АД – Песня II Сомнения Данте – ответ Вергилия. Начинается путешествие поэтов по кругам Ада.

День уходил, и неба воздух тёмный

Земные твари уводил ко сну

От их трудов; лишь я один, бездомный, 3

Приготовлялся выдержать войну

И с тягостным путём, и с состраданьем,

Которую неложно вспомяну. 6

На земле наступила вторая ночь приключений Данте – с 9 на 10 января 1743 года. Полная Луна в эту ночь вошла в созвездие Близнецы.

Темнота уводила ко сну земных тварей, а торжествующие звери звёздного неба только собирались на выход. Прошёл первый день после ночной встречи поэта с Вергилием – Геркулесом = апостолом Андреем Первозванным = папой Пием «II» (1405—1464 годы). Ночь спустилась, все собрались на покой, только он не мог, бездомный, сомкнуть глаз, приготовляясь к архитягостному пути. Бежать предстояло по ночам, пережидая дневное время в надёжных местах; предстоял фактически военный поход, со всеми тягостями и лишениями, полный сострадания к мукам людей, встречающихся на пути.

В дни Рождества Христова воюющими сторонами было объявлено о временном прекращении военных действий – Рождественское перемирие, что облегчало Данте бегство.

О Музы, к вам я обращусь с воззваньем!

О благородный разум, гений свой

Запечатлей моим повествованьем! 9

Данте обратился с воззванием к Музам, прося их выбрать благородный разум, который направит свой гений, чтобы снять печати с его повествования. Это – его призыв к потомкам и духовное завещание; изложение его страстного желания быть услышанным в веках, ведь не зря же он предпринял столь тяжкий труд!

Я начал так: «Поэт, вожатый мой,

Достаточно ли мощный я свершитель,

Чтобы меня на подвиг звать такой? 12

Ты говоришь, что Сильвиев родитель,

Ещё плотских не отрешась оков,

Сходил живым в бессмертную обитель. 15

Но если Поборатель всех грехов

К нему был благ, то, рассудив о славе

Его судеб, и кто он, и каков, 18

Его почесть достойным всякий вправе:

Он, избран в небе света и добра,

Стал предком Риму и его державе, 21

А тот и та, когда пришла пора,

Святой престол воздвигли в мире этом

Преемнику верховного Петра. 24

Он на своём пути, тобой воспетом,

Был вдохновлён свершить победный труд,

И папский посох ныне правит светом. 27

Обращаясь к Вергилию, Данте рассматривал пример своего предшественника, сошедшего в Ад – царя Энея, который в «Энеиде» Вергилия (Эн. VI, 236—899), спускался в подземную обитель теней, где его отец Анхиз показал ему души великих потомков его сына Аскания Юла, поощряя завоевать и основать новую державу в Италии – Латинию – предшественницу «Римских империй». Перипетии «удревнения» истории Вергилием рассмотрены в [3].

Данте терзали сомнения, – хватит ли у него гения и сил для свершения столь великого подвига – пройдя путём Энея, спуститься в Ад (Тартар) и пройти его кругами? Он задался вопросом: «Если Поборатель всех грехов – Иисус Христос был благ к Энею, это было исключительно в силу тех великих судеб, к которым был предназначен Эней». Сегодня – утверждал он, – всякий почтёт Энея достойным этого великого подвига, зная, – тот был избран свыше, чтобы стать предком Риму и «Римской Империи». Поэт считал, – это стало для Энея возможным по одной причине, – Рим и «Священная Римская империя германской нации» были созданы, чтобы стать подножием Великого престола для апостола Петра = Николая «V» – первого папы (1397—1455 годы) и его преемников. Здесь Данте допустил «оговорку по Фрейду» недвусмысленно соединив Иисуса Христа (Поборателя всех грехов) и царя Энея = Вергилия = апостола Андрея Первозванного = папу Пия «II» (1405—1464 годы), дезавуируя 1200 летний период от ХАОСА и «Троянской Войны» до Иисуса Христа. Ясно, – поэт имел право на это!

