3. Возрастающее производство относительного перенаселения, или промышленной резервной армии

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

3. Возрастающее производство относительного перенаселения, или промышленной резервной армии

Накопление капитала, которое первоначально представлялось лишь как его количественное расширение, осуществляется, как мы видели, в непрерывном качественном изменении его строения, в постоянном увеличении его постоянной составной части за счет переменной{899}.

Специфически капиталистический способ производства, соответствующее ему развитие производительной силы труда, вызываемое этим изменение органического строения капитала не только идут рука об руку с прогрессом накопления, или с возрастанием общественного богатства: они идут несравненно быстрее, потому что простое накопление, или абсолютное увеличение совокупного капитала, сопровождается централизацией его индивидуальных элементов, а технический переворот в добавочном капитале сопровождается техническим переворотом в первоначальном капитале. С прогрессом накопления отношение постоянной части капитала к переменной изменяется таким образом, что если первоначально оно составляло 1:1, то потом оно превращается в 2:1, 3:1, 4:1, 5:1, 7:1 и т. д., так что, по мере возрастания капитала, в рабочую силу последовательно превращается не 1/2 его общей стоимости, а лишь 1/3, 1/4, 1/5, 1/6, 1/8 и т. д., в средства же производства — 2/3, 3/4, 4/5, 5/6, 7/8 и т. д. Так как спрос на труд определяется не размером всего капитала, а размером его переменной составной части, то он прогрессивно уменьшается по мере возрастания всего капитала, вместо того чтобы, как мы предполагали раньше, увеличиваться пропорционально этому возрастанию. Он понижается относительно, по сравнению с величиной всего капитала, понижается в прогрессии, ускоряющейся с возрастанием этой величины. Правда, с возрастанием всего капитала увеличивается и его переменная составная часть, т. е. присоединяемая к нему рабочая сила, но увеличивается она в постоянно убывающей пропорции. Промежутки, на протяжении которых накопление действует как простое расширение производства на данном техническом базисе, все сокращаются. Дело не только в том, что ускоряющееся в растущей прогрессии накопление всего капитала требуется для того, чтобы поглотить определенное добавочное число рабочих, и даже — ввиду постоянных изменений в старом капитале — для одного того, чтобы дать работу уже функционирующим рабочим. Это возрастающее накопление и централизация, в свою очередь, сами превращаются в источник нового изменения строения капитала или нового ускоренного уменьшения его переменной части по сравнению с постоянной. Это относительное уменьшение переменной части капитала, ускоряющееся с возрастанием всего капитала, и ускоряющееся притом быстрее, чем ускоряется возрастание всего капитала, представляется, с другой стороны, в таком виде, как будто, наоборот, абсолютное возрастание рабочего населения совершается быстрее, чем возрастание переменного капитала, или средств занятости этого населения. Напротив, капиталистическое накопление постоянно производит, и притом пропорционально своей энергии и своим размерам, относительно избыточное, т. е. избыточное по сравнению со средней потребностью капитала в возрастании, а потому излишнее или добавочное рабочее население.

Рассматривая совокупный общественный капитал, мы видим, что то процесс его накопления вызывает периодические изменения, то отдельные моменты этого процесса одновременно распределяются между различными сферами производства. В некоторых сферах происходит изменение в строении капитала без возрастания его абсолютной величины, вследствие одной лишь централизации{900}; в других — абсолютное возрастание капитала связано с абсолютным уменьшением его переменной составной части, или поглощаемой им рабочей силы; в некоторых же сферах то капитал возрастает на данной технической основе и пропорционально своему возрастанию привлекает добавочную рабочую силу, то происходит органическое изменение капитала и сокращается его переменная часть; во всех сферах возрастание переменной части капитала, а потому и числа занятых рабочих, всегда связано с сильными колебаниями и созданием временного перенаселения, причем безразлично, принимает ли оно бросающуюся в глаза форму отталкивания уже занятых рабочих или не так заметную, но не менее действенную форму затрудненного поглощения добавочного рабочего населения его обычными отводными каналами{901}. Вместе с увеличением уже функционирующего общественного капитала и степени его возрастания, с расширением масштаба производства и массы функционирующих рабочих, с развитием производительной силы их труда, с расширением и увеличением всех источников богатства расширяются и размеры того явления, что усиление притяжения рабочих капиталом связано с усилением отталкивания их, ускоряется изменение органического строения капитала и его технической формы и расширяется круг тех сфер производства, которые то одновременно, то одна за другой охватываются этим изменением. Следовательно, рабочее население, производя накопление капитала, тем самыми возрастающих размерах производит средства, которые делают его относительно избыточным населением{902}. Это — свойственный капиталистическому способу производства закон народонаселения, так как всякому исторически особенному способу производства в действительности свойственны свои особенные, имеющие исторический характер законы народонаселения. Абстрактный закон населения существует только для растений и животных, пока в эту область исторически не вторгается человек.

