АД – Песня VI Круг третий. – Цербер. – Чревоугодники. Поэты путешествуют сушей, строго на восток, в сторону Константинополя.

Едва ко мне вернулся ясный разум,

Который был не в силах устоять

Пред горестным виденьем и рассказом, – 3

Уже средь новых пыток я опять,

Средь новых жертв, куда ни обратиться,

Куда ни посмотреть, куда ни стать. 6

Я в третьем круге, там, где дождь струится,

Проклятый, вечный, грузный, ледяной;

Всегда такой же, он всё так же длится. 9

Тяжёлый град, и снег, и мокрый гной

Пронизывают воздух непроглядный;

Земля смердит под жидкой пеленой. 12

Наступила новая ночь, звёздное небо засияло мириадами светил. После тяжёлых воспоминаний Данте всё ещё был измучен. Он в третьем круге Ада, на третьем круге звёздного неба, где потоки звёзд льются в ледяной темноте вниз, подобно ливню или снегу.

На Земле шёл холодный ливень, переходящий в тяжёлый град, мокрый снег и вьюгу. Град, снег и изморось пронизывали непроглядной пеленой воздух. Земля смердела (смерзалась) под покровом снега – жидкой пеленой. Точный образ, – с одной стороны пелена чисто белая, как пелёнки младенца, с другой – замёрзшая вода.

Трёхзевый Цербер, хищный и громадный,

Собачьим лаем лает на народ,

Который вязнет в этой топи смрадной. 15

Его глаза багровы, вздут живот,

Жир в чёрной бороде, когтисты руки;

Он мучит души, кожу с мясом рвёт. 18

А те под ливнем воют, словно суки;

Прикрыть стараясь верхним нижний бок,

Ворочаются в исступленье муки. 21

Завидя нас, разинул рты, как мог,

Червь гнусный, Цербер, и спокойной части

В нём не было от головы до ног. 24

Цербер – в греческой мифологии – трёхглавый пес, охраняющий вход в Аид. У Данте это также трехглавое чудовище, бес с чертами пса и человека (борода, руки), терзающий чревоугодников.

На звёздном небе появился Цербер. Какому созвездию он соответствует? Кажется, трёхголовых созвездий на небосводе нет. За ответом обратимся к Марку Манилию, изображённому, как и Арат Солийский на гравюре Альбрехта Дюрера.

Марк Манилий,8 астролог, в своём астрологическом трактате – «Астрономика» предполагал, – южная приполярная область неба соответствует симметричной ей северной области. Буквально соответствует, до созвездий. Вот что он писал: «Там можно видеть таких же смотрящих в противоположные стороны Медведиц и между ними Дракона, огибающего их; мы думаем, что тот, недоступный нашему взору круг неба вращается такими же созвездиями, так же, как поддерживается такой же вершиной оси». Под такими же созвездиями Марк Манилий подразумевал Большую Медведицу, Малую Медведицу и Дракона. Конечно, аналогов им на южном небе не обнаружилось.

Но, по этому отождествлению, Марка Манилия можно определить во время до «Великих Географических открытий» конца XV века.

Эта троица приполярных созвездий северного звёздного неба и упоминается в «Комедии», как трёхголовый Цербер [Рис. А.VI.I]. Три созвездия, никогда не заходящие за горизонт, можно представить себе, как стража Ада – пса Цербера, выведенного Геркулесом из Ада и прикованного на цепь к полярной ости. Цербер следит, чтобы другие созвездия не вырывались навсегда из-за горизонта, «загоняя» их снова и снова за горизонт, в Ад.

А.VI.1 Северные приполярные созвездия, – Дракон (Draco), Большая Медведица (Ursa Major) и Малая Медведица (Ursa Minor) на старинной «Карте Звёздного Неба» Петера Планциуса (1552—1622 годы).

Эти три незаходящих северных созвездия у Данте названы Цербером:

Среди северных созвездий только эти три являются хищниками, не считая хищных птиц. Они занимают громадную территорию звёздного неба и никогда не заходят за горизонт (не тонут). Созвездие Малая Медведица ещё называется Киносура – хвост пса (собаки).