По словам Данте, результаты подвига, совершённого царём Энеем и воспетого Вергилием налицо: «Папский посох ныне правит светом!» Здесь поэт выдавал желаемое за достигнутое, но в конце его жизни, после разгрома императора Наполеона Бонапарта и создания «Священной Лиги» христианских государств Российским императором Александром Благословенным, цель была заманчиво близка. Сегодня очевидно, – эта цель не достигнута и достигнута не будет. Воинствующая папская Церковь, путём завоеваний и компромиссов, подавления и ослабления Реформации, просвещения и принуждения развивающихся стран, колонизации практически всего мира странами Европы в XVI – XIX веках, разнузданного геноцида народов, не желающих подчиниться навязываемой им христианской морали, сильно расширила сферу влияния в населённом мире. Чего стоила только колонизация Северной Америки английскими и французскими колонистами, произведённая ими в течении XVIII века, и встречная колонизация Евразии новообразованной Российской Империей, захлестнувшая даже часть Северной и Южной Америк, в частности, Аляску, Калифорнию, Перу, также произведённая в XVIII веке. Однако, цель «Священной Лиги», – сделать центральной властью над миром власть папы, – царя царей, назначающего и отправляющего в отставку правителей всех стран, не сбылась, хотя имперские амбиции сегодняшних лидеров христианского мира – США и ЕС до сих пор незыблемо стоят на позициях, обозначенных ещё в XVI веке иезуитами во главе с Игнатием де Лойолой, принятых на вооружение тогда же папской католической Церковью и закреплённых в решениях «Священной Лиги» во главе с императором Российской империи Александром Благословенным, созданной после разгрома Французской империи Наполеона Бонапарта в XIX веке.

Finis sanctifcat media – («Цель оправдывает средства») – вот лозунг и сегодняшних продолжателей дела иезуитов

Там, вслед за ним, Избранный был Сосуд,

Дабы другие укрепились в вере,

Которою к спасению идут. 30

А я? На чьём я оснуюсь примере?

Я не апостол Павел, не Эней,

Я не достоин ни в малейшей мере. 33

И если я сойду в страну теней,

Боюсь, безумен буду я, не боле.

Ты мудр; ты видишь это все ясней». 36

Данте вспоминает, – из христианских апостолов в Ад спускался только апостол Павел, которого в книге «Деяния Апостолов» называли «Избранный Сосуд», своей воинствующей проповедью создававший, расширявший и укреплявший папскую власть. Поэту предстояло стать вторым после апостола Павла христианином, спускавшимся в Ад (Тартар). Апостол Павел отождествлён с Иисусом Христом после Его Воскресения [2]. Здесь следует уточнить, – Иисус Христос = Христиан Амадей «VIII» Миролюбивый (1383—1451 годы) сходил в Ад между Распятием на кресте и Воскресением из мёртвых в 1429 году, через 40 лет после смерти Отца, чтобы победить Сатану и вывести из Ада в Рай праведников, – множество святых «Ветхого и Нового Заветов», в том числе и Олимпийских богов, каковы пророк Давид = Зевс-Громовержец = Дмитрий (Илья) Донской, Его Бог-Отец (1350—1389 годы).

Конечно, схождение Христа в Ад – аллегория, – новоявленная письменность позволила закрепить на бумаге деяния великих людей прошедших времён, – таким образом начал создаваться «Ветхий Завет», персонажей которого Иисус Христос и «вывел» из Ада.

Схождение в Ад царя Энея = апостола Андрея Первозванного (1405—1464 годы), равно, как и царя Одиссея = Афонсу «V» Африканца (1432—1481 годы) происходило значительно позже, после смерти Иисуса Христа и окончания «Троянской Войны» = осады и взятия Константинополя в 1453 году. Предшественниками Иисуса Христа в Ад могли быть певец Орфей, да Геркулес, оба участники похода Аргонавтов, потомки бога Зевса = Дмитрия (Ильи) Донского (1350—1389 годы), но вряд ли намного раньше Него, также сына Зевса [2], [3].

