Исследование первой промышленной революции

Исследование первой промышленной революции

Смена феодализма отношениями наемного труда с социальной точки зрения означала смену одной формы эксплуатации другой ее формой. Провозгласив приверженность различным свободам, буржуазия на деле ввергла основную массу народа в новое экономическое рабство. Люди остались несвободны. Зато технические средства труда на капиталистической почве получили для своего развития небывалый простор. Громадное преимущество капитализма над феодализмом было доказано прежде всего на примере Англии.

Начиная со второй половины XVIII века в этой стране произошли существенные изменения в технике и технологии промышленного производства, были изобретены и внедрены в промышленность паровая машина и механический ткацкий станок, а также другие машины, машинный труд одержал победу над ручным трудом, в громадных размерах выросли производительность труда и объем промышленного производства, промышленность начала оказывать революционизирующее влияние на земледелие. Это был подлинный промышленный переворот.

Энгельс первым среди экономистов оценил всю глубину и значение промышленного переворота в Англии. Он первым дал научное истолкование его разнообразных последствий.

Важнейшие социально-экономические проблемы промышленного переворота обстоятельно рассматриваются в книге Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», написанной с сентября 1844 по март 1845 года. Здесь Энгельс первый применил и само понятие промышленной революции. Это крупное сочинение 24-летнего автора, еще раньше снискавшего себе славу выдающегося мыслителя[129], навсегда вошло в историю мировой социалистической литературы как одна из ее замечательных жемчужин.

Труд Энгельса чрезвычайно высоко ценили Маркс и Ленин.

Маркс писал, что «Положение рабочего класса в Англии» – это «важный труд»[130]. В «Капитале» отмечается, что в этом труде Энгельс «глубоко понял дух капиталистического способа производства», и энгельсовские характеристики, относящиеся к периоду от возникновения крупной промышленности в Англии и до 1845 г., целиком подтвердились исследованиями более позднего времени. После этой работы Энгельса Маркс даже не считал нужным специально касаться указанного периода, а прямо давал отсылки на книгу Энгельса[131]. В I томе «Капитала» Маркс неоднократно цитировал книгу Энгельса при рассмотрении конкретных форм фабричной системы, показывая изнурительные последствия машинного труда на капиталистической основе.

Известно также указание Маркса, что в этой книге Энгельс самостоятельно формулирует те же выводы, к которым пришел в то же время и он, Маркс[132].

С современным пролетариатом Энгельс вплотную познакомился в 1842 г. в центре английской промышленности, в Манчестере. В.И. Ленин писал осенью 1895 г. о манчестерском «университете» Энгельса: «Здесь Энгельс не только сидел в фабричной конторе, – он ходил по грязным кварталам, где ютились рабочие, сам своими глазами видел их нищету и бедствия. Но он не удовольствовался личными наблюдениями, он прочел все, что было найдено до него о положении английского рабочего класса, он тщательно изучил все доступные ему официальные документы. Плодом этих изучений и наблюдений была вышедшая в 1845 г. книга: „Положение рабочего класса в Англии“… И до Энгельса очень многие изображали страдания пролетариата и указывали на необходимость помочь ему. Энгельс первый сказал, что пролетариат не только страдающий класс; что именно то позорное экономическое положение, в котором находится пролетариат, неудержимо толкает его вперед и заставляет бороться за свое конечное освобождение. А борющийся пролетариат сам поможет себе. Политическое движение рабочего класса неизбежно приведет рабочих к сознанию того, что у них нет выхода вне социализма. С другой стороны, социализм будет только тогда силой, когда он станет целью политической борьбы рабочего класса. Вот основные мысли книги Энгельса… Книга эта была ужасным обвинением капитализма и буржуазии. Впечатление, произведенное ею, было очень велико. На книгу Энгельса стали всюду ссылаться, как на лучшую картину положения современного пролетариата. И действительно, ни до 1845 г., ни позже не появлялось ни одного столь яркого и правдивого изображения бедствий рабочего класса»[133].

Появление книги Энгельса вызвало огромный резонанс, прежде всего в Германии накануне буржуазно-демократической революции 1848 – 1849 годов. И это несмотря на то, что тема положения рабочего класса Англии освещалась в почти тогда же вышедших работах Фаухера, Венедея, Хефкена, Принс-Смита, Штромейера, Бюре и др. авторов[134].