Цербера окружают созвездия, – Возничий, Жираф, Цефей в зимней одежде и сапогах, Лебедь, Лира в виде птицы с маленькой лирой, повешенной на шею, Геркулес, попирающий ногой голову Дракона, Волопас в зимней одежде, шапке и сапогах (созвездия Гончие Псы и Рысь ещё не введены Яном Гевелием), Волосы Вероники, Дева, Лев, Рак. Ниже видны созвездия Гидра, триколор Корабля Арго, Чаша, Ворон, голова Центавра, Весы, Волк или Зверь, Скорпион, на которого наступает Змеедержец. В руках у Змеедержца огромная Змея, разевающая пасть на Северную Корону.

Художник наложил звёздное небо на Земной Шар, где просматривается название Тихого Океана (MAR DEL ZVR).

Данте назвал Цербера псом по простой причине, – созвездие Малая Медведица имеет и другое название – Киносура = хвост пса. При описании Цербера, он явно воспроизводил образ большой медведицы с багровыми глазами, вздутым животом, чёрной бородой, измазанной жиром, лапами со страшными когтями, которыми медведица рвёт плоть своих жертв.

Трудно представить себе трёхголового пса или медведя, но тут на помощь придут сразу три образа:

– Собачья упряжка севера, где могло быть три собаки и больше:

– Русская тройка из трёх тесно запряженных лошадей. Рысак смотрит прямо, а головы пристяжных лошадей оттянуты так, что они смотрят в разные стороны. Если запрячь тройку вороных, налицо будет практически полное соответствие с Цербером;

– Помещики того времени практиковали такую зимнюю забаву, как катание на тройке, запряжённой медведями. И здесь уже сходство с Цербером будет совершенно полным.

Созвездия под Цербером ворочаются, опускаясь нижней частью за горизонт, как бы прикрывая верхним боком нижний, в предвкушении мук Ада. Чуть ниже созвездия Большая Медведица находится созвездие Гончие Псы [Рис. А.VI.2] (воют, будто суки), введённое на звёздное небо Яном Гевелием.

А.VI.2 Созвездие Гончие Псы (CANES VENATICI) из Атласа «Uranographia» Яна Гевелия 1690 года.

Двух Гончих Псов – Астериона (Asterion) и Чару (Chara) держит на сворке знаменитый охотник – созвездие Волопас (Bootes) или Страж Медведиц (Arctophilax) – бородатый, в прекрасной тунике и поножах хранитель Северной Короны. Ярчайшая звезда созвездия Волопас – переменный красный гигант Арктур располагается на подоле туники.

Псы гонят созвездие Большая Медведица (Ursa Major), под ними созвездие Волосы Вероники (Coma Berenices). Ясно виден Ковш Большой Медведицы от кончика длинного хвоста (загадка изображения Медведиц, не имеющих хвоста, на «Звёздных Картах»). Волопас наступает ногой на созвездие Гора Менала (Mons Menalis), справа от него созвездие Северная Корона (Corona Serpent). Большая звезда в ошейнике Чары носит название Сердце Карла (Cor Caroli).

Гончие Псы и Гора Менала были введены Яном Гевелием. Ноги Волопаса пересекает Тропик Рака (Tropicus Canceri).

Цербер назван поэтом гнусным червем по созвездию Дракон, напоминающему огромного червя, который всё время извивается кольцами, поэтому в нём не найти спокойной части. Созвездие Дракон также разевает пасть на созвездие Северная Корона, как и созвездие Змея – Минос. Описывая Цербера, поэт придал ему черты всех трёх вышеуказанных созвездий.

Путники переправились морем с острова Крит в сторону Македонии, горы и леса которой в это время года были покрыты глубоким снегом, а погода переменчивой от холодного дождя, до мокрого снега. Македония – страна, где медведи водятся в изобилии.

Можно определить и точное место, где высадились переправившиеся на корабле с острова Крит (от Миноса) путники. Внимательно посмотрим на карту Греции и Крита:

Если отправиться в плавание с острова Крит вдоль восточного побережья Греции, на подходе к порту Салоники слева видна гора Олимп, справа открывается вид на полуостров с очертаниями трёхголового Цербера, средний из отростков которого оканчивается мысом Дрепанон (Дракон) [Рис. А.VI.3]. Дальнейший путь Данте лежал через порт и город Салоники.

А.VI.3 Трёхголовый полуостров на востоке Греции, давший Данте образ трёхголового Цербера на Земле.