Поэт смиренно признавал себя недостойным такой миссии. В самом деле, – он не апостол Павел, не Эней и не Геркулес. Он не знал, чей пример принять за основу и взять в качестве руководства при свершении столь великой миссии. Он боялся, спустившись в страну теней, стать безумным и просил пояснений у Вергилия, который вместе с Данте впервые лично спускался в Ад; в Энеиде, отправив царя Энея в Ад, Вергилий не отмечал, что сопровождал его в этом предприятии.

«Схождение в Ад и прохождение Данте и Вергилия кругами Ада, Чистилища и Рая» – суть поэтические аллегории, как и прочие «схождения в Ад». Маршрут поэта по звёздному небу, который обнаружен в тексте «Комедии», является прямым зашифрованным отражением маршрута его многомесячного путешествия по земле и воде, предпринятого Данте для решения конкретной жизненно важной задачи; в итоге он явился отражением всей его жизни.

Ставим перед собой конкретную исследовательскую задачу, – «Руководствуясь пониманием смысла использования тех или иных поэтических приёмов поэта, расследовав путь Данте по звёздному небу, восстановить путь странствий поэта по Земле и воде, начертив карты его путешествий».

И словно тот, кто, чужд недавней воле

И, передумав в тайной глубине,

Бросает то, что замышлял дотоле, 39

Таков был я на тёмной крутизне,

И мысль, меня прельстившую сначала,

Я, поразмыслив, истребил во мне. 42

«Когда правдиво речь твоя звучала,

Ты дал смутиться духу своему», —

Возвышенная тень мне отвечала: 45

«Нельзя, чтоб страх повелевал уму;

Иначе мы отходим от свершений,

Как зверь, когда мерещится ему. 48

На тёмной крутизне ночного звёздного неба поэта терзали сомнения, – то воля приказывала предпринять задуманное, то рассудок рекомендовал бросить это предприятие. Поразмыслив, он решил не предпринимать столь тяжкий путь, положившись на произвол судьбы.

Вергилий отвечал, – правдивость речи Данте смутила его дух. Мы – сказал он: – мыслящие существа, а не звери, которые не могут преодолеть страх, инстинктивно уходя от любой кажущейся опасности.

Чтоб разрешить тебя от опасений,

Скажу тебе, как я узнал о том,

Что ты моих достоин сожалений. 51

Из сонма тех, кто меж добром и злом,

Я женщиной был призван столь прекрасной,

Что обязался ей служить во всём. 54

Был взор её звезде подобен ясной;

Её рассказ струился не спеша,

Как ангельские речи, сладкогласный: 57

Вергилий сообщил Данте, как он сам узнал, – поэт достоин столь высокой, но опасной миссии. Душа Вергилия, находящаяся после смерти в Лимбе (между добром и злом) в сонме мириадов душ, была призвана женщиной, прекрасной настолько, что он обязался ей служить во всём. Он восторженно описывает красоту женщины.

Обратившись к «Карте Звёздного Неба», находим эту женщину. Созвездие Дева [Рис. А. II.1], со своей ярчайшей звездой – Спика, следующее после созвездия Лев созвездие Зодиака. Путешествие по звёздному небу продолжается.

А. II.1 Зодиакальное созвездие Дева (VIRGO) из Атласа «Uranographia» Яна Гевелия 1690 года.

Вверху созвездие Волосы Вероники, называемое иногда Платок Святой Вероники (по легенде, на нём отпечатался облик Христа – Спас Нерукотворный); созвездие Волопас (Bootes), опирающийся ногой на созвездие Гора Менала (Mons Menalus), ныне не существующее. Слева Зодиакальное созвездие Лев (Leo). Справа Зодиакальное созвездие Весы (Libra), ранее называемое Клешни Скорпиона, под ним – клешня Зодиакального созвездия Скорпион (Scorpius). Внизу созвездие Гидра (Hydra), созвездие Чаша (Crater), созвездие Ворон (Corvus), созвездие Центавр (Centaurus).

