Введение

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Введение

Возникновение и развитие марксизма было органически связано с разработкой одной из значительных проблем мировой культуры – проблемой Востока и Запада. Многократно отмеченное различными направлениями европейской общественной мысли глубокое своеобразие общественных порядков Востока постоянно привлекало внимание К. Маркса и Ф. Энгельса, получая в их философско-исторической концепции оригинальное осмысление и интерпретацию[1].

Эта сторона учения К. Маркса и Ф. Энгельса вызывает в настоящее время особый интерес. Он объясняется тем, что обширный и во многих отношениях новый эмпирический материал по истории Востока, которым сегодня располагает наука, содержит свидетельства преимущественно о тех явлениях, в понимании которых еще не достигнута необходимая теоретическая ясность. Эти явления принадлежат между тем к самым различным историческим эпохам Востока – от древней до новейшей. Исследователи констатируют, сильно расходясь при этом в интерпретациях, специфическую роль политических институтов, возвышающихся над земледельческим производственным базисом, длительное сохранение архаических форм хозяйства, чрезвычайную устойчивость, а также способность к распространению и регенерации отношений данного типа и т.д. Принимая во внимание научную и политическую актуальность проблемы, марксистские исследователи как в нашей стране, так и за рубежом придают большое значение изучению особенностей общественной жизни народов Востока. В ходе исследований нередко обнаруживается, что теоретическое наследие основоположников марксизма по проблеме Востока более открыто актуальному поиску, чем, например, концепции в востоковедении, получившие признание в советской литературе 30-х годов.

В нашей стране систематическое изучение воззрений К. Маркса и Ф. Энгельса на проблемы истории Востока отчетливо разделяется на два этапа: начальный (конец 20-х – начало 30-х годов) и современный (с 1964 г.).

В конце 20-х – начале 30-х годов развернулись дискуссии по важным проблемам методологии общественных наук[2]. Особенно бурно дискутировался в те годы вопрос об «азиатском способе производства» (этот термин К. Маркс употреблял в 50 – 60-х годах прошлого столетия), т.е. вопрос о том, сохраняют ли свою силу в условиях Востока выработанные применительно к Европе последних 2,5 тысячелетий общественно-исторические понятия «рабовладельческая формация», «феодализм», «капитализм» или же Восток являет собой особый тип социальной структуры. К подобного рода спорам советские исследователи были подведены ходом обсуждения общих теоретических и методологических вопросов, а также нуждами теоретического анализа характера и перспектив революции в Китае, переживавшей в то время один из переломных моментов своей истории[3]. Изучение воззрений К. Маркса и Ф. Энгельса на историю Востока в этих условиях составляет важный элемент всей теоретической работы и привлекает большое число специалистов (Л. Мадьяр, М. Годес, М. Кокин, Г. Папаян, А. Якубовский, Е. Иолк, C. Дубровский, С. Ковалев, В. Струве, Р. Фокс, А. Шмидт, Е. Варга, А. Ломакин, Т. Берин, В. Равдоникас, А. Ефимов, А. Удальцов и др.). В результате значительное большинство исследователей приходят к выводу, что К. Маркс и Ф. Энгельс, по крайней мере на определенном этапе своей научной деятельности, находили на Востоке такие антагонистические общественные отношения (азиатский способ производства), которые существенно отличались от античных, феодальных и буржуазных. Даже многие из тех авторов, которым никак не импонировала концепция азиатского способа производства, констатируют ее наличие в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса. Например, М. Годес, один из активных критиков «азиатофилов», заявлял: «Пора оставить всякие дискуссии по вопросу о том, признавал ли Маркс в ряде своих работ азиатский способ производства как специфическую общественную формацию. Нельзя закрывать глаза на бесспорные высказывания Маркса даже в том случае, если ты не разделяешь теории азиатского способа производства»[4].

Предпринятый в эти годы анализ основных черт марксовой концепции азиатского способа производства дал значительные результаты (в первую очередь здесь должны были быть упомянуты исследования Л. Мадьяра, М. Кокина, Г. Папаяна, Р. Фокса, А. Шмидта и др.)[5]. При этом в центре внимания оказались взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса, изложенные в их работах 50 – 70-х годов XIX в. Общий итог исследования, несмотря на несовпадение точек зрения авторов в отдельных вопросах, предстает в следующем виде: азиатский способ производства, по К. Марксу и Ф. Энгельсу, – это первое классовое общество, отличное от античного, феодального и буржуазного. Основное классовое деление восточного общества проходит между объединенными в сельские общины крестьянскими массами и выделившимися из общин ее разбогатевшими членами. Последние в качестве руководящего государством слоя общества превращаются в господствующий класс. Частная собственность на землю отсутствует. Экономической основой эксплуатации служит государственная собственность на землю и воду. Основной экономической формой эксплуатации является рента, совпадающая с налогом. Государство принимает форму деспотии, а общественная жизнь характеризуется застойностью.

