Этап первый, социально–комфортный для Сократа: эпоха от рождения Сократа (470/469 год до н. э.) до начала процессов над Фидием и Анаксагором (до середины 430‑х годов до н. э.)

В этот период времени афинская демократия в целом сохраняла те традиции Солоновско — Клисфеновского периода, которые прекрасно переданы в стихах самого Солона:

«Сердце велит мне поведать афинянам эти законы:

Что Безаконье несет городу множество бед,

На что Законность во всем и порядок и лад водворяет.

Да и преступным она на ноги путы кладет,

Гладит неровности, спесь прекращает, смиряет надменность,

Бедствий цветок роковой сушит, не давши расцвесть.

Правду в неправых судах она вводит, дела укрощает

Высокомерных людей, тушит великий раздор.

Злобу жестокой вражды прекращает она, и повсюду

Дружно и мудро при ней люди живут меж собой».

«…Да, я народу почет предоставил, какой ему нужен —

Не сократил его прав, не дал и лишних зато.

Также подумал о тех я, кто силу имел и богатством

Славился — чтоб никаких им не чинилось обид.

Встал я, могучим щитом своим тех и других прикрывая,

И никому побеждать не дал я неправо других» [1].

То есть то, что мы называем афинской демократией эпохи первой половины V века до н. э., по сути дела являлось продуктом социального компромисса, следствием усиления позиции торгово–промышленных слоев середняков. Но, при этом, по сути правлением той умной и умеренной афинской аристократии, которая в течение длительного времени:

— была способна к самоконтролю и социальному самоограничению;

— уважая тимократический цензовый принцип, без особых препятствий допускала к власти представителей как богатых, так и средних слоев общества, легко шла на межсословные браки, создавая тем самым очень широкий и внутренне целостный круг афинской правящей элиты;

— не жалела саму себя и всячески препятствовала возникновению в Афинах традиций политической корпоративности и тиранической узурпации власти.

В этот период времени правящая аристократическая и тимократическая

элита:

— с пониманием относилась к сократовской критике необразованного народного большинства;

— соглашалась с тем, что дар управления людьми и полисом доступен лишь избранным (и сами избранные, типа Перикла, в то время находящиеся еще у власти, с удовольствием смаковали свою избранность). Причем, тот факт, что этих аристократических «избранных» было в то время в афинском обществе много, позволяло останавливать тиранические замашки тех, кто мог посчитать себя либо «самым избранным», либо «единственно избранным».

(В этой связи напоминаем: Афинская демократия эпохи Солона- Клисфена — это система своевременного коллективного упреждения стремления отдельных властолюбивых индивидов к единоличной власти, перманентная корректировка политического курса полиса, регулярное профилактическое прореживание политической элиты судами и остракизмом на предмет своевременного «иссушения бедствий рокового цветка» политического эгоизма, которому общество и элита не позволяют расцвести и стараются погубить еще на корню);

— при этом терпимо воспринимала заявления Сократа о том, что управленческая доблесть не передается по наследству (так как образованные аристократы могли принимать жизнь такой, как она есть, и, действительно, видели, что далеко не все отпрыски богатых и аристократических семейств в состоянии продолжать героические дела своих великих отцов). Принимала хотя бы потому, что эта позиция помогала самой же аристократии преодолеть те тенденции к собственной узкоклассовой кастовости и солидарности, что автоматически делали ее уязвимой для критики других полисных общественных слоев, прежде всего со стороны постепенно усиливающегося благодаря деньгам Афинского морского союза среднего класса и низов демоса.

Данное восприятие правящей афинской элитой учения раннего Сократа обеспечивало не только благожелательное отношение к философу, но и его радушный прием в высших слоях общества (кружки Перикла и Каллия), и даже стремление многих аристократических отцов (Лисимаха, Никия, Лахета, Перикла и т. д.) отдавать своих сыновей на обучение именно к Сократу. Ведь взгляды Сократа, требовавшего от человека достижения высокой квалификации в обучении искусству управления обществом, как нельзя лучше ложились на традиции афинской аристократии, воспитавшей Клисфена, Аристина, Перикла, Ниния.

Эта эпоха максимального сооответствия учения Сократа социальнополитическому устройству его демократически–аристократическому обществу продлилась до того момента, пока низы демоса не осознали свою классовую корпоративность и не окрепли настолько, чтобы перейти в наступление на остаточный демократический аристократизм и завоевать уже собственное политическое господство.

Суды над Фидием, Анаксагором и Аспасией в середине 430?х годов наглядно показали, что выросший под доброжелательным патронатом просвещенных аристократов типа Аристида — Кимона-Перикла афинский демос не склонен проявлять аналогичную ответную толерантность и однозначно требует одного: своего полного политического доминирования. В Афинах, ускоряя начало Пелопоннесской войны, начинается такой внутренний социально–политический конфликт между союзом аристократов, богачей и середняков, с одной стороны, и разношерстными социальными низами — с другой, когда любая ментальная установка тут же так или иначе политически интерпретировалась, автоматически становилась идеологическим оружием. Социально–комфортная обстановка для выросшего и возмужавшего именно в аристократическом окружении Сократа заканчивалась…