Дева изображена в виде ангела с огромными крыльями, лежащей выше Эклиптики (Ecliptica), под которую спускаются часть её крыла, рука с Колосом, в котором находится ярчайшая звезда созвездия – Спика и часть ноги в роскошной сандалии. Облачена в роскошное платье, подвязанное поясом.

«О, мантуанца чистая душа,

Чья слава целый мир объемлет кругом

И не исчезнет, вечно в нём дыша, 60

Мой друг, который счастью не был другом,

В пустыне горной верный путь обресть

Отчаялся и оттеснён испугом. 63

Такую в небе слышала я весть;

Боюсь, не поздно ль я помочь готова,

И бедствия он мог не перенесть. 66

Иди к нему и, красотою слова

И всем, чем только можно, пособя,

Спаси его, и я утешусь снова. 69

В какой горной пустыне должен был обрести верный путь Данте? Обращаясь к времени, – XVIII век и месту действия, – Европа, предположим, – поэту был предназначен путь кардинальского, а впоследствии и папского служения: «Верного пути в пустыне горной».

Мог ли поэт стать понтификом? А, может, (учитывая жанр пророчеств «Комедии», уснащённый большим количеством упоминаний о понтификах, которые, на самом деле – перемещение уже свершившихся событий в прошлое и придание им статуса «пророчества»), Данте и стал впоследствии понтификом? А если и стал им, то кем именно? Это уже конкретный вопрос.

Список пап и антипап, заботливо размещённый в Интернете, под рукой. Ясно, – в 1743 году Данте ещё не был понтификом; диапазон времени, когда он мог им стать, простирается до 1815 года, учитывая его указание на разгром Наполеона Бонапарта. Пройдясь по списку из трёх возможных кандидатов, выделим одного, учитывая время его рождения и годы понтификата.

Пий «VI»4 (Джананджело граф Браски; 1717—1799 годы, якобы) – понтифик с 15 февраля 1775 года. Именно с понтификата Пия «VI» отсчитывается начало т.н. «Эпохи Пиев».

Этот папа, родившийся в 1717 году, вполне мог дожить до 1815 года; в 1799 году он не умер, как оканчивали свой понтификат большинство пап, а был смещён и изгнан с папского престола будущим императором Франции – генералом Наполеоном Бонапартом, поэтому к Наполеону у папы были свои счёты. После своего смещения он отправился в ссылку во Францию, в город Валанс, и там, через год – «умер», якобы. Спрашивается, – что делал папа, смещённый правителем Франции именно там, а не в какой-либо иной стране и городе?

Оказывается, область, находящаяся в нижнем течении реки Рона, где находятся города Валанс и Авиньон, ранее называлась Савойским герцогством, принадлежащим герцогу Христиану Амадею «VIII» Миролюбивому = Иисусу Христу, до 1799 года принадлежала «Папской области»; была отторгнута от неё в пользу Франции генералом Наполеоном в том же году и с этого времени входит в состав Франции [2]. С какого же времени эта область и город Авиньон принадлежали папам?

Понимая, – в 1799 году закончилось «Авиньонское пленение пап», происходящее во время жизни Данте, и отнимая от этой даты 69 лет, мы попадаем в 1730 год.

Что такое 1730 год? Учитывая время действия, – 1743 год, понимая, – половина жизни Данте попадает на период раньше 1730 года, вычисляем время его рождения, – около 1717 года.

Какое историческое событие произошло именно в 1730 году? Этим вопросом необходимо заняться в процессе дальнейших исследований.

Авиньонский период5 в истории папства мало напоминал реальный плен, скорее это было сотрудничество пап с сильными французскими королями. Папы выполняли важные дипломатические миссии в пользу французского короля, исполняя его волю.