Следует заметить, что в конце 20-х – начале 30-х годов были предприняты первые попытки рассмотреть взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса по данному вопросу, относящиеся к концу их жизни (А. Ефимов[6], А. Удальцов[7] и др.). Было указано, в частности, на тесную связь проблем восточного и родового обществ в последних работах К. Маркса и Ф. Энгельса. Однако подробного освещения этот период в литературе того времени не получил. Что же касается анализа работ К. Маркса и Ф. Энгельса 40-х годов прошлого столетия, то считалось, что в этих работах проблема Востока как таковая еще отсутствует[8].

Несравненно менее значительными оказались научные результаты, полученные теми исследователями, которые вообще отрицали марксово авторство на концепцию азиатского способа производства (Е. Иолк[9], С. Дубровский[10] и др.). Их попытки обнаружить в известных высказываниях К. Маркса об азиатском способе производства скрытый смысл, противоположный действительному, представляются искусственными и мало убедительными[11]. И все-таки, когда в начале 30-х годов методологические дискуссии прекратились, наступил длительный период широкого распространения на страницах наших журналов и книг, в вузовских и школьных программах философско-исторической концепции К. Маркса, лишенной своей органической составной части – концепции азиатского способа производства (К. Маркса стали считать сторонником концепции рабовладения или феодализма на Востоке). «В дискуссиях того периода, – пишет В.Н. Никифоров, – никто не смог доказать, будто К. Маркс и Ф. Энгельс не придерживались теории азиатского способа производства… Однако после 1931 г. в качестве более или менее господствующей точки зрения по вопросу об отношении К. Маркса и Ф. Энгельса к азиатскому способу производства стали, к сожалению, рассматриваться положения, выдвигавшиеся в ходе дискуссии Е.С. Иолком, одни из самых неубедительных»[12].

Лишь в 1964 г. возобновилось широкое обсуждение проблемы азиатского способа производства[13] и было продолжено исследование воззрений К. Маркса и Ф. Энгельса на Восток[14]. К этому времени большая работа была проделана зарубежными марксистскими учеными. В 1957 г. в ГДР вышла в свет монография Э. Вельскопф «Производственные отношения на древнем Востоке и в греко-римской античности»; большое внимание взглядам К. Маркса и Ф. Энгельса уделено в исследованиях Ф. Тёкеи (ВНР), а также французских марксистов М. Годелье, Ж. Шено, Сюре-Каналя и др.[15]

Среди современных марксоведческих работ важную роль сыграло исследование Н.Б. Тер-Акопяна «Развитие взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса на азиатский способ производства и земледельческую общину». Примечательная особенность работы Н.Б. Тер-Акопяна заключается в том, что взгляды основоположников марксизма рассматриваются в ней в развитии на протяжении почти полувека – с 40-х по 90-е годы XIX в. Положив в основу анализа картину эволюции взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса на «земледельческую общину», автор сумел провести единую точку зрения через все исследование. Это позволило ему обнаружить проблему Востока во всей ее остроте в работах тех периодов, относительно которых нередко утверждалось, что в них вопрос о принципиальном своеобразии Востока еще (40-е годы) или уже (80 – 90-е годы) не стоял.

Как показало (правда, весьма бегло) исследование, на завершающих этапах научной деятельности К. Маркса и Ф. Энгельса идея глубокой специфики восточного общества получила новое подтверждение и интерпретацию. В итоге длительной эволюции концепция Востока в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса принимает, по мнению Н.Б. Тер-Акопяна, следующую конечную форму: восточное общество является классово-антагонистическим, находящимся на последнем этапе архаической формации; будучи переходным ко вторичной формации, оно представляет собой основанную на государственной собственности на землю совокупность земледельческих общин. Для исследования Н.Б. Тер-Акопяна характерно широкое использование источников, включая и те, которые были опубликованы в промежуток времени между обоими этапами дискуссии об азиатском способе производства («Grundrisse der Kritik der politischen ?konomie» К. Маркса, «Конспект „Переписки К. Маркса и Ф. Энгельса. 1844 – 1883 гг.“» В.И. Ленина и др.).