Поэты высадились в порту Салоники, чтобы продолжить путешествие по суше. Плавание Эгейским морем зимой очень опасно из-за сильных штормов.

Мой вождь нагнулся, простирая пясти,

И, взяв земли два полных кулака,

Метнул её в прожорливые пасти. 27

Как пёс, который с лаем ждал куска,

Смолкает, в кость вгрызаясь с жадной силой,

И занят только тем, что жрёт пока, – 30

Так смолк и демон Цербер грязнорылый,

Чей лай настолько душам омерзел,

Что глухота казалась бы им милой. 33

Созвездие Геркулес – Вергилий, стоя ногой на голове созвездия Дракон – одной из голов Цербера, руками к горизонту, достало до заснеженной земли и захватило два полных кулака земли. Потом он метнул её в пасти Цербера – созвездий Большой и Малой Медведиц. Почему не созвездия Дракон? Да потому, что тот, как и любая змея, лишён громкого голоса. Здесь можно увидеть два образа:

– Он дал взятку береговой страже за разрешение идти дальше, ведь со стражниками не всегда договоришься, как с начальством, показав им бумагу с печатью. Деньги, злато – это и есть прах земной;

– Другой образ, не менее яркий. Медведь, привязанный на цепи, вытаптывает в постоянном движении снег вокруг себя и, страдая от жажды, постоянно ревёт. Вергилий слепил снежок и бросил медведю. Медведь замолк и с жадностью начал пожирать свежий снег, пытаясь утолить жажду. Все три созвездия – Дракон, Большая и Малая Медведицы, никогда не могут попить воды, которой напоена Земля летом, и похрустеть снегом, которым она покрыта зимой.

На Земле стражники перестали обращать внимание на путников, и начали с жадностью делить полученную взятку между собой.

Меж призраков, которыми владел

Тяжёлый дождь, мы шли вперёд, ступая.

По пустоте, имевшей облик тел. 36

Путники идут меж призраков, находящихся во власти тяжёлого дождя – снега. Отсюда образ хождения по пустоте, имевшей облик тел – рыхлые снежные сугробы проваливались без сопротивления, когда наступишь на них. На небе это – созвездия – чёрная пустота, облик тел которым придают художники – иллюстраторы.

Лежала плоско их гряда густая,

И лишь один, чуть нас заметил он,

Привстал и сел, глаза на нас вздымая. 39

«О ты, который в этот Ад сведён», —

Сказал он: «Ты меня, наверно, знаешь;

Ты был уже, когда я выбыл вон». 42

И я: «Ты вид столь жалостный являешь,

Что кажешься чужим в глазах моих

И вряд ли мне кого напоминаешь. 45

Скажи мне, кто ты, жертва этих злых

И скорбных мест, и казни ежечасной,

Не горше, но противней всех других». 48

Мокрый снег на земле лежит плоской густой грядой. Там, где есть стоячие препятствия, камни или кусты, снег, облепляя их, создаёт образы каких-то фигур. Одна из этих теней обратилась к Данте, как старый знакомый, недавно умерший, но распознать этого человека в облепленной мокрым снегом тени было невозможно.

И он: «Твой город, зависти ужасной

Столь полный, что уже трещит квашня,

Был и моим когда-то в жизни ясной. 51

Прозвали Чакко граждане меня.

За то, что я обжорству предавался,

Я истлеваю, под дождём стеня. 54

И, бедная душа, я оказался

Не одинок: их всех карают тут

За тот же грех». Его рассказ прервался. 57

Появился Чакко – обжора, хорошо знакомый поэту и его согражданин.

«Жил во Флоренции некто, всеми прозываемый Чакко, человек, прожорливее которого не бывало никогда», – так рассказывал о нём Джованни Боккаччо, в посвящённой ему новелле «Декамерона».

Чакко – сам Боккаччо (прочтите наоборот – Оччакко). Данте официально жил раньше него, но поэт опровергает это – он не мог встретить того в Аду и знать новеллу, посвященную Чакко, умерев раньше него. Ясно главное, – Данте, Боккаччо и Петрарка неразрывно связаны в истории.