Но если избыточное рабочее население есть необходимый продукт накопления, или развития богатства на капиталистической основе, то это перенаселение, в свою очередь, становится рычагом капиталистического накопления и даже условием существования капиталистического способа производства. Оно образует промышленную резервную армию, которой может располагать капитал и которая так же абсолютно принадлежит ему, как если бы он вырастил ее на свой собственный счет. Она поставляет для его изменяющихся потребностей самовозрастания постоянно готовый, доступный для эксплуатации человеческий материал, независимый от границ действительного прироста населения. С накоплением и сопровождающим его развитием производительной силы труда возрастает сила внезапного расширения капитала, — не только потому, что возрастают эластичность функционирующего капитала и то абсолютное богатство, лишь некоторую эластичную часть которого составляет капитал, не только потому, что кредит, при всяком особом возбуждении, разом отдает в распоряжение производства необычно большую часть этого богатства в качестве добавочного капитала: кроме всего этого технические условия самого процесса производства, машины, средства транспорта и т. д., делают возможным в самом крупном масштабе самое быстрое превращение прибавочного продукта в добавочные средства производства. Масса общественного богатства, возрастающая с прогрессом накопления и способная превратиться в добавочный капитал, бешено устремляется в старые отрасли производства, рынок которых внезапно расширяется, или во вновь открывающиеся, как железные дороги и т. д., потребность в которых возникает из развития старых отраслей производства. Во всех таких случаях необходимо, чтобы возможно было разом и без сокращения размеров производства в других сферах бросить в решающие пункты большую массу людей. Ее доставляет перенаселение. Характерный жизненный путь современной промышленности, имеющий форму десятилетнего цикла периодов среднего оживления, производства под высоким давлением, кризиса и застоя, цикла, прерываемого более мелкими колебаниями, покоится на постоянном образовании, большем или меньшем поглощении и образовании вновь промышленной резервной армии, или перенаселения. Превратности промышленного цикла увеличивают перенаселение и становятся одним из наиболее энергичных факторов его воспроизводства.

Этот своеобразный жизненный путь современной промышленности, которого мы не наблюдаем ни в одну из прежних эпох человечества, был невозможен и в период детства капиталистического производства. Строение капитала изменялось лишь очень медленно. Следовательно, его накоплению соответствовало в общем пропорциональное возрастание спроса на труд. Каким бы медленным ни был прогресс накопления капитала по сравнению с современной эпохой, но и он наталкивался на естественные границы доступного эксплуатации рабочего населения; устранить эти границы можно было только насильственными средствами, о которых будет упомянуто впоследствии. Внезапное и скачкообразное расширение масштаба производства является предпосылкой его внезапного сокращения; последнее, в свою очередь, вызывает первое, но первое невозможно без доступного эксплуатации человеческого материала, без увеличения численности рабочих, независимо от абсолютного роста населения. Это увеличение создается простым процессом, который постоянно «высвобождает» часть рабочих, посредством методов, которые уменьшают число занятых рабочих по отношению к возрастающему производству. Следовательно, вся характерная для современной промышленности форма движения возникает из постоянного превращения некоторой части рабочего населения в незанятых или полузанятых рабочих. Поверхностность политической экономии обнаруживается между прочим в том, что расширение и сокращение кредита, простые симптомы сменяющихся периодов промышленного цикла, она признает их причинами. Как небесные тела, однажды начавшие определенное движение, постоянно повторяют его, совершенно так же и общественное производство, раз оно вовлечено в движение попеременного расширения и сокращения, постоянно повторяет это движение. Следствия, в свою очередь, становятся причинами, и сменяющиеся фазы всего процесса, который постоянно воспроизводит свои собственные условия, принимают форму периодичности. Раз эта периодичность упрочилась, то даже политическая экономия начинает воспринимать производство относительного перенаселения, т. е. населения, избыточного по сравнению с средней потребностью капитала в возрастании, как жизненное условие современной промышленности.

