное учение Будды – «Будь светом для самого себя»?

Самая главная сдача происходит внутри вас, она не имеет отношения к кому-то вне вас. Основная сдача – это расслабление, доверие – пусть это слово не вводит вас в заблуждение. С точки зрения лексического значения, сдача означает сдаться кому-либо, но в религиозном смысле сдача означает просто доверие, расслабление. Это отношение, а не действие: вы живете через доверие.

Позвольте мне объяснить. Вы плаваете в воде – вы идете к реке и плаваете. Что вы делаете? Вы доверяете воде. Хороший пловец доверяет до такой степени, что становится почти одним целым с рекой. Он не борется, он не хватается за воду, он не скованный и напряженный. Если вы скованный и напряженный, вы утонете; если вы расслаблены, река сама заботится о вас. Вот почему, когда человек умирает, его мертвое тело держится на поверхности воды. Это чудо. Удивительно! Живой человек погиб и утонул в реке, а мертвый, он легко держится на поверхности. Что случилось? Мертвый человек знает какой-то секрет реки, которого живой человек не знал. Будучи живым, он боролся. Река была его врагом. Он боялся, он не мог доверять. Но мертвый человек, который уже не здесь, как он может бороться? Мертвый человек полностью расслаблен, никакого напряжения – и вот тело показывается на поверхности. Река сама заботится о нем. Ни одна река не утопит мертвого человека.

Доверие означает, что вы не боретесь; сдача означает, что вы думаете о жизни не как о враге, а как о друге. Как только вы доверитесь реке, вы незамедлительно начинаете получать удовольствие. Вас охватывает невыразимый восторг: плеск, плавание, или просто лежание на поверхности, или погружение в глубину. Но вы не отдельно от реки, вы сливаетесь, вы становитесь одним целым.

Сдача означает жить так же в жизни, как хороший пловец плавает в реке. Жизнь – это река. Вы можете либо бороться, либо плыть вместе с ней; вы можете либо противодействовать реке и пробовать плыть против течения, либо плыть по течению и отправиться туда, куда несет вас река.

Сдача – не значит сдаться кому-то; это просто образ жизни. Богу не нужно, чтобы вы сдались. Есть религии, которые верят в Бога, есть религии, которые не верят в Бога, но все религии верят в сдачу. Так что именно сдача – настоящий Бог.

Даже само понятие Бога может быть выброшено за ненадобностью. Буддизм не верит ни в какого Бога, джайнизм не верит ни в какого Бога – но они являются религиями. Христианство верит в Бога, ислам верит в Бога, сикхизм верит в Бога – они тоже религии. Христианство учит сдаче Богу; Бог – это только предлог, чтобы сдаться. Это помощь, потому что будет затруднительно сдаться несуществующему объекту. Объект – это всего лишь предлог, чтобы во имя Бога вы могли сдаться. Буддизм говорит просто сдаться – там нет Бога. Расслабьтесь. Это не вопрос какого-либо объекта, это вопрос вашей собственной субъективности. Расслабьтесь, не сопротивляйтесь. Примите все как должное.

Вера в Бога не нужна. На самом деле, слово вера уродливо. Оно не показывает доверия, оно не показывает верования, вера – почти прямо противоположна верованию. Слово вера происходит от корня lief, что значит «желание, желать». Теперь позвольте мне объяснить это вам. Вы скажете: «Я верю в Бога сострадательного». Что на самом деле вы хотите этим сказать? Вы говорите: «Я хочу пожелать, чтобы Бог был сострадателен». Всякий раз, когда вы говорите «я верю», вы говорите «я сильно желаю». Но вы не знаете этого. Если вы знаете, это не вопрос веры. Верите ли вы в деревья, которые растут здесь? Верите ли вы в солнце, которое встает каждое утро? Верите ли вы в звезды? Это не вопрос веры. Вы знаете, что солнце есть, что деревья есть. Никто не верит в солнце – если бы было так, вы бы сказали, что этот человек сошел с ума. Если кто-то пришел и сказал: «Я верю в солнце», – и попытался бы обратить вас в эту веру, вы бы ответили: «Вы сошли с ума!»

