Теории значения, основанные на понятии референции

Ключевое положение таких теорий заключается в том, что они рассматривают предмет, обозначаемый языковым знаком, как его значение. Поскольку такие теории, как правило, связывают значение и объект референции посредством цепи причинности, то их можно назвать экстерналистскими. К представителям данной теории относятся Готлоб Фреге, Хилари Патнэм, Саул Крипке, Фред Дретске, Тайлер Бург и др.

Фундамент для референциальной теории значения заложил Фреге в работе «Значение и смысл» (1891 г.), в которой он исследовал значения обозначений, описаний и собственных имен. В этой работе он предложил отличать значение знака от его смысла. Под значением знака он понимает чувственно воспринимаемый предмет или так называемое «обозначаемое». Смысл знака — это способ данности предмета или то, как мы устанавливаем отношение к предмету, как мы о нем думаем. Фреге считает, что знак (слово) и комбинация знаков (выражение) выражают смысл, но обозначают с его помощью значение. Его знаменитый пример — планета Венера, которую называют либо «утренней звездой», либо «вечерней звездой» — хорошо иллюстрирует его мысль.

Аналогично слову и выражению, предложение также имеет и смысл и значение. Значением предложения является его истинность или ложность, а смыслом — выражаемая в нем мысль. Согласно Фреге, есть предложения, имеющие смысл, но не имеющие значения. Например, он указывает на то, что в Гомеровом эпосе мысль остается той же, независимо от того, имеет ли имя «Одиссей» значение или нет, т. е. представляет ли имя некий реально существующий предмет или нет. Наличие или отсутствие значения Фреге предложил рассматривать в качестве критерия для разграничения литературных и научных текстов.

Введенное Фреге различие между смыслом знака, содержанием мысли и денотатом, предметом, оказало влияние на развитие аналитических теорий значения. В двадцатом веке референциальные теории значения стали бурно осваивать все, заданные Фреге, направления: новое определение получили все его ключевые понятия, а именно понятия «мысль», «денотат», «смысл». Так, словарь теории референции обогатили термины «интенсионал» и «экстенсионал». Например, Рудольф Карнап предложил называть интенсионалом свойство вещи, а экстенсионалом группу вещей, обладающих этим свойством[52]. В отличие от него Хилари Патнэм считает интенсионалом понятие знака, а экстенсионалом совокупность вещей, которые подпадают под это понятие[53].

Рассмотрим работу Патнэма «Значение значения» более подробно. В ней он доказывает, что экстенсионал понятия не является функцией психического состояния говорящего, а существует в действительности. Экстенсионал, согласно ему, всегда определяется интерсубъективно, на основе общественного разделения труда. Основание для значения сначала образует общественный стереотип, но затем эксперты уточняют значение слова или понятия. Патнэм предлагает общее правило для описания значения, включающее установление синтаксического маркера, семантического маркера, учет общественного стереотипа и установленного экспертами экстенсионала. При этом он отличает экстенсионал от описания. Например, «описание» воды — это перечисление ее признаков. Вода есть бесцветная, прозрачная жидкость без запаха (стереотип). Экстенсионал понятия «вода» — это совокупность всех жидкостей, имеющих химическую формулу Н₂0. Только те предметы, которые имеют идентичную структуру, имеют идентичное значение. Согласно Патнэму, вода на планете Земля и ее (воображаемый) аналог на другой планете, обладающий свойствами воды, но имеющий химическую формулу XYZ, имеют различные экстенсионалы и, следовательно, различные значения.

Патнэм исходит из того, что значению соответствует элемент объективного мира. Тогда можно допустить, что говорящие с одинаковой языковой компетенцией используют одинаковые слова, имеющие в действительности различные экстенсионалы. В качестве примера он приводит использование слова «вода» на Земле и на ее (мыслимом) аналоге до открытия химической формулы воды, позволившей развести экстенсионалы данного слова. Заметим, что значение в этом случае (до открытия химической структуры воды) функционирует лишь как стереотип. Настоящее значение слова определяет, как следует из рассуждений Патнэма, его реальная (а не номинальная) дефиниция.

Итак, следует различать между стереотипом и экстенсионалом. Стереотип — это не научное понятие, он функционирует, скорее, как индекс, как свойство или описание. Стереотипы используются нормальными носителями языка. Экстенсионалы — это понятия, которые определяются экспертами. Таким образом, на основании рассуждений Патнэма можно заключить, что существует два типа значений. Под значением можно понимать, с одной стороны, стереотип, т. е. то, сущность чего не задана строгим определением. С другой стороны, значение может фигурировать как экстенсионал, т. е. как научно установленное понятие. Его различение между стереотипом и значением вызывает ассоциацию с различением между номинальными и реальными определениями. Заметим, что все вышесказанное относится к описанию «естественных» объектов мира. Случаи, когда значение определяет экстенсионал понятия per constructionem, т. е. когда на основании значения определяют, что относится к данному классу предметов, а что нет, Патнэм считает нерелевантными.

В качестве еще одного примера референциальной теории значения можно привести теорию Руфь Миликян, рассматривающей язык как продукт биологической эволюции[54]. Рассуждая о значении, она исходит из допущения о причинном взаимодействии между реальностью и субъектом. Она считает, что содержание первичных понятий, отражающих чувственно воспринимаемые свойства объектов, определяются способностями человека реагировать на эти свойства, воздействующие на его органы чувств в виде «естественной информации». Так, для того, чтобы получить понятие четырехугольника, необходимо обладать способностью реагировать на естественную информацию о наличии четырехугольных вещей, воздействующих на человеческие органы чувств. Это же касается понятий для других чувственно воспринимаемых форм: для величины, цвета или материала, мягкости или твердости, тяжести или легкости, длины или расстояния[55]. При этом очевидно, что способность к образованию таких понятий нельзя представлять как чисто ментальный процесс. Напротив, как подчеркивает Миликян, эта способность возникает в результате причинных взаимодействий между живым существом и тем, что оно воспринимает, и зависит от строения его каналов для получения естественной информации. Совершенствование способности идентифицировать предметы, т. е. способности к эффективному и точному сбору информации, «остается эмпирическим предприятием» на всех ступенях развития живых существ. По ее мнению, «эта способность изначально определяется историей эволюции, затем обучением, и только потом суждениями, которые основываются на восприятии, языковом input и инференции. Все тесты, благодаря которым мы проверяем нашу способность узнавать объективно идентичное, это единственно эмпирические тесты» (там же, С. 495). Вывод, к которому она приходит, заключается в том, что наша «собственная рациональность всегда зависит от сложного причинно-информационного строения эмпирического мира. Разум прочно укоренен в мире вне нашего духа» (там же). При этом предметы могут быть идентифицированы различными путями, и ни один из этих путей не обладает преимуществом по отношению к другим.

Отметим в заключение к этому разделу, что, несмотря на то, что теория значения, основанного на референции, эффективно работает во многих случаях, она все же не решает окончательно проблему значения. Основной недостаток этой теории состоит в ее ограниченности, в том, что она не применима в тех случаях, когда слово не имеет чувственно воспринимаемого референта (например, для описания значений таких слов, как «поскольку», «слева», «ничто»).