Разумеется, не обошлось без попыток как-нибудь умалить значение исследования Энгельса. Одну такую попытку, предпринятую антимарксистом Зомбартом, критиковал Ф. Меринг в 1896 году. По утверждению Зомбарта, Энгельс изобразил в основном нищету так, что его книга волнует и вызывает гнев, разжигает пламя революционных действий и уже поэтому делает историю. Однако в «Положении рабочего класса» он еще не открывает «зародыш более высокой общественной формы». Отвечая Зомбарту, Меринг писал: «В этом пункте Зомбарт заблуждается совершенно. Энгельс, во всяком случае, открывает в нищете рабочего класса „зародыш более высокой общественной формы“. Эту основополагающую мысль, которая принципиально отличает научный коммунизм от буржуазного утопизма, как и от мелкобуржуазного социализма, а также и от стихийного рабочего коммунизма, Маркс и Энгельс сформулировали одновременно: в известном смысле она составляет лейтмотив их статей в „Deutsch-Franz?sische Jahrb?cher“»[135].

Книга Энгельса – классическое произведение. У нее долгая и большая жизнь. На этой книге учились многие поколения марксистов. Ее не смогла и не могла замолчать буржуазная пресса. И даже в наши дни буржуазные трубадуры «устарелости» марксизма вынуждены признавать, что данная в «Положении рабочего класса» «социально-историческая картина остается великолепным документом»[136].

Оказавшись в центре современной промышленности, Энгельс увидел перед собой целый комплекс основных социально-экономических проблем и следствий промышленного переворота на базе частной капиталистической собственности. Впоследствии он сам говорил, что ему удалось подметить в книге «Положение рабочего класса в Англии» объективно возникшие там, в Англии, взаимосвязи – «по крайней мере самые поверхностные»[137].

Энгельс выявил и рассмотрел две взаимосвязанные стороны промышленной революции: 1) техническую, то есть переворот в области техники и технологии производства, переход от ручного труда к машинной технике, введение рабочей машины вместо простого орудия; 2) социальную, то есть последовавший за коренными изменениями в области техники и технологии производства «полный переворот в гражданском обществе»[138], который имел всемирно-историческое значение.

Напомним, что по традиции, идущей от английских и французских писателей XVIII века, Гегель называл «гражданским обществом» совокупность материальных жизненных отношений[139]. В этом смысле понятие гражданского общества употребляли также Маркс и Энгельс.

Начавшаяся во второй половине XVIII века в Англии промышленная революция была революцией в рамках буржуазного строя, продвинувшей капитализм вперед. Благодаря ее последствиям Англия первой стала страной классического капитализма. Энгельс раскрыл именно капиталистическое содержание этой революции, сосредоточив основное внимание на современном пролетариате, ибо формирование этого класса, считал он, является главным результатом промышленной революции.

Промышленный и сельскохозяйственный пролетариат – это громадная, заполняющая всю Великобританию масса рабочих. Это новый класс, чье положение является исходным пунктом всех социальных движений современности и с каждым днем все более привлекает внимание цивилизованного мира. Разорив массу мелкой буржуазии, промышленная революция свела все различия населения в основном к противоположности между рабочими и капиталистами. Борьбу крупной буржуазии и пролетариата Энгельс рассматривал как главный фактор социального развития Англии. Нельзя дать прочного обоснования какой-либо социалистической или коммунистической теории, подчеркивал он, не изучив условий жизни пролетариата, и прежде всего пролетариата той страны, где эти условия приняли классические формы.

На примере Англии Энгельс показал, что вместе с колоссальным развитием материальных производственных сил капитализм создал в лице фабричного пролетариата и пролетариев капиталистического земледелия своего собственного могильщика.