Джованни Боккаччо9 – итальянский писатель и поэт, представитель литературы эпохи раннего Возрождения. Отождествлён в [I] с Карлом Эдуардом Стюартом (Красавчиком принцем Чарли) (1720—1788 годы), проводившим свои дни при папском дворе в Авиньоне, вместе с Данте, после изгнания его отца с трона Англии.

Автор поэм на сюжеты античной мифологии, психологической повести «Фьямметта», пасторалей, сонетов. Главное произведение – «Декамерон» – книга новелл, проникнутых гуманистическими идеями, духом свободомыслия и антиклерикализма, неприятием аскетической морали, жизнерадостным юмором, многоцветная панорама нравов итальянского общества.

Дружба его с Петраркой = Пьетро Метастазио (1698—1782 годы) началась в Авиньоне и продолжалась до самой смерти последнего. Петрарке он был обязан расставанием со своей прежней разгульной и не совсем целомудренной жизнью и требовательностью к самому себе. Боккаччо окончательно поселился в Авиньоне и неоднократно избирался своими согражданами для дипломатических поручений. Его отправляли в Падую, чтобы возвестить Петрарке об отмене приговора об его изгнании и уговорить его занять кафедру во Флорентийском университете. Его стараниями флорентийцы, некогда изгнавшие своего великого гражданина Данте, учредили особую кафедру для объяснения поэмы последнего, и эта кафедра была поручена Боккаччо.

Боккаччо – первый гуманист и один из учёнейших людей Италии. У Андалонэ дель Неро он изучал астрономию и целых три года содержал в своём доме калабрийского грека Леонтия Пилата, большого знатока греческой литературы, чтобы читать с ним Гомера.

Подобно своему другу Петрарке, он собирал книги и собственноручно переписывал очень многие редкие рукописи. Он пользовался своим влиянием на современников, чтобы возбудить в них любовь к изучению и знакомству с древними. Его стараниями во Флоренции была основана кафедра греческого языка и его литературы. Один из первых он обратил внимание общества на жалкое состояние наук в монастырях, которые считались их хранителями. В монастыре Монте-Кассино, самом знаменитом и учёном во всей тогдашней Европе, Боккаччо нашёл библиотеку запущенной до такой степени, что книги на полках были покрыты слоями пыли, у одних рукописей были выдраны листы, другие изрезаны и исковерканы, а, например, чудные рукописи Гомера и Платона были исчерчены надписями и богословской полемикой. Там он узнал, между прочим, что братья делали из этих рукописей свистульки детям и талисманы женщинам.

Боккаччо – автор ряда исторических и мифологических сочинений на латинском языке. В их числе энциклопедический труд: «Генеалогия языческих богов» в 15 книгах; трактат» «О горах, лесах, источниках, озёрах, реках, болотах и морях»; 9 книг: «О несчастиях знаменитых людей». Книга: «О знаменитых женщинах», включает в себя 106 женских биографий – от Евы до королевы Иоанны Неаполитанской.

Данте Боккаччо посвятил два сочинения на итальянском языке: «Малый трактат в похвалу Данте», и незавершённый цикл лекций о «Божественной Комедии».

Первое сочинение заключало в себе биографию великого поэта, правда, более похожую на роман и апологию, чем на историю; второе заключало в себе комментарий на «Божественную комедию», доведённый только до начала 17-й песни «Ада».

Данте обнаруживал хорошее знакомство с сочинениями Боккаччо: «Генеалогия языческих Богов», «О горах, лесах, источниках, озёрах, реках, болотах и морях», «О несчастиях знаменитых людей», «О знаменитых женщинах», которые служили для него неисчерпаемым источником при создании «Комедии».

Описание встречи с Чакко – иллюстрация холодной и голодной зимы. Путники пересекли в своём путешествии климатическую границу Европы, после которой, при передвижении на восток зима делается всё суровей; на дворе вторая половина января – время самой лютой зимы. Дни после зимнего солнцеворота начинают прибывать, мороз усиливаться, как гласит пословица: «Солнце на лето, Зима на мороз» Зима подъела все запасы, заготовленные людьми летом – так карают за чревоугодие. Другой образ, – сколько ни идёт снега, сугробы всё съедят, только толстея, однако быстро истлеют под весенним дождём.

Я молвил: «Чакко, слёзы грудь мне жмут

Тоской о бедствии твоём загробном.