К этому времени папство утратило былую роль в политической жизни Европы. Однако, как внутрицерковный институт оно усилилось. Власть пап в церкви приобрела поистине монархический характер. Епископы и аббаты отныне не избирались местным духовенством и монахами, а назначались папами. Значительно увеличились доходы папской казны, был создан центральный финансовый орган папской администрации. С помощью непомерно разросшегося бюрократического аппарата своей курии папы контролировали все сферы церковной жизни.

Итальянский гуманист Петрарка, побывавший в Авиньоне и резко осуждавший невиданную роскошь папского двора, характеризовал пребывание пап в этом городе как «Вавилонский плен».

Существует ещё одна, неразгаданная до сих пор загадка, – Наполеон не воевал в Южной Италии и не вторгался в Рим. Каким же образом он взял в плен папу и сослал его в Валанс? Ответ прост, – резиденция пап в этот период времени находилась в Авиньоне, там Наполеон Бонапарт взял в плен и сослал в Валанс папу Пия «VI» = Данте Алигьери.

Почему следовало обратить внимание на «Авиньонское пленение пап»? На период этого «пленения» пришлась большая часть жизни Данте и его современника, Петрарки. Судите сами, – по нашим расчётам, Данте после 1743 года прожил ещё 72 года, дожив до 1815 года.

Взятием Авиньона и изгнанием папы Пия «VI» закончился период «Авиньонского пленения пап». После этого папы правили из Рима, сделав его своей столицей и отстроив для себя, но уже после разгрома Наполеона Бонапарта императором Александром Благословенным.

Время жизни гуманиста Петрарки также следует уточнить, но об этом речь пойдёт дальше.

Я Беатриче, та, кто шлёт тебя;

Меня сюда из милого мне края

Свела любовь; я говорю любя. 72

Тебя не раз, хваля и величая,

Пред господом мой голос назовёт».

Я начал так, умолкшей отвечая: 75

Существуют ли более сильные аргументы, чтобы побудить мужчину к подвигу, чем призыв к служению Прекрасной Даме? «Комедия» здесь перешла в разряд Рыцарского Романа.

Беатриче поклялась, – её голос не раз назовёт перед Господом имя Вергилия, хваля и возвеличивая его. Это не пустая клятва. Согласно законам жанра, Господь может из любого круга Ада, либо Чистилища, призвать к себе, в небесный Рай и поселить в Райских кущах любую душу. Всё, что для этого нужно – вознести молитвы Господу. Чем больше молитв дойдёт до Господа, тем быстрее будет принято такое решение. Это – основной механизм и пряник христианской веры, равно и других вер, такой же, как и кнут – Ад.

«Единственная ты, кем смертный род

Возвышенней, чем всякое творенье,

Вмещаемое в малый небосвод, 78

Тебе служить – такое утешенье,

Что я, свершив, заслуги не приму;

Мне нужно лишь узнать твоё веленье. 81

Но как без страха сходишь ты во тьму

Земного недра, алча вновь подняться

К высокому простору твоему?» 84

Вергилий назвал Беатриче единственной из смертного рода и возвышенней, чем всякое творение, вмещаемое в малый небосвод – формула, которую заслуживали исключительно царствующие особы – «помазанники Божьи». Малый небосвод – сфера Луны, выше которой всё вечно, а, как известно: «Ничто не вечно под Луной». Так он подтвердил, – Беатриче находилась пока ещё в малом небосводе – на Земле – ещё была жива!

«Когда ты хочешь в точности дознаться,

Тебе скажу я», – был её ответ:

«Зачем сюда не страшно мне спускаться. 87

Бояться должно лишь того, в чём вред

Для ближнего таится сокровенный;

Иного, что страшило бы, и нет. 90

Меня такою создал царь вселенной,

Что вашей мукой я не смущена

И в это пламя нисхожу нетленной. 93

Убрав мистические очки с глаз, утверждаем, – в данном случае Данте была нужна не мифическая помощь чьей-то души, пусть и самой любящей, а реальная помощь сильных мира сего. За его жизнь и судьбу вступилась реальная земная могущественная женщина, пославшая ему на помощь опытного специалиста – проводника с приказом: «Любой ценой найти поэта и доставить ко мне!» Кто эта женщина, поэт сообщит в своё время.