Англия – демиург «буржуазного космоса», зачинатель промышленного переворота, который рано или поздно перекинется на другие страны, обусловив тем самым крах мировой монополии Англии. Развитый капитализм – демиург сознающего свою силу рабочего класса. Прогресс капитализма ведет к обострению его внутренних и внешних противоречий. Внутренние противоречия проявляются в росте численности и ухудшении положения пролетариата, в разорении мелкой буржуазии, в развивающейся в гигантских размерах централизации капитала в руках немногих миллионеров, в ужасных торговых кризисах. Нарастание внешних противоречий имеет своим источником капиталистическую конкуренцию. Вопреки «утешительным» прогнозам вульгарного Мак-Куллоха, уверявшего, что молодая Америка ничем не грозит старой Англии, Энгельс доказывал неизбежность острой конкурентной борьбы прежде всего между этими двумя странами. Американские промышленники и спекулянты будут стараться потеснить с внешних рынков своих английских «братьев».

Из роста внутренних и внешних противоречий капитализма Энгельс выводил неизбежность социалистической революции, которая свергнет существующий социальный порядок и с которой поэтому не сможет сравниться ни одна из бывших до сих пор революций.

С большой доказательной силой, на огромном фактическом материале Энгельс обнажил чудовищные бедствия английских рабочих, показал, что их неизменным уделом является подневольный труд, голод, нищета, деморализация, постоянное разрушение физических и духовных сил. Всему классу рабочих – мужчинам, женщинам, детям – промышленная буржуазия объявила настоящую войну насмерть. Все ее действия, подчиненные стремлению к богатству и власти, означают по сути социальное убийство рабочих.

Тяжелые условия жизни и труда рабочих создают предпосылки растущего возмущения. И потому значительная часть книги посвящена рабочему движению, классовой организации пролетариата, формам и методам его борьбы. Анализируя позиции различных отрядов рабочего класса Великобритании в органической связи с их социальным положением, Энгельс доказывает, что лучше всех сознают свои интересы промышленные рабочие. Они гордятся званием рабочих, поднялись до понимания того, что «составляют самостоятельный класс с собственными интересами и принципами, с собственным мировоззрением, класс, противоположный всем имущим классам, и в то же время класс, на котором зиждется вся сила нации и ее способность к дальнейшему развитию»[140]. Особо подчеркивается роль крупных промышленных центров в развитии рабочего движения. Большие города – это очаги рабочего движения; здесь рабочие впервые начали задумываться над своим положением и бороться за его изменение, здесь зародились рабочие союзы, чартизм и социализм.

В отличие от социалистов-утопистов, от Прудона Энгельс подчеркнул важное значение профсоюзов и экономических стачек в защите жизненных интересов рабочих, в деле сплочения и воспитания их боевых качеств. «Стачки являются военной школой, в которой рабочие подготовляются к великой борьбе, ставшей уже неизбежной; они являются манифестацией отдельных отрядов рабочего класса, возвещающих о своем присоединении к великому рабочему движению»[141].

В то же время сами по себе союзы и стачки не в состоянии изменить те экономические законы, которые управляют развитием буржуазного общества. Лишь в ходе борьбы рабочие постепенно осознают, что для преодоления власти буржуазии необходимо нечто большее, чем только рабочие союзы и стачки. Экономическая борьба рано или поздно перерастает в политическое движение.

В книге Энгельса мы находим развернутую критику утопического социализма Оуэна. Направление Оуэна, стремясь стать выше противоположности между буржуазией и пролетариатом, развиваясь в стороне от революционного пролетариата, от его классовой борьбы, отличается, как пишет Энгельс, абстрактностью своих принципов и крайним миролюбием; оно заменяет реальную революционную борьбу пролетариата мирной, просветительской деятельностью. Но главный порок английского социализма, как говорит Энгельс, состоит в том, что пролетариат рассматривается только как страждущая масса и представители этого социализма не видят в ней той великой, прогрессивной силы, которая призвана осуществить социалистические идеалы. Поэтому английские социалисты-утописты ждут осуществления своих принципов от имущих классов, а средством, ведущим к этой цели, считают проповедь филантропии и всеобщей любви.