Я слышал анекдот.

Некая дама, леди Льюис, была назначена послом Соединенных Штатов Америки в Италии. Она была недавно обращенной католичкой и, естественно, как все новообращенные, была полна энтузиазма. И она всем докучала. И каждого, с кем бы она ни вступила в контакт, она пыталась обратить в католичество.

История гласит, что, когда она отправилась в Италию в качестве посла, она пошла на прием к Папе. Состоялась длинная дискуссия, которая все продолжалась и продолжалась. Один репортер подбирался все ближе и ближе в надежде услышать, о чем идет речь. Папа никогда не уделял никому так много времени, а дискуссия, казалось, была очень бурной и горячей. Происходило что-то интересное. Когда Папа так долго беседует с послом богатейшей и сильнейшей страны мира, должны быть какие-то новости.

Чтобы подслушать, журналист продвигался все ближе и ближе. Он смог расслышать только одно предложение. Папа повторял на ломаном английском:

– Леди, вы не понимаете меня. Я уже католик!

Если кто-то приходит и говорит вам: «Поверьте в солнце», – вы скажете ему: «Я уже католик. Я уже верю. Вам не следует волноваться об этом». Вы знаете.

Кто-то спросил у Шри Ауробиндо:

– Верите ли вы в Бога?

Он сказал:

– Нет.

Конечно, спросивший был просто шокирован. Он приехал издалека, из Германии, и он был страстным искателем Бога и надеялся на многое. И вдруг этот человек просто говорит пустое «нет». Он сказал:

– Но я думал, что вы познали его.

Ауробиндо ответил:

– Да, я познал его, но я в него не верю.

Если вы знаете, тогда какой смысл в вере? Вера – это невежество. Если вы знаете, то вы знаете. И очень хорошо, если вы не знаете, знать, что вы не знаете – вера может вас обмануть. Вера может создать в вашем уме такую атмосферу, когда, не зная, вы начинаете думать, что вы знаете. Вера – это не доверие, и чем более убежденно вы заявляете, что вы верите тотально, тем больше вы боитесь сомнений внутри вас.

Доверие не знает сомнений. Вера – это лишь подавление сомнения, это желание. Когда вы произносите: «Я верю в Бога», – вы говорите: «Я не могу жить без Бога. Будет слишком трудно существовать в этой тьме, в окружении смерти, без идеи Бога». Эта идея помогает. Человек не чувствует себя одиноким, человек не чувствует себя незащищенным, неуверенным – следовательно верит.

Мартин Лютер писал: «Мой Бог – великая крепость». Эти слова не могут исходить от человека, который доверяет. «Мой Бог – великая крепость»? Мартин Лютер, по-видимому, занял оборону. Даже Бог – это крепость, чтобы защищать вас, чтобы вы чувствовали себя в безопасности? Тогда это от страха. Мысль «Бог – моя величайшая крепость» рождается из страха, не из любви. Это не доверие. Глубоко внизу находятся сомнения и страх.

Доверять просто. Это как ребенок доверяет своей матери. Это не то же самое, что он верит – вера к нему еще не пришла. Вы были когда-то маленьким ребенком. Верили вы в вашу мать или вы доверяли ей? Сомнения не было, так какой может быть вопрос о вере? Вера приходит только тогда, когда появляются сомнения; сомнения приходят первыми. Позднее, чтобы подавить сомнения, вы цепляетесь за веру. Доверие появляется, когда исчезают сомнения; доверие появляется, когда сомнений нет.