Но я прошу: скажи, к чему придут 60

Враждующие в городе усобном;

И кто в нём праведен; и чем раздор

Зажжён в народе этом многозлобном?» 63

Данте, соболезнуя страданиям Чакко, спросил у него: «Чем закончится война, от которой он вынужден спасаться бегством; кто прав, кто виноват в ней, какие причины породили её»?

Соображение, крайне важное для понимания «Комедии», – души, грешные и безгрешные, встречаемые Данте на «том свете» – в Аду, Чистилище и Раю никогда не лгут, в отличие от бесов, которые лгут всегда. Необходимо постоянно иметь это в виду, и дифференцировать речь по признаку, – кто это сказал?

И он ответил: «После долгих ссор

Прольётся кровь и власть лесным доставит,

А их врагам – изгнанье и позор. 66

Когда же Солнце трижды лик свой явит,

Они падут, а тем поможет встать

Рука того, кто в наши дни лукавит. 69

Они придавят их и будут знать,

Что вновь чело на долгий срок подъемлют,

Судив осаженным и плакать, и роптать. 72

Появилось первое предсказание, сообщённое Данте душой из Ада. Пророчество Вергилия, распространявшееся до 1814 года, пока в этот список не включаем, – оно было высказано ещё до вхождения поэтов в Ад. Кроме того, Вергилий представлен в «Комедии» в двух ипостасях – душа поэта и бес Геркулес.

Чакко сообщил, – война будет долгой, с переменным успехом, продлится больше трёх лет, начиная с настоящего момента. После кровопролития власть в Италии достанется лесным, – Пруссии (Рыси), Испании (Льву) и Франции (Волчице), а защитникам Италии (нашим) поможет рука того, кто в наши дни лукавит, намекая на будущее участие России (Пса) в войне. Это полностью согласуется со сроками «Войны за Австрийское наследство», фактически окончившейся к 1747 году, с последующим заключением «Аахенского мира» в 1748 году.

Есть двое праведных, но им не внемлют.

Гордыня, зависть, алчность – вот в сердцах

Три жгучих искры, что вовек не дремлют». 75

Чакко имеет в виду двух влиятельных противников «Войны за Австрийское наследство». Один – папа Бенедикт «XIV» (Просперо Лоренцо Ламбертини (1675—1758 годы), понтификат 1740—1758 годы), второй – кардинал Флери (1653—1743 годы), фактический глава Франции при короле Людовике «XV» (1710—1774 годы). Современник Данте, кардинал Флери прожил практически 90 лет, до самой смерти управляя Францией.

Он смолк на этих горестных словах.

И я ему: «Из бездны злополучий

Вручи мне дар и будь щедрей в речах. 78

Теггьяйо, Фарината, дух могучий,

Все те, чей разум правдой был богат,

Арриго, Моска или Рустикуччи, – 81

Где все они, я их увидеть рад;

Мне сердце жжёт узнать судьбу славнейших:

Их нежит небо или травит Ад?» 84

Правильный перевод строки 81: «Арриго, Моска, Яков Рустикуччи».

Данте просит Чакко уточнить, – какова судьба Теггьяйо, Фаринаты, Арриго, Моски и Якопо Рустикуччи, его хороших знакомых, персонажей XVIII века, не обязательно периода «Войны за Австрийское наследство». М. Л. Лозинский пропустил имя Рустикуччи, к сожалению; восстанавливаем утрату, в дальнейшем это пригодится.

И он: «Они средь душ ещё чернейших:

Их тянет книзу бремя грешных лет;

Ты можешь встретить их в кругах дальнейших. 87

Но я прошу: вернувшись в милый свет,

Напомни людям, что я жил меж ними.

Вот мой последний сказ и мой ответ». 90

Взглянув глазами, от тоски косыми,

Он наклонился и, лицо тая,

Повергся ниц меж прочими слепыми. 93

Чакко, которому видны дальнейшие судьбы всех, уклончиво ответил, – Данте встретит их всех в дальнейших кругах Ада и Чистилища; это значит, – на момент разговора – январь 1743 года, все они были ещё живы. Потом он попросил поэта, – когда тот вернётся из Ада, рассказать о нём, Чакко, людям, – пусть люди помнят, что он жил меж ними, предрекая поэту бессмертную славу. Взглянув косыми от тоски глазами (снег косо шёл), Чакко лицом вниз упал и скрылся между себе подобными телами – среди слепых сугробов снега.