Энгельс выдвигает важную идею о слиянии чартизма с социализмом, соединении массового революционного движения пролетариата с социалистической теорией. В этом заключается одно из решающих условий создания и укрепления пролетарской партии. Почти через 20 лет после выхода книги «Положение рабочего класса в Англии» Маркс писал ее автору:

«Скоро ли избавятся английские рабочие от явного их развращения буржуазией, покажет будущее. В остальном же, что касается главного в твоей книге, то все это до мельчайших подробностей подтвердилось дальнейшим развитием после 1844 года. Я как раз снова сравнил твою книгу с моими заметками о позднейшем времени. Только мелкие немецкие мещанишки, меряющие всемирную историю на свой аршин и судящие о ней по последним „интересным газетным сообщениям“, могут вообразить, что в подобных огромных процессах 20 лет означают нечто большее, чем один день, хотя впоследствии могут снова наступить дни, в которых сосредоточивается по 20 лет.

Когда я вновь перечитывал твою книгу, то с сожалением заметил, что мы старимся. Как свежо, страстно, с каким смелым предвидением, без ученых и научных сомнений написана эта вещь! И сама иллюзия, что завтра или послезавтра можно будет воочию увидеть исторический результат, придает всему так много теплоты и жизнерадостности…»[142].

В 40-е гг. Энгельс, как, впрочем, и Маркс, находился еще в начальной стадии критики буржуазной политической экономии. Если можно говорить о какой-то эволюции, выраженной в «Положении рабочего класса в Англии», его отношения к классической школе по сравнению с периодом «Немецко-французского ежегодника», то разве только в смысле перехода от полного отрицания к восприятию отдельных положений Смита и Рикардо. Так, вслед за Смитом он повторяет теперь, что рабочий – это товар и что спросом на рабочих, по аналогии с любым другим товаром, регулируется их производство.

Лишь спустя десять лет после этого Марксом было доказано, что товаром является не сам рабочий, а его способность к труду, его рабочая сила, и движение этого особого товара на капиталистическом рынке имеет свою специфику по сравнению с другими товарами.

Однако уже в 40-е гг., и прежде всего в связи с анализом социальных результатов первой промышленной революции в «Положении рабочего класса в Англии», Энгельс обстоятельно разработал ряд кардинальных проблем политической экономии капитализма.

Энгельс всесторонне показал особенности и последствия капиталистического применения машин, те отрицательные стороны развития машинного производства, которые связаны не с техникой как таковой, а с социальным строем, покоящимся на принципе частной собственности. Новейшие технические усовершенствования ведут к изнурительной интенсификации наемного труда, к сокращению числа необходимых рабочих рук, создают объективную возможность замены квалифицированных, с многолетней выучкой взрослых рабочих простыми наблюдателями из числа женщин и детей. «При правильно организованном социальном строе, – пишет Энгельс, – все эти усовершенствования можно было бы только приветствовать; но там, где бушует война всех против всех, отдельные лица присваивают себе всю выгоду и тем самым отнимают средства существования у большинства. Каждое усовершенствование в машине отнимает у рабочих кусок хлеба, и чем значительнее это усовершенствование, тем более многочисленная категория рабочих остается без работы; каждое усовершенствование, следовательно, влечет за собой для известного числа рабочих такие же последствия, как торговый кризис, т.е. нужду, нищету и преступления»[143]. Процесс развития техники на капиталистической основе лишает рабочего окончательно «уверенности в завтрашнем дне»[144].

Вывод Энгельса о том, что технические усовершенствования оборачиваются против интересов рабочих, подтверждается в общем также и практикой современного капитализма. Так называемая технологическая безработица, ползущая неуклонно вверх кривая производственного травматизма в промышленности США, ФРГ, Японии, Англии, процесс отчуждения между массой рабочих и новейшим техническим оборудованием, о котором сейчас пишут даже многие авторы буржуазно-либерального толка, наглядно свидетельствуют о глубине проникновения Энгельса в суть производственных отношений капитализма, показывают, насколько прав он был и как далеко он видел, утверждая, что технический прогресс в условиях капитализма в конечном счете и прежде всего – это прогресс в деле выколачивания прибыли из рабочих. Известный рост материальных благ занятые рабочие оплачивают дорогой ценой своего пота, крови, здоровья, благополучия.

Но одна польза от применения машин, подчеркивал Энгельс, несомненна: они доказали рабочим «необходимость такого социального преобразования, которое заставит машины работать уже не во вред, а на пользу рабочим»[145]. Машины порождают нужду, а нужда учит рабочих не только молиться, но мыслить и действовать в интересах своего класса, нужда воспитывает классовое сознание рабочих.