«Предположим», — говорит Г. Меривейл, сначала профессор политической экономии в Оксфорде, а потом чиновник английского министерства колоний, — «предположим, что нация в случае кризиса сделает усилие, чтобы посредством эмиграции освободиться от нескольких сотен тысяч избыточных бедняков, — что было бы следствием этого? То, что при первом же возрождении спроса на труд, последнего оказалось бы недостаточно. Как быстро ни происходило бы воспроизводство людей, для возмещения взрослых рабочих во всяком случае требуется промежуток времени в одно поколение. Но прибыль наших фабрикантов зависит главным образом от возможности использовать благоприятный момент оживленного спроса и компенсировать себя таким образом за период его ослабления. Эта возможность обеспечивается им только командованием над машинами и над трудом. Они должны иметь возможность найти свободные рабочие руки, они должны быть способны по мере необходимости усиливать или ослаблять активность своих операций в зависимости от состояния рынка, иначе они не смогут сохранить среди бешеной конкуренции то преобладание, на котором основано богатство этой страны»{903}.

Даже Мальтус признает перенаселение, — которое он со свойственной ему ограниченностью объясняет абсолютно избыточным приростом рабочего населения, а не тем, что оно делается относительно избыточным, — необходимостью для современной промышленности. Он говорит:

«Благоразумные привычки в отношении брака, доведенные до известного уровня среди рабочего класса страны, которая зависит главным образом от мануфактуры и торговли, могут сделаться вредными для нее… По самой природе населения прирост рабочих, вызываемый особенным спросом, не может быть обеспечен для рынка раньше, чем через 16–18 лет, а превращение дохода в капитал посредством сбережения может совершаться несравненно быстрее; страна постоянно подвержена риску, что ее рабочий фонд будет возрастать быстрее, чем население»{904}.

Объявив, таким образом, постоянное производство относительного перенаселения рабочих необходимым условием капиталистического накопления, политическая экономия, выступая в образе старой девы, влагает в уста своего «beau ideal» [ «прекрасного идеала»] — капиталиста — следующие слова, обращенные к «избыточным» рабочим, выброшенным на улицу добавочным капиталом, т. е. их собственным созданием:

«Мы, фабриканты, увеличивая капитал, за счет которого вы существуете, делаем для вас все, что только можем, а вы должны сделать остальное, сообразуя свою численность со средствами существования»{905}.

Капиталистическому производству отнюдь недостаточно того количества свободной рабочей силы, которое доставляет естественный прирост населения. Для своего свободного развития оно нуждается в промышленной резервной армии, не зависимой от этой естественной границы.

До сих пор мы предполагали, что увеличение или уменьшение переменного капитала точно соответствует увеличению или уменьшению числа занятых рабочих.

