Глава VIII «Таи Бо»

Глава VIII

«Таи Бо»

«Тай Бо…»

1.

Учитель сказал:

— Тай Бо[88], о нем можно сказать, что в высшей степени добродетелен. Трижды[89] отказывался от трона в Поднебесной. Народ не смог подыскать соответствующих слов, дабы прославить его.

2.

Учитель сказал:

— Почтительность без ритуала приводит к суетливости; осторожность без ритуала приводит к боязливости; смелость без ритуала приводит к смутам; прямота без ритуала приводит к грубости.

Если благородный муж должным образом относится к родственникам, в народе процветает человеколюбие. Если он не забывает о друзьях, народ не утрачивает отзывчивость.

3.

Когда Цзэн-цзы заболел, он призвал своих учеников и сказал им:

— Посмотрите на мои ноги, посмотрите на мои руки! В «[Книге] Стихов» сказано: «Будь осторожен! Будто ты на краю бездны, будто идешь ты по тонком льду». Отныне я только понял, как избежать напастей, мои ученики!

4.

Когда Цзэн-цзы[90] заболел, Мэн Цзинцзы навестил его.

Цзэн-цзы сказал:

— Птицы перед смертью жалобно кричат, люди перед смертью о добре говорят. Благородный муж должен ценить в Дао-Пути[91] три [принципа]:

— быть взыскательным к своим манерам, тогда можно избежать грубости и надменности;

— сохранять спокойный вид, тогда люди проникнутся доверием;

— в речах подбирать слова и тон, тогда можно избежать пошлости и ошибок.

Что касается такой мелочи, как расстановка жертвенных сосудов, то за это отвечают соответствующие чины.

5.

Цзэн-цзы сказал:

— Способный сам, он мог учиться у неспособного; обладая широкими знаниями, он мог спрашивать у незнающего; ученый, он [не боялся] выглядеть как неуч; наполненный, [не боялся] казаться пустым; получив обиду, не стремился рассчитаться — так вел себя один мой старый друг.[92]

6.

Цзэн-цзы сказал:

— Тот, кому можно поручить воспитание юного принца ростом в шесть чи, кому можно доверить управление [царством] размером в сто ли, кто не дрогнет в чрезвычайной ситуации — не благородный ли это муж? Да, это благородный муж.

7.

Цзэн-цзы сказал:

— Не бывает ши-книжника без широты ума и твердости духа. Его ноша — распространение человеколюбия и добродетели во всей Поднебесной — разве не тяжела она? Только смерть прерывает его путь — разве не долог он?

8.

Учитель сказал:

— Воодушевляйся «[Книгой] стихов», опирайся на Правила, совершенствуйся музыкой.

9.

Учитель сказал:

— Народ можно заставить повиноваться, но нельзя заставить понимать почему.

10.

Учитель сказал:

— Когда любят отвагу и ненавидят бедность, это может привести к бунту; когда очень ненавидят людей, лишенных человеколюбия, это также может привести к бунту.

11.

Учитель сказал:

— Пусть человек блещет талантами Чжоу-гуна, но если он заносчивый и скаредный, то остальные его качества не заслуживают внимания.

12.

Учитель сказал:

— Нелегко найти человека, который, проучившись три года, не мечтал бы получить казенное жалованье.

13.

Учитель сказал:

— В любви к учению опирайтесь на искреннюю убежденность; стойте до смерти за правильное учение. Не посещайте государство, где неспокойно; не живите в государстве, где беспорядки. Если в Поднебесной царит спокойствие, будьте на виду; если в Поднебесной нет спокойствия, скройтесь. Если государство управляется правильно, бедность и незнатность вызывают стыд. Если государство управляется неправильно, то богатство и знатность также вызывают стыд.

14.

Учитель сказал:

— Если не находишься на службе, нечего думать о государственных делах.

15.

Учитель сказал:

— Когда главный придворный музыкант [царства Лу] Чжи начинает исполнять песню и когда заканчивается ода «Крики чаек», как ласкают слух приятные звуки!

16.

Учитель сказал:

— Безрассудный и к тому же не прямой, глупый и к тому же не кроткий, неспособный и к тому же не честный — такого рода людей я просто не понимаю.

17.

Учитель сказал:

— Учитесь так, как будто вы не в состоянии достичь знаний, словно вы боитесь их потерять.

18.

Учитель сказал:

— О как велики были Шунь и Юй, владея Поднебесной они не считали ее своей.

19.

Учитель сказал:

— О как велик был Яо как правитель! О как он был велик! Только небо более велико! Яо следовал его законам. Народ не смог [даже] выразить этого в словах. О как обширна была его добродетель! О как велики были его заслуги! О как прекрасны были его установления!

20.

У Шуня было всего пять сановников, а в Поднебесной царило истинное правление.

У-ван[93] сказал:

— У меня десять способных сановников.

Кун-цзы [в связи с этим] заметил:

— Трудно подобрать таланты, не так ли? Период от Тана до Юя[94] богат талантами. [У чжоуского У-вана] среди сановников была одна женщина, таким образом, фактически их было девять. И хотя [чжоуский У-ван] владел двумя третями [страны], он все еще считался подданным Инь. Можно сказать, что добродетель дома Чжоу достигла высших пределов.

21.

Учитель сказал:

— Юй[95]! К нему у меня нет нареканий. Он ел и пил скудно, но проявлял почтительность, принося жертвы богам и духам; ходил обычно в грубой одежде, но его ритуальное одеяние было красивым; он жил в простом доме, но все силы его уходили на рытье [оросительных] каналов. Да! К Юю у меня нет нареканий!