Энгельсу принадлежит первая наиболее обстоятельная разработка вопроса о циклическом характере промышленного производства, о неизбежности экономических кризисов. Развивая мысли на этот счет, высказанные несколько раньше, в «Набросках к критике политической экономии», он писал в «Положении рабочего класса в Англии»: «При современной беспорядочной системе производства и распределения жизненных средств, целью которой является не непосредственное удовлетворение потребностей, а извлечение денежной прибыли, когда каждый работает и обогащается на свой собственный страх и риск, в любой момент может получиться застой»[146]. Следовательно, основу неизбежности периодически повторяющихся экономических кризисов Энгельс видел в самой системе производства и распределения.

Другим неизбежным спутником капитализма Энгельс считал так называемое «избыточное население», «незанятую резервную армию рабочих», которая «расширяется или суживается, смотря по состоянию рынка, дающего занятие большей или меньшей части ее членов»[147]. Избыточное население является необходимым дополнением избыточного производства, составляет необходимую принадлежность капиталистического хозяйства.

В.И. Ленин специально отмечал, что точка зрения на «избыточное население» как необходимый результат капиталистического накопления и в то же время необходимый элемент капиталистического механизма впервые в политической экономии была высказана Энгельсом. По словам В.И. Ленина, Энгельс обратил внимание и на земледельческое население, временно уходящее в промышленность, т.е. на ту форму перенаселения, которая впоследствии (Марксом) была названа скрытым перенаселением[148].

Сам факт существования избыточного населения отмечался и до Энгельса, например в сочинениях Сисмонди. Однако Сисмонди, как указывал Ленин, лишь констатировал вытеснение людей машинами, не пытаясь анализировать это противоречие, «разобрать, как оно складывается, к чему ведет и т.д. в данном капиталистическом обществе». Он только пользовался этим противоречием лишь как материалом для нравственного негодования[149].

Энгельс не предавался романтическим стенаниям, морализированию, не рассуждал об абстрактном обществе, где не будет никаких противоречий. Он вывел необходимость «избыточного населения» из реальных условий капиталистической экономики. И естественно его указание, где следует искать выход: избавиться от бедствия «избыточного населения» можно только путем коренных общественных изменений, путем восстания против данного общества.

Вновь (после «Набросков к критике политической экономии») в связи с анализом социальных последствий промышленной революции Энгельс подверг острой научной критике теорию народонаселения Мальтуса, характеризуя ее как самое откровенное провозглашение войны буржуазии против пролетариата, как попытку обелить капитализм, возложить вину за бедствия трудящихся классов на безмолвную природу.

В позднейшие годы Энгельс относился к своему произведению трезво, а иногда, может быть, даже с излишней взыскательностью. Он говорил, что автор был молод и черты молодости видны на его книге, представляющей собой одну из фаз «эмбрионального развития» научного социализма. Некоторые выводы отмечены печатью «юношеской горячности» и не были подтверждены потом. Но, как резонно замечает сам же Энгельс, «удивительно не то, что довольно многие из этих предсказаний оказались неверными, а то, что столь многие из них сбылись…»[150].

В предисловиях к более поздним изданиям своей книги Энгельс предупреждал читателя, что в ней отражен еще не вполне сформировавшийся научный коммунизм, что она несет на себе следы еще незавершенной критики идейных предшественников.

В качестве примера рудиментов классической немецкой философии Энгельс указывает на имеющееся в книге положение, согласно которому коммунизм является не только партийной теорией рабочего класса, а стоит выше противоречий и классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией, теорией, стремящейся к освобождению всего общества, включая и класс капиталистов, от тесных рамок буржуазных отношений. Хотя в общем виде это положение верно, на практике же оно бесполезно и даже вредно, так как имущие классы не испытывают никакой потребности в освобождении, противятся всеми силами освобождению рабочего класса, и потому социальная революция должна быть подготовлена и осуществлена одним рабочим классом[151].

