Становление материалистического понимания истории

Становление материалистического понимания истории

В 1888 г. в предисловии к английскому изданию «Манифеста Коммунистической партии» Энгельс, изложив основную идею материалистического понимания истории и подчеркнув, что она «принадлежит Марксу», писал: «К этой мысли… оба мы постепенно приближались еще за несколько лет до 1845 года»[195]. Как показывают факты, это свидетельство является совершенно точным.

Интерес Энгельса к общим законам развития человеческого общества, к общим закономерностям исторического процесса проявился сравнительно рано. Определенную роль сыграло, конечно, влияние гегелевской философии истории.

Как свидетельствуют письма Энгельса его школьным товарищам братьям Греберам за 1839 г., именно в это время 18-летний Энгельс близко познакомился с философией Гегеля и фактически примкнул к левому крылу гегелевской школы, к младогегельянцам. В начале следующего, 1840 г. он штудирует «Философию истории» Гегеля, и она производит на него огромное впечатление[196]. В это же время в статьях «Ретроградные знамения времени» и «Реквием для немецкой „Adelszeitung“» он развивает свое собственное понимание исторических идей Гегеля[197].

В гегелевской философии истории Энгельса привлекли идеи диалектики, прогресса, свободы. Но в те годы он, разумеется, полностью разделял свойственное не только гегелевской, но и вообще всей предшествующей марксизму, философии – идеалистическое понимание истории.

Переход к материалистическому пониманию истории, даже в самом первоначальном его виде, произошел значительно позднее, года через три. Сам Энгельс связывает его со своим пребыванием в Англии и датирует первым манчестерским периодом своей жизни.

«Живя в Манчестере, – писал он в 1885 г. в работе „К истории Союза коммунистов“, – я, что называется, носом натолкнулся на то, что экономические факты, которые до сих пор в исторических сочинениях не играют никакой роли или играют жалкую роль, представляют, по крайней мере для современного мира, решающую историческую силу; что они образуют основу, на которой возникают современные классовые противоположности; что эти классовые противоположности во всех странах, где они благодаря крупной промышленности достигли полного развития, следовательно, особенно в Англии, в свою очередь составляют основу для формирования политических партий, для партийной борьбы и тем самым для всей политической истории»[198].

Энгельс приехал в Англию в конце ноября 1842 года[199]. 30 ноября в Лондоне он пишет для «Rheinische Zeitung» статью «Внутренние кризисы», которая свидетельствует о его переходе к коммунизму и о начавшемся переходе к материалистическому пониманию истории.

В целом он стоит еще на почве идеализма. В начале статьи мы еще встречаем такое общее утверждение: «Так называемые материальные интересы никогда не могут выступить в истории в качестве самостоятельных, руководящих целей… они всегда, сознательно или бессознательно, служат принципу, направляющему нити исторического прогресса»[200].

Но исключительная трезвость и объективность приводят молодого исследователя к выводу, что в Англии дело обстоит иначе: роль первичного фактора играют не принципы, а материальные интересы. В конце статьи он говорит, что английские рабочие пришли к выводу о необходимости насильственной революции. «Эта революция неизбежна для Англии, но как во всем, что происходит в Англии, эта революция будет начата и проведена ради интересов, а не ради принципов; лишь из интересов могут развиться принципы, т.е. революция будет не политической, а социальной»[201].

А что такое эти материальные интересы? Определение их мы находим в работе Энгельса «К жилищному вопросу» (1873 г.): «Экономические отношения каждого данного общества проявляются прежде всего как интересы»[202]. Значит, материальные интересы – это форма проявления экономических (производственных) отношений.

Отсюда следует, что, осознавая неизбежность социальной революции в Англии, Энгельс делает важный шаг к пониманию определяющей роли экономических отношений в жизни общества, шаг к материалистическому пониманию истории. Объективность исследователя приводит его при решении конкретных вопросов к материалистическим выводам, противоречащим его общим идеалистическим воззрениям.

То, что выход за пределы идеализма начался у Энгельса в связи с анализом положения в Англии, отнюдь не было чистой случайностью. Англия была тогда уже развитой страной капитализма, страной его классического развития; а на стадии буржуазного общества определяющая роль материального фактора выступает особенно ясно. Поэтому естественно, что на примере Англии понять определяющую роль материального производства и прийти к материалистическому пониманию истории было относительно легче.

