27 марта

27 марта

Замена соприсутствия предвидением; но соприсутствие не может быть словесно выражено как сосуществование. Нельзя никогда забывать, что Бог — не кто-то…

Вчера старался углубить различие между мышлением и пониманием. Нет ли, однако, некоторой фальши в понятии мышления — не понимание ли это? Не означает ли "мыслить", в таком случае, мнить, что ты мыслим?

Мы понимаем только на основе того, что есть. Мне кажется, что со-присутствие может быть понято лишь субъектом, занимающим определенную духовную позицию. Здесь мы снова соединяем метафизику туизма и понятие неспособности к служению. Чем менее я способен служить другим, тем в большей степени Бог воспринимается мной как некто [12]. Это само по себе отрицание со-присутствия. С другой стороны, нужно посмотреть, как здесь проявляется память как верность (в акте понимания, о котором мы вспоминаем, но не можем по своей воле его воспроизвести заново).

Связать понятие неспособности к служению с тем, что я писал недавно о "моем теле".

Под телесностью я понимаю то, что я могу представить себе тело как живое, только если я думаю о нем, как о чьем-то*—

Телесность как пограничная зона между бытием и обладанием. Все, чем я обладаю, определяется как каким-то образом зависящее от моего тела, то есть от чего-то, что, будучи абсолютной принадлежностью, именно поэтому прекращает ею быть в каком бы то ни было смысле. Обладать — значит располагать чем-то, владеть: мне ясно, что такая возможность располагать чем-то, такая власть всегда подразумевает органическое включение, то есть такое, в ходе которого прекращается бытие того, чем я обладаю.

И возможно, что метафизическая тайна неспособности к служению коренится именно в невозможности для меня реального обладания тем, кто позволяет мне обладать вещами. Мне возразят, что я могу, тем не менее,"обладать своим телом, поскольку имею физическую возможность себя убить. Но очевидно, что такое обладание своим телом немедленно приводит к невозможности им обладать и, в конечном счете, соединиться с ним. Мое тело есть нечто, чем я могу обладать в абсолютном смысле слова, лишь приведя его в такое состояние, когда я потеряю всякую возможность им обладать. Такое абсолютное обладание в действительности есть выведение из употребления.

Попытаются ли мне возразить, что я обладаю своим телом, например, постольку, поскольку перемещаюсь? Но очевидно, что, в другом смысле, в такой же степени я в нем уверен, я от него завишу. В конце концов, ясно, что я всю свою волю направляю на создание условий, которые бы позволяли мне думать, что я обладаю своим телом. Но не

менее ясно, что в самой моей структуре что-то этому противостоит, и я никогда не смогу установить однозначное отношение между собой и своим телом по причине непреодолимой власти моего тела надо мной, которая основана на моем состоянии как человека, т. е. сотворенного существа[13].