Но способны ли советские люди к самоуправлению?

Но способны ли советские люди к самоуправлению?

Андрей Амальрик отвечает категорически:

«Русскому народу… почти совершенно непонятна идея самоуправления».[19]

И ему вторят многие голоса: нужны традиции, которые вырабатываются очень медленно. Они стали только-только складываться в старой России и были пресечены Октябрем. За советский период люди и вовсе отвыкли от самостоятельности.

На первый взгляд звучит убедительно. Но и тут при более глубоком и спокойном размышлении всё предстает в ином свете.

Медленно вырабатываются традиции и навыки? Конечно, медленно — в условиях ограниченной, полуфиктивной свободы, при отсутствии заинтересованности (в этом случае) в самоуправлении. Какие права были у тех же земств в царской России? Какие средства и возможности? Какой узкий круг людей они интересовали! В таких условиях достаточные навыки к самоуправлению у большинства народа вообще никогда выработаться не смогут. История развития этих навыков, как и история доброты, топчется на месте и всё по тем же самым причинам.

На примере воспитания детей мы знаем, что лучшее средство воспитания самостоятельности — это предоставление самостоятельности. По принципу: бросить не умеющего плавать в реку. Если же откладывать предоставление самостоятельности до того момента, когда человек наконец созреет для нее, то такой момент может никогда и не наступить. (Не случайно советская молодежь отличается инфантильностью).

Советские люди отвыкли от самостоятельности больше других? Верно. Но, добавим мы, и больше других истосковались по ней. И не все отвыкли в одинаковой степени, чтобы быть к ней совершенно неспособными. Инженеры и рабочие в силу самого характера своей деятельности и труда вынуждаются постоянно принимать самостоятельные решения. То, что решения эти направлены в основном на обход указаний и планов, спускаемых сверху, в данном случае отрицательного значения не имеет. Если бы советские люди этого делать не умели, жизнь в стране сделалась бы физически невозможной.

Инженерно-рабочий слой, как и научную и лучшую часть гуманитарной интеллигенции России смело можно бросить в «реку» самостоятельности и самоуправления. Эти люди не «утонут» еще и по той причине, что все будут находиться примерно в одинаковом положении, будут начинать от одного уровня. (Монополия внешней торговли в переходный период должна, конечно, оставаться в руках государства и ограждать молодые коллективы от внешней конкуренции). Мыслимо и приглашение в страну иностранных специалистов по научной организации труда и управления для консультаций, обучения и помощи в организации широкой сети специальных курсов.

Необходим, разумеется, и переходный период для поэтапного вступления коллективов в полное самоуправление и для налаживания его на всех уровнях. Но перспектива должна быть ясной, чтобы предотвратить разруху, а может быть и междоусобицу. И эта перспектива должна быть гарантирована всеми другими реформами государственной власти, о которых мы говорили выше. «Голова» должна быть переделана, конечно, в первую очередь. Советы инженеров, рабочих и т. д., как и их центральные координационные и законодательные органы, должны быть созданы как можно быстрее.

В заключение (для особо закоренелых скептиков) я хочу привести высказывание специалиста, доктора исторических наук, председателя исследовательской секции по социологическим проблемам села АН СССР Ю. Арутюняна.

В начале 1972 г. на страницах «Литературной газеты» прошла дискуссия о так называемых шабашниках — самодеятельных строительных бригадах, по сей день преследуемых властями как паразитический элемент. Эти бригады строят дома для частных лиц в деревнях и различные хозяйственные постройки для смелых председателей колхозов, отчаявшихся дождаться государственной помощи. Ю. Арутюнян, включившись в эту дискуссию, обобщая наблюдения возглавляемой им секции, пишет:

«Эти бригады отличались удивительной сплоченностью, основанной на здоровых коллективистских началах. Все вопросы обсуждались „миром“, и уж что решалось, то становилось законом. Отсутствие пьянства, взаимная выручка, стремление довести строительство до конца, сделать все, как надо, чтобы заказчик не был в обиде, — этим отличались бригады.