Однако и при неизменяющемся или даже сокращающемся числе находящихся под его командой рабочих переменный капитал возрастает, если только индивидуальный рабочий начинает доставлять больше труда и его заработная плата поэтому возрастает, хотя цена труда остается без изменения или даже падает, но падает медленнее, чем увеличивается масса труда. В таком случае увеличение переменного капитала становится показателем большего количества труда, а не большего количества занятых рабочих. Абсолютный интерес каждого капиталиста заключается в том, чтобы выжать определенное количество труда из меньшего, а не из большего числа рабочих, хотя бы последнее стоило так же дешево или даже дешевле. В последнем случае затрата постоянного капитала возрастает пропорционально массе приводимого в движение труда, в первом случае — много медленнее. Чем крупнее масштаб производства, тем более решающее значение приобретает этот мотив. Его сила возрастает с накоплением капитала.

Мы видели, что развитие капиталистического способа производства и производительной силы труда — одновременно причина и следствие накопления — дает капиталисту возможность, увеличивая экстенсивно или интенсивно эксплуатацию индивидуальных рабочих сил, при прежней затрате переменного капитала приводить в движение большее количество труда. Мы видели далее, что на ту же самую капитальную стоимость он покупает большее количество рабочих сил, все более вытесняя более искусных рабочих менее искусными, зрелых незрелыми, мужчин женщинами, взрослых подростками или детьми.

Итак, с прогрессом накопления больший переменный капитал, с одной стороны, приводит в движение большее количество труда, не увеличивая количества рабочих; с другой стороны, переменный капитал прежней величины приводит в движение большее количество труда при прежней массе рабочей силы и, наконец, вытесняя рабочие силы высшего класса, приводит в движение большее количество рабочих сил низшего класса.

Производство относительного перенаселения или высвобождение рабочих идет поэтому еще быстрее, чем и без того ускоряемый прогрессом накопления технический переворот производственного процесса и соответствующее этому перевороту относительное уменьшение переменной части капитала по сравнению с постоянной. Если средства производства, увеличиваясь по размерам и силе действия, все в убывающей степени становятся средством занятости рабочих, то самое это отношение модифицируется еще и тем, что, по мере возрастания производительной силы труда, капитал создает увеличенное предложение труда быстрее, чем повышает свой спрос на рабочих. Чрезмерный труд занятой части рабочего класса увеличивает ряды его резервов, а усиленное давление, оказываемое конкуренцией последних на занятых рабочих, наоборот, принуждает их к чрезмерному труду и подчинению диктату капитала. Обречение одной части рабочего класса на вынужденную праздность посредством чрезмерного труда другой его части, и наоборот, становится средством обогащения отдельных капиталистов{906} и в то же время ускоряет производство промышленной резервной армии в масштабе, соответствующем прогрессу общественного накопления. Насколько важен этот момент в образовании относительного перенаселения, доказывает, например, Англия. Ее технические средства «сбережения» труда колоссальны. Однако, если бы завтра труд повсюду был ограничен до рациональных размеров и для различных слоев рабочего класса были бы введены градации сообразно возрасту и полу, то наличного рабочего населения оказалось бы абсолютно недостаточно для того, чтобы продолжать национальное производство в его теперешнем масштабе. Огромному большинству «непроизводительных» в настоящее время рабочих пришлось бы превратиться в «производительных».