Есть в небе благодатная жена;

Скорбя о том, кто страждет так сурово,

Судью склонила к милости она». 96

Потом к Лючии обратила слово

И молвила: «Твой верный – в путах зла,

Пошли ему пособника благого». – 99

Лючия, враг жестоких, подошла

Ко мне, сидевшей с древнею Рахилью,

Сказать: «Господня чистая хвала, 102

О Беатриче, помоги усилью

Того, который из любви к тебе

Возвысился над повседневной былью. 105

Или не внемлешь ты его мольбе?

Не видишь, как поток, грознее моря,

Уносит изнемогшего в борьбе?» – 108

Беатриче сообщила Вергилию, – в небе есть Благодатная Жена – Непорочная Дева Богородица (созвездие Дева), которая, видя страдания Данте на Земле, склонила Судью (созвездие Весы) = Господа к милости.

Заручившись милостью Господа, Благодатная Жена поручила Лючии = Просвещающей Благодати (яркая звезда Спика в созвездии Колос Девы, находящегося в руке созвездия Дева), найти и послать пособника благого для своего верного ученика – Данте, который находился в путах зла.

Лючия – враг жестоких (Колос Девы ещё называют Колос Мира), тут же подошла к Беатриче, которая сидела рядом с древнею Рахилью, и почтительно обратилась к ней, величая её: «Господня чистая хвала».

О какой древней Рахили могла вести речь Беатриче, – женщина, как мы теперь понимаем, XVIII века? Как всякая христианка, она могла молиться исключительно Богородице = Софии Витовтовне (1371—1453 годы) [2].

Таким образом, до слуха Беатриче с небес донеслась весть о тяжёлом положении Данте. Лючия попросила её помочь возлюбленному – Данте, который, возвысившись над повседневной былью, всю свою жизнь посвятил служению во имя любви к ней. Разве она не видит, – военные действия дошли уже до побережья Адриатического моря, и последние защитники Римини вот-вот будут сброшены в море?

Три жены вступились за Данте, – Богородица, Лючия и Беатриче. В обычном понимании «Комедии», все они находятся на небесах. И помочь ему может самая могущественная из них – Богородица, не обращаясь ни к кому. Но поэт очень тонко сообщил, – Богородица и Лючия, – небесные заступницы могли только покровительствовать ему, а оказать ему реальную помощь на Земле могла только земная живая, могущественная защитница – Беатриче.

Никто поспешней не бежал от горя

И не стремился к радости быстрей,

Чем я, такому слову сердцем вторя, 111

Сошла сюда с блаженных ступеней,

Твоей вверяясь речи достохвальной,

Дарящей честь тебе и внявшим ей». 114

Так молвила, и взор её печальный,

Вверх обратясь, сквозь слёзы мне светил

И торопил меня к дороге дальней. 117

Беатриче предприняла самые решительные и срочные шаги к спасению Данте, видно, как она его любила. Понимая, – поэт по-прежнему опирается твёрдой стопой на землю, находим в этом описании работу секретных служб, которые, видя обстановку в Европе и бедственное положение поэта, сами будучи не в состоянии ему помочь, обратились за помощью к ней. Она, вняв их просьбам, обратилась к своему приближённому специалисту с соответствующим приказом. Исполняя этот приказ, перед поэтом появился секретный агент под кодовым именем Вергилий или Геркулес.

Покорный ей, к тебе я поспешил;

От зверя спас тебя, когда к вершине

Короткий путь тебе он преградил. 120

Так что ж? Зачем, зачем ты медлишь ныне?

Зачем постыдной робостью смущён?