Подводя сегодня итоги, мы можем констатировать, что усилия многих философов, экономистов, историков, социологов и т.д. как в 20 – 30-е годы, так и в наши дни не прошли даром. Исследования и выступления Л. Мадьяра, М. Кокина, Г. Папаяна, Р. Фокса, А. Шмидта, М. Годеса, Е. Варги, М. Берина, Э. Вельскопф, Ж. Шено, М. Годелье, Ж. Сюре-Каналя, Ф. Тёкеи, Н. Тер-Акопяна, Л. Даниловой, Л. Васильева, Я. Печирки, Г. Меликишвили, Л. Седова, Т. Покоры, И. Стучевского, Ю. Гарушянца, В. Никифорова, В. Попова и других (см. библиографию в конце данной книги) сделали очевидным, что не может существовать корректного изложения учения К. Маркса и Ф. Энгельса об общественных формациях, игнорирующего концепцию азиатского способа производства.

Было бы, однако, неправильно думать, что в настоящее время уже сложилась такая ситуация, когда исчерпаны все проблемы, связанные с марксовой концепцией Востока, и всякая дальнейшая работа в этом направлении беспредметна. Дело обстоит иначе, ибо нам и по сей день не всегда удается точно воспроизвести логику рассуждений К. Маркса и Ф. Энгельса, отчего многие положения их работ не получают убедительного истолкования, а удачно интерпретированные положения нередко весьма искусственно связываются друг с другом в цельную картину. Иногда в исследование вносится уже готовая схема, которая не подтверждается при строгом обращении с материалом. «Разрозненные замечания К. Маркса и Ф. Энгельса, – справедливо утверждает А.И. Павловская, – их наблюдения и анализ отдельных явлений экономической и социальной жизни стран Востока в разные эпохи каждый исследователь пытается привести в систему, руководствуясь своей логикой, своими представлениями о ходе исторического процесса в этих странах. Этим и объясняются такая пестрота в изображении азиатского способа производства и такая дискуссионность этого вопроса»[16].

То понимание проблем Востока, с которым мы имеем дело в сочинениях К. Маркса и Ф. Энгельса, явилось результатом их определенной методологической и теоретической ориентации. Некоторые весьма важные ее аспекты нередко остаются вне поля зрения исследователей, что открывает дорогу субъективным принципам упорядочения материала.

Так, некоторые авторы пытаются получить целостную картину из многих и нередко разрозненных высказываний К. Маркса и Ф. Энгельса о Востоке путем прямого сопоставления более или менее полной суммы этих высказываний с общими выводами марксистского учения об обществе, как они изложены в известном предисловии «К критике политической экономии» и аналогичных текстах других работ. Ошибка при этом заключается в том, что вопрос о возможностях и условиях применения этих выводов к докапиталистической истории (в частности, к Востоку) с той степенью остроты, какая была присуща позиции К. Маркса и Ф. Энгельса, не ставится. Упускается из вида тот факт, что марксизм исследовал в первую очередь буржуазное общество, и его методологическая озабоченность относительно условий экстраполяции полученных выводов на добуржуазную историю должна учитываться в полном объеме.

В общих чертах точка зрения К. Маркса, которую он отстаивает в 40 – 70-х годах XIX в., заключается в следующем. Буржуазное общество является с исторической точки зрения наиболее развитой социальной формой, а поэтому его категории «заключают в себе какую-то истину для всех других форм общества»[17]. Однако «это надо понимать лишь cum grano salis»[18]. Ибо каким бы значением ни обладали категории буржуазной экономики для докапиталистических обществ, последние все же сохраняют принципиальное своеобразие, позволяющее не уподоблять их, а противопоставлять буржуазному обществу.

Противопоставление это имеет фундаментальный характер и осмысливается в предельно широких категориях «природы» и «общества». К. Маркс писал: «Во всех формах общества, где господствует земельная собственность, преобладают еще отношения, определяемые природой. В тех же формах общества, где господствует капитал, преобладает элемент, созданный обществом, историей»[19].