И мне сказал вожатый: «Здесь гния,

Он до трубы архангела не встанет.

Когда придёт враждебный Судия, 96

К своей могиле скорбной каждый прянет

И, в прежний образ снова воплотясь,

Услышит то, что вечным громом грянет». 99

Вера во второе пришествие Христа гласит: «Когда придет Христос (враждебный к грешным судия), судить живых и мёртвых на Страшном Суде, каждая из душ поспешит к могиле, где погребено ее тело, войдёт в него и услышит свой приговор».

Вергилий говорит, – Чакко будет лежать в этом обличии до трубы архангела – до Страшного Суда, который, по церковным представлениям, ожидает живых и мёртвых. Зимний снег будет лежать до весны, до первого грома, после чего вернётся в свой прежний образ воды. На небе это происходит быстрее – когда вечерний закат (труба архангела) погаснет, все созвездия снова появляются на звёздном небе.

Мы тихо шли сквозь смешанную грязь

Теней и ливня, в разные сужденья

О вековечной жизни углубясь. 102

Я так спросил: «Учитель, их мученья,

По грозном приговоре, как – сильней

Иль меньше будут, иль без измененья?» 105

И он: «Наукой сказано твоей,

Что, чем природа совершенней в сущем,

Тем слаще нега в нём, и боль больней. 108

Хотя проклятым людям, здесь живущим,

К прямому совершенству не прийти,

Их ждёт полнее бытие в грядущем». 111

Мы шли кругом по этому пути;

Я всей беседы нашей не отмечу;

И там, где к бездне начал спуск вести,

Нам Плутос, враг великий, встал навстречу. 115

Наукой сказано твоей, – в трудах Аристотеля, на «Этику» и «Физику» которого Вергилий ссылался и в других случаях. Чем существо совершеннее, тем оно восприимчивее к наслаждению и к страданию. Душа без тела менее совершенна, чем соединённая с ним. Поэтому, после воскресения мёртвых, хоть им к прямому совершенству не прийти, грешники будут испытывать ещё большие страдания в Аду, а праведники – ещё большее блаженство в Раю.

Поэт в образе Чакко, увидел свой третий грех – чревоугодие, который ему предстояло искупать в Чистилище

Путники, обойдя вокруг полюса Мира, начали спуск с вершины мира – полюса северной небесной Сферы, для дальнейшего прохождения созвездий. Им навстречу встал великий враг – Плутос или Плутон (Дит, Аид) – брат Зевса, получивший в управление подземную сферу. Плутос – бог богатства в греческой мифологии. Здесь – звероподобный демон, охраняющий доступ в четвертый круг Ада, где казнились скупцы и расточители.

С каким созвездием отождествить Плутоса? Смотрим со стороны северного полюса Мира, где пока ещё находятся поэты. Ближайшее созвездие – Цефей [Рис. А.VI.4], – фантастически богатый восточный царь, муж Кассиопеи и отец Андромеды – находящихся рядом с ним в виде созвездий. Данте именует его Плутос – Богатство, что полностью соответствует созвездию Цефей.

Двигаясь вслед за поэтами по Земле, мы вплотную подошли к территории Османской империи = «Блистательной Порты», которой в 1743 году управлял великий визирь Сейид Хасан-паша (1679—1748 годы). Видим полное соответствие званий, – великий враг – великий визирь! Данте разместил вход в Ад в Османской империи, как и следует ожидать от христианина. Правил ею в 1743 году султан:

Махмуд10 (1696—1754 годы) – султан Османской империи с 1730 года.

Сын султана Мустафы «II» и Салихи Султан. Пришёл к власти в результате восстания Патрона Халила. В начале его правления фактическая власть в Константинополе принадлежала лидерам повстанцев. 15 ноября 1731 года Патрона Халил был убит по приказу Махмуда. Последовавшее затем восстание его сторонников было жестоко подавлено.

Во время правления Махмуда были предприняты попытки модернизировать османскую армию по европейским образцам под руководством графа де Бонневаля, француза, принявшего ислам. Из-за сопротивления янычар эти попытки завершились неудачей.