Одновременное становление у Энгельса материалистических и коммунистических воззрений также – не случайное совпадение, а закономерно взаимосвязанный процесс. Коммунистическим воззрениям внутренне присуща материалистическая направленность. В учении о коммунизме определяющим является вопрос о форме собственности и в конечном счете – вопрос об организации материального производства. Исторически одним из главных направлений подхода к материалистическому пониманию истории было именно развитие социалистических и коммунистических идей.

Следует отметить еще одну особенность точки зрения Энгельса конца 1842 года. Энгельс очень конкретен: преобладающую роль материальных интересов он видит только в Англии. Как ни парадоксально это звучит, но в данном случае такой подход к делу свидетельствует не только о недостатках, но и о достоинствах мысли Энгельса: он обобщает то, что действительно видит. Несколько позднее он сделает дальнейший шаг вперед, но опять-таки конкретизирует свой более широкий вывод оговоркой: «по крайней мере для современного мира»[203]. Эта же особенность подхода позволит ему в последний период жизни, опираясь на новые данные, конкретизировать и вместе с тем обобщить классическую концепцию материалистического понимания истории.

Через год после приезда в Англию и первых корреспонденций из Англии (по всей вероятности, не позднее середины ноября 1843 г.[204]) Энгельс пишет свою наиболее значительную работу этого периода – «Наброски к критике политической экономии».

Работа написана, безусловно, с коммунистической точки зрения. Энгельс исходит из необходимости уничтожения частной собственности. С этой точки зрения он и подвергает критике буржуазную политическую экономию: «политической экономии не приходило в голову поставить вопрос о правомерности частной собственности». Такая исходная коммунистическая позиция позволяет ему осуществить выход за пределы «политической экономии частной собственности»[205].

«Наброски» представляют собой первый значительный опыт применения диалектики в области политической экономии. Закон единства и борьбы противоположностей, категории противоположности и противоречия последовательно применяются здесь к анализу экономических категорий, которые, в противоположность буржуазным экономистам, рассматриваются не как вечные, а как исторические, обусловленные частной собственностью, следовательно, исторически возникшие и исторически преходящие.

В работе чувствуется некоторое влияние Фейербаха – как в положительном, так и в отрицательном смысле. Однако в философском отношении Энгельс пошел здесь уже дальше фейербаховского материализма. Хотя он и подвергает критике безнравственность буржуазного общества, однако неизбежность предстоящей социальной революции выводит не из моральных оснований, а из развития объективных противоречий, порождаемых частной собственностью. В этом отношении взгляды Энгельса уже существенно отличаются от взглядов его предшественников-утопистов, отличаются материализмом и диалектикой.

Общая концепция Энгельса может быть резюмирована в следующих положениях. В основе всех противоречий буржуазного общества лежит частная собственность. Она порождает и его главное противоречие между пролетариатом и буржуазией. Неизбежное развитие противоречий частной собственности ведет к поляризации всего общества на эти два класса. Сами эти противоречия периодически вызывают экономические кризисы. Углубление этих кризисов ведет к социальной революции. До сих пор общество развивалось стихийно. Предстоящая социальная революция явится переходом к подлинно человеческому обществу, в котором исчезнут существующие противоречия и которое станет развиваться сознательным образом.

Чтобы выявить материалистическую основу «Набросков», необходимо рассмотреть их содержание в более широком историческом контексте, принять во внимание всю совокупность работ Энгельса за данный манчестерский период его жизни.

Свой переход к материалистическому пониманию истории сам Энгельс относит к манчестерскому периоду. Чем же характеризует он этот переход? Осознанием, пониманием связи между экономикой, классовой структурой общества и политической борьбой: «экономические факты» – «классовые противоположности» – «политическая борьба».

До «Набросков», в первых английских статьях Энгельса мы обнаруживаем лишь догадку о роли материальных интересов в жизни общества. В «Набросках» можно констатировать понимание пролетариата и буржуазии как общественных классов в экономическом смысле. Правда, то же самое понимание было уже и у классиков английской политической экономии, из достижений которых естественным образом исходит Энгельс в своей работе. Энгельс пишет работу по политической экономии, а эта наука уже была стихийно материалистической. Самим этим фактом предопределяется тенденция к материалистическому пониманию истории.