Отсюда следует, что всякое добуржуазное общество К. Маркс рассматривал как форму единства естественных (природных) и общественных отношений. Этим и определяются условия применения понятий, выражающих отношения общественной жизни, к добуржуазным обществам. Система данных понятий значима постольку, поскольку в формах, предшествующих капиталистическому производству, получают развитие общественные отношения, которые способны оказать деформирующее воздействие на сохраняющие преобладание природные отношения. За этими пределами речь должна идти не о созданных историей и обществом орудиях производства и формах общения людей, а о «естественно возникших орудиях производства и формах собственности», «естественно возникших коллективах» и т.д. Все это становится очевидным, как только мы вслед за констатацией наиболее общих положений учения обращаемся к контексту «Немецкой идеологии», «К критике политической экономии», «Экономических рукописей 1857 – 1859 годов», «Капитала», «Анти-Дюринга» и других работ. Вопрос же о соотношении естественного и общественного в человеческой истории имеет для понимания воззрений К. Маркса на проблемы Востока первостепенное значение, так как на протяжении длительного промежутка времени (40 – 70-е годы) восточное состояние казалось К. Марксу не просто архаическим, но чрезвычайно близким к природному.

Далее. Провозглашенный и энергично отстаиваемый К. Марксом и Ф. Энгельсом принцип исторического подхода к явлениям социальной действительности не соблюдается исследователями при изучении самой теоретической картины Востока, предложенной К. Марксом и Ф. Энгельсом. Отсюда вытекают, с одной стороны, попытки отрицать факт тесной связи воззрений К. Маркса и Ф. Энгельса на Восток с общим уровнем знания (в первую очередь исторического) их времени, а с другой – недооценка или игнорирование проблемы эволюции данной концепции. Никто, конечно, в общей форме не отрицает того, что К. Маркс и Ф. Энгельс в своих исследованиях опираются на современный им уровень исторического знания. Однако данное обстоятельство нередко оспаривается фактически, когда конкретно исследуются научные условия философско-исторических построений основоположников марксизма. Например, известно, что патриархальная теория первобытной истории и возникновения общества сохранилась в качестве господствующей в науке без существенных изменений со времени Платона и Аристотеля и вплоть до 60 – 70-х годов XIX в. Очевидно, это обстоятельство не могло не сказаться на философско-исторической концепции К. Маркса и Ф. Энгельса 40 – 70-х годов прошлого столетия (в частности, концепции Востока). Между тем, в нашей литературе можно встретить утверждения, обосновать которые, по-видимому, невозможно, – будто уже в 50-х годах XIX в. К. Маркс и Ф. Энгельс выступают с критикой патриархальной теории или по крайней мере преодолевают ее основные положения[20]. Такого рода «упреждающий подход», какими бы «добрыми» намерениями он ни вызывался, опасен тем, что может с самого начала направить исследование по ошибочному пути.

Наконец, анализируя взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса на историю Востока, следует непременно считаться с тем, что основоположники марксизма стремились к целостному пониманию предмета исследования. Не какой-либо фрагмент восточной жизни, каким бы важным он ни представлялся, а целостность материальных жизненных отношений – вот что лежало на первом плане исследовательского интереса К. Маркса и Ф. Энгельса. Например, установив тот факт, что важнейшей формой народной жизни на Востоке является сельская община, К. Маркс и Ф. Энгельс определяли общественный строй Востока как «систему сельских общин»[21].

К. Маркс и Ф. Энгельс постоянно задавались вопросом, что делает самодовлеющие восточные общины взаимосвязанными элементами социального целого, – и характер ответа на этот вопрос в значительной мере предопределял важнейшие черты их концепции восточного общества. Вряд ли правы те авторы, которые считают, что для К. Маркса не существовало качественных различий между обществом и общиной[22]. Скорее, наоборот, К. Маркс проводит это различение самым строгим образом, чем и объясняется его повышенный интерес к проблеме перехода от локальных форм связи индивидов на Востоке (семья, община) к более широким формам общения и к тем типам человеческой деятельности, которые при этом выступали в качестве общественно-образующих.

Итак, мы исходим из того, что концепция азиатского способа производства представляет собой органическую часть учения К. Маркса и Ф. Энгельса об обществе. За редкими исключениями вопрос о познавательных возможностях данной концепции в свете современных эмпирических представлений нами не рассматривается. Мы будем стремиться воспроизвести некоторые существенные черты теоретической картины Востока в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса, полагая, что для этого необходимо:

1) рассмотреть концепцию Востока в контексте более широкой проблемы соотношения природных и общественных связей во всемирной истории[23]; 2) показать ее динамику, этапы развитая, некоторые побудительные мотивы эволюции; 3) воспроизвести свойственный работам К. Маркса и Ф. Энгельса поиск целостного подхода к проблемам Востока.