Например, вы дышите. Вы делаете вдох, затем вы выдыхаете, делаете выдох. Вы боитесь выдыхать, потому что, кто знает, может и не получится вдохнуть снова? Вы доверяете. Вы доверяете, что это получится. Конечно, нет никакой причины доверять, какая тут может быть причина? Почему должно получиться? Самое большее, вы можете сказать, что в прошлом все так и происходило, но это еще не является гарантией. Это может и не случиться в будущем. Если вы стали бояться выдыхать, потому что, возможно, не сможете снова вдохнуть, тогда вы задерживаете дыхание. Вот что такое вера – цепляние, удерживание. Но если вы задержите дыхание, ваше лицо станет багровым и вы почувствуете, что задыхаетесь. И если вы будете продолжать делать это, вы умрете.

Все верования удушают, и все верования мешают вам быть по-настоящему живым. Они умерщвляют ваше существо.

Если вы выдыхаете, вы доверяете жизни. Буддийское слово нирвана означает просто выдыхание, выдыхание – это доверие. Доверие – это очень, очень целомудренное явление. Вера от головы; доверие от сердца. Кто-то просто доверяет жизни, потому что вы от жизни, вы живете в жизни, и вы вернетесь к первоисточнику. Страха нет. Вы родились, вы живете, вы умрете; страха нет. Вы родитесь снова, вы будете жить снова, вы снова умрете. Та же самая жизнь, которая дала вам жизнь, всегда может дать вам еще одну жизнь, так чего бояться? Зачем цепляться за верования? Верования созданы человеком; доверие создано Богом. Верования философичны; доверие не имеет ничего общего с философией. Доверие просто показывает, что вы знаете, что такое любовь. Это не понятие о Боге, который сидит где-то на небесах, манипулируя и управляя. Доверие не нуждается в Боге – вечной жизни, этой тотальности более чем достаточно. Если вы доверяете, вы расслабляетесь. Расслабление – это сдача.

И вот теперь: дзен – это путь сдачи? Да. Религия как таковая является сдачей, расслаблением. Не цепляйтесь ни за что. Цепляние показывает, что вы не доверяете жизни.

Каждый вечер Мохаммед обычно раздавал все то, что он собрал за день. Все! Ни единого пенни он не оставлял на завтра, потому что говорил, что тот же источник, что дал ему сегодня, даст и завтра. Если это произошло сегодня, почему бы не доверять завтрашнему дню? Зачем хранить?

Но, когда он умирал (а он был очень болен), его жена забеспокоилась. Врач мог понадобиться даже в полночь, так что она припасла пять динаров. Она боялась:

– Никто не знает, может быть, поздно ночью ему станет совсем плохо, понадобятся какие-то лекарства, и куда мне идти среди ночи? Или ему понадобится доктор, а ему надо будет заплатить.

Ничего не сказав Мохаммеду, она сохранила пять динаров.

Около полуночи Мохаммед открыл глаза и сказал:

– Я чувствую вокруг некоторое недоверие. Кажется, что-то от меня утаили.

Жена очень испугалась и сказала:

– Прости меня, но, подумав, что что-нибудь может понадобиться ночью, я утаила всего пять динаров.

Мохаммед сказал:

– Иди и отдай их кому-нибудь.

Она ответила:

– Кому я их отдам в полночь?

Мохаммед сказал:

– Послушайся и дай мне умереть спокойно, иначе я буду чувствовать себя виноватым, виноватым перед моим Богом. Если он спросит меня, мне будет стыдно за то, что в последний момент я умер в глубоком недоверии. Иди!

Жена вышла, она не поверила своим глазам, но рядом с домом стоял нищий.

Когда она вернулась, Мохаммед сказал:

– Видишь, Бог все видит, и, если нам что-то понадобится, дающий будет стоять за дверью. Не беспокойся.

Затем он натянул на себя одеяло и сразу же умер, полностью расслабившись.