В общем и целом всеобщие изменения заработной платы регулируются исключительно расширением и сокращением промышленной резервной армии, соответствующими смене периодов промышленного цикла. Следовательно, они определяются не движением абсолютной численности рабочего населения, а тем изменяющимся отношением, в котором рабочий класс распадается на активную армию и резервную армию, увеличением и уменьшением относительных размеров перенаселения, степенью, в которой оно то поглощается, то снова высвобождается. Для современной промышленности характерным является десятилетний цикл и присущие ему периодические фазы, которые к тому же в ходе накопления прерываются все чаще следующими друг за другом нерегулярными колебаниями. И вот хорош был бы для такой промышленности закон, который регулировал бы спрос на труд и его предложение не путем расширения и сокращения капитала, — стало быть, не в соответствии с очередными потребностями возрастания капитала так, что рынок труда оказывается то недостаточным вследствие расширения капитала, то относительно переполненным вследствие его сокращения, — а который, наоборот, ставил бы движение капитала в зависимость от абсолютного движения массы населения. Однако этот закон — догма политической экономии. Согласно ему, благодаря накоплению капитала заработная плата повышается. Повышенная заработная плата служит стимулом для более быстрого размножения рабочего населения, и это продолжается до тех пор, пока рынок труда не окажется переполненным, т. е. пока капитал не сделается относительно недостаточным по сравнению с предложением рабочих. Заработная плата падает, и тогда перед нами оборотная сторона медали. Вследствие понижения заработной платы рабочее население мало-помалу уменьшается, так что по отношению к нему капитал опять становится избыточным, или же, как это истолковывают другие, понижение заработной платы и соответствующее повышение эксплуатации рабочих опять ускоряют накопление, в то время как низкий уровень заработной платы задерживает увеличение рабочего класса. Таким образом снова складываются условия, при которых предложение труда ниже спроса на труд, заработная плата повышается и т. д. Что за прекрасный метод движения для развитого капиталистического производства! Прежде чем вследствие повышения заработной платы могло бы наступить какое-нибудь положительное увеличение действительно работоспособного населения, при этих условиях несколько раз успел бы миновать тот срок, в течение которого необходимо провести промышленную кампанию, дать и выиграть битву.

Между 1849 и 1859 гг., одновременно с понижением хлебных цен, произошло практически чисто номинальное повышение заработной платы в английских земледельческих округах; например, в Уилтшире недельная плата повысилась с 7 до 8 шилл., а в Дорсетшире с 7 или 8 до 9 шилл. и т. д. Это было следствием необычного отлива избыточного земледельческого населения, который был вызван потребностями войны[178], громадным расширением железнодорожного строительства, фабрик, горного дела и т. д. Чем ниже заработная плата, тем выше те процентные числа, в которых выражается всякое ее повышение, как бы незначительно оно ни было. Например, если заработная плата составляла 20 шилл. в неделю и повысилась до 22, то повышение составляет 10 %; если, напротив, она была всего 7 шилл. и повышается до 9, то это составляет 284/7%, что звучит очень значительно. Во всяком случае фермеры подняли вопль, и даже лондонский «Economist» об этих голодных заработках совершенно серьезно стал болтать как об «общем и существенном повышении заработной платы»{907}. Что же предприняли фермеры? Стали ли они дожидаться, пока вследствие столь великолепной оплаты сельские рабочие не размножатся до такой степени, что их заработная плата снова понизится, как представляет себе это дело догматически-экономический мозг?

Они ввели больше машин, и рабочие быстро снова оказались «излишними» в той мере, которая удовлетворила даже фермеров. Теперь в земледелие было вложено «больше капитала», чем прежде, и в более производительной форме. Тем самым спрос на труд понизился не только относительно, но и абсолютно.

Упомянутая экономическая фикция смешивает законы, регулирующие общее движение заработной платы, или отношение между рабочим классом, т. е. совокупной рабочей силой, и совокупным общественным капиталом, с законами, регулирующими распределение рабочего населения между отдельными сферами производства. Если, например, вследствие благоприятной конъюнктуры накопление в определенной сфере производства особенно оживленно, прибыль выше средней прибыли и туда устремляется добавочный капитал, то, разумеется, увеличиваются спрос на труд и заработная плата. Повышенная заработная плата притягивает рабочее население в сферу, находящуюся в благоприятных условиях, пока она не будет насыщена рабочей силой, и заработная плата на продолжительное время опять падает до своего прежнего среднего уровня или даже ниже его, если приток был слишком велик. Тогда прилив рабочих в данную отрасль производства не только прекращается, но даже сменяется отливом. В таких случаях экономист воображает, будто ему удается наблюдать, «где и каким образом» при увеличении заработной платы происходит абсолютное увеличение числа рабочих, а при абсолютном увеличении числа рабочих — понижение заработной платы; но в действительности он наблюдает лишь местное колебание рынка труда одной отдельной сферы производства, лишь распределение рабочего населения между различными сферами приложения капитала в зависимости от изменяющихся потребностей последнего.

