Этап четвертый: Возникновение знания о незнании

Оказав своими специальным образом направленными вопросами помощь собеседнику в совершении важных выводов, показав ему всю неожиданно выявленную сложность предмета исследования, создав иллюзию близости окончательного его понимания… Сократ неожиданно начинал углубляться в такие нюансы, что всем становилось понятно: данный вопрос можно

рассматривать еще очень и очень долго, а правильный ответ еще, на самом деле, вовсе не очевиден. Так, Сократ подводил людей к своей стержневой мысли: «Я знаю то, что ничего не знаю! И это незнание делает меня все–таки более знающим, чем тех, кто наивно думает, что они знают, — а на самом деле, совершенно ничего не знают, даже пределов собственного незнания».

Парадоксально, но факт: десятки дошедших до нас сократических диалогов Платона и Ксенофонта не содержат каких–то существенных выводов, Сократ к ним практически никогда не приходил. И если вдруг его собеседник пытался что–то четко зафиксировать, Сократ мягко его поправлял и говорил, что данный вывод не окончательный, лично сам он, Сократ, еще ни к чему не пришел, а всего–навсего исследует этот вопрос вместе со своим собеседником [32]. Но, что особенно психологически было тяжело для собеседников Сократа, когда он периодически отказывался от своего мнения и сформулированных выводов и наблюдений и принимался иссследовать предмет практически с нуля. А если его начинали за это критиковать, то, оценивая самого себя, Сократ скромно говорил о себе как о человеке довольно опытным в возражениях, а не в мыслях и выводах [33].

В связи с этим, следует сделать уместное замечание, что, судя по всему, собеседник являлся для Сократа неким катализаром мысли, а сам процесс поиска истины с новым собеседником не только давал возможность напрягать сознание его партнеров по диалогу, но и позволял находить все новые и новые логические ходы самому Сократу. А эти дополнительные боковые ходы логического анализа, судя по всему, иногда были для философа гораздо важнее достижения некоего итогового результата. Ведь, таким образом, в результате беседы находилось и обнаруживалось значительно большее — правильная методология научных поисков! И то, что его собеседники сами не всегда это понимали, Сократа совершенно не смущало: его вели по жизни указания внутреннего божественного голоса, принуждавшие его проверять людей и помогать им, познавая себя, тем самым высвобождать в себе возможный божественный потенциал.

И вот, когда все вокруг оказывались совершенно сбитыми с толку и уже начинали терять терпение, Сократ, якобы в поисках каких–то дополнительных аргументов, начинал расспрашивать своих собеседников о тех или иных ситуациях в их жизни, об их мнении по вопросам, не относящимся к теме обсуждения напрямую (хотя они у него на самом деле всегда к ним относились). И если у собеседника еще на это время и возникало жгучее любопытство — к чему же ведет этот хитрый сатир, начинался итоговый, пятый, этап родовспоможения: выявление способностей собеседника Сократа

производить на свет мудрые мысли, наличие или отсутствие у него божественного творческого дара.