К. Маркс и Ф. Энгельс о естественных отношениях

К. Маркс и Ф. Энгельс

о естественных отношениях

Коротко говоря, Восток естествен, так как он представляет собой определенную стадию развития (расширения) естественных уз родства, первоначально связывавших людей в семейные коллективы. В ходе естественной фазы истории отдельные семьи разрастаются в роды, племена, общины, которые способны комбинироваться, объединяться в более широкое целое. Восток есть одна из форм такого объединения общин – «система сельских общин».

В предыдущей главе речь шла о воззрениях К. Маркса и Ф. Энгельса в 40-х годах на историю Востока: ее причисление к естественной фазе всемирной истории произошло уже в тот период. Однако конкретная картина Востока как этапа естественной истории нами при этом не рассматривалась. Это было сделано сознательно: пропуски в дошедшем до нас тексте «Немецкой идеологии» существенно затрудняют анализ взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса по интересующему нас вопросу. Только вместе взятые исследования на протяжении большого периода – от 40-х до конца 70-х годов – позволяют проделать подобную работу. В ходе нее обнаруживаются и известные изменения, которые претерпели взгляды Маркса и Энгельса после 40-х годов на естественные отношения Востока.

Исторически первоначальной формой общежития людей была, по мнению К. Маркса и Ф. Энгельса, семья[91]. Они считали, что древнейшая семья основывается на естественных связях между людьми, и ее структура определяется всецело естественным разделением труда, т.е. разделением, исходящим из физиологических особенностей ее членов (пол, возраст, сила и т.п.). Поэтому в составе первоначальных семейных коллективов мы видим главу его – патриарха и подчиненных домочадцев. Семья, таким образом, сразу выступает как патриархальная; в ее составе можно найти и рабов[92].

Со временем развитие семейного производства создает благоприятные условия для разрастания семей. Таким путем возникают племя, род, община. В племени основанная на естественном разделении труда патриархальная структура семьи не только сохраняется, но и воспроизводится в расширенном масштабе. «На этой стадии, – писали К. Маркс и Ф. Энгельс, – разделение труда развито еще очень слабо и ограничивается дальнейшим расширением существующего в семье естественно возникшего разделения труда. Общественная структура ограничивается поэтому лишь расширением семьи: патриархальные главы племени, подчиненные им члены племени, наконец, рабы»[93].

Естественная фаза истории не сводится только к формированию племен, родов, общин из семей. Она имеет продолжение, которое заключается в том, что путем слияния или объединения различных семейных и гиперсемейных образований возникают более широкие естественные формы сообщества людей. К. Маркс называет формы «естественно сложившихся коллективов»: «…семья и разросшаяся в племя семья или [образовавшие племя] несколько семей, связанных между собой взаимными браками, или комбинация племен»[94].

Любое сочетание племен воспроизводит патриархальную природу составляющих его элементов. Подобно тому как племя (род, община) воспроизводит в расширенном виде патриархальные отношения семьи, сочетание племен выступает как гипертрофия племенного патриархализма. От семьи до комбинации племен – прямая линия чисто количественного накопления одного и того же естественного (патриархального) отношения. К. Маркс писал: «В пределах семьи – а с дальнейшим развитием в пределах рода – естественное разделение труда возникает вследствие половых и возрастных различий, т.е. на чисто физиологической почве, и оно расширяет свою сферу с расширением общественной жизни, с ростом населения, особенно же с появлением конфликтов между различными родами и подчинением одного рода другим»[95].

На Востоке с незапамятных времен существуют такого рода комбинации племен или общин. Они образуются благодаря тому, что над отдельными общинами, не прибегающими к синойкизму, возносится «объединяющее единое начало» (zusammenfassende Einheit).

Нередко, как в большинстве азиатских форм, это связующее единство порождено самим миром патриархальных общин. К. Маркс писал об Азии: «…Объединяющее единое начало представлено одним главой важнейшей в племени семьи или же объединяющим единым началом является связь отцов семейств между собой»[96]. Власть одного из глав племен или уния таких лиц – это государственная власть. Уже общественные должности в отдельных общинах следует рассматривать как «зачатки государственной власти»[97]. Когда же эти общины передают свой суверенитет «объединяющему единому началу», тогда рождается государство, хотя и в крайне примитивной форме.

Все виды патриархального общежития людей – от малого до большого, от семьи до сочетания племен – являются коллективами, производящими и воспроизводящими себя в труде. Отношение к средствам производства, и в первую очередь к земле, в этих коллективах полностью определяется тем, что их члены находятся в естественной связи между собой и отдельный индивид не разорвал еще пуповины, связывающей его с родом или общиной[98].

Поскольку исторически исходным состоянием может быть только состояние единства производителей со средствами производства[99], то на протяжении всего патриархального периода истории господствуют отношения коллективной собственности, т.е. естественное единство коллектива производителей с землей, обусловленное той или иной формой их естественного общежития[100]. И восточная «система сельских общин» отличается в этом отношении от семьи или отдельной общины лишь тем, что отношения коллективной собственности разрастаются тут до громадных, государственных масштабов и благодаря этому получают иерархическую структуру. К. Маркс писал: «Эта форма, в основе которой лежит то же самое основное отношение [т.е. общая собственность на землю], сама может реализовываться самым различным образом. Например, ей нисколько не противоречит то обстоятельство, что, как в большинстве азиатских форм, объединяющее единое начало, стоящее над всеми этими мелкими общинами, выступает как высший собственник или единственный собственник, в силу чего действительные общины выступают лишь как наследственные владельцы»[101].

Верховная собственность восточного государства на землю – это особая форма коллективной собственности. Лишь в силу ее иерархической структуры, приведшей к возникновению отношения «собственник – владелец», в руках государства в форме ренты, совпадающей здесь с налогом, сосредоточивается совокупный земледельческий продукт общин[102]. В основе как политического господства, так и присвоения прибавочного продукта на Востоке лежит удовлетворение жизненно важных общих и одинаковых потребностей общин (ирригация, оборона)[103].

Патриархальные отношения в ряде восточных стран осложняются кастовой структурой. Мы видели, что в 40-х годах касты вызывали у К. Маркса и Ф. Энгельса повышенный интерес, поскольку, возможно, допускалось, что в кастовых различиях удастся проследить не только естественные, но и общественные отношения. С 50-х годов проблема каст теряет свою остроту и превращается в одну из частных проблем истории Востока, поскольку К. Маркс и Ф. Энгельс приходят к выводу, что касты следует рассматривать как образования чисто естественного типа, для существования которых, однако, в качестве социальных институтов необходимы соответствующие социальные нормы. «Касты и цехи, – писал К. Маркс, – возникают под влиянием такого же естественного закона, какой регулирует образование в животном и растительном мире видов и разновидностей, – с той лишь разницей, что на известной ступени развития наследственность каст и исключительность цехов декретируются как общественный закон»[104]. Касты теряют прежний специфический интерес для исследователя, занятого проблемой генезиса социальных отношений.

Таким образом, анализ материальных жизненных отношений на Востоке, проведенный К. Марксом и Ф. Энгельсом в 50 – 70-х годах прошлого столетия, вновь показал наличие на Востоке естественных отношений.

И все-таки мысль исследователей настойчиво пыталась обнаружить субстрат социальности в истории Востока. Быть может, патриархальные отношения при всем их значении не исчерпывают всей полноты материальных жизненных отношений на Востоке. В самом деле, нельзя ли в обширном теле гипертрофированной патриархальности Востока обнаружить элементы цивилизации? Не есть ли Восток своего рода сочетание естественной связи и цивилизованной (вещной) формы общественности?