Зачем не светел смелою гордыней, – 123

Когда у трёх благословенных жён

Ты в небесах обрёл слова защиты

И дивный путь тебе предвозвещён?» 126

Услышав такие слова, идущие прямо от сердца и окрылённый ими, Вергилий поспешил настолько быстро к Данте, как никто и никогда не бежал от горя и не спешил к радости. Он поспел вовремя и спас поэта от Волчицы = Франции, которая преградила ему короткий путь к спасению. Он торопил поэта, находящегося в смятении чувств, умолял его оставить робость и призвать на помощь смелую гордыню, напомнил, – поэт обрёл слова защиты у трёх благословенных жён в небесах – Богородицы, Лючии и Беатриче, предвозвестивших ему дивный путь.

Как дольный цвет, сомкнутый и побитый

Ночным морозом, – чуть блеснет заря,

Возносится на стебле, весь раскрытый, 129

Так я воспрянул, мужеством горя;

Решимостью был в сердце страх раздавлен.

И я ответил, смело говоря: 132

Данте при этих словах воодушевился, и, отбросив уныние, исполнившись решительности, понял, – вчерашние страхи бесследно прошли.

«О, милостива та, кем я избавлен!

И ты сколь благ, не пожелавший ждать,

Её правдивой повестью наставлен! 135

Я так был рад словам твоим внимать

И так стремлюсь продолжить путь начатый,

Что прежней воли полон я опять. 138

Иди, одним желаньем мы объяты:

Ты мой учитель, вождь и господин!»

Так молвил я; и двинулся вожатый,

И я за ним среди глухих стремнин. 142

Решившись и обретя смелость, Данте дал прямой и положительный ответ Вергилию, но обращался при этом к своей возлюбленной – Беатриче. Вдохновлённый словами вождя, он рвался в путь, обретя прежнюю волю.

Созвездие Геркулес двинулось по звёздному небу. Поэт, устроившись у него за спиной в виде созвездия Северная Корона, двинулся за ним. Начиная с этого момента, путники в образе созвездий Геркулеса и Северной Короны не оставались на месте, а начали умозрительно обходить всю Сферу звёзд, двигаясь по ломаной линии, проходящей через все созвездия. Так последуем за ними и мы, пользуясь «Звёздным Атласом» Яна Гевелия и сверяясь с описанием созвездий у Арата Солийского и других астрономов. Путь их лежал на восток – против движения небесной Сферы.

Земной путь путников также лежал на восток, в направлении, противоположном пути бегства царя Энея из Трои в Италию. Данте называл Вергилия вождём (Duca – Дюк – герцог, вождь), господином (Segnore – сеньор, господин) и учителем (Maestro – учитель). Из этих трёх названий интересно именование герцог, – Вергилий был герцогом Мантуи = апостолом Андреем Первозванным [3]. На звёздном небе поэт отметил (не называя их) созвездие Дева и созвездие Весы.

Реконструкция событий:

Ночь спустилась, но звёзд не было видно. Холодный ветер гнал низкие тучи, моросил редкий дождик. Луна едва светила сквозь облака.

Тень появилась ниоткуда. Капеллан вылез из-под повозки, где укрывался от дождя. Яков, откинув капюшон плаща, показался в свете Луны.

«Наденьте, Вашство» – прошептал он, протягивая капеллану такой же плащ и верёвку.

«Дождь, Яков» – шепнул капеллан.

«Что-ж дождь, Вашство» – ответил Яков: «Дождь нам на руку». Он чуть слышно свистнул.

Тени двух монахов в плащах с капюшонами беззвучно выросли рядом. Одна была маленькая, а другая настолько огромная, что капеллану показалось, – маленькую можно два раза поставить одну на другую, чтобы уравнять их.

«Дождь то не с туч, а с навозных куч» – хихикнула маленькая тень. Яков грозно посмотрел на неё, но та ничуть не смутилась.

«Так как же ты здесь, Яков?» – шепотом спросил капеллан.

«Матушка послала за Вами, Вашство» – тихо ответил тот: «Им же рад служить».