Недостатки экономического анализа в книге Энгельса связаны с отсутствием научной теории стоимости и прибавочной стоимости. Правильно изображая влияние экономической конъюнктуры на уровень заработной платы рабочих, подчеркивая зависимость размеров заработной платы от соотношения спроса и предложения на рынке труда, от силы организованного сопротивления рабочих капиталу, отмечая влияние на положение занятых рабочих резервной армии безработных, Энгельс, однако, еще не фиксирует той для данного места и времени объективно обусловленной величины, вокруг которой происходит колебание текущих величин заработной платы. Заработная плата не представлена как иррациональная форма стоимости труда. Отсутствует понятие стоимости рабочей силы и толкование заработной платы как цены ее.

Возвращаясь к своей книге в новых исторических условиях, Энгельс имел мужество признавать, что описанное положение вещей уже во многом принадлежит прошлому. Он констатировал известные изменения в производственных отношениях и в психологии капиталистов. С развитием крупной промышленности мелкое обворовывание рабочих, наблюдавшееся в 40-е гг. в Англии, уже в основном изжило себя. Вышла из употребления система оплаты труда товарами. Принят билль о 10-часовом рабочем дне. Хозяева, особенно крупные, стали достаточно умны, чтобы избегать ненужных конфликтов с рабочими, чтобы молчаливо признавать силу профсоюзов. Крупные фабриканты нередко стали выступать в роли проповедников классового мира и гармонии интересов. Буржуазия в целом преуспела «в искусстве скрывать бедствия рабочего класса». Она заручилась поддержкой «рабочей аристократии».

Но все это делается исключительно в интересах буржуазии. Не может быть речи о добровольном отказе ее от своих классовых привилегий. Капитализм остается капитализмом. «Закон, который сводит стоимость рабочей силы к стоимости необходимых средств существования, и другой закон, который сводит, как правило, ее среднюю цену к минимуму этих средств существования, – оба эти закона действуют на рабочих с непреодолимой силой автоматической машины, которая давит их между своими колесами»[152].

Основные результаты своего анализа промышленной революции Энгельс изложил также в «Принципах коммунизма» – программном документе Союза коммунистов[153]. Точнее сказать, это был еще набросок программы. Несколько позднее его идеи Маркс и Энгельс воплотили в чеканные, классические формулы «Манифеста Коммунистической партии».

Энгельс указывает здесь, что промышленная революция, происшедшая в Англии во второй половине XVIII века, была вызвана изобретением паровой машины, различных прядильных машин, механического ткацкого станка и целого ряда других механических приспособлений. Эти машины отдали в руки крупных капиталистов почти всю промышленность и подорвали мелкую собственность и мелкое кустарное и мануфактурное производство. Возникла и вскоре почти во всех отраслях производства утвердилась фабричная система.

Вместе с тем создаются два новых класса, которые вытесняют и поглощают постепенно все другие классы, – создаются класс крупных капиталистов, или буржуазия, и класс совершенно неимущих, пролетариат, вынужденный продавать буржуазии свой труд.

Приобретя благодаря промышленной революции богатство и могущество, буржуазия стала первым классом в стране, взяла из рук аристократии и цехового бюргерства политическую власть в свои руки.

В точном соответствии с ростом капитала крупной буржуазии происходил рост пролетариата. По мере того как росли его численность, его нищета и обездоленность, по мере его концентрации в крупных городах, пролетариат все больше сознавал свою силу, все больше выражал свое недовольство существующим положением вещей. Таким образом, «промышленная революция подготовляет социальную революцию, которую произведет пролетариат».

С другой стороны, обостряются другие противоречия и антагонизмы капиталистической системы. Энгельс констатировал, в частности, что из регулярно повторяющихся торговых кризисов следует, что свободная конкуренция и вообще ведение промышленного производства отдельными лицами превратились в оковы для крупной промышленности, и это обстоятельство «делает безусловно необходимым создание совершенно новой организации общества, при которой руководство промышленным производством осуществляется не отдельными конкурирующими между собой фабрикантами, а всем обществом по твердому плану и соответственно потребностям всех членов общества»[154].

Здесь по существу налицо вполне зрелая формулировка конфликта между производительными силами и производственными отношениями как материальной основы и решающей причины неизбежности пролетарской революции.