ТРАГЕДИЯ НА ОРЕДЕЖИ

ТРАГЕДИЯ НА ОРЕДЕЖИ

К холодам под Лугой появились космонавты. Они были не агрессивны и предпочитали на глаза вовсе не показываться, лишь изредка пугая грибников и заплутавших в лесу малолеток.

Космонавтам, в отличие от беспризорных, селяне симпатизировали: их пускали порой постираться и попариться в бане. Кое-где в деревнях еще помнят космических триумфаторов. Звездные братья, улыбка Гагарина — радостные фрагменты детства.

Прошла эпоха космических иллюзий. В детских садах уже не рисуют лунных пейзажей с голубым шариком Земли в космическом небе, где звездочкой помечена столица галактик — Москва. А мне уже не хочется быть ни космонавтом-пограничником, ни космонавтом — капитаном дальнего плавания. На орбите болтается всякий хлам, и вот уже не разберешь — где космонавт, а где консервная банка. Попривыкнув, мы и забыли, что где-то над головами крутятся в пространстве пара-тройка несчастных, запущенных туда месяцев на тридцать.

Сперва космонавты подавали сигналы. Потом притихли. Молча проплывали их корабли над планетой, печально глядели друг на друга в иллюминаторы забытые герои.

Постепенно техника сдавала. Пришедшие в негодность модули шлепались где попало, а их обитатели, не дождавшись ни вертолетов, ни спасательных команд, начинали нелегкий путь домой. Без денег, без билетов, без карты окружающей местности.

Добрались они и до нашей губернии.

Жил в селе Рождествено, что на Оредежи, старый дед. Жопа Алексеевич. Не в обиду ему, а просто такое у него было имя. От такого имени и судьба у деда получилась задумчивая. Люди с Жопой не водились. Ни в сельсовет на выборы, ни в милицию — никуда его не вызывали: как же такой срам в протокол писать?

В печали одиночества потянуло деда к знаниям. Выписывал он газеты, журналы по научным вопросам, вырезал из них полезные заметки и клал в папку с тесемками. Так и состарился: один-одинешенек на краю села, ощущая в себе то ли ущербность, то ли неясное превосходство свое над соседями. Неприветлив, сварлив стал. На людей волком глядит, а в душе одна надежда: как бы перед смертью хоть разок с умным человеком побеседовать. Пустое! Где ж его возьмешь — умного?

Сидит как-то вечером Жопа в избушке. Слышит — за окошком чьи-то шаги, голоса. В дверь постучали.

— Кто там?

— Это мы, космонавты. Пустите погреться и переночевать.

Так и сел дед. Вот оно! Наконец-то умные люди в его дом пожаловали. Однако отвечает им недоверчиво:

— Это надо еще проверить, какие вы космонавты. Загадаю я вам загадки. Отгадаете — милости прошу, приму с радостью. А коли не отгадаете — не обессудь, брат, так всыплю из бердана, что до самой смерти дробью срать будешь!

— Идет! Говори свои загадки.

Засуетился дед. Вынул он папку с тесемками, вырезки вокруг себя разложил. Что бы такое спросить позаковыристей? Надо ведь, чтобы и они поняли, к кому в дверь постучали: не какой-нибудь там пенек безмозглый.

Начал он загадки загадывать, а космонавты все невпопад отвечают. Что ни вопрос — все мимо.

— Что же вы за космонавты, коли на простые вопросы ответить не можете! Я в деревне живу — и то больше вас знаю.

Рассмеялись за дверью:

— А ты что думал? Мы тебе по самой современной науке докладываем. Ты же, небось, загадки свои из старых журналов вычитал, и сведения в них никак научному прогрессу не соответствуют. Эх ты, жопа.

Удивился дед: имя его им известно. Да и вправду, куда ему с космонавтами знаниями тягаться. Стало ему стыдно.

— Извините меня, старика. И верно: одичал совсем. Откинул он щеколду, отворил дверь. Вошли в дом беглые каторжники, убили Жопу и вынесли все из избы.