Промышленная резервная армия, или относительное перенаселение, в периоды застоя и среднего оживления оказывает давление на активную рабочую армию и сдерживает ее требования в период перепроизводства и пароксизмов. Следовательно, относительное перенаселение есть тот фон, на котором движется закон спроса и предложения труда. Оно втискивает действие этого закона в границы, абсолютно согласные с жаждой эксплуатации и стремлением к господству, свойственными капиталу. Здесь будет уместно возвратиться к одному из великих деяний экономической апологетики. Напомним, что если благодаря введению новых машин или распространению старых часть переменного капитала превращается в постоянный, то эту операцию, «связывающую» капитал и тем самым «высвобождающую» рабочих, экономист-апологет истолковывает таким образом, будто она, наоборот, высвобождает капитал для рабочих. Только теперь мы можем полностью оценить бесстыдство апологета. Высвобождаются в действительности не только рабочие, непосредственно вытесняемые машиной, но и контингент их заместителей и тот добавочный контингент, который регулярно поглощался бы при обычном расширении предприятия на его старом базисе. Все они теперь «высвобождены», и каждый новый желающий функционировать капитал может располагать ими. Привлечет ли он именно этих рабочих или других, и в том и в другом случае влияние на общий спрос на труд будет равным нулю, пока этого нового капитала будет достаточно только на то, чтобы освободить рынок как раз от такого количества рабочих, какое выброшено на него машинами. Если он привлекает меньшее число рабочих, то количество избыточных возрастает; если дает занятие большему числу рабочих, то общий спрос на труд возрастает лишь на величину разности между числом занятых и «высвобожденных». Таким образом, то увеличение спроса на труд, которое вообще могли бы вызвать ищущие применения добавочные капиталы, во всяком случае нейтрализуется в той мере, в какой оно покрывается рабочими, выброшенными машиной на улицу. Следовательно, механизм капиталистического производства заботится о том, чтобы абсолютное увеличение капитала не сопровождалось соответствующим увеличением общего спроса на труд. И это-то апологет называет компенсацией за нищету, страдания и возможную гибель вытесненных рабочих в тот переходный период, когда их выбрасывают в ряды промышленной резервной армии! Спрос на труд не тождествен с увеличением капитала, предложение труда не тождественно с увеличением рабочего класса, так что здесь нет взаимного влияния двух сил, не зависимых друг от друга. Les des sontpipes [кости подделаны]. Капитал одновременно действует на обе стороны. Если его накопление, с одной стороны, увеличивает спрос на труд, то, с другой стороны, оно увеличивает предложение рабочих путем их «высвобождения», а давление незанятых рабочих принуждает в то же время занятых давать большее количество труда и, таким образом, делает предложение последнего до известной степени независимым от предложения рабочих. Движение закона спроса и предложения труда на этом базисе довершает деспотию капитала. Поэтому, когда рабочие раскрывают тайну того, Каким образом могло случиться, что чем больше они работают, чем больше производят чужого богатства и чем больше возрастает производительная сила их труда, тем более ненадежным становится для них даже возможность их функционирования в качестве средства увеличения капитала; когда они открывают, что степень интенсивности конкуренции между ними самими всецело зависит от давления относительного перенаселения; когда они ввиду этого стараются через тред-юнионы и т. д. организовать планомерное взаимодействие между занятыми и незанятыми, чтобы уничтожить или смягчить разрушительные для их класса следствия этого естественного закона капиталистического производства, — тогда капитал и его сикофант, экономист, поднимают вопль о нарушении «вечного» и, так сказать, «священного» закона спроса и предложения. Всякая связь между занятыми и незанятыми нарушает «чистую» игру этого закона. А с другой стороны, поскольку неприятные обстоятельства, например положение в колониях, препятствуют созданию промышленной резервной армии, а вместе с нею и абсолютной зависимости рабочего класса от класса капиталистов, то капитал вкупе со своим тривиальным Санчо Панса восстает против «священного» закона спроса и предложения и старается помешать его действию посредством принудительных мер.