Самоотречение

Если бы кто сомневался в неразделимости мудрости и самоотречения, тот пусть посмотрит, как на другом конце всегда сходятся глупость и эгоизм. [1]

Считать свою жизнь центром жизни есть для человека безумие, сумасшествие, аберрация. [2]

У меня теория, что сумасшествие – эгоизм. Сумасшедшие – люди, занятые самими собой; есть предел, за которым считается занятие самим собой сумасшествием. [3]

Эгоизм – сумасшествие. Сумасшествие – эгоизм. [4]

Эгоизм, вся жизнь эгоистическая, законен только до тех пор, пока не проснулся разум; как скоро он проснулся, то эгоизм законен только в той мере, в которой он нужен, чтобы поддержать себя как орудие, нужное для служения людям. Назначение разума служить людям. В том весь ужас, что его употребляют на служение себе. [5]

Человек не может не быть эгоистом, не думать, не помнить, не заботиться о себе. А между тем, благо человека возможно только тогда, когда он направляет свою деятельность вне себя, на благо ближнего. Как быть? Одно средство: сделать заботу о себе такою, чтобы она направлялась вне себя, на благо ближнего. Сделать это можно тем, чтобы заботиться о себе, о своей душе… [6]

Мы только тогда истинно живём для себя, когда живём для других. Это кажется странным, но испытай – и ты увидишь, что это так. [7]

При стремлении к личному благу не достигается ни личное благо, ни общее. При стремлении к самоотречению достигается и личное, и общее. [8]

Живи для себя, чтобы улучшить свою животную жизнь, и жизнь твоя будет вредна и для тебя, и для других; живи для души, старайся жить для исполнения закона своей жизни, и твоя жизнь будет на благо и тебе, и другим людям. [9]

Всё хорошее, доброе делается только тогда, когда человек забывает себя. [10]

Я знаю в себе то состояние, которое ближе всего подходит к тому, в котором я всегда желал бы быть: большая ясность мысли, способность переноситься в состояние другого, понимать его, и лёгкость физическая, подвижность, отсутствие сознания своего тела. [11]

…Учусь (…) тому, чтобы не желать себе ничего (…) затем, чтобы очистить то место, которое должно наполниться любовью. [12]

…Вся энергия жизни должна быть направлена на то, чтобы устранить то, что мешает ему [Богу] через меня любить людей… [13]

…Высшее доступное человеку благо жизни это то, когда его личное стремление влечёт его к любовной деятельности, т. е. к такой, цель которой не я, а другие, когда нет ни борьбы, ни напоминаний со стороны разума, ни малейшего остатка силы жизни, не поглощённого деятельностью для других. [14]

…Одни чувствуют прежде других, а потом себя, а другие прежде себя, хотел сказать: а потом других, но большей частью такие люди ограничиваются тем, что чувствуют только себя. Это – ужасное различие. [15]

Чем больше себялюбие, тем труднее понять другого, перенестись в другого, а в этом всё. [16]

Самоотречение, только самоотречение решает вопрос: хорошо или дурно то, что я делаю или собираюсь делать. [17]

Предстоящая нам не только в старости, но всякую минуту смерть показывает нам, что нельзя жить для себя. Как же жить для себя? того себя, который всякую минуту понемногу уходит и всякую минуту может совсем уйти. (…) …Жить для себя никак нельзя; можно жить только для людей, для всего мира или для Бога. А жить для всего мира и значит жить для Бога, а жить для Бога значит жить для мира. [18]

…Чем меньше мы живём личной жизнью, тем несомненнее мы уверены в бессмертии, и наоборот; так что, судя по аналогии, мы должны думать, что бессмертие должно совпадать с полным отречением от себя. [19]

Учись во всём у Бога. Учись делать доброе так, чтобы получающий его не видал твоей руки. Как Бог. Он это делает, до такой степени скрывая себя, что многие точно думают, что Его нет. [20]

…Чем большую долю жизни признаёшь в своей жизни, тем меньше жизни; и наоборот. [21]

Жить не для себя, а для других значит переносить своё «я» из жизни телесной в жизнь духовную, т. е. в то, для чего нет времени, нет смерти и нет зла. [22]

Человек может жертвовать благами жизни мирской только ради жизни вечной. Всякая жертва вне этой причины не есть жертва, а или подобие её, или ошибка, или расчёт. [23]

Всякое осмысливание личной жизни, если она не основывается на отречении от себя для служения людям, человечеству – сыну человеческому, есть призрак, разлетающийся при первом прикосновении разума. [24]

Почувствовал (…) возможность, как говорит Вивекананда (Свами Вивекананда (1863–1902) – индийский философ, общественный деятель. Ученик Рамакришны Парамахамсы (1836–1886) – индийского гуру, реформатора индуизма, мистика и проповедника.), чтобы всё вместо «я» сделалось «ты», – почувствовал возможность самоотречения не во имя чего-нибудь, а во имя здравого смысла. Трудно отвыкать от табаку, пьянице от вина, а труднее и вместе с тем нужнее всего отучиться от этого ужасного пьянства собою, своим «я». [25]

Жизнь, в которой нет сознания бесцельности личной жизни (…), не есть жизнь, а животное существование. Жизнь (…), в которой является разлад и отрицание личной жизни, – есть начало жизни – рождение её. Жизнь же настоящая есть та, в которой вся прежняя энергия, вся страстность существования переносится вне себя, на служение тому процессу единения, согласия, большей и большей разумности отношений существ, в котором и состоит жизнь мира. Жизнь истинная есть жизнь разума и любви. [26]