«Сама?» – изумился капеллан: «Видел её?».

«Вот, как Вас, Вашство» – невозмутимо ответил тот.

«Как пойдём, Яков?» – с интересом спросил капеллан.

«Известно, как, Вашство» – ответил тот: «Через Турку и Тартару».

«Через Турку» – поддакнула маленькая тень, но Яков не обратил на неё внимания.

«Как через Турку, Яков?» – заволновался капеллан: «Там же неверные, басурмане. Схватят, не отпустят, а то и голову с плеч. Не пойду через Турку».

«Что-ж неверные, Вашство» – спокойно ответил тот: «Басурмане тоже люди, велик Бог, пройдём, не извольте беспокоиться. Матушка очень ждут».

«Так и сказала, ждёт?» – взволнованно переспросил капеллан.

«Как Бог свят, ждут, Вашство» – подтвердил Яков: «И слезу пустили».

Капеллан растерянно задумался; Яков указал бунчуком на повозку. Тени сбросили плащи. В свете выглянувшей в разрыв облаков Луны, зрелище открылось любопытное. Огромного роста и необъятного размера казак, с оселедцем соломенного цвета на макушке, пышными пшеничными усами, казался вооружён, как целый взвод. Внушительного размера пищаль казалась детской игрушкой в его руках, за спиной висели мушкет и двуручный меч невероятной длины, за кушаком торчали внушительные рукояти нескольких пистолетов и двух длинных кинжалов, за пояс был заткнут огромный, остро отточенный топор. Маленький же казак, с оселедцем цвета воронова крыла и чёрными тоненькими усами, держал в руках кавалерийский короткий мушкет; на поясе, из-за которого выглядывали рукояти двух пистолетов и кинжала, висела хищная шашка в узорных ножнах.

Сложив оружие на плащи, казаки направились к повозке. Гигант, примерившись к оглоблям, двумя взмахами топора ловко ссек их, укорачивая. Маленький, нырнув под повозку, вытащил шкворень. Гигант, сняв с повозки два тяжелых сундука, одной рукой приподнял её, освобождая передок. Маленький выкатил передок и тот осторожно опустил повозку на землю. Затем он поднял с земли сундуки, поставил их на передок, сложил туда же большую часть оружия, подойдя к маленькому, сменил его на оглоблях.

Маленький, вьюном вертясь вокруг передка, увязал сундуки и оружие верёвкой. Гигант в это время захлестнул постромки петлями вокруг оглобель. Затем он надел плащ, перекинул постромки через голову и стал спереди упряжки, пропустив оглобли под руками. Маленький подал ему пищаль; тот устроил её на выступающих концах оглобель перед собой, освободив руки. Окончив упряжку, он попрыгал и потряс передок, прислушиваясь, – не гремит ли что.

Маленький накинул плащ, попрыгав, вскочил на передок, подёргал верёвки, сострив: «Вязал – плакал, ехал – смеялся» – и запонукал: «Н-нну, пошёл!».

«Балуй!» – не оборачиваясь, низким басом беззлобно брехнул гигант, бесшумно и легко покатив упряжку в темноту. Маленький послушно соскочил с передка и, держа мушкет наготове, скрылся за ним.

«Ну и Геркулес у тебя, Яков» – восхитился капеллан.

«Да уж, Вашство» – усмехнулся тот: «Кулеш звать, кличут Сисим, а мелкий – Горобчик, кличут Оськин, да Вы его помните. Не глядите, Вашство, что мелкий, – мал золотник, да дорог. В любую щель ужом вползёт, под водой живёт, прикажу – гору свернёт. Ну, нам тоже пора, Вашство, с Божьей помощью, привяжитесь» – он протянул конец верёвки.

«Как же мы их догоним, Яков?» – привязывая верёвку к поясу, заволновался капеллан.

«К чему догонять, лучше порознь, Вашство, незаметнее» – рассудил тот и направился в непроглядную темноту; капеллан поспешно последовал за ним.