ВЫСШЕЕ БЛАГО (SUMMUM BONUM)

ВЫСШЕЕ БЛАГО (SUMMUM BONUM)

В этом отношении все шесть философских систем одинаковы; они все обещают своим последователям или верующим достижение высшего блаженства, какое только достижимо для человека. Луги, ведущие к этому блаженству, различны, не всегда одинаков и характер обещаемого; но в каждой из шести систем философия рекомендуется не ради знания, как у нас, а ради высшей цели, к какой может стремиться человек в этой жизни ради его спасения.

Мы видели, что веданта признает истинное спасение, или мокшу, в познании Брахмана, познание которого равнозначно отождествлению с ним. Этот Брахман, или Бог, признается уже в упанишадах невидимым и недоступным для обыкновенных способностей нашего ума. Но он может быть познаваем при посредстве откровения, содержащегося в ведах; как Шветакету говорил: «Это есть ты» (tat twam asi), так и всякий последователь веданты должен, в конце концов, понять это и осуществить свое тождество с Брахманом, как осуществление всех своих желаний и как прекращение всех страданий (духкханта).

Прекращение всех страданий – также цель философии санкхьи, хотя достигается она иным путем. Капила, как дуалист, допускает объективный субстрат рядом с субъективным духом или, вернее, духами; он видит причину всех страданий в том, что духи отождествляются с чисто объективным или вещественным. Поэтому он признает истинным средством уничтожения всяких уз и достижения полной свободы духа наше ясное различение между духом и материей, между субъектом и объектом, между пурушей и пракрити. Кайвалья (одиночество) – таково настоящее название блаженства, обещаемого философией санкхьи.

Философия йоги придерживается того же взгляда на душу, получающую свободу, и при этом она сильно настаивает на некоторых духовных упражнениях, при посредстве которых душа всего лучше может достигать и сохранять мир и спокойствие и таким образом действительно освободиться от иллюзий и страданий жизни. Она также сильно настаивает на преданности Духу, высшему среди всех других духов, само бытие которого, по мнению Капилы, не может быть установлено никаким из признанных средств знания (праман).

Мы уже видели, что из двух миманс одна брахма-ми-манса, или веданта, признает спасение обусловливаемым знанием Брахмана, и это знание немедленно производит признание себя как действительного Брахмана: Brahmavid Brahma eva bhavati (тот, кто знает Брахмана, есть сам Брахман). Любопытно отметить, что в то время, как санк-хья настаивает на отличии между пурушами (субъектами) и пракрити (всем объективным) как на единственном средстве окончательного блаженства, веданта, наоборот, постулирует уничтожение всякого различия между я и миром и между я и Брахманом как единственное средство достижения мокши. Пути различны, но достигаемая цель одна и та же.

Другая миманса (система Джаймини) значительно расходится с мимансой Бадараяны. Она настаивает главным образом на делах (карма) и на их правильном совершении; она утверждает, что спасение может быть достигнуто совершением таких дел, если только они совершаются без всякого желания вознаграждения, как на земле, так и на небесах.

Наконец, системы ньяя и вайшешика, хотя их цель тоже спасение, довольствуется указанием пути к нему, состоящего в правильном знании, которое может быть получено при посредстве ясного понимания шестнадцати предметов, обсуждаемых Готамой или шести или семи категорий, выставляемых Канадой. Эти две философские системы, согласные одна с другой, мне кажутся очень характерно отличающимися от всех других тем, что они не признают ничего невидимого или трансцендентального (авьякта), соответствующего Брахману или пракрити. Они довольствуются учением, что душа отлична от тела, и Канада и Готама думают, что если оставить веру в тело как наше собственное, то наши страдания, всегда достигающие нас при посредстве тела, прекратятся сами собой.

Хотя мы и можем понять, что каждая из шести систем индийской философии могла иметь успех в деле уничтожения страдания, очень трудно понять, в чем именно после такого устранения будет состоять действительное счастье.

Веданта говорит об ананде (блаженстве), пребывающем в Брахмане; но счастье, которым души наслаждаются близ трона Брахмана, в некоем раю, не считается окончательным; оно признается счастьем низшего рода. Этот рай не привлекает и не дает действительного удовлетворения людям, достигшим знания высшего Брахмана. Их блаженное состояние описывается как единение с Брахманом, но никаких подробностей не приводится. Блаженство, в которое верят последователи санкхьи, также очень смутно и неопределенно. Оно может проистекать только от самого пуруши, предоставленного вполне ему самому, в стороне от всех иллюзий и препятствий, происходящих от объективной природы или от дел пракрити.

Наконец, апаварга (блаженство) систем ньяи и вай-шешики, по-видимому, совершенно отрицательна и происходит просто от устранения ложного знания. Даже различные названия, даваемые высшему блаженству, обещаемому каждой из философских систем, очень мало говорит нам. Мукти и мокша означают освобождение, кайвалья – одиночество или оторванность, нихшреяса – поп plus ultra, выше чего нет ничего, амрипга – бессмертие и апааварга – освобождение. Известный буддийский термин нирвана тоже немного помогает нам. Мы знаем от Панини (VIII, 2, 50), что это слово добуддийское, существовало и в его время. Он говорит нам, что употребляемое в смысле «выдуть, выдышать», надлежащая форма его была бы nirvatah, как например, nirvato vatah – ветер перестает дуть, а не nirvano-gnih – огонь угас. Но мы не можем доказать, что во времена Панини слово нирвана употреблялось как термин для обозначения высшего блага; в классических упанишадах оно, кажется, не встречается. То обстоятельство, что оно употреблено как заглавие одной из новейших упанишад, доказывает, вероятно, то, что тут оно было заимствовано из буддийских источников. Есть только одно место в кратком тексте Майтрея-упанишаде[190], где встречается выражение nirvanumanusasanum, что, может быть, обозначает nirvananusasanam, то есть учение о нирване. Ясно пока только одно, а именно, что и в первых буддийских сочинениях нирвана не обозначает еще полного уничтожения («выдутая», blowing out) индивидуальной души, а скорее «выдутие» уничтожение и подчинение всех человеческих страстей и вытекающие из этого мир и спокойствие. Полное уничтожение есть позднейшее и чисто философское значение, придаваемое нирване, и, конечно, никто не может составить представления, что значит нирвана в буддийской нигилистической (шуньята) философии. Я сомневаюсь даже, чтобы упанишады давали когда-нибудь описание того, что понималось под выражением высшей мукти (совершенной свободы). Действительно, мы встречаем в них признание (Тайтт.-уп, II, 4, 1), что «всякий язык отвращается от блаженства Брахмана как недостижимого[191], невыразимого им; а когда язык не может выразить, тогда и мышление не может постичь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.