Величайшее благо, которое только знает человек, состояние полнейшей свободы и счастья, есть состояние самоотвержения и любви. Разум открывает человеку единственный возможный путь к счастью, и чувство устремляет человека по этому пути. [27]

То, что мы называем самоотречением, есть только последствие перенесения сознания из своего животного в своё духовное «я». Если это изменение сознания совершилось, то то, что казалось отречением до этого изменения, представляется уже не отречением, а только естественным удалением от ненужного. [28]

То, что люди называют великим, просто, естественно, незаметно для того, кого называют великим. [29]

Как человеку, ещё находящемуся в обмане личной жизни, кажется невозможною жизнь самоотречения, так человеку, живущему уже духовною жизнью, кажется невозможною жизнь для одного себя. [30]

Поесть, когда голоден, выпить воды, когда хочется пить, большое удовольствие телу, но отказаться от еды, питья, от всего, чего хочет тело, уже не удовольствие, а радость души. Знает это только тот, кто испытал это. [31]

Как меняется взгляд на жизнь, когда живёшь не для себя, а для других! Жизнь перестаёт быть целью и делается средством. [32]

Что больше отдаёшь телесного, то больше получаешь духовного, и наоборот. [33]

Всякое согревание одной капли передаётся всем остальным. Если же можно уберечь тепло одной капли, не давая сообщаться другим каплям, и потому не остывать, то это, значит, не настоящее тепло. [34]

Чем меньше человек доволен собою, тем нужнее он для других людей и тем больше бывает полезен им. [35]

Жизнь человека только тогда разумна, когда она понимается как исполнение долга, служение. [36]

Сознание долга даёт нам сознание божественности нашей души, и, наоборот, сознание божественности нашей души даёт нам сознание долга. [37]

Человек, служа другому, должен знать, что он не подчиняется, не покровительствует, не благодетельствует, а исполняет свою обязанность – не перед человеком, а перед вечным законом. [38]

…Я только тогда могу быть счастливым и удовлетворённым, когда я имею твёрдое убеждение, что моя деятельность полезна другим. (…) Моё твёрдое убеждение в том, что то, что я делаю, не есть нечто бесполезное и не есть зло, а есть благо для других, является (…) главным условием моего счастья. [39]

Мне бы очень хотелось быть твёрдо уверенным в том, что я даю людям больше того, что получаю от них. [40]

…Чувствуя всегда свою вину, непрестанно желая больше отдать, чем взять, в этом полагая жизнь – только эта одна и есть форма жизни законная. [41]

…Люди предназначены не на то, чтобы им все служили, а чтобы они служили, и (…) радость жизни не от того, что берёшь от людей, а от того, что даёшь им. Так несомненно устроена наша жизнь, и тот очень туп, кто не видит этого. [42]

Главное несчастье наше – это то, что мы потребляем больше, чем работаем, и потому путаемся в жизни. Работать больше, чем потреблять, не может быть вредно. Это высший закон. [43]

Счастье своё человек находит только в служении ближним, и, благодаря этому служению, он становится един с основой жизни мира. [44]

Истинная духовная жизнь освобождается в человеке тогда, когда он радуется не своей радости, страдает не своим страданием, а сострадает и сорадуется другому – сливается с ним в общую жизнь. [45]

Только бы себя не любить, себя, своего Л. Н., и будешь любить и Бога, и людей. Ты зажжён и не можешь не гореть, а горя, будешь зажигать других и сливаться с другим огнём. Себя любить значит жалеть свою свечу и тушить огонь. [46]

Как свеча горит только тогда, когда тратится воск, из которого она сделана, так жизнь только тогда настоящая, когда она тратится не для себя. [47]

Истинное добро есть служение богу. Служение достигается всегда тратой своей животной жизни, так же, как свет достигается только тратой горючего материала. [48]

Человек в своей жизни то же, что дождевая туча, выливающаяся на луга, поля, леса, сады, пруды, реки. Туча, выливаясь, освежила и дала жизнь миллионам травинок, колосьев, кустов, деревьев и теперь стала светлой, прозрачной и скоро совсем исчезнет. Так же и жизнь доброго человека: многим и многим помог он, облегчил жизнь, направил на путь, утешил и теперь изошёл весь и, умирая, уходит туда, где живёт одно вечное, невидимое, духовное. [49]

Нет того особенного подвига, который бы мы могли совершить в этой жизни. Вся жизнь наша должна быть этим подвигом. [50]

Тот, кто ничего не боится и готов всегда отдать свою жизнь за истину, гораздо сильнее того, кого все боятся и кто держит в своей власти жизнь других людей. [51]

Войско в 100 человек, непоколебимых и готовых умереть за своё дело, в тысячу раз сильнее миллионного войска трусов и не верующих в то дело, за которое они сражаются. [52]

Плохо, если у человека нет чего-нибудь такого, за что он готов умереть. [53]

…Человек становится человеком только жертвой. [54]

В частной и общей жизни один закон: хочешь улучшить жизнь, будь готов отдать её. [55]

…Без готовности отдать свою жизнь ничто настоящее не совершается. [56]

Для того, чтобы быть услышанным людьми, надо говорить с голгофы, запечатлеть истину страданием, ещё лучше – смертью. [57]

Без жертвы нет жизни. Вся жизнь есть жертва телесного духовному. [58]