Таким образом, имманентные законы, внутренние объективные тенденции развития различных потоков человеческого познания – материалистической философии, диалектики, политической экономии, коммунистических учений – с разных сторон закономерно и неизбежно вели к одному и тому же результату: к материалистическому пониманию истории.

Однако от классиков английской политической экономии Энгельса отличает уже понимание частной собственности как исторически преходящей основы существования классов буржуазного общества.

В «Набросках» Энгельс не касается специально вопроса о соотношении классовой структуры общества и его политической надстройки. Но он делает это в других статьях того же манчестерского периода, непосредственно примыкающих к данной работе.

«Наброски» заканчиваются указанием на задуманную Энгельсом работу по социальной истории Англии, одна из глав которой должна была быть посвящена положению английского рабочего класса. Эта последняя, по началу частная тема через год была разработана в виде целой книги. Тогда как, наоборот, общий замысел получил лишь частичную реализацию в ряде статей о положении Англии.

В той же книжке «Немецко-французского ежегодника», где были опубликованы «Наброски», была помещена и другая работа Энгельса – «Положение Англии. Томас Карлейль. „Прошлое и настоящее“. Лондон, 1843», – представляющая собой рецензию на книгу Карлейля. «История, – говорит здесь Энгельс, – это для нас все, и она ценится нами выше, чем каким-либо другим, более ранним философским учением, выше даже, чем Гегелем, которому она, в конце концов, должна была служить лишь для проверки его логической конструкции»[206]. Здесь, видимо впервые, можно констатировать критику отношения Гегеля к истории.

В конце рассматриваемой статьи Энгельс выражает намерение в ближайших выпусках «Немецко-французского ежегодника» подробнее остановиться на положении Англии, в особенности – на положении рабочего класса. «Положение Англии имеет огромное значение для истории и для всех других стран, потому что в социальном отношении Англия, несомненно, далеко опередила все прочие страны»[207]. Это очень важная мысль. Энгельс уже осознает, что исторические закономерности развития Англии выражают не только национальные особенности данной страны, но имеют в какой-то мере универсальное значение, поскольку Англия как передовая страна представляет будущее и других стран[208].

Намерение Энгельса вернуться к анализу положения Англии осуществилось в несколько иной форме, нежели он предполагал. Издание «Немецко-французского ежегодника» прекратилось. Зато в конце августа, в сентябре и октябре 1844 г. на страницах немецкой парижской газеты «Vorw?rts!», близкое участие в редактировании которой как раз с лета этого года стал принимать Маркс, Энгельсу удалось опубликовать продолжение задуманной им серии статей, именно две новые статьи под тем же общим заголовком: «Положение Англии. Восемнадцатый век» и «Положение Англии. Английская конституция».

Первая из этих двух статей содержит основную – в плане материалистического понимания истории – идею будущей книги о положении рабочего класса Англии: идею об определяющей роли промышленной революции в новейшей истории Англии. «Это революционизирование английской промышленности – основа всех современных английских отношений, движущая сила всего социального развития. Его первым следствием было… возвышение интереса до господства над человеком… Собственность, вещь стала властителем мира… Важнейшим результатом восемнадцатого века для Англии было образование пролетариата вследствие промышленной революции… Результатом всего развития было то, что Англия теперь разделена на три партии: земельную аристократию, денежную аристократию и рабочую демократию»[209]. Анализу политического строя Англии и посвящена следующая статья.

Именно здесь, в этих положениях наиболее полно формулируются те выводы, которые Энгельс оценивал впоследствии как главный теоретический результат манчестерского периода своей жизни: выяснение связи между экономическими фактами (промышленная революция), классовыми противоположностями (пролетариат и буржуазия) и политической историей (борьба политических партий). Так Энгельс приближается к выяснению функциональной последовательности: производительные силы – производственные отношения – политическая надстройка.

Характерно, однако, что такая зависимость складывается, по мнению Энгельса, только со времени промышленной революции. Энгельс очень конкретен. Но ему недостает еще фактов, чтобы прийти к более широким обобщениям. Маркс в этом отношении уже опередил его: ко времени «Немецко-французского ежегодника» он пришел к более общим, к более глубоким результатам[210].

