1. Два феодальных периода

1. Два феодальных периода

Устройство управляющих обществом учреждений можно по-настоящему объяснить, лишь зная данную человеческую среду в целом. Иллюзорная работа, которую мы проделываем, превращая существо из плоти и крови в разные призраки, вроде homo оесопоmicus, philosophicus, juridicus, полезна только в той степени, в какой мы не поддаемся ее соблазнам. Вот почему, хотя в этой серии¹ уже есть книги, посвященные различным аспектам средневековой цивилизации, нужно полагать, что описания, сделанные в них под углом зрения, отличным от нашего, не освобождают от необходимости напомнить здесь основные черты исторического климата, характерного для европейского феодализма. Стоит ли добавлять, что, помещая этот очерк почти в начале книги, я вовсе не считаю, будто категории фактов, которые тут будут вкратце очерчены, обладают невесть какой первостепенной важностью. Когда сопоставляешь два частных феномена, относящихся к различным рядам (например, особый тип поселения и некие формы юридических групп), неизбежно возникает щекотливая проблема причины и следствия. Но если мы, сравнивая две цепи по природе несхожих явлений и рассматривая их эволюцию на протяжении веков, скажем: «Вот тут все причины, а вот там — все следствия», то подобная дихотомия будет уж вовсе лишена смысла. Разве общество, как и дух человека, не является сплетением непрестанных взаимодействий? И все же у любого исследования есть своя собственная ось. Анализ экономики или психологии, конечные пункты, с точки зрения изысканий, иначе ориентированных, — отправной пункт для историка социальной структуры.

В этой предваряющей картине, сознательно ограниченной в смысле темы, придется останавливаться лишь на самом существенном и наименее сомнительном. Об одном же намеренном пробеле надо все же сказать пару слов. Поразительный расцвет искусства в феодальную эпоху, по крайней мере с XI в., не только создал в глазах потомства неувядающую славу этой эпохе в жизни человечества. Искусство служило тогда языком для выражения наиболее возвышенных форм религиозного чувства, равно как и для столь характерного взаимопроникновения священных и мирских сюжетов, самыми наивными свидетельствами чего остались некоторые фризы и капители в церквах. Но, кроме того, искусство очень часто служило как бы прибежищем для духовных ценностей, которые не могли проявиться иным образом. Умеренность, к которой эпос был совершенно неспособен, следует искать в романской архитектуре. Точное мышление, которого не могли достигнуть нотариусы в своих грамотах, царило в работе строителей сводов. Однако отношения, связывающие пластическое выражение с другими аспектами цивилизации, пока еще слишком мало изучены, слишком, как нам кажется, сложны и слишком часто характеризуются отставанием или отклонениями; поэтому здесь придется не затрагивать проблем, создаваемых столь тонкими связями и столь вопиющими, на первый взгляд, противоречиями.

Было бы все же грубой ошибкой рассматривать «феодальную цивилизацию» как нечто цельное во времени. К середине XI в. наблюдается ряд весьма глубоких и всеобщих изменений, которые, несомненно, вызвало или сделало возможными прекращение последних нашествий²; но в той мере, в какой эти изменения были его результатом, они проявились с запозданием в несколько поколений. Разумеется, то был не разрыв, а смена направления, которая, несмотря на неизбежную разновременность, в зависимости от страны и рассматриваемого феномена, охватила одну за другой почти все кривые социальной жизни. Короче, было два последовательных «феодальных» периода с весьма различными ведущими тональностями. В дальнейшем мы постараемся наметить как общие черты, так и различия в этих двух фазах.