В 1731—1735 и 1741—1746 годах продолжались войны с Ираном, в целом неудачные для османцев, потерявших территории, завоёванные в 1720-х. Заключённый в 1746 году мирный договор закрепил границы, установленные ещё по «Каср-и-Ширинскому договору 1639 года».

В 1736—1739 годах Османская империя вела войну с Россией и Австрией. Австрийские войска потерпели ряд поражений, в результате османы возвратили Северную Сербию с Белградом и Малую Валахию, потерянные в 1718 году. По «Белградскому договору 1739 года» с Россией, ею был уступлен Азов. Чёрное Море стало внутренним морем Османской империи, Россия не могла иметь флота на нём.

Реконструкция событий:

Прибывший корабль, ещё не спустивший сходни, атаковала толпа возчиков, кричащих что-то. Поодаль стояли запряжённые повозки, сани, кареты; всё разномастное. По сходням поднялись турецкие таможенники в красных фесках, встали на выходе, проверяя каждого сходящего. Когда очередь дошла до путников, Яков вытащив бумагу, показал им. Те залопотали что-то по-своему, внимательно пересчитывая путников. Увидев два больших сундука, залопотали оживленнее, жестикулируя, встали перед Яковом. Тот ответил им что-то по-турецки, те возражали. Перебранка длилась несколько минут, затем Яков, вытащив кошелёк, сунул его старшему. Тот заглянул в кошелёк, улыбнулся, поклонился, пропуская путников на трап.

«Оськин, найди Ласло» – приказал Яков. Тот проворно нырнул в толпу, вскоре вынырнул, ведя за собой дюжего, одетого в зипун малого, с кривым, крючковатым носом на смуглом лице. Завидев путников, тот быстро раскланялся и разулыбался, лопоча что-то. Из-за его спины вынырнули два молодых парня в лохмотьях; расталкивая толпу и ругаясь на чём свет стоит, они подошли ближе. Оськин показал им на сундуки и мешки, те подхватили их и бегом унесли.

«Прошу пожаловать на берег, в Македонию, Тесалоники» – сказал Оськин: «Идёмте скорее, две подводы ждут».

Разместившись со всем скарбом на двух подводах, путники отправились вверх по улице, потом свернули в переулок и подъехали к широким воротам. Ласло что-то прокричал, ворота распахнулись и подводы въехали на широкий, мощёный камнем, двор. Ласло сказал несколько слов Оськину.

«Хозяин зовёт панов вечерять и отдыхать» – сообщил Оськин: «Отправимся с утра».

Шум разбудил капеллана ещё до рассвета. На дворе громко кричали, стучали копытами лошади, скрипели повозки. Яков, уже одетый, стоял и ждал его. Быстро одевшись, капеллан вышел с ним на улицу.

На дворе стояла большая повозка, запряжённая тройкой вороных таких статей, что впору было заглядеться. Длинные гривы коней были прилежно расчёсаны и свисали аж до колен. Коренник стоял спокойно, правая пристяжная фыркала и била копытом.

«Ох и тройка, чисто Цербер трёхголовый» – восхитился капеллан. Ласло вопросительно посмотрел на Оськина, тот проговорил ему несколько слов; улыбающийся довольной улыбкой, Ласло что-то пролопотал в ответ.

«Баит, це ещё не Цербер» – сообщил Оськин: «Вот у кума его, Януша, на соседней станции право Цербер, просто диво дивное. Ну, баит, сами побачите, як доедем».

Коренник бежал бодрой размашистой рысью, пристяжные стелились намётом, переходящим в галоп. Длинные гривы и хвосты лошадей развевались на бегу; оттянутые в разные стороны морды пристяжных показывали ровные оскаленные зубы, хрипя на бегу и кося фиолетовыми глазами. Смёрзшиеся глыски снега и грязи летели из-под копыт лошадей, ударяя в передок повозки, перед глазами сверкали подкованные копыта задних ног, которые, казалось, – вот-вот оторвутся и попадут прямо в лоб. Сидеть в повозке, устланной медвежьими шкурами, было мягко и приятно, ветер дул в спину, не холодя лиц.