Цепляясь за что-либо, за все что угодно, мы показываем недоверие. Если вы любите женщину или мужчину и вы цепляетесь, это просто показывает, что вы не доверяете. Если вы любите женщину и спрашиваете ее: «Завтра ты также будешь любить меня или нет?» – вы не доверяете ей. Если вы идете в суд, чтобы зарегистрировать брак, вы не доверяете. Тогда вы больше доверяете суду, полиции, закону, чем любви. Вы готовитесь к завтрашнему дню. Если эта женщина или этот мужчина попытается вас завтра обмануть или бросить, вы сможете получить поддержку от суда и полиции, и закон будет на вашей стороне, и все общество поддержит вас. Вы, опасаясь, принимаете меры. Но если вы действительно любите, любви достаточно, более чем достаточно. Кого волнует завтрашний день? Но глубоко в душе остается сомнение. Даже когда вы думаете, что вы любите, остается сомнение.

Говорят, когда Иисус воскрес после распятия, первым человеком, пришедшим, чтобы снова его увидеть живым, была Мария Магдалина. Она невероятно сильно его любила. Она бросилась к нему. В Новом Завете говорится, что Иисус сказал:

– Не прикасайся ко мне.

Я отношусь к этому с небольшим подозрением. То, что Иисус сказал «Не прикасайся ко мне» не кажется правдой. Что-то где-то пошло не так. Это, конечно, нормально, если Папа Римский говорит «Не прикасайся ко мне», но чтобы Иисус сказал «Не прикасайся ко мне»… почти невозможно. Поэтому я попытался найти оригинал. В оригинале греческое слово может одновременно означать прикасаться или цепляться. Затем я нашел ключ. Иисус говорит «Не цепляйся за меня», а не «Не прикасайся ко мне». Но переводчики перевели это как «Не трогай меня». Переводчик вложил свое собственное понимание в эти слова. Иисус, должно быть, сказал «Не цепляйся за меня», потому что, если есть доверие, не надо цепляться; если есть любовь, не надо цепляться. Вы просто делитесь друг с другом без каких-либо цепляний; вы делитесь друг с другом в глубокой раскованности.

Сдаться означает сдаться жизни; сдаться истоку, откуда вы пришли и куда однажды вернетесь. Вы как волны в океане: вы выходите из океана и вы возвращаетесь обратно в океан. Сдаться означает доверять океану – конечно, а что еще может сделать волна, кроме этого? Волне приходится доверять океану, и, верите вы или нет, вы остаетесь частью океана. Не-доверяя, вы вызовете тревогу – и все. Ничего не изменится; только вы будете тревожным, напряженным, отчаявшимся. Если вы доверяете, вы расцветаете, вы распускаетесь, вы празднуете, прекрасно понимая, что глубоко внизу – ваш прародитель, океан. Когда вы устанете, вы вернетесь и снова отдохнете в его существе. Когда вы отдохнете, вы снова вернетесь сюда, чтобы ощутить вкус неба, и солнечного света, и звезд. Сдача – это доверие, и она не имеет ничего общего ни с каким понятием ни о каком Боге, ни с какой идеологией никакого Бога. Это отношение.

Тогда вы сможете понять смысл последнего высказывания Будды. Будь светом для самого себя. Когда он говорит «Будь светом для самого себя», он имеет в виду, что, если вы сдались жизни, вы стали светом для самого себя. Тогда жизнь ведет вас. Тогда вы всегда живете в просветлении. Когда он говорит «Будь светом для самого себя», то он зовет не следовать ни за кем, не цепляться ни за кого. Учитесь у всех, но ни за кого не цепляйтесь. Будьте открытыми, восприимчивыми, но оставайтесь самими собой, поскольку в конечном итоге религиозный опыт не может быть заимствованным опытом. Он должен быть полученным в процессе существования; он должен быть вашим собственным. Только тогда он будет подлинным. Если я говорю что-нибудь, и вы верите в это, это не поможет. Если я говорю что-нибудь, и вы ищете, и вы сдаетесь, и вы доверяете, и вы переживаете то же самое – тогда вы становитесь светом для самих себя. Иначе мои слова останутся лишь словами; в крайнем случае, они могут стать верованием. До тех пор, пока вы не испытаете их истинность, они не смогут стать доверием, они не смогут стать вашей собственной истиной. Моя истина не может стать вашей, иначе она была бы слишком дешевой. Если бы моя истина могла стать вашей, тогда бы не было проблем.