Любопытно, что на тех же страницах Энгельс обращает внимание на подходы к материалистическому пониманию истории у английских экономистов и философов. Так, по его словам, Смит «свел все – политику, партии, религию – к экономическим категориям и тем самым признал собственность сущностью государства», а Бентам «делает политическую организацию формой социального содержания»[211]. Заслуги Бентама в этом направлении были затем более точно определены в «Немецкой идеологии»: «теория полезности… устанавливает связь всех существующих отношений с экономическими», «в ней намечалась связь всех существующих отношений с экономическими основами общества», но «она делает это лишь ограниченным образом»[212].

Три упомянутые статьи под общим названием «Положение Англии» были написаны, соответственно, в январе, феврале и марте 1844 г., т.е. несколько позже, чем «Наброски к критике политической экономии»; причем наиболее ясно складывающееся у Энгельса материалистическое понимание истории выступает во второй статье, которая относится к февралю. Но можно считать, что уже в «Набросках» Энгельс исходит из материалистического понимания истории, что по существу это первая значительная его работа, в которой материалистическое понимание истории – разумеется, в его первоначальном, еще самом общем виде – является теоретической предпосылкой экономического исследования.

После приезда Энгельса в Париж и встречи с Марксом (в конце августа 1844 г.) они решили сообща написать книгу, направленную против младогегельянской философии – «Святое семейство». Энгельс написал свою, сравнительно небольшую часть – около полутора печатных листов, – в начале сентября, а затем уехал в Германию.

В части, написанной Энгельсом, содержится важное определение истории. Выступая против идеалистической тенденции персонифицировать историю, Энгельс утверждает: «„История“ не есть какая-то особая личность, которая пользуется человеком как средством для достижения своих целей. История – не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека»[213]. Это, конечно, не исключает того, что все предшествующее развитие человеческого общества происходило стихийно, бессознательно. Здесь Энгельс с иной стороны, и в итоге более конкретно, более точно, отграничивает новое, материалистическое понимание истории от различных направлений идеализма.

Итог самостоятельного движения Энгельса к материалистическому пониманию истории запечатлен в его книге «Положение рабочего класса в Англии», написанной в сентябре 1844 – марте 1845 г. и вышедшей в Лейпциге в мае 1845 г., когда Энгельс уже переехал в Брюссель к Марксу и начался новый период в его жизни и творческом развитии.

Наиболее важные результаты зафиксированы в предисловии и введении к «Положению рабочего класса в Англии». «История рабочего класса в Англии начинается со второй половины XVIII века, с изобретения паровой машины и машин для обработки хлопка. Эти изобретения послужили, как известно, толчком к промышленной революции – революции, которая одновременно произвела полный переворот в гражданском обществе и всемирно-историческое значение которой начинают уяснять себе лишь в настоящее время. Англия – классическая страна этого переворота, тем более мощного, чем бесшумнее он совершался, и Англия поэтому является также классической страной развития его главного результата – пролетариата. Только в Англии пролетариат может быть изучен во всех своих отношениях и со всех сторон»[214]. Таков исходный пункт и главная идея всего исследования Энгельса.

Как видим, в плане материалистического понимания истории здесь по существу развивается та же концепция, которая была сформулирована уже в феврале 1844 г. во второй статье из серии «Положение Англии». Здесь она принимает лишь несколько более резкие очертания. Суть этой концепции: промышленная революция произвела полный переворот в гражданском обществе, изменение орудий производства, способа производства привело к изменению классовой структуры общества. Так Энгельс подходит к открытию функциональной связи между производительными силами и производственными отношениями – к открытию, которое образует самое ядро материалистического понимания истории. Концепция, сформулированная во введении, получает затем в самой книге детальное обоснование на огромном фактическом материале.

Уже к февралю 1844 г. Энгельс в общих чертах уловил функциональную последовательность: экономика – классовая структура общества – политика. Теперь, год спустя, он прямо указывает на классовый характер общественного сознания[215]. Так намечается заключительное звено четырехчленного ряда, представляющего общую структуру общества.

Но, как и год назад, Энгельс в своих прямых обобщениях не выходит за пределы новейшей истории Англии[216]. В то же самое время, к весне 1845 г. Маркс продвинулся уже значительно дальше и пришел к результатам гораздо более универсальным.