Незаметно долетели до следующей станции. Ласло ещё издали прокричал что-то хриплым голосом, ворота распахнулись, пропустив тройку на двор без задержки. Пробежав до крыльца, тройка встала, как вкопанная. Ласло спрыгнул с облучка, обнявшись, расцеловался с кумом, по комплекции похожим на Сисима. Сисим вылез из повозки и стал напротив его. Януш толкнул его пузом, Сисим ответил. Януш толкнул сильнее, Сисим ответил ещё крепче. Потолкавшись, к общей потехе окружающих, они обнялись и расцеловались.

Ласло что-то проговорил Янушу, тот, расплывшись в улыбке, подбежал к капеллану.

«Прошу ясновельможна пана пождать трохи» – сказал он: «Мигом запряжем» – и, подбежав к сараю, крикнул что-то внутрь. Внутри раздался мощный рёв, затем отчаянно залаяли и завыли псы со всех сторон. Рёв не прекращался ни на минуту; через короткое время трое дюжих молодцев вывели за уздечки трёх огромных чёрных медведей, с кольцами в ноздрях. Юркий парень вытащил из сарая лёгкие санки, с медвежьей полстью. Медведи ревели, не переставая.

«Смотрите, Вашство» – сказал Яков; нагнувшись, он, слепив из свежего снега крупные снежки, бросил их медведям по очереди. Те словили снежки на лету пастями, захрустели ими. Рёв смолк, смолкли и собаки. Юркий парень впряг в упряжку медведей, – сначала на место коренника, привязав ему к кольцу тонкие ремешки, растянутые на оглобли, затем, по одному впряг двух других на место пристяжных, оттянув им головы в разные стороны, и прыгнул на облучок.

«Сидайте, ясновельможны пан» – широко улыбаясь, пригласил капеллана Януш: – «Покатаемось».

Капеллан опасливо покосился на тройку, запряжённую дикими зверями, и не мог заставить себя забраться в санки. К нему подошёл Яков.

«Не бойтесь, Вашство» – спокойно сказал он: «Садитесь, не пожалеете».

«А что, быстро бегут?» – спросил опасливо капеллан: «Не вырвутся?»

«Бегут быстрей коней» – ответил Яков: «Только недалеко, круг пробегут, пешком пойдут. Да Вы не бойтесь, Вашство, упряжка надёжная».

Капеллан осторожно забрался в санки. Парень свистнул и щёлкнул кнутом. Медведи заревели и сорвались с места галопом. Мелькали кусты и собаки, пена летела из клыкастых раскрытых пастей, намерзая на чёрных бородах, огромные кривые когти мелькали, казалось, у самого лица, истошно лаяли собаки, бегущие за санями на почтительном расстоянии. Проскакав метров триста, медведи перешли на спокойный шаг, перестав реветь, направились в сторону двора; смолкли и собаки.

Подошли парни, возчик распряг медведей, они отвели их в крепкий загон. Юркий парень, сбегав на двор, выведя козу, подтолкнул её в загон к медведям. Те сразу бросились на козу; она большими скачками понеслась по кругу вдоль загона. Один из медведей развернулся; дождавшись козы, резким броском настиг её, махнул когтистой лапой. Коза, с распоротым животом и сломанной спиной, упав, забилась в конвульсиях. Медведи, рыча друг на друга, принялись рвать большие куски мяса с кожей и, кажется, сожрали козу в одно мгновение. Парень завёз в загон тележку с горой свежего снега; медведи принялись жадно хватать снег пастями, обагряя его кровью. Кругом выли собаки.

«Ясновельможны пан, желаете на собачках» – улыбаясь и кланяясь, говорил капеллану Януш: «Собачки хороши, бегут ровно и далеко, ну, не быстро. Как, запрягать, ясновельможны пан?»

«Делу время, потехе час» – остановил Януша подошедший Яков: «Пойдёмте, Вашство, лошади готовы». Новая тройка из белых в яблоках коней, запряженных в санки, не уступала в красоте тройке вороных.

«Кони Фаэтона» – восхищённо прошептал капеллан, любуясь упряжкой, забираясь в санки. Януш, улыбаясь, кричал ему: «Прощевайте, ясновельможны пан, заходьте…», кучер, тот же самый юркий малый, щёлкнул кнутом.

Тройка плавно тронулась с места, полетела по ослепительно белому снегу, плавно неся санки. Утомлённый переездами, перегруженный впечатлениями, капеллан скоро заснул.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.