Такова разница между научной истиной и религиозной истиной. Научная истина может быть заимствована. Научная истина, один раз познанная, становится всеобщим достоянием. Альберт Эйнштейн открыл теорию относительности. Теперь нет необходимости всем открывать ее снова, и снова, и снова. Это было бы глупо. Однажды открытая, она стала общественной. Теперь эта теория принадлежит всем. Однажды открытая, однажды доказанная – теперь каждый школьник может изучать ее. Теперь не нужно быть гением – вам не нужно быть Альбертом Эйнштейном. Даже самый средний ум осилит ее; даже самый обычный ум осилит ее. Вам нужно только понять ее, и она ваша. Конечно, Эйнштейну пришлось трудиться над ней годами – только тогда он смог открыть ее. Вам не нужно трудиться. Если вы готовы серьезно взяться и понять ее, в течение лишь нескольких часов вы ее поймете.

Но все то же не будет правильным, когда речь идет о религиозной истине. Будда открыл, Христос открыл, Нанак и Кабир открыли, но их открытия не могут стать вашим открытием. Вам придется открывать их заново. Вам придется снова двигаться от самых азов; вы не можете просто поверить в них. Это не поможет. Но именно это и делает человечество: ошибочно принимает религиозную истину за научную. Религиозная истина не может быть научной истиной, она никогда не может быть достоянием общественности. Каждый отдельный человек должен прийти к ней в одиночку, каждый отдельный человек должен возвращаться к ней снова и снова. Ее никогда не станут продавать на рынке. Вам придется пройти через многие тяготы; вам придется искать и исследовать, двигаясь одним и тем же определенным путем. Срезать расстояние не получится. Вам придется пройти через те же лишения, что и Будде, через те же трудности, что и Будде, по пути вам придется перенести все те же страдания, что и Будде, и вам придется подвергаться тем же опасностям, что и Будде. И однажды, когда облака рассеются, вы будете танцевать и придете в такой же экстаз, что и Будда.

Естественно, что Архимед, сделав свое открытие, помчался по улице голышом: «Эврика! Я нашел!» Вы можете понять Архимеда в течение нескольких минут, в течение нескольких секунд, но у вас не будет такого восторга – иначе каждый школьник будет бегать голым по улицам, крича «Эврика!». Никто не делал такого после Архимеда. Это случилось только один раз. Для Архимеда это было открытие; с тех пор оно стало достоянием общественности.

Но это хорошо, что религиозная истина не может быть вам передана, иначе вы никогда не достигнете того же экстаза, что и Будда, или Иисус, или Кришна. Никогда, потому что вы учили бы ее в школе, по учебнику, и любой дурак мог бы передать ее вам. Тогда весь оргастический опыт был бы утрачен.

Хорошо, что религиозный опыт должен быть пережит самостоятельно. Никто не может привести вас к нему. Люди могут указать вам путь, но эти указания очень неявны – не принимайте их буквально. Будда сказал: «Будьте светом для самих себя». Он говорит: «Помните, моя истина не может быть вашей истиной, мой свет не может быть вашим светом. Впитайте мой дух, возьмите мою жажду, пусть ваш поиск будет неутомимым, и посвятите себя ему полностью, научитесь у меня преданности искателя истины – и истина, свет, зажжется в вас. Вы должны сами зажечь его в себе».

Вы не можете позаимствовать истину, ее нельзя передать, это не общественное достояние. Это такое тонкое переживание, что оно не может быть даже выражено. Оно невыразимо. В лучшем случае, можно дать несколько подсказок.