Производительность их труда была такова, что ломались все привычные нормы и мерки. Если бы колхозы поставляли материалы без перебоев, то производительность была бы еще выше».

Комментарии к его словам излишни.

Конечно, этого еще мало для успешного функционирования самоуправления в масштабах всего государства. Многому придется наверное учиться людям на ходу, обжигая руки. Но сейчас, в отличие от 1917 года, другого, благополучного (!) пути у России не видно, и пока она не вступит на этот новый путь, она для него и не созреет окончательно.

* * *

В заключение хочется еще раз подчеркнуть, что изложенные в этой главе принципы общества самоуправления соответствуют не только специфике человеческой природы, но и вытекают из специфики положения современной России.

Напомню ряд важнейших пунктов этой специфики.

1. Сильнейшее неуважение к государственной власти как таковой, к ее институтам и учреждениям, к «казне» и казенному имуществу. Это неуважение существовало еще и в старой России и усилилось в советский период.

2. Тенденция (вековая инерция) к авторитаризму и бюрократизации любой власти.

3. В то нее время отсутствие демократического прошлого и развитого правосознания, а также сложнейшие задачи переходного периода требуют создания сильной, дееспособной центральной власти.

4. Отсутствие предпосылок для быстрого формирования сильных партий. (Сравним с Испанией, Португалией и даже с Восточной Европой — пока еще!).

5. Крайняя степень незаинтересованности и непривычки к добросовестному труду из-за долгого отсутствия какой-либо экономической конкуренции.

6. Сильная неприязнь к традиционным формам социализма.

7. И в то нее время потеря сложных коммерческих навыков у большинства населения, в том числе и у подпольных «бизнесменов», обладающих как правило лишь навыками к паразитированию на супербюрократической советской системе. Отсюда и неприязнь большинства населения (особенно в РСФСР) к подпольным «бизнесменам», к их «бизнесу» и к «коммерции» вообще.

И список особенностей, разумеется, не исчерпывается этими пунктами.

Можно было бы почти все описанные выше принципы самоуправления выводить именно из этих особенностей, а не из специфики человеческой природы. И в этом случае иметь более защищенную от обвинений в утопизме позицию! Но это было бы неоправданной уступкой конформизму: главное все-таки в соответствии самоуправления основополагающим свойствам и потребностям человеческой природы. Однако специфика положения в стране разумеется тоже важна, и она наложила свой отпечаток на предлагаемую модель. Все идеи созревали в стране и из наблюдения за жизнью страны!

Приведу для примера принципы устройства государственной власти.

Государство как Совет представителей самоуправляющихся и прочих коллективов (и выборы преимущественно по производственному принципу) — это отвечает не только характеру общества свободных самодеятельных ассоциаций, но в реальных условиях России представляется и наилучшим решением задачи быстрого создания сильной и дееспособной центральной власти, в то же время предельно защищенной от авторитарно-бюрократических тенденций. Это относится также и к идее использования научных учреждений в качестве замены партий.

И даже предлагаемое разделение государственной машины на три независимых вертикальных секции (политической, экономической, научно-культурной), если вдуматься, служит задаче усиления центральной власти, точнее, центральных в данном случае властей. Будучи более свободными в действиях, такие «секционные» госаппараты (при всех прочих установлениях) обещают быть и более авторитетными, более оперативными, и их функции не будут перекрываться, как, скажем, это было с функциями хрущевских Совнархозов и Министерств.

Связь остальных принципов самоуправления с реальным положением в стране, думаю, еще более очевидна.

В Советской России и в соцстранах Восточной Европы, в отличие от Западных стран, все подготовлено для строительства общества самоуправления. Ничего иного, повторю, что способствовало бы оздоровлению жизни, немыслимо построить. Остается только «маленькая» проблема — как ликвидировать тоталитаризм, который со всеми своими «органами» и танками расположился на этой земле, как собака на сене!

И в итоге еще, увы, не известно, кому дальше до общества самоуправления: социалистическим странам